Не говори слова брат

 
Действующие лица.
Азербайджанские торговцы Тофик, Натиг, их отец, а также Рафаил и Байрам. Двое братанов, Лена, скинхеды, омоновцы.


Явление первое.
 
Арбузная точка.
За огороженным местом, где лежат на поддонах арбузы, стоят двое азербайджанцев, мерзнут. Один торговец лет пятидесяти, другому не больше двадцати.
Старший торговец напевает себе под нос: "Арбуза, арбуза…"

Молодой торговец.

Мало продавать стали.

Старший торговец.

Это тактика. Потом много будет.

Молодой торговец.

Когда сгниют?

Старший торговец.

Не сгниют, а повзрослеют...чуть-чуть. Арбуз уважать надо. Не бойся, все продадим.

Молодой торговец машет раздасадовано рукой.

В нескольких шагах от них останавливаются скинхеды, одетые в характерную одежду черного цвета.

 Первый скинхед.

Стоят чебуреки.

 Второй скинхед.

Трясанем?

 Первый скинхед.

Зачем сразу «трясанем»? Дадим шанс. Посмотрим, как они относятся к белому человеку.

Подходят к прилавку.

 Первый скинхед.

Ну, что, чебуреки, торгуем?

 Взрослый продавец

Да, брат, торгуем мало-мало, чебурек нету, арбуза надо? Хороший арбуз!

 Второй скинхед

Надо, чебурек, давай, угощай русичей.

 Второй продавец

Чебурек нету, брат, извини, правда нету…только арбуз.

 Первый скинхед

Чего-о?!


 Второй продавец.

Арбуз только, да…

 Первый скинхед.

Вот нерусь, это ты чебурек, понял? Давай арбуз.

Из-за точки выходит серьезный «братан».

 Братан.

Здорово, братки, арбузика захотелось?

 Первый скинхед.

А что, браток, ты с чебуреками, что ли?

 Братан.

Я пасу эту точку, так что ты, браток, не груби, а арбуза хочешь, плати баблос.

 Первый скинхед.

Вот ты как с сородичами!

 Братан.

Тебе показать моих сородичей?

Появляется второй очень конкретный «братан».

 Второй братан.

Тут типа, чего?
 Второй скин ( не очень уверенно).

Да так, смотрим, как продают Россию.

 Второй братан.

Ты это о чем, браток?


 Скинхеды.

Слава России!

 Второй братан.

Ясно, или баблос или Россия. Идет?

 Первый скинхед.

Вот именно, правильно поставлен вопрос, идейно!

 Первый братан.

Хорош фуфло толкать, не покупаешь – вали.

Скинхеды недовольные уходят со словами: продали Россию.

 Первый братан.

Не боись, чебуреки, вас не тронут.

 Взрослый продавец.

Спасибо, брат!

 Второй братан.

Ты только, громко слово «брат» не говори.

 Молодой продавец.

Спасибо, брат!

Второй братан говорит своему напарнику, безнадежно махнув рукой на продавцов.

 Второй братан.

Пойдем, братан, водка ждет.

Братаны уходят.
Продавцы стоят на точке, и снова мерзнут.
Торговец, который по младше, спрашивает у взрослого.


 Младший продавец.

Почему они так говорили, те, черные?

 Старший продавец.
Как?

 Младший продавец.

Вот так! Нагло.

 Старший продавец.

Чурки бесцветные. Фашисты.

 Младший продавец.

А братаны?

 Сташий продавец.

Бандиты.

 Младший продавец.

Наглые.

 Старший продавец.

У них здесь сила.

 Младший продавец.

Я тоже хочу быть сильным.

 Старший продавец.

Будешь бандитом или фашистом – будешь сильным, а сейчас торгуй, да.

 Младший продавец.

Не хочу я здесь, как чурка стоять, по-другому хочу…

 Старший продавец.

 А! – отмахивается от младшего рукой. – Мы всегда торговали, твой отец, я то есть, твой дед, твой прадед…


 Младший продавец ( широко раскрыв глаза).

И всегда арбузами?!

 Старший продавец ( авторитетно).

Всегда. В Азербайджане арбуз больше чем арбуз.

 Младший продавец.

И мой сын, и мой внук тоже арбузами будут торговать, чтобы их эти бесцветные круглоглазые чурки называли чебуреками?

 Старший продавец.

Солнце греет, луна – нет.

 Младший продавец.

Что это?

 Старший продавец.

Это мне мой дед сказал, когда я продал первый арбуз.

 Младший продавец ( с иронией)

Почему он так сказал? твой дед, мой прадед!

 Старший продавец (нравоучительно).

А потому, что мой первый арбуз, который я продал, был переспелый, и за это на меня в Баку пальцем показывали. Да! – вспоминая, - но потом я научился, много пришлось учиться, пока торговля и у меня хорошо пошла.

Молодой торговец.

А что мы тогда делаем здесь, если нас все не любят? Почему не в Баку?

Старший торговец.

Мир завоевываем.

Младший торговец.

Арбузами?

Старший торговец.

Нет, любовью. Через арбузы. А что? Разве арбуз это плохо? Красивый, вкусный - всем хорошо.

 Младший продавец.

Всем кроме нас! Я уйду, не буду арбузами торговать. Пошел я домой, папа.

 Старший продавец.

Ай какой, а!..Солнце греет, луна – нет. Эх!..

Младший торговец уходит.
 


Явление второе.
 
Тофик, мать, отец, Натиг.

Съемная квартира, младший продавец по имени Тофик стоит перед зеркалом, смотрит на себя и говорит, поворачивая туда-сюда голову.


 Тофик.

Быть или не быть. Вот в чем вопрос. Сколько бездельников на земле! Один народ нападает, другой защищается, один народ курит, другой пьет, одни вступают в партию смерти, другие – в партию бессмертия, что делают азербайджанцы? Азербайджанцы работают! Одни митингуют, другие – смотрят на митингующих, одни гуляют, другие – прогуливают. Что делают азербайджанцы? Азербайджанцы работают. Вот наша семья, например, вырастить арбуз, заботиться о нем, найти транспорт, привезти, продать, чтобы люди кушали – это не работа? Стоишь на точке, думаешь, и тебе заработок, и другим – радость, это плохо? Правильно отец говорит. Но почему нас все грабят, почему нас все унижают? Потому что мы добрые? Безответные? Нет, теперь я всю изменю. Они думают, что мы глупые, так пусть теперь я буду умный, а кто так не хочет – пусть будет дураком. Отец говорит, что бандиты и фашисты сильные, но бандиты все время водку пьют, а фашистов больше, у них власть. Все говорят! Значит я тоже буду фашист.

