Пицца

ПИЦЦА

Лиле, с теплотой

На дне рождения брата Валентин задержался. Все гости ушли, а они с Виктором все сидели за столом, заставленным закусками и бутылками, вспоминали детство, отца с матерью, помянули добрым словом и Надежду. Прошло уже почти два года, как ее не стало…
Братья выпили еще раз в память родителей, потом «на посошок». Потом, как водится, Виктор предложил повторить еще разок, а когда Валентин отказался, выкатил губу.
– Сегодня ты, Валёк, какой-то квелый. Со здоровьем-то нормально?
– Да, так… Нормально… В пределах возрастной нормы, – отмахнулся Валентин.
Брат сочувственно покивал головой, а потом, переглянувшись с Любой, молча слушавшей разговоры братьев, произнес:
– Жениться тебе, Валёк, наверно, надо снова. Всё веселей, чем одному.
– Да уж, куда там! – хмыкнул Валентин. – В шестьдесят пять жениться – только людей смешить.
– А что? – с усмешкой возразил Виктор. – И старше тебя женятся по новой. Тот же Олег Табаков, к примеру. Чем ты его хуже? А можешь и не жениться, а так. Ты мужик видный. Жилплощадью обеспечен, пенсия хорошая. Газету «Из рук в руки» знаешь? Там полно предложений о знакомстве – только выбирай. Найдешь себе подходящую кандидатшу…
В разговор тут же вступила Люба:
– А я недавно в «Рамсторе» встретила одну свою школьную подругу, вместе в 10-м классе учились…
Валентин слегка напрягся, он сразу догадался, к чему клонит невестка:
– Ну, так что?
– Она тоже не так давно овдовела. Хорошая женщина, в молодости так была очень даже ничего, в классе все мальчики были в нее влюблены. И характер легкий, – со значением сказала и слегка подмигнула Люба.
– Как это понять – легкий характер? Легкомысленная что ли? – больше ради вежливости поинтересовался Валентин.
– Да нет, не легкомысленная. Просто с ней легко. Хорошая женщина, – снова повторила невестка. – Ее Лилей зовут. Могу вас познакомить. Она сейчас одна, только вышла на пенсию, детей нет, ей, наверное, хотелось бы, чтобы кто-то был рядом.
Валентин прикинул – эта Лиля, должно быть, лет на десять моложе его. Возраст вообще-то подходящий, как раз по нему. Но вслух Валентин сказал совсем другое:
– Никого мне не надо. Живу один, зато сам себе хозяин, ни перед кем не обязан отчитываться. Захотел – по парку погулял, захотел – с мужиками пива попил…
При расставании, уже в прихожей, Люба сунула Валентину в карман пальто листочек бумаги:
– Здесь Лилин телефон. Позвони ей, скажи, что телефон дала я. Пригласи в кино что ли, даст Бог, может, подружитесь да сойдетесь…
Виктор усмехнулся:
– Что ты его, мать, учишь! Небось, не мальчик, как-нибудь и сам сообразит, что, куда и зачем.

Валентин, конечно, никакой Лиле звонить не стал, листок тот повертел в руках да и выбросил, а через день вообще забыл о том разговоре.
Но через неделю, ближе к вечеру, у него в квартире раздался телефонный звонок. Приятный женский голос спросил:
– Простите, это Валентин Петрович?
– Ну, да, я, – с некоторым недоумением ответил Валентин.
– Меня зовут Лиля, мне ваш телефон дала Люба, жена вашего брата.
– А, Лиля, легкий характер! – вспомнил Валентин. – Очень рад, очень рад. Мне Люба про вас рассказывала. Я и сам все собирался вам позвонить, но ваш телефон куда-то затерялся.
На эту тираду невидимая собеседница ответила молчанием. Валентин немного растерялся, он совсем не представлял, о чем ему следует говорить с неожиданной кандидатшей, потому и бухнул, не подумавши:
– А что, Лиля, скажете насчет рандеву? Мы могли бы встретиться, например, завтра…
– А во сколько и где? – тут же поинтересовалась Любина одноклассница.
– А где вы живете?
– На Сходненской, – в пяти минутах от метро, – в голосе женщины прозвучали доверительные, почти интимные нотки.
– Это удобно, что на Сходненской, – отозвался Валентин. – Значит, мы соседи. Я-то сам живу на Щукинской. Давайте тогда на Щукинской и встретимся, в метро, внизу, посередине зала. Там есть такая красивая красно-синяя панель с блестящими глазками. Знаете? Тогда – завтра в шестнадцать ноль-ноль, то есть ровно в четыре часа. Вас это устроит?
– В четыре – так в четыре, – согласилась Лиля. – Меня это время устраивает.
– Только как же я вас узнаю? – спохватился Валентин. – Вдруг там будет много народу?
– Меня вы узнаете легко. Я буду в черном берете, – сообщила Лиля.

