Педагогический приёмчик

       

         Ессентуки. Кавказские минеральные воды, лечебные процедуры в ближайшем санатории, прогулки на свежем воздухе и положительные эмоции весьма благотворно действуют на мои почки. Питаюсь я в диетической столовой. Всё хорошо, всё прекрасно.
         Но вот однажды моими соседями по столу оказались симпатичные грузинские дети со своей мамой и тетей. Женщины уже позавтракали и были увлечены разговором, а ребятишки, предоставленные сами себе, развлекались, как могли. Визжали, пищали, складывали оригами. Бумажные салфетки  стояли на всех столах, кроме нашего. И когда они только успели! На столе и под столом, и вокруг него  чего только не было: чёртики, лягушки, вееры. В тарелке с молочным супом плавали и быстро тонули кораблики. Над столом летали самолётики. Вообще, после них, мне кажется, в столовой нужно было устраивать санитарный день.
          Это была столовая самообслуживания, и мне пришлось унести поднос. Вернувшись буквально через минуту, я умилилась: дети, эти черноглазые ангелочки, уже не баловались. Склонившись над своими тарелками, они молча ели, искоса поглядывая на меня. Я ещё подумала, что мамочка провела воспитательную работу. Ошиблась, всё еще было впереди.
          Первую же ложку «диетической» каши пришлось выплюнуть обратно в тарелку – соль хрустела на зубах. Дети зафыркали и усердно заработали ложками.
 – Так, кто из вас это сделал?– строгим, хорошо поставленным учительским голосом спросила я поднявшись со стула.
 Грузинская мама, наконец, перестала болтать и обратила внимание на своих чад, а заодно и на меня.
 –Что случилось? Вы, почему кричите на детей?! – возмутилась она и стала ласково ворковать с детьми то на русском, то на грузинском языке, выясняя, кто из них испугался, когда "чужая тётя так громко на них закричала". Больше всех "испугался" самый шустрый из ребятишек – Георгий, но его подвела младшая сестрёнка.
 – Сам насыпал, и сам испугался, – засмеялась девочка.
Мамочка ужасно расстроилась.
 – Вай, как ты мог, Георгий, так поступить! У тети больные почки! Тёте совсем нельзя соли, а ты столько много насыпал! Как ты мог, Георгий!? - причитала она.
     Потом, немного успокоившись, приняла мудрое решение: поставила перед сыном мою тарелку и сказала так:  "Вот, Георгий, раз ты так плохо поступил, ешь теперь тётину кашу. А тётя, – тут она подвинула ко мне тарелку Георгия, – тётя будет есть твою".
 – Но, позвольте,– опешила я,– он же уже ел из этой тарелки!
 – Ну и что же, что ел? Вы ведь тоже ели из своей. И, мало того, вы даже, кажется, туда плюнули, – резонно заметила мамочка.
 - Ну да, я действительно туда плюнула, - мне вдруг стало ужасно смешно, и я восхитилась находчивостью и воспитательным методом грузинской мамы. Доедать за Георгием я, конечно, не стала. Георгий тоже не ел. Когда я уходила, он горько рыдал над моей тарелкой.