Снова придирчиво осматривает себя в зеркале.

- А че? А ниче! Я азербайджанский фашист. Тофик меня зовут. Нет, не так – делает перед зеркалом строевой шаг. Потом отходит к столу, на котором лежит раскрытая брошюра, смотрит в нее. Что-то сверяет. Снова подходит к зеркалу и вскидывает руку в фашистском приветствии.
- Слава России! – и тут же изображает на лице удивление. Вновь подходит к своей брошюре.
-А! Это они так говорят, а я должен сказать «слава Азербайджану»…и…
( читает вопросительно вслух): да здравствует… Гитлер?!
-Это как я скажу?
Подходит к зеркалу, делает строевой шаг и не очень умело, не громко, почти шепотом: Зиг хайль? По-еврейски, что ли? – после этого инстинктивно озирается по сторонам. Из-за кухни раздается хозяйский шум на плите, и голос его матери. Поет песню.


 Мать.

Ах, Баку, мой Баку,
Я люблю, не могу,
Есть ума, нет ума,
Есть хурма, нет хурма.
Виноград? Иногда.
А арбуз есть всегда!

Тофик! Иди кушить.

 Тофик.

Подожди!

 (говорит сам себе)

Так, нужно еще раз, какая разница Гитлер – Шмитлер, надоело мне все! – делает перед зеркалом уже более уверенно строевой шаг и говорит:
- Слава Азербайджану! Да здравствует… - делает паузу, и с удивлением произносит: Гитлер? – и уже выпучив от важности глаза:
 - Бей чурок!
После этого еще несколько раз репетирует перед зеркалом строевой шаг, и довольный собой говорит:
- Теперь можно и пообедать. – Идет на кухню.
Садиться за стол. Мать подает ему разную пищу. Раздается шум открываемой и закрываемой двери. На кухню заходит отец и старший брат Тофика, Натиг.
Садятся за стол.
 Отец.

Ай, хорошо! Картошка, сосиска!

 Натиг.

Устал как, а! – обращается к Тофику – а ты чего? Чего делал?

 Тофик.

Я начал новую жизнь.

 Отец.

Молодец. – Обращается к старшему сыну, - не хочет арбузами торговать.

 Натиг.

Тофик, ты что хочешь? К Рафаилу пойдешь?

 Отец.

Ты что! торговать носками? Позор. В нашем роду такого никогда не было и не будет. Я тебя, Тофик, к Байраму устрою, кепка там, куртка, хороший бизнес.

 Тофик.

Папа, я не хочу торговать вообще ни носками, ни арбузами, ни кепками.
Отец кашляет, поперхнувшись.

 Отец.

Э? А чем тогда? Ты что профессор, ты кто вообще?

Тофик встает и громко говорит.

 Тофик.

Слава Азербайджану!

Затем садиться и ест.

 Отец.

Ай, молодец! Родину надо любить.

Отец открывает бутылку крньяка и разливает по стаканам.

 Отец.

Давай выпьем за Азербайджан, за Баку! За арбузы.

 Натиг.

Можно и нужно. Повзрослел Тофик, хорошо.

 Отец.

Я в твоем возрасте, Тофик, не был такой. Только об арбузах думал, а ты – Родину вспомнил…хотя…арбузы – тоже Родина, нет?

Пьют.
Тофик тоже выпивает и морщится.

 Тофик.

Я азербайджанский фашист.

 Отец ( жует сосику).

Фашист, точно. Такую династию хочешь прервать: отец, дед, прадед, прапрадед…

 Мать

Ой, ладно уж со своей династией, торговец! Ты за всю жизнь больше съел арбузов, чем продал!
 Отец.

Нэ! А что с ними делать, если не кушить? Глобус, что ли? На нем Баку нету!

 Мать.

Вот ты фашист и есть! И ты тоже ( Натигу),
 толку от вас никакого, торгуете, торгуете, а Тофик – делом займется настоящим, да, Тофик?( последние слова произнесит с умилением)

 Тофик.

Вы меня не поняли. Я люблю Гитлера. Я азербайджанский фашист.

Возникает пауза. Отец смотрит на старшего сына.

 Отец.

Натиг, что он сказал?!

 Натиг.
Не расслышал…

 Тофик.

Я азербайджанский фашист. Скинхед, ну!..

Мать садиться в ужасе на стул.

 Мать.
Ой!

 Отец ( внимательно всматриваясь в глаза Тофика).

Ты заболел? Сдурел? Какой Гитлер, какой любишь, ты что, сынок?
 
 Мать ( с состраданием).

Тофик!...

 Тофик.

Все кто торгует - чебуреки.

 Отец.

Э! Щто это? чебуреки? Я…я тоже? мы тоже чебуреки? Я , Натиг, твой дед, твой прадед…- потрясенно – вся династия!!!

 Натиг.

Тофик, тебе теперь даже носками нельзя торговать у Рафаила, опозоришь всех нас.

 Тофик.

Ну, чего вы так разнервничались? Подумаешь, фашист! Вы ничего не понимаете. Я знаю что-то! Хотите - расскажу.

 Отец.

Ну, расскажи, расскажи, утешь меня перед смертью. - Хватается за сердце.

 Тофик.

Мама, Папа, Натиг, что случилось? Все хорошо, просто миром должна править арийская раса.
 
 Мать и отец ( хватаясь за сердце)

А!

 Тофик.


Это: азербайджанцы, немцы и русские. Нужно очистить родной Азербайджан от евреев. Слава Азербайджану.

 Отец.

Воды…

 Натиг.

Придурок! Ты где этой дряни наслышался, каких ещё евреев? Я тебя убью сейчас!

 Тофик.

Вы не знаете, они везде. Почитайте книжки. Посмотрите внимательно на своих приятелей-торговцев.

 Отец.
На Рафаила?

 Натиг.

На Байрама?

 Тофик.