Валентин подошел к станции метро, посмотрел на часы – ого, в запасе еще целых десять минут! Может, купить цветы? Все женщины любят цветы. Только у каждой свои любимые. Надежда – та больше всего любила хризантемы. Увы, отцвели хризантемы… А вдруг Любина подруга вообще не придет? А он будет стоять в метро, как самый последний идиот, с букетом цветов в руках?
Валентин спустился вниз, возле красно-синей панели, увидел одинокую женщину в светлом плаще с кокетливой косынкой на шее и в черном бархатном берете с заколкой из янтаря. Валентин подошел четким шагом и, сдвинув каблуки, сделал легкий поклон:
– Здравствуйте! Вы Лиля?
Женщина вскинула на него глаза и протянула руку в черной перчатке:
– Здравствуйте! А вы Валентин Петрович?
– Он самый, Валентин Петрович. Только лучше просто Валентин.
– Хорошо, Валентин. Рада с вами познакомиться.
Лиля улыбнулась Валентину, как близкому другу, и от этой улыбки сразу куда-то исчезла его настороженность. Да, правду сказала Люба – легкий характер, это чувствуется по всему и сразу привлекает.
– Давайте, Лиля, прогуляемся немного по парку, – предложил Валентин, чувствуя себя вроде как снова молодцеватым лейтенантом – только что кортика сбоку не хватало. – Я, по правде сказать, и не ожидал, что вы такая молодая … и такая красивая…
Лиля благодарно улыбнулась в ответ, и Валентин галантно взял ее под руку.
Они поднялись из метро и неторопливым шагом пошли по асфальтовой дорожке, обсаженной липами с набухшими уже почками, ни дать, ни взять – любовная парочка.
В чистом небе светило солнце, в кустах громко объяснялись в любви воробьи, и Валентин поддавшись лирической волне, обратился к спутнице:
– Смотрите, Лиля, уже почки распускаются. Через неделю здесь все будет зеленым.
– Да, хорошо здесь, тихо, – отозвалась Лиля. – Только ветерок немного прохладный. А так хорошо.
Валентин замедлил шаг и окинул заботливым взглядом свою спутницу. Конечно, ему-то в пальто хорошо, а она в легком плаще, по такой коварной погоде не мудрено и замерзнуть, и простудиться. Эх, была – не была!
– Я здесь недалеко живу. Может, зайдем ко мне, погреемся?
Лиля посмотрела на него ясным взором:
– И чем мы у вас займемся?
– Ну, я думаю, там уж сообразим, чем заняться… – многозначительно произнес Валентин и, увидев вопросительно поднятую бровь спутницы, быстро добавил:
– Для первого знакомства могу предложить вам пиццу. Надеюсь, вы против пиццы ничего не имеете?
– Это – смотря, что вы называете пиццой, – не без кокетства ответила спутница и закусила губку.
– Пицца – это мой коронный номер, – похвастал Валентин.
– Ну, хорошо, пусть будет пицца, – улыбнулась Лиля и слегка прижала к себе руку своего кавалера. – Но только не сегодня, хорошо?
Валентин слегка насупился – он не понял, как ему следует понимать это Лилино высказывание – как отказ или как обещание? Или это все обычные женские штучки? Лиля, наверное, почувствовала перемену настроения своего кавалера и поспешила его успокоить:
– Скажите, Валентин, Вы верите в гороскопы? Нет? А я вот верю. У меня по гороскопу завтра должен быть день, подходящий для романтических свиданий... Так что давайте отложим вашу пиццу на завтра?
Так с разными разговорами они погуляли по парку почти полчаса, а когда возвращались, то Валентин замедлил шаг у цветочной палатки.
– Скажите, Лиля, а какие цветы вы любите? Розы? Очень хорошо.
– Мне, пожалуйста, вот эти три красных розочки. И оформите красиво, – попросил он продавщицу.
Вечером Валентин в мыслях снова и снова возвращался к свиданию, вспоминал нежный голосок своей новой знакомой. Нет, до чего же обаятельная женщина! Бывают же на свете такие! И ведь кто-то с ними живет, спит с ними… А он молодец – догадался купить цветы. Лиля это отметила, одарила благодарной улыбкой.
Весь следующий день с самого утра у Валентина было приподнятое настроение. За приготовлением новой пиццы, нарезая кружочками маслины, он раз даже непроизвольно запел: «Как много девушек хороших…», но тут же сам себя оборвал:
– Да что это я расчирикался? Волнуюсь что ли?.. Словно в десятом классе… Не известно еще, чем наша сегодняшняя встреча завершится…
И, давая волю своим нескромным мыслям, добавил про себя: «На всякий случай, думаю, не лишним будет сменить постельное белье…».
На свидание Валентин не шел, а чуть ли не летел – ноги сами несли его к станции метро. По дороге пара встречных девушек одарила его заинтересованными взглядами. Какие красавицы! И уже пупочки напоказ – по такой-то погоде!
Новое рандеву с Лилей состоялось на прежнем месте в метро. Лиля пришла первой. Увидев Валентина, сделала навстречу несколько легких шагов, с улыбкой протянула руку, Валентин свою… Ладони их встретились, и Валентина бросило в жар. Вот что значит – давно не имел дела с женщинами. За два года одичал, отвык от женщин, от женской ласки.
Знакомой уже дорожкой они прошлись по парку, болтая о разных пустяках, затем свернули к дому Валентина. Из подъезда дома навстречу им вышла женщина средних лет, в камуфляжных брюках и в черной кожаной куртке, она на поводке вела серого пуделя. Валентин поздоровался, та женщина ответила легким поклоном и потом скользнула по Лиле оценивающим взглядом. В лифте Лиля поинтересовалась:
– А кто эта дама с собачкой?
– Соседка по лестничной площадке, – махнул рукой Валентин, жестом показывая, что та соседка ему вообще до фонаря.
– Наверное, одинокая? – продолжила расспросы Лиля.
– Да, нет, – простодушно ответил Валентин. – Она с дочерью живет, а дочь работает в банке.

