Чудо

К Аме,
С Уважением и Почтением –
От А.



Холодно, холодно…
Но не пробуй огонь,
Будда из снега…

Сокан




Чудо




 - И?.. – Юноша, укрывшись темным мягким плащом, испытующе поглядел перед собой и невольно улыбнулся. Улыбка его, - открытая и простодушная осветила нежное юное лицо, явила взору спутников крепкие ровные зубы и полностью преобразила его чудной облик загадочной птицы – великана, прячущейся между ветвей, словно ищущей защиты и покровительства. – Так Вы желаете?..
 - Чуда! – Смело выскользнув вперед, его Первый, его самый язвительный и въедливый соратник и последователь указал на него и недобро ухмыльнулся. - Мы хотим Чуда! Яви нам Чудо!
 - Чуда. – Спутники в унисон неторопливо закачали разновеликими головами, кто – то глухо кашлянул и засопел, начиная делано громко сморкаться, кто – то, наоборот, отступил и еще тише, нежели раньше, продолжил нашептывать что – то соседу. – Мы хотим… Чтоб ты показал нам что – то необыкновенное. Чудо.
Голоса их, все разные и отличающиеся друг от друга не только звуком и тем, как он их воспринимал, - но и цветом, гаммой и манерой осязания, вкусом и искрами, что они источали, - начали сливаться в единый непрекращающийся фон. Струящийся и льющийся, переливающийся через истонченные грани его такого неустойчивого Сознания.
 - Чудо… Чудо… Чудо! – Радуга Откровений захлестывала.
 - Хорошо. – Просто пообещал юноша, взяв в руки небольшую неприметную свечу – сиротку, что забыли в комнате в тот момент, когда ОНИ – собирались здесь раньше. Хотя, он, конечно же, не помнил и не понимал ни что такое раньше, ни что такое позже. Этого просто для него не существовало. Стерлось.
А быть может – прекрасно и четко осознавал, но просто… Сейчас, в существующей данности – в этом не было нужды.
Не было необходимости.
Помнить.

 - Я покажу то, что смогу. То, на что будет Сила и Воля моя. И мой Выбор. Но помните, что Вы сами просили меня… О Чуде. – И он зажег ее, аккуратно подув на фитиль. Пламя заметалось, испуганно отшатнувшись от его губ. И он опустился на пол, поджав ноги, поставив свечу перед собой, и улыбка, чистая и трепетно – робкая все не сходила с его чудесного чистого лица. И ТЕ, кто находился подле него – расступились, ибо им стало невыносимо холодно, но не было у них желания и возможности покинуть эти Покои – и нырнуть в Бездну, что каждый из них покинул так давно, последовав за Ним.
Вот уж стихли их голоса и прекратились стыдливые перешептывания, и все взоры их, разделенные, прикованные к юноше и свече, настороженно – восторженные, с явными отголосками восхищения и неверия, отслеживали каждое их движение в нестатичной Полутьме.
А Он, тонкостанный и гибкий, непрестанно Целостный и хрупкий в наготе всех своих напряженных и оголенных разом ощущений, - кипенных и морозно – белых – просто продолжал спокойно сидеть возле пламени, внимая его живой Тишине.
И Свет говорил с Ним.
С Буддой из Снега.
С Тем, кто примерял без опаски Маски из Песка и мог Читать и Внимать согласно Узлам Паутины и Шнуровки Времени.
Тепло… Лучилось.
В глубинах и на поверхностях, в Разобщенности и Взаимосвязях Цепей Познания.

…
 - Холодно… Холодно… - Не выдержал Тот, кто просил его о Чуде – Первый. Первый не выдержал и упал перед Ним на колени, сжавшись от страха и недобрых предчувствий, ибо понял внезапно, что совершил какую – то непоправимую ошибку.
 Ропот ребристой легкой волной тревоги проплыл меж Оставшимися. И завис, разорвавшись, осев на мрачных затемненных стенах.
Ожгло.
Не моргая, поймал он их общий, Единственный – общий – Один на всех – Взор. Осознание.
Ресницы – бабочки его вздрогнули призрачно, и опали в унисон покачивающемуся свечному пламени.

И не было у него ни причин, ни следствия, ни состояний, ни состояний в Состоянии, ни состояний Состояния. А было лишь – Его Целое – в Целом. И Том, что окружало ИХ.
И проникало, приникая и припадая стремительно и яростно, словно вода – приникает и припадает, проникая во все Сущее. И несло информацию и Основу, и трансформацию, и сметало и вновь воссоздавало, придавая Новую форму и дополняя, исправляя Содержание.
Спектр – Узнавания вновь Открывался Ему.
Втягивая, - Вытягивало, опаляя.
И снег, что, искрясь, начал опадать на их согбенные плечи и окоченевшие пальцы, на их волосы и вспотевшую кожу – не вызывал у него эмоций.
Они – стонали, горестно всхлипывая и начиная заклинать Его остановиться. Просить – прекратить Обретать.
И лишь Один все еще молчал.

…
 - Холодно… Холодно… Спаси нас! Помоги! – Молили они, выкрикивая и взвизгивая в бездонное глухое пространство, но не находили ответа, ибо путали Пространство и Время, желания и возможность, Форму и Содержание.
И лишь Один – все еще молчал, хоть и испытывал Боль и страдание.
И ОН знал об этом.
И, оплывая и меняясь вместе с воском, взмывая и двигаясь вместе с пламенем, изменяя и манипулируя вместе с намерением и мыслью и силой ее и остью – Он выдыхал в их искаженные терзанием и испугом лица клубы белесого многослойного пара, так странно схожего с туманом, и, ничего не замечая, но при этом – находясь всюду и нигде - продолжал Постигать.
Мириады мириад, и сонмы Сонмов, Тьмы тем, и Книги Книг, что открылись ему в мгновение Мгновений. Просто еще Одно Чудо. В Снежинке, что упала в неспешно движущееся свечное пламя.
В Пламя – неразрывно Связанное с ЕГО Водой и Водами Его Жизней. И Жизни Его.
С Его Снегом. И Тенетами…
…

И Тот, кто остался, вздрогнул и опустил голову, припав к его коленям, обняв его раскаленные члены, ибо не достало Сил у него видеть то, что открылось Его Взору в итоге. И он назвал Его Господином и склонился перед Тем, что было Выше Его и ЕГО, и Существовало и Жило – НАД. И сердце и то, что кипело внутри него – сжалось и изменило структуру, начав Новое Вращение.
И чувствовал он, как с лилейного заснеженного лица его Господина стекают ледяные слезы радости, оттеняя прозрачным подвижным Веером Стыни – Невесомую Улыбку Бога.






20 апреля 2007 год;