Они жадные, у них носы кривые, они пьют кровь азербайджанских младенцев, капают ее на лаваш и едят.

 Отец.

Рафаил?

 Натиг.
Байрам?

 Тофик.

И не только. Есть еще другие. – Глубокомысленно поднимает указательный палец.

 Мать ( отцу).

Не знаю, кто они евреи - не евреи, но твой Рафаил – редкая сволочь, вспомни, какие он тебе носки вчера подсунул! Такие даже в аулах не носят!

 Отец.

Рафаил?

 Мать.

А Байраму его кепки надо на нос надвинуть. Жмот, на полчасика не одолжил мне телевизор, такой сериал пропустила, трудно ему, видишь ли было на 15 этаж подниматься, лифт не работал!

 Отец.

Байрам?

 Мать.

Или ты забыл, как Рафаил пригласил нас на свой проклятый юбилей, а мою синину тестину внучкину дочку не пригласил.

 Отец ( задумчиво, раздавленный последним аргументом).

Да…Рафаил …неужели?!!

 Натиг.

Папа, твой младший сын – идиот. Ты чего его слушаешь?

Тофик не выдерживает и начинает смеяться. Сначала тихо, потом громко.

 Отец

Подожди, Натиг, наш Тофик, не дурак... видишь, смеётся. Ведь не может быть, чтобы азербайджанец взял и просто так стал идиотом! Для этого должна быть веская причина! Для чего, а? Для чего тебе это нужно? что собираешься делать?

 Тофик со смехом.

Спасать Азербайджан.

 Отец.

Тьфу ты!

 Тофик.

Я свяжусь с местными скинхедами, а там видно будет. Надо мне написать политическую программу.

 Натиг.

Нет, ты скажи, отец спрашивает, зачем тебе это нужно? Говори ясно, пока твоим родителям скорую не вызвали, лицемер!

 Тофик.

А для того, чтобы нам никто не мешал торговать, вот для чего, ясно! Мы только притворимся фашистами, а пока догадаются, у нас уже будет куча денег.

 Мать.

Как это?!
 Все.

 ААААААААААА!

 Отец.

Тофик, подлец! Ты гений!

 Натиг.

Вот это да! Вот это придумал!

 Тофик.

Простите меня, что я вас разыграл, но так надо было для всех нас. Я подумал, что уж если родные мне поверят, то и все поверят.

 Мать ( плача).

Я знала, что он самый умный!

 Отец.

А я уж подумал, что твой самый умный тю-тю !...Только, сыночек, как ты к ним, к этим пойдешь? Они же тебя сразу убьют! В зеркало посмотри! Пока ты что-то скажешь, уже убьют.

 Тофик.

Не убьют. Я разработал план. Очень хороший план. Как спелый арбуз.

 Натиг.

А я? Давай помогу.

 Отец.

А я что, я тоже!

 Тофик.

Договорились! Итак за фашистскую организацию азербайджанских скинхедов. Ура!

Отец наливает всем снова коньку и даже матери, и все вместе выпивают за успех мероприятия.
 
Явление 3.
 
Тофик, Натиг, отец, скинхеды.

 Тофик (себе).

Сейчас что-то будет. И все же я правильно сделал, что бандитам водки на неделю вперед поставил, пусть пьют, лишь бы не помешали. Мы должны сами справиться. Или получится или нет. Да где же эти скины? Должны придти. Обязательно!
 
Через некоторое время и в самом деле появляются скинхеды, но их уже не два человека, а значительная толпа. У некоторых в руках цепи и прутья.
Подходят к точке и останавливаются. На арбузной точке вывешен красный флаг со свастикой. В середине свастики – буква «А». Скинхеды долго в изумлении смотрят на флаг, потом как по команде переводят взгляд на торговца. Тофик одет в черную униформу, на правой руке повязка со свастикой, на голове тюбетейка, на груди повязан пионерский галстук. Вид довольно комичный. Позади Тофика его отец и брат в похожей одежде. Скины медленно подходят и смотрят на Тофика едва ли не в упор.

 Главный скинхед.

 Это что?

 Тофик.

Плакаты. Я азербайджанский фашист.

 Главный скинхед.

Ты что, чебурек, идею порочить? смеяться вздумал?

 Тофик.

Я не чебурек. Повторяю, я азербайджанский фашист, слава Азербайджану! Мочи чебуреков!

 Все скинхеды..

Опа на!

 Тофик

Я руководитель нашей группы азербайджанских скинхедов, делегирован в Россию, чтобы наладить связи с русскими братьями. Сразу не переоделись для конспирации. Теперь решили открыться, увидев, что здесь много своих.

 Главный скинхед.

Каких своих?
Да я тебя, чебурек, сейчас здесь в арбузах похороню.

 Тофик.

Наш учитель, Адольф Гитлер, в работе «Освобождение Азербайджана» писал: азербайджанцы – это древнейшие арийцы, которые нужны великому обществу.

 Главный скинхед.

Это я не знаю такой работы, ну, все, конец тебе.

 Тофик.

Нет есть, у нас…в списках ходит, мы все читаем ее.

Скинхеды подходят ближе..
Видя явную угрозу отец строго по плану вместе с Натигом срывают флаг и заворачиваются в него, как в простыню и кричат «Слава Гитлер!»

 Тофик ( про себя)

Какой он Слава, он Адольф, идиоты.

Тофик рвет на груди черную рубаху, под которой обнажается тату с «бесноватым фюрером».

 Тофик.

А! Я узнал вас, вы переоделись в нашу форму! Что ж, пускай мы ошиблись, но лучше погибнуть героями, чем стоять на коленях перед врагами азербайджанского рейха! Бейте, проклятые комсомольцы. Я вас не боюсь.
 
Скины немного ошалевшие все смотрят на Тофика и на «фашистов» завернутых во флаг.

 Главный скинхед.

Эт че? В самом деле, что ли?...

 Второй скинхед.

Да вроде так, только как это осознать?

Другие скинхеды в разнобой.

Да наши это пацаны. И свастика – во!

Все бросаются к азербайджанцам и радостно их обнимают и хлопают по спине, плечам. Главный скинхед пытается воспрепятствовать этому, но ничего не получается.

 Главный скинхед.

Ну, я просто не могу до сих пор поверить! Это ж бывает такое, а!