– Надо же, и в самом деле, пицца! – удивилась гостья, когда они вошли в квартиру, и в прихожей их встретил вкусный аромат.
Валентин не понял реплики.
– Ну, да, пицца. Я же вам говорил.
Лиля загадочно улыбнулась:
– А я, признаться, подумала, что вы под пиццей имели в виду что-то совсем другое.
– Что другое?
– Уж и не знаю, что вам и сказать, – снова с непонятной улыбкой произнесла Лиля.
Из комнаты в прихожую вышла рыжая кошка и с мурлыканьем начала тереться о ноги гостьи.
– Это Варвара, – пояснил Валентин. – Два года назад дочь подарила. Она чужих боится, всегда прячется. А к вам почему-то – сразу ласкаться.
– Это потому, что я кошек люблю. У меня дома тоже кошка живет, – гостья погладила ласковое животное. – Ваша Варвара, наверное, чует близкую душу. Какое у нее имя красивое!
– У Вас имя тоже красивое, как у роковой женщины Владимира Маяковского, – сделал несколько неуклюжий комплимент Валентин.
– Вообще-то по-настоящему меня зовут Лидией, – сочла нужным уточнить Лиля. – Но мою двоюродную сестру, которая раньше жила с нами, тоже зовут Лидией, поэтому, чтобы не путаться, меня стали называть Лилей.
– Лидия – тоже хорошо звучит. Напоминает о вечеринках… в пору юности. Вино, танцы и все такое прочее. Помню, весело было, – выпалил Валентин и захлопнул рот – уж не ляпнул ли он чего-нибудь лишнего в такой ответственный момент?
Валентин помог гостье снять плащ – и перед ним оказалась слегка пухленькая шатенка, одетая в длинную черную юбку и сиреневую вязаную кофточку с красивыми перламутровыми пуговицами. Склонность к полноте ее нисколько не портила, а напротив, придавало ей какой-то особый, ренуаровский, шарм.
В комнате уже ждал накрытый стол. Гостья, прежде чем сесть за стол, огляделась вокруг, внимательно рассмотрела фотографии в багетных рамках. Их было много – черно-белые и цветные, пейзажи и морские виды, одиночные и групповые портреты… Валентин проследил за ее взглядом.
– Это все я когда-то фотографировал. Раньше я увлекался фотографией.
– А сейчас? – поинтересовалась Лиля.
– А сейчас я забросил это занятие. Давно уже. Фотоаппарат подарил внуку.
– Очень жаль, что вы забросили. Мне кажется, что в этом деле вы настоящий мастер. Во всех фотографиях есть свое настроение, и чувствуется душа художника.
– Ну, какой там мастер! Так, любитель. Впрочем, я собираюсь купить себе новый аппарат – цифровой. Было бы только что фотографировать.
Валентин с умилением наблюдал, как Лиля отламывает от порции пиццы небольшие кусочки и, изящно отставив пальчик, отправляет их в рот. За столом Валентину удалось ее хорошо рассмотреть. У Лили были полные губы, красиво очерченный рот, почти не тронутая морщинками слегка полноватая, как у рембрандтовской Данаи, шея, а глубокая ложбинка в вырезе кофточки невольно так и притягивала взор… Пышные волосы каштанового цвета были рассыпаны по плечам, иногда непослушная прядка волос выбивалась из ряда и лезла Лиле в глаза, тогда она мягким движением руки поправляла волосы.
На коленях у Валентина разлеглась Варвара, он кончиками пальцев почесывал у нее за ушами, и при этом ему страстно, почти до обморока, хотелось провести рукой по головке своей гостьи, почувствовать под пальцами мягкую путаницу ее волос, вдохнуть в себя их аромат...
Валентин сбросил кошку на пол и встряхнул головой, стараясь отогнать наваждение.
– Ну, и как, нравится вам моя пицца? – спросил он глуховатым голосом.
– Просто необыкновенно вкусно, – похвалила его Лиля со своей неизменной улыбкой.
– Сам сделал, – похвастал Валентин. – В честь нашей сегодняшней встречи.
– Сам? Сами? – удивилась гостья. – Первый раз в жизни встречаю мужчину, который умеет делать пиццу.
– Это у меня такое хобби, – пояснил Валентин. – Считаю, интересное и творческое занятие – для тех, кто понимает. Большой простор для фантазии – то с одной начинкой, то с другой. Сегодня с аджикой, в следующий раз – с баклажанами или с перцовой пастой. Или, например, сегодня с черными маслинами, а завтра – с зелеными оливками и грибами. Поэтому каждый раз новый вкус. И при том как удобно – все, что в холодильнике, можно в дело пустить. Ветчина – так ветчина, сосиски – так сосиски.
– И тесто вы тоже сами делаете?
– Ну, да, и тесто, конечно, тоже. С быстрыми дрожжами.
– Хорошее у вас получилось тесто, пышное. А у меня слабость – слоеные пирожки с мясом и с капустой, – в тон отозвалась Лиля. – Часто их пеку, особенно когда грустно. Тесто я тоже делаю с быстрыми дрожжами или покупаю готовое. Вы не будете возражать, если я как-нибудь приглашу вас на пирожки? Вы, Валентин, пирожки любите?
– Пирожки? Ну, кто ж их не любит? А у вашей подруги Любы тоже есть свое фирменное блюдо – пирожки с сыром, очень успешно идут под белое вино. Кстати, не выпить ли нам по бокалу вина? Под пиццу? Это, считаю, тоже правильное сочетание. Зря что ли бокалы стоят? У меня есть итальянское. «Сан Серджио». Может, знаете? Мое любимое. Хорошее вино – для тех, кто понимает.
– Вы выпейте вина, раз хотите, – разрешила Лиля. – В журналах пишут – для здоровья вредно подавлять желания. Да и я, пожалуй, тоже выпью с вами. Только совсем немного. Один или два глотка, не более.

