Колесо

Кто-то поцеловал ее ночью в губы. Она проснулась. Кругом мрак и чужое дыхание возле лица. Кто? Тронула осторожно лоб, губы, подбородок. В смятении стала припоминать все мужские лица в течение дня. Ушел, не говоря ни слова, не производя никакого шума. Прямо диверсант какой-то. А она потом до утра не могла уснуть: думала о Цвейге и о том, что днем ничего не заметила, пропустила, чуть любовь не заспала.

Потом он брал ее в охапку каждый раз, проходя мимо, а она специально попадалась на пути, потому что даже издалека не могла дышать ровно, скрыть предательскую улыбку, преодолеть притяжение.

Он ее всюду брал с собой. Хотя такая мужская работа. Договаривался со всеми: «Она со мной», и ее пускали, и сажали на лучшее место, и отводили глаза, и усмехались.

Гостиницы стали вторым домом. Уже научились не смущаться, когда сначала смотрели в паспорта с разными фамилиями, страницу «Семейное положение», а потом – на них, полувопросительно, полунасмешливо. Плевать. Закроется дверь номера, и ничего этого не будет.

Подарки друг другу – символические, с тайным смыслом, для конспирации, чтобы можно было дома хранить.

Поцелуи в такси, поцелуи на вокзале и в аэропорте, поцелуи в метро и на эскалаторе, поцелуи на тротуарах и посреди проезжей части…

Они ехали в метро, стояли напротив дверей. Он смотрел на нее, улыбался. Вдруг провел ладонью по ее наспех заколотым в пучок волосам. Потом потряс ее за плечо и указал кивком на мальчика с девочкой лет пяти: мальчик точно так же провел по волосам девочки и посмотрел на них: «Так?». Засмеялись и вышли, держась за руки, на первой станции.

Что-то потом случилось…Когда?.. Он показывал фотографии с вечеринки, где они были вдвоем с женой. Она откровенно оценивающе рассматривала его жену, а он, внезапно рассердившись, вырвал фотографии из ее рук и спрятал в сумку. И она что-то рассказывала. Совсем не то, что надо.

Потом был ужасный ресторан и водка со шпиком. «Скажи», - просила она. Он смотрел в сторону и курил.

Потом неудачный секс. Лежали рядом и пили виски из горла по очереди. «Мне уехать?» - спросила она, едва держась на ногах. «С ума ты сошла», - успокаивал он и укладывал ее снова в постель.

В конце концов, она однажды очнулась зимней ночью в одной постели с чужим человеком, которого ждала дома его настоящая женщина и двое родных детей. Ей стало дурно от собственного амбре и жалости к себе. Она пошла в ванную, там нашла свои часы. Половина четвертого.

Перед уходом попыталась его разбудить. Бесполезно. Мертвецки пьян. У него и здесь, рядом с ней – своя жизнь, свои сны.

Нашла на дне сумки пару кофейных зерен, вышла на улицу, и сразу стало лучше. Села за руль, открыла окно. Снежок похрустывал под шинами. Темно, ни одной машины. Легче.

Проехала центр со светофорами, началось шоссе. Включила радио, прибавила скорости. Вдруг наехала на яму какую-то, здорово тряхануло. Через минуту – взрыв. Еле справилась с управлением. Машина остановилась поперек обочины. Выбралась, тяжело дыша, с трудом передвигая ноги. Села на снег и заплакала.

Остановилась «Газель». Мужик вышел с деловым видом:

- Что случилось-то? Подрезал кто?

Она удивленно взглянула на мужика и обессилено прошептала:

- У меня колесо лопнуло… Лопнуло колесо…


2007