 Тофик.

Почему не бывает? Вы – здесь. Мы – там.

 Главный скинхед.

Но мы-то здесь не просто. Мы боремся с этими…э-э-э…А вот вы чего?
Слышьте, братья-фашисты, у вас про это дело что написано, вы чего делать-то должны? Мы, например, чурок мочим…ну, кроме вас, это теперь понятно. Да, парни?

 Все скинхеды.

Да-а-а!


 Тофик.

А мы правильно торгуем! И в мировом масштабе делать мы будем вот что, мы будем вести арийскую торговлю, продавать только арийцам и только арийские товары, и чтобы черных не было на рынках.

 Главный скинхед.

Гм…

 Скинхеды.

А что! Разумно!

 Тофик.

И все это в рамках борьбы с евреями и с черными, чтобы освободить землю Азербайджана и весь мир, чтобы все стало наше, черные и евреи не дают нам торговать, захватили все, газеты, радио, телевидение, все захватили. Настоящие азербайджанцы – все вступают в нашу партию.

 Другой скинхед.

Вот это да! Азеры – скины!

 Тофик.

Да, и мы хотим с вами наладить контакт. Для начала мы хотим начать с арийской торговли на этой точке, и средства перечислять в наш фонд для подготовки захвата власти в мировом масштабе. А про нас пусть не будет сомнений. У Гитлера ясно сказано, что азербайджанцы – арийцы. Проверьте, кто подлежит уничтожению, и все станет ясно окончательно. Зиг Хайль!

Тофик вскидывает руку в приветствии и все скинхеды вторят ему, как завороженные.

 Главный скинхед.

А мы все ж таки проверим.

Скинхеды подносят главному большую книгу, он открывает ее и читает вслух.

 Главный скинхед.

Подлежат уничтожению цыгане, евреи и славяне…(растерянно) азеров нету.

 Другой скинхед..

Славяне? а мы типа кто?

 Главный скинхед.

Вот дурья башка! Мы русские.

 Другой скинхед.

А славяне?

 Главный скинхед.

Украинцы, поляки, чехи и молдаване, ты что, ребенок, таких вещей не знаешь? – осмысливая происходящее - Да…а что нам делать-то со всем этим теперь?!

 Тофик.

А что делать, дружить надо ради будущего белой расы! Мы будем вести арийскую торговлю, вы будете держать в руках армию и полицию, а немцы будут вести идеологическую работу, будут рассказывать нам о фюрере. Воспитание с яслей вплоть до пенсии. Воспитатели, учителя и даже медсестры – будут только немцы и немки.

Главный скинхед недоверчиво чешет в затылке, но остальные потрясены грандиозным планом и стоят вдохновенные.

 Скинхеды.

Круто! Реально круто!

Азербайджанские фашисты смотрят на них горделиво.
 
 
 Явление 4.

Тофик, братаны, скинхеды, отец. Натиг, Рафаил, Байрам.


Арбузная точка с прежними атрибутами. Тофик в сапогах с голенищами стоит рядом, за прилавком его отец и Натиг. Вывеска гласит, что здесь продаются только арийские товары. Подходят братаны. Небритые, очень уставшие после попойки.

 Первый братан.

Здорово, ну, что? Неделю у вас не были, никто не бил? Хорошо, давайте долю.

 Тофик ( высокомерно).

Никакой доли не будет.

 Второй братан.

Вы чего, азеры?..- Смотрит внимательно на точку и только теперь замечает всю фантасмагорию. - И что это за прикид?!

 Тофик.

Мы теперь не под вами. Мы сами по себе.

 Первый братан.

Чего? Да мы вас… вас же замочат уже сегодня, уже…сейчас – смотрит в сторону, откуда появляются бритоголовые с цепями.
Скины подходят и к изумлению братанов проходят мимо точки строевым шагом, вскидывают руки в приветствии и кричат: Слава белому Азербайджану!
Азеры за точкой и Тофик также приветствуют их: Слава белой России!

 Первый братан ( другому братану).

Вроде водка была не паленая…

 Другой братан.

Фигасе! Как бы не огрести! Пойдем, допивать, что ли?

Чешут затылки и, покачиваясь, уходят.


К арбузной точке подходят Рафаил и Байрам. В руках мешки с каким-то товаром.

Тофик отцу.

 Тофик.

Папа, давай мне перстни эти и позолоченную коронку.

Надевает перстни на все пальцы и коронку на зубы.

 Рафаил.

Как торговля, уважаемые соседи?

 Отец.

Мимо проходи, да, с нищими не разговариваем.

 Натиг.

Надень себе на голову свои носки и торгуй ночью, чтобы тебя никто не видел, чебурек.

 Байрам.

 Э… зачем чебурек, да? Просто скажи, сколько продали? У нас ничего не берут, только бьют все.

 Тофик.

Каждый день меняем товар, видел? – показывает руки в перстнях.
И это видел? – показывает золотые зубы. Рафаил и Байрам восхищенно восклицают.

 Рафаил.

Э…брат, нам бы товар пристроить, а? по-братски, двадцать процентов ваши!


 Тофик. ( снимает коронку)

 Громко слово «брат» не говори. Проходи мимо.

 Рафаил.

А брат, пошутил, да, половина, половина даем.

 Тофик.

А что у тебя?

 Рафаил.

А что может быть, носки!..

 Тофик (соображая).

Арийские носки? Не знаю…хотя русичам носки нужны, приноси, посмотрим.
 
 Байрам.

А у меня, брат?..

 Тофик (скептически).

Арийские кепки?

 Байрам.

Да! Арийские, арийские - как в Баку!

 Тофик.

Слушай, зачем русичам кепки, хотя бы и арийские?

 Отец ( из-за прилавка)

Пусть несет, Тофик, Муссолини кепки носил, я читал. И не только русичи покупают, много сейчас черных развелось, понаехали тут.

 Тофик.

Ладно, тащи.

Рафаил и Байрам подтаскивают мешки с товарами, выворачивают их.
Перед ними – гора товара. Азербайджанцы все вместе развешивают на точке носки и кепки.
 Тофик ( осматривает прилавок с арбузами, увешанный носками и кепками, и задумчиво произносит).