– За что мы поднимем наши бокалы? – спросил Валентин.
– Давайте – за нашу встречу, ну, и конечно, за вашу замечательную пиццу, за весну, в общем, за романтику, – ответила Лиля, взглянув Валентину в самые зрачки. Слова, конечно, были самыми обычными, может, даже слегка пошловатыми, но в голосе Лили Валентину почудилось радостное волнение…
Они, стоя, чокнулись, и Лиля, закрыв глаза, медленно, как в кино, поднесла бокал к своим губам. Ах, до чего же обаятельная женщина! Кожа на лице гладкая, слегка матовая. Ресницы – черные, длинные, немного загнутые вверх, как у куклы. Бугорок у нее на шее слегка дернулся, пропуская глоток вина, и тогда Валентин, не в силах более сдерживаться, осторожно провел ладонью по головке Лили.
Она всего на мгновенье открыла глаза, затем закрыла их снова.
Валентин поставил свой бокал на стол, левой рукой обхватил Лилю за талию и привлек к себе, а правой рукой медленно провел по ее груди. Она в ответ только глубоко вздохнула, но глаз так и не разомкнула.
Кто сказал «а», должен сказать и «б». Валентин непослушными пальцами начал расстегивать пуговки на кофточке у Лили. Взор его уперся в бюстгальтер вишневого цвета с кружевной оборочкой – и как это хозяйство расстегивается? Как он раньше вел себя в подобной ситуации? Валентин успел все на свете позабыть. Голова у него пошла кругом, и он, скользнув рукой по спине Лили, попытался нащупать замок или что там бывает у женщин на лифчике.
И в этот ответственный момент в заднем кармане брюк у него промурлыкал мобильник. Легонько так – интеллигентно, чуть слышно. Но Лиля сразу вздрогнула, открыла глаза, отпрянула и начала быстро застегивать кофточку.