Арийский товар!..пора офис снять, выходить на новый уровень.
(Рафаилу и Байраму улыбаясь)А ведь надо бы вас взять теперь под нашу опеку, а? Что думаете, чебуреки? Тем более, что вы на нас так похожи – сразу и не отличишь! Да, братья?

Рафаил и Байрам бросаются обнимать Тофика.



Явление 5.

Тофик, Настя. Офис. Азербайджанское подразделение скинхедов.

 Тофик.

Сейчас придет Настя, хрупкая девочка, такая хорошая, такая умная, у нее такие глаза! – Округляет глаза.
Должна забрать у меня мою работу «О левом уклоне в азербайджанском фашизме».
Как она мне нравится! И почему она фашистка! Мои глаза, что, другую девушку увидеть не смогли! А она такая нежная! Когда я ее увидел в секретариате у этих - голову потерял! Мне почему-то кажется, что она другая, вся как бы воздушная, невинная, такую на руках носить надо, а она – вот как бывает! Вот жизнь!

Стук в дверь.

 Тофик.

Она! Она! С места сойти не могу от страха. Войдите, открыто!

Входит Настя. Очень крепко сбитая, плотная, где-то даже полная. Совсем не воздушная. На ней эсесовская форма.

Настя вскидывает руку, но не до конца, как бы раздумывая, смотрит на мечтательное выражение лица Тофика, и опускает руку, кладет ее игриво на бок, как руки в боки.

 Настя.

Здравствуйте, товарищ Тофик.

 Тофик.

А, Настя, здравствуйте!
Я так Вас ждал, так ждал!

 Настя.

С чего это?

 Тофик.

А? А! Чего ждал, да, конечно, работу свою приготовил, сейчас, сейчас принесу, одну минуту! Сейчас принесу, не уходите, здесь присядьте, не хотите? Я сейчас.

Тяжело вздыхает и уходит в соседнюю комнату .

 Настя.


Такой хороший мальчик, такой славный, черноглазенький!
Ах…а ведь фашист! А был бы нормальный парень, ну, почему нет?! - мечтательно. – Как же это мне все надоело!
А важный-то какой! Персона! Просто так не подойдешь! Навредничать, что ли?!

Входит Тофик ( взволнованный).

Тофик, в левой руке листок бумаги, правая рука – спрятана за спину.

 Тофик.

Вот моя работа.

Настя берет у него лист бумаги, но не читает.

 Настя.

Как называется?

 Тофик.

Прочитайте.

 Настя.

Гм…а давно вы фашист?

 Тофик.

С детства.

 Настя.

А я недавно. Просто стало интересно, поэтому спросила.

 Тофик.

Недавно?

 Настя.

Я-то? Недавно, да…от нечего делать. Что, не нравится? Вот возьму и уйду к коммунистам!

Тофик не реагирует.

 Настя.

Вы чего, уйду, говорю, к коммунистам, что тогда?

 Тофик.

А что тогда? Ничего тогда

 Настя.

Вот как? Гм…А это что у Вас …чего вы руку прячете, еще одна работа?

 Тофик.

Нет.

Вытаскивает руку из-за спины. В руке цветок.

 Тофик.

Это Вам!

 Настя.

Мне? Спасибо! А Вы не похожи на человека, который дарит цветы. Цветы дарите, а сами сочиняете всякую ерунду!

 Тофик.

Почему ерунду! Хорошо пишу, как сердце подсказывает пишу!

 Настя.

Ой, извините. Что это я!

 Тофик.

Нет-нет, говорите, всегда лучше сказать правду.

 Настя.

Всегда ли?
( про себя)Ой, какой черноглазенький фашистик!
Настя.( вслух)

Ну, как хотите, Тофик, - поднимает лист бумаги перед лицом Тофика, - я же не идиотка, как об этом можно писать серьезно, я, между прочим, Толстого читала, Бунина, Гоголя… - так что это – трясет бумажкой – макулатура.

 Тофик.

Не говорите так, это лучше, чем Гоголь, лучше, чем Толстой, лучше чем …Муссолини! Вы только прочтите!

 Настя.

Ну, прочту, прочту, не нервничайте, господин азербайджанский фашист.

 Тофик.

Сейчас прочтите.

 Настя.

Сейчас прочту.

 Тофик.

Читайте.

 Настя.

Читаю.

Читает вслух. На листке бумаги только одно предложение.

 Настя.

Настя…ты мне очень нравишься, больше всего на свете. - Ой!..А где работа?

 Тофик.

Это моя работа для тебя! Правда, лучше, чем Гоголь?

Настя стоит немного ошарашенная, думает, рассматривает цветок.

 Настя.

Гоголь – не Гоголь, а чем Муссолини поинтереснее будет.
Вы шутите? Это провокация, вы меня испытываете.

 Тофик.

Что ты, я просто млею от счастья…

 Настя.

Быстро как у вас, однако…ишь разомлели, а фашизм?

 Тофик.

Почему быстро? – мгновенно! Как только увидел тебя – умер! Зачем нам еще фашизм!

 Настя.

Тофик, Вы серьезно?!

 Тофик.

Конечно, серьезно, серьезно – разве я похож на фашиста?

 Настя.

Похож!...Нет, не похож. Да я и не про фашизм вовсе…
А как же тогда? Вы большевик, разведчик?

 Тофик.

Говори мне ты, я не разведчик, я просто Тофик. Мне это ничего не нужно, я все придумал…я… арбузы люблю. И почему я тебе так сразу доверяю?

 Настя.

А! Вот в чем дело! Я-то думаю, что за комплименты вдруг! - похлопывает себя по торсу. – значит арбузы любите!

 Тофик ( изумленно, как бы постигнув истину).

Ах! – точно!

 Настя.

Бесстыдник! А еще фашист!

 Тофик.

Нет, на какой бахче тебя вырастили такую!

 Настя.

В Подмосковье, в оранжерее.
Ну, хватить шуточки шутить. Так ты не наци? Ты нормальный парень? Не бойся, я тебя не выдам.

 Тофик.

Конечно, нормальный. Я просто так с фашизмом борюсь. Сначала я думал, чтобы притвориться фашистом и денег заработать, а теперь хочу победить фашизм на всей планете. Поэтому я и внедрился в ряды скинхедов.

 Настя.

Забавный метод.
Я и говорю – разведчик.

 Тофик.

Нет! Это великий стратегический план! Я решил стать как будто фашистом, и друзей, и родственников хочу сделать как будто фашистами, агитировать и привлекать в наши ряды всех, кого только можно, и тогда пройдет немного времени, все на земле станут как будто фашисты, понимаешь? - я в один день выйду на трибуну и скажу на весь мир: друзья, мы ведь все только притворяемся, мы ведь все – только «как будто»! Все рассмеются – и снова станут нормальными людьми, настоящими.

 Настя.

Во завернул, во закрутил! А вдруг всем понравиться и они не захотят быть нормальными?
Представляешь, что тогда произойдет?

 Тофик.

А что произойдет? – подходит к краю сцену, обращаясь к зрительному залу. - Что еще должно произойти?!

 Настя.

Слушай, Тофик, а проще никак нельзя?

 Тофик.

А как?

 Настя.

А хотя бы вот так.

Подходит к Тофику и целует его в щеку.
Тофик. Хватается за сердце, ищет стул, хватается за спинку и садиться.

 Тофик.

Ой. Фашистка. Настоящая. А ведь мне завтра на съезд.

 Настя.

Не волнуйтесь, это обыкновенное внимание поклонницы вашего таланта.

 Тофик.

Фашистка. Точно говорю.

Настя замахивается, чтобы дать пощечину, но рука останавливается перед лицом Тофика. Настя легонько гладит Тофика по щеке.

 Настя.

Бедненький. У меня дед воевал!

 Тофик.

С кем?

 Настя.

С фашистами.

 Тофик.

Лучше бы он воевал с азербайджанцами! Глаза мои тогда не ослепли бы от твоей красоты!
И мой дед тоже воевал.

 Настя.

С кем?

 Тофик.

С фашистами.
Разведчик был. Потом вернулся. Арбузами стал торговать.

 Настя.

Тофик…а ты ведь мне тоже нравишься…Ты мне правду скажи, ты точно не скинхед?

 Тофик.

Точно.


 Настя. (оценивая одежду Тофика)

Но я не могу на это смотреть! Хотя бы ты погоны советской армии нацепил бы что ли!

 Тофик.

А вот это только по праздникам, Настя. Только по праздникам.
Знаешь, ты будешь сейчас смеяться, но когда мне плохо, я смотрю в небо, на облака и пою про себя вот это ( поет):
Я прошу, хоть не надолго,
Грусть моя,
Ты покинь меня,
Облаком, сизым облаком,
Ты понеси к родному дому,
Отсюда к родному дому,
Берег мой,
Покажись в дали
Краешком,
Тонкой линией,
Берег мой,
Берег ласковый…


Настя вытирает слезы.

Явление 6.

Главный скинхед, Настя, другие скинхеды, Тофик, отец, Натиг.

В зале собрания. Главный скинхед и Настя. Больше никого.


 Главный скинхед ( про себя)

Очередной съезд баранов.
И ничего нельзя изменить. Что же мне делать? Так жизнь и пройдет без смысла. Меня окружают идиоты, и эта чурка еще на мою голову из Азербайджана! Сидел бы себе в Баку, торговал арбузами! Нет, сюда приперся. Я бы еще спокойно просидел с пацанами… Мысли правильные излагает. Валить надо отсюда. Пацаны от Тофика без ума, ходят за ним, вместо того, чтобы черноту изводить, по театрам шастают. Даже Настя засмотрелась на чебурека. Ну, фашистская гнида. Ненавижу азерских скинов. Нормально жили, черных трясли. Ни забот, ни хлопот. Появился - идейная сволочь. Надо бы мне его перед собранием опорочить.

 вслух:

Настя, вы читали последнюю работу Тофика.

 Настя.

Читала. Это глубокая вещь!

 Главный скинхед.

Смотрите, не влюбитесь в Тофика.

 Настя.

Почему это?

 Главный скинхед.

А потому, Настя, что он – черный. Любите лучше белого арийца.

 Настя.

Уж не вас ли?

 Главный скинхед.

А хотя бы и меня. Я белый.

 Настя.

Об этом как раз сказано в работе Тофика «О левом уклоне в азербайджанском фашизме».
Это похоже на оппортунизм.

 Главный скинхед.

Настя, перестаньте. Глупости это все! Вы же нормальная девушка, и мне нравитесь. У меня есть деньги, мы хорошо знаем друг друга, давайте уедем куда-нибудь, пока в стране не захватили власть настоящие фашисты. Тофик ведь сумасшедший. Он психопат.
Женщина, Настя, должна рожать детей, любить мужа, а не маршировать на плацу и громить неарийцев.

 Настя.

В работе Тофика «Арийская женщина и мужской вопрос» сказано: ничего так не украшает арийку, как строевой шаг и клич «Ара»! Кстати, слово арийцы произошло именно это это боевого клича.

 Главный скинхед.

Настя, помилуйте, давайте обойдемся без цитат из безумных произведений Тофика.

 Настя.

Произведения классика всемирного фашизма Тофика читают все наши бригады. А многие в подражание ему стали носить кепки, брать шефство над арбузными точками и в некоторых случаях даже сами становились за прилавок. Идеи Тофика бессмертны.

 Главный скинхед.

Знаете, Настя, что бессмертно? Любовь! Вы мне очень нравитесь. Оцените! Вы нравитесь настоящему мужчине.

 Настя.

Я расскажу о вас собранию.

 Главный скинхед ( со злобой).

Кто вам поверит. У нас железная дисциплина, и слушают у нас только командира. Учтите это. Вы любите силу и власть? А?

Подходит к Насте, пытается ее обнять, но вдруг получает сумасшедший удар в челюсть и валится на пол.

В это время в зал начинают заходить делегаты съезда. Все скинхеды в кепках и с усиками. Тофик, его родня, другие скины.

Подбегают к главному скинхеду.
Тофик отводит Настю в сторону.

 Тофик.

Что случилось?

 Настя.

Фашисту захотелось любви.

 Тофик.

Ах подлец. Тем хуже для него. Рассыпь вот это на трибуне. Не бойся, это табак, мне нужно. Посыпь и сразу уходи. Это приказ. Штуку одну придумал, надо убирать этого главаря и делать мир счастливым.

(себе) заложу–ка я нос ватой.