Валентин с досадливым вздохом прервал свое занятие, достал трубку, еще чуть помедлил, прежде чем нажать на кнопку соединения.
– Алло, я слушаю!
– Папка! Ты где, дома? – раздался в трубке озабоченный голос Ирины, его младшей дочери. Глупый, конечно, вопрос. Очень в ее духе.
– Дома, – осторожно ответил Валентин, оглянувшись на Лилю.
– А почему к городскому телефону не подходишь?
– Я сейчас занят.
– Я приведу тебе Ольку. Ты сможешь с ней немного посидеть? Часа два-три. У меня на сегодня талон к врачу.
– Я сейчас очень занят, – повторил Валентин, надеясь, что сказанного будет достаточно, что дочь поймет – ему сейчас не до ее проблем. Но не тут-то было.
– Чем это ты занят? – недовольно пробормотала Ирка.
– Мало ли чем?.. У меня что, по-твоему, уже и личной жизни никакой быть не может?
В ответ в трубке раздался звук, похожий на всхлип. Ну, конечно, Ирка пустила в ход свое неотразимое оружие. Это так на нее похоже! Поздний ребенок, Надежда в свое время ее избаловала, а теперь уже поздно перевоспитывать.
– Я уже почти возле самого универмага, – чуть слышно прошелестела Ирка, и опять всхлипнула.
Ну что за манера такая? Приехала, не предупредив, не считаясь с его делами. А если бы его вообще не оказалась дома?

Лиля почувствовала, что что-то не так. Она подняла вопросительно бровь.
– Все отменяется, – с досадой сказал Валентин и погладил гостью по плечику. – Через пять минут сюда должна придти моя дочь. С внучкой.
Лиля резким движением вскинула голову, и губы ее тронула легкая усмешка.
Когда за гостьей захлопнулась дверь, Валентин плюхнулся на стул в прихожей и крепко сжал голову между ладонями…
– О, да у тебя вкусно пахнет, – сказала Ирка, войдя в квартиру. – Пиццу что ли опять делал? По какому, интересно, поводу?
– Да, пиццу, – хмуро кивнул Валентин. – По-моему, замечательная пицца получилась. Хотите попробовать?
– Хотю пису, – заявила внучка, чистая душа. Ей было всего три годика, и звуки «ц» и «ч» она не научилась еще выговаривать.