Тофик заталкивает себе в нос вату.

Настя подходит к трибуне, и пока все толпятся возле главного скинхеда, она обильно сыплет табак на трибуну и под нее, и потихоньку уходит из зала.


Главный скинхед приходит в себя и встает.

 Главный скинхед.

Все нормально. Я занимался йогой. Полное самоотречение. Это мне нужно было перед съездом для поднятия духа, столь важные изменения произошли за последние дни.

 Все скины.

А!

Скины рассаживаются по местам. В зале сидят представители фашистских организаций. На трибуну поднимается главный скинхед.

 Главный скинхед.

Кто мы?
 Зал.

Белая раса, да!

 Главный скинхед.

Кто наши враги?

 Зал.

Чебуреки и евреи, да!

 Главный скинхед.

Кого надо мочить?

 Зал.

Евреев и чебуреков, ара!


 Главный скинхед.

Что нужно сделать со славянами?

 Зал.

Тоже что с чебуреками, вай!

 Главный скинхед.

Слава Русичам!

 Зал ( недовольно).

Слава Азербайджану!


 Главный скинхед ( жестом успокаивая зал).

Друзья, еще несколько месяцев назад я сказал бы, выступая на таком съезде, что здесь собрались те, кому не безразличны судьбы белой расы, а значит истинные русичи. Но сейчас я скажу не так, потому что идея наша оказалась глубже, чем мы могли предположить. В наши ряды, в ряды наци, в ряды благородных скинов вступают люди не только из окраин страны, но и из бывших союзных республик. Слово предоставляется нашим братьям из Азербайджана Бакинскии скинам, настоящим борцам с евреями и славянскими недочеловеками. Прошу Вас, Тофик.

Тофик поднимается с места. Очень важный.
Его бурно приветствуют.

 Тофик.

Когда я еще маленьким ходил по родному Баку, уже тогда я видел, какие несправедливости творились с моим народом. Простой азербайджанец не мог торговать на рынке, к нему сразу прибегали перекупщики известной национальности, эти чебуреки, тебя могли убить, ограбить, даже отобрать арбуз, носки или кепку, а как тогда жить простому человеку, как почувствовать себя арийцем?
Пришлось бороться, пришлось отстаивать свою правду, но просто драться мне не хотелось, я искал великую идею, и вот однажды увидел книгу Гитлера в азербайджанских списках «майн кайф» ( ошибается нарочно), прочитал ее и сразу все понял. Я почувствовал себя наци. И поэтому приехал в Москву. Я приехал бороться. Потому что в Москве чебуреков даже больше, чем в Баку.

 Главный скинхед.

Есть вопросы к выступающему.

Один скинхед поднимает руку.

 Главный скинхед.

Говори, брат.

 Скинхед

Кого больше не любят азербайджанские наци?

 Тофик.

Конечно, евреев.

 Скинхед.

А почему не славян, да?

 Тофик.

Потому что в Баку славян меньше, и их легко отличить, не надо долго искать в толпе, когда идешь по городу с великой целью освободить белую расу. С евреями сложнее, они маскируются под чебуреков, и иногда кажется, что все на одно лицо. Как отличишь азербайджанского арийца от чебурека?

 Зал. Все поворачиваются друг к другу, смотрят друг на друга, потом на выступающего.

Никак.

 Тофик.

Я нашел верный способ.

 Зал.
 
Какой?

 Тофик.

Так как евреи и прочие неарийцы люди психически больные, я просто подхожу в шашлычной, подсаживаюсь к какому-нибудь чебуреку и спрашиваю его прямо, а что, говорю, не хочешь ли покапать на лаваш крови азербайджанского младенца. Они от этого сразу дуреют, начинают носом страшно и шумно вдыхать воздух, и ты понимаешь – кто перед тобой. Главное не перепутать, потому что, когда входишь в шашлычную, можно ошибиться, так как там все, кому вовремя не принесли шашлык, вдыхают шумно носами воздух. Я так один раз ошибся.

 Зал.

И шьто?!

 Тофик.

40 человек…из них 5 арийцев. Это была горькая потеря. Но я остался тверд в своей цели.
 Зал ( встает ).

Слава белой расе! Ва-а-а!

Все садятся.

 Главный скинхед.

У меня вот только есть один вопрос и его надо обсудить. Всемирный фашизм – это хорошо, но простые скины перестали трясти чебуреков, потому что подходишь к какой-нибудь арбузной точке или там к другим торговцам, и думаешь: кто они? А вдруг это арийцы?
А как же идея?

 Скинхед из зала.

А что! Нам азерские парни нравятся.

 Главный скинхед.

Я не о парнях, я об идее! Не стало различия между белыми и черными! Нет ли здесь противоречия, нет ли здесь оппортунизма, вот что я говорю. Прошелся я тут по городу, смотрю, все торгуют, работают спокойно, никто никого не трясет, деньги в казну не поступают. А на что существовать тогда?

 Скинхед из зала.

А мы работаем. Зарплату получаем.
А пацаны тут еще в институт поступили.

 Главный скинхед.

Что я слышу! В институтах все преподаватели – евреи!
Они распространяют ложные знания.
Придется мне пересмотреть нашу политику относительно взаимодействия с регионами и их арийскими представительствами. Иначе скоро и в самом деле не отличишь русского от еврея.

Скинхеды задумываются. Некоторые чешут в затылке.

 Тофик.

Это потому, что ты невнимательно слушаешь меня, и не читаешь моих работ. Я ведь только что сказал, используйте мой метод наблюдения за шумным носовым вдыханием. Смело используйте, и все у вас будет хорошо.

В это время главный скинхед неосторожно втягивает в себя воздух. Табак начинает шекотать его в носу. Тот теребит рукой нос, но чих страшно накатывает. Скинхед, не выдержав, шумно втягивает воздух.
В зале наступает тишина. Все смотрят на него. Скины медленно поднимаются.

 Главный скинхед ( еле терпит).

Я случайно это сделал! как посмели встать без приказа?!

Скинхеды садятся.
Тофик отрицательно, с явным недоверием качает головой и говорит про себя.


Я тебе сейчас покажу, фашист проклятый, за все мучения рода человеческого!

 
 Тофик. (обращается к залу)

Что-то не чисто, да? Вот вам и повод для практической деятельности. Смотрите, друзья мои, здесь по-моему методу главное решительность и прямота.