На следующий день Валентин чувствовал себя очень даже неважно.. Не надо было вчера распаляться зря… Как она интересно выразилась: «Для здоровья вредно подавлять желания». Интересно, что это она имела в виду?
И он тоже хорош! Надо было сказать, что ничто не отменяется, а просто все откладывается – до следующего раза. А Лиля его, наверное, неправильно поняла.
И надо же ему было так оплошать! Хуже десятиклассника. Кажется, в первый раз за последние годы по-настоящему загорелся. Почудилось – вот она, птица счастья, совсем рядом, только руку протяни… И все так нелепо завершилось. Должна же она понимать, что он не виноват, что то была просто досадная случайность…
Хотя, по большому счету, он-то как раз и виноват. Кто же еще, если не он? Пригласил, называется, женщину на пиццу! Только попусту растревожил и себя, и ее.
Надо же – городской телефон догадался отключить, а про мобильник не подумал. А у Ирки вечная манера звонить в самое неподходящее время! Ну что за невезуха такая, право!
Может, Лиля еще позвонит? Тогда он напомнит ей о приглашении на пирожки… Можно и сходить куда-нибудь вдвоем… Куда захочет… В музей или в кафе. А то он сидит в своей квартире, как крот в норе.… В музеях уже сто лет не был. Только, конечно, не в пиццерию… Незачем акцентировать. К тому ж и пиццы там халтурные…
Но Лиля так и не позвонила.
Что ж, значит не судьба. Да и то – в его ли возрасте начинать крутить романы? Жизнь, по большому счету, прожита. Осталась одна забота – помочь Ирке поставить на ноги Ольку, а там можно будет собираться и на вечный покой.
Хотя… Быть может, они еще встретятся?
И что тогда?
Валентин попытался представить их встречу. Она, наверное, пройдет мимо, и голову не повернет в его сторону. Или, может, чуть заметно подмигнув… Или даже – помахав приветливо ручкой… Но только – все мимо, мимо…
Жаль, что чудеса в жизни случаются так редко. Судьба захотела, было, подарить ему напоследок маленькое чудо. Сначала хотела, да почему-то передумала.
А вообще-то, никто ему не нужен. Сам себе хозяин, ни перед кем не обязан отчитываться. Захотел – по парку погулял, захотел – пива попил. Для здоровья вредно подавлять желания.
Эх, Ирка, Ирка! Что же ты, доча, наделала!

На третий день Валентин решил, что это он сам должен позвонить Лиле. Быть может, она этого-то как раз и ждет? А сама позвонить стесняется? Вот только номер придется узнавать у Любы, а та, конечно, начнет расспрашивать, как да что, задавать вопросы…
Размышления Валентина прервал телефонный звонок. Валентин вздрогнул, словно его ударило током. Он судорожно схватил трубку.
– Да! Я слушаю!
Незнакомый женский голос спросил:
– Простите, это Валентин Петрович?
– Ну, да, это я, – разочарованно протянул Валентин.
– Меня зовут Светлана, мне ваш телефон дала Лиля, ваша знакомая, – смущенно сообщила собеседница.
– Вот как? – хмыкнул Валентин.
– Да, она сказала, что вы большой мастер пиццы.
– Да, конечно… Большой мастер. Гроссмейстер пиццы, если вам угодно.
– Я очень рада. Пицца – это мое давнее увлечение… Можно мне задать вам один вопрос? По теме.
– Можно, конечно.
– Вы лук в начинку добавляете?
– А как же, – удивился вопросу Валентин. – Пицца без лука – это, знаете ли, и не пицца вовсе, а бог знает что. Чем больше лука, тем конечный продукт вкуснее.
– А лук сырой или жареный?
– А это – как когда. Когда сырой, когда жареный. Все зависит от настроения.
– А я всегда добавляю поровну того и другого. Вкуснятина получается – просто необыкновенная. Можете убедиться сами...

Что ж, иногда чудеса случаются и даже повторяются, хотя это и бывает крайне редко.