Тофик поворачивается к главному скинхеду.

 Тофик. (протягивает в направлении главного скинхеда указательный палец, при этом гордо закинув голову)

А что, не хочешь ли, брат, крови скинхедского младенца?

Главный скинхед еще раз с шумом вбирает носом воздух, глаза его безумны, табак распирает его, и – он оглушительно чихает.
Скинхеды поднимаются.

 Тофик.

Вот это да! Безошибочный метод!

 Один скинхед.

То-то он тогда еще хотел не разобравшись замочить наших азерских пацанов! Я сразу неладное почуял. Вижу, пацаны-то настоящие!

В зале возникает свалка и неразбериха. Скины бросаются на своего командира. Ситуация становится неуправляемой, после чихания главного скинхеда табак распыляется по всему залу. Другие скины тоже начинают втягивать воздух носами и чихать. Раздаются крики: и ты захотел крови скинхедских младенцев! Начинается погром, дикая свалка. В это время Тофик видит, что Натиг и его отец, которые сидели на своих местах и от страха не могли пошевелиться, вдохнули носом табачный воздух. Тофик бросается к ним, тащит за собой и выволакивает из зала.

 Тофик.

Вы что тоже захотели капнуть на лаваш крови скинхедских детей, проклятые чебуреки!

Явление 7.

Тофик, Натиг, отец, Настя, братаны, оммоновцы.

К арбузной точке подходят братаны с газетой.

 Первый братан (Тофику).

Читай громко, фашист.

 Тофик (берет газету и читает вслух).

В главном управлении скинхедов произошли трагические события. Все участники его оказались на поверку неарийцами, а некоторые из них даже евреями и молдаванами.
После того, как докладчик Тофик изложил свою последнюю разработку в опознавании врагов арийского движения методом задавания вопроса о желании или не желании попробовать арийской крови и последующего наблюдения за шумным втягиванием воздуха носом, и - омерзительного громкого чихания, - после этого практически все в зале, включая командира скинхедов, стали чихать.
Арийцами, то есть людьми, не совершившими сего гнусного чихания, оказались лишь представители азербайджанского фронта и секретарь Настя, которая ушла с собрания до трагического события, и поэтому заочно признана славянкой.

В виду полного разгрома, неспособности к самостоятельному существованию, все местные отделения скинхедов приказано закрыть, расформировать, уничтожить. За состояние в фашистской организации с сегодняшнего дня наступает уголовная ответственность.


Указ номер «Х» о запрещении фашистских организаций. За вхождение в фашистскую организацию – 40 лет лишения свободы и невозможность свободно торговать еще 20 лет. Подписано – сегодня!

 Отец и Натиг.

А-ах!!!

 Второй братан.

Сейчас ОММОН нагрянет. Так что давайте, думайте быстро. Времени у вас, фашисты, нету. А мы пока что покурим.

Уходят за точку.

Тофик с отцом и Натигом срывают с палатки все фашистские атрибуты и прячут их под арбузы. Появляется ОММОН.

 Главный омоновец.
Ну, что, накрылся бизнес, а ну показывай, где тут у вас товары со свастикой в стране, победившей фашизм?

 Отец.

Брат, фашист нету, только арбуз, хороший арбуз…

 Главный омоновец.

Ты громко слово «брат» не говори. Сейчас мы вас трясанем по полной!

Омоновцы придвигаются ближе к прилавку.

Из-за точки выходят братаны.

 Первый братан.

Тут все нормально, братки, они под нами.

Омоновец.

Нам все равно кто под кем. Главное – Родину не продать.

Второй братан.

А это как водится, братки.

Второй братан отстегивают омоновцам деньги.
Те довольные уходят.

 Первый братан.

Вы попали на серьезные бабки, фашисты.

 Отец.

Какой фашист, все вернем. Все!

 Натиг.

Спасибо, брат, спасибо!

 Второй братан.

Ты только громко слово «брат» не говори.

 Натиг.

Спасибо, брат!..спасибо!

Братаны машут на него рукой, и говорят: пошли, что ли водку пить.

 Отец (сыновьям).

Наумничались, стойте теперь спокойно, торгуйте арбузами! Как мать переживет такой позор!
 
 Натиг.

Опять терпеть унижения? Не буду. Тофик смог и я смогу. Эй братаны, подождите! У меня есть идея, братанские товары будем продавать, хотите?..
 
Натиг убегает за арбузную точку. На сцене остаются Тофик и отец.

Тофик берет в руки арбуз. Смотрит долго на него.

 Тофик.

Большой какой, как глобус, только Баку на нем нету!

 Отец(отрешенно).

А?

 Тофик.

Баку, говорю, нашего нету на этом глобусе! Делся куда-то. А, может, и никогда не был.
 
Поднимает арбуз и хочет его разбить о землю.

 Настя.

Тофик, а как же я? Твой дед воевал, мой дед воевал.! Давай и мы повоюем!

Делает строевой шаг и пионерский салют. Отец комично повторяет за Настей салют, как бы пробуя новое. Затем забирает арбуз у Тофика.

 Отец.

Фашист, что ты делаешь!

 Тофик.

С кем воевать, Настя, папа, покажите мне врага, и я повоюю. Кто враг? Скинхеды? Бандиты? Взяточники? А, может быть, мы враги?
Нет, это другое. Я много думал, я вам скажу вот что, у Правды есть такой закон: ее можно не говорить, если тебе все равно. И ничего ни Правде, ни тебе страшного не будет, раз вам обоим это безразлично. А если вдруг чувствуешь, что Правду очень не хочется говорить, так не хочется, так… что даже начинаешь эту Правду ненавидеть – знай, что как раз и нужно ее сказать. Это значит, что как раз и пришло ее время, время Правды! Промолчишь в эту священную минуту – пропадешь, и вся жизнь твоя протечет во лжи. И сейчас я эту самую Правду так ненавижу, что…


 Голос Натига за кадром.

Наши братанские товары разойдутся по всему свету, братанские кепки, арбузы, носки и цепочки. И все будут ходить в малиновых пиджаках!

 Голос братанов за кадром

А че? А ниче!

Тофик, Настя и отец оборачиваются на голоса.


Конец.