Чипсы, Хайам и 300 спартанцев. Часть 5

 А также к чему приводит сибирский гололёд…

Том очень любил готовить, ужасно этим гордился и частенько рассказывал о своих кулинарных подвигах, свершённых накануне: сварил спагетти, приготовил соус, поджарил курицу, шкурку поджаристую с неё ободрал и выбросил (рассадник холестерина!). В неописуемом восторге был он от борща: «Дома, в Америке буду готовить каждый день!» Вообще-то я слышала об одержимости американцев здоровым образом жизни и относилась к этому с уважением, смешанным с каким-то даже восхищением, потому что сама никогда бы не смогла выбросить своими руками поджаристую куриную шкурку… Как и положено американцу, Том посещал спортзал с тренажёрами. Для него это было такое же обычное дело, как частые посиделки в пивбаре с весёлой компанией. Казалось странным такое сочетание: втрое полностью перечёркивало достижения первого. Иногда Том «наказывал» себя и целую неделю напрягал тренажёры, игнорируя пивбар. Своя физическая форма для него была предметом особой гордости, наверное, потому что доставалась тяжким трудом, а посему он не упускал случая лишний раз продемонстрировать какой он всё-таки молодец. Правда, при всём при том, он очень часто поскальзывался на сибирском гололёде и пребольно расшибался. Как-то раз было даже подозрение на перелом ребра, но ничего, обошлось. «О,- говорил он,- это невозможно,- как вы только тут живёте?..» «Ну, как, как… как-то так,- пожимала я плечами, даже и не знаю. Я за всю жизнь поскользнулась и упала всего один раз, да и то по недоразумению (точнее, по вине китайской обуви, подошва у которой стекленеет уже на двадцатиградусном морозе).- Вы, Том,- советовала я ему,- купите себе другие ботинки, более подходящие сибирскому климату, и станет легче.» Но и новые ботинки не помогли, американец продолжал роптать на неправильные зимние тротуары…
Вот, в очередной раз Том принялся демонстрировать свои тренажёрные достижения. Без похвалы он не мог существовать как без воздуха, и я, обычно, не оставляла его без порции этой самой похвалы. Мне казалось удивительным, что человек стремиться обратить внимание на что угодно: на свою физическую форму (кстати сказать, далеко не идеальную), на свои не очень глубокие познания, но только не на то, чем действительно стоило бы гордиться, а именно: Том замечательно пел! У него был глубокий сильный баритон и абсолютный слух. Это было настоящее удовольствие: послушать как он поёт! И я как-то сказала ему вполне заслуженный комплемент: « С таким голосом как у вас нужно выступать на сцене! Уверена, вы имели бы успех!» Но он почему-то отмахнулся от этого комплемента, мол какая ерунда, не стоит внимания. «Странно,- подумала я, - человек, так любящий восхищение, не пожелал пойти по той дороге жизни, где это ему было бы гарантированно с избытком! Отчего так?»
 Но в тот раз мысль моя повернула в другую сторону. «Том, - спросила я, вспомнив свой последний забег до отъезжающего автобуса, - а за сколько вы пробежите расстояние от Мечурина до Университета?» « За пять минут, приблизительно»,- гордо ответил он. «А по гололёду и на каблуках высотой семь сантиметров?» «О! Ни за сколько, за ноль!» «А я за те же пять минут!- скромно сказала я,- вчера мне представилась такая возможность…» Американец некоторое время смотрел на меня изрядно округлившимися глазами, потом недоверчиво (а вдруг я пошутила) произнёс «Не может быть!» «Может, может,- подтвердила я,- я не шучу, это серьёзно.» «Но как? Вы не занимаетесь в спортзале, я знаю!» «Как, как,- подумала я,- жизнь заставит, и побежишь как миленький. Маленькая зарплата, скромная еда, хронический стресс из-за постоянного страха за жизнь и здоровье сына, пачка сигарет в сутки, много работы… И будешь здоровей здорового!» А вслух ответила: «Право, не знаю как-то так.»
Отдавая должное здоровому образу жизни, последние выходные Том провёл не как обычно - в пивбаре с англоязычной компанией, а сходил в наш знаменитый заповедник. Правда, пришлось долго тащить тяжёлый рюкзак …с водой. «А как же чистая родниковая вода? Мы её там всегда набираем и несём с собой, как гостинец, чтобы и дома «полакомиться» глотком чистой природной воды…» «О, нет!!! Там бактерии!!! Это опасно!!!» «А и правда,- подумала я,- вдруг бы он действительно выпил воды из родника и заболел? Это был бы первый случай отравления из истории заповедника! Пусть уж лучше пьёт свою «пластиковую» воду и думает, что так безопасней…»
В конце занятия у Тома довольно громко заурчало в животе (здоровый образ жизни подавал сигналы) «Ах!- посетовал мой ученик, извинившись,- здесь нигде нельзя нормально поесть! Сейчас пойду, куплю чипсов и кока-колы, утолю голод.» На моё удивлённое восклицание: «Ведь это вредные продукты!» американец махнул рукой, мол, ничего, иногда можно. И тут я позволила себе дать моему ученику совет, выраженный, казалось, в изысканной форме : « Ты лучше голодай, чем что попало ешь. Ты лучше будь один, чем вместе с кем попало». Понятное дело, если у Тома имелось своё мнение, то переубедить его было невозможно. Как-то я пыталась уже сдвинуть его с позиции незыблемости собственного суждения, и, сославшись на авторитет, процитировала Сократа (это такой древнегреческий философ, на всякий случай, уточнила я) : «Я знаю, что ничего не знаю. Другие и этого не знают.» - Торжественно произнесла я классическую фразу, засветившуюся золотыми буквами перед моим мысленным взором … «Сократ??? – удивился Том, (Ху из мистер Путин? – тут же растаяли золотые буквы) - Он, конечно, мог чего-то и не знать, этот Сократ. Да и кто это такие – древние греки?- спросил студент-историк.- Вот я знаю, что я всегда прав!!!»
Ну, так вот о Хайаме… да я уже давно оставила эти попытки, но всё же подумалось: вдруг откроет для себя великого поэта…На всякий случай он спросил: кто такой Омар Хайам. Опять как непутёвому ребёнку, пришлось объяснить, что это средневековый персидский поэт и мудрец. «А где это – Персия?» «Ну, это на территории современного Ирана…» «А! Террорист!!!» - радостно и вместе с тем как-то свирепо воскликнул Том, будто поразил мишень в самое яблочко. Честно сказать, я уже давно привыкла ничему не удивляться, но тут, когда до меня дошёл смысл сказанного, я слегка онемела. «Ах, ну что вы, какой террорист! Омар Хайам жил ещё в ХIУ веке, то есть в средневековой Персии!»- наконец одолела я свою немоту. Ответ меня окончательно «добил»: «Всё равно – террорист!!!»……. «Сам ты террорист, - подумала я.- заколебал!»
Много времени спустя занесло меня на фильм «300 спартанцев». Пришлось вместе с почтенной публикой посмотреть как древние греки борются с террористами. После кино я шла домой по гололёду, улыбаясь и вспоминая Тома, так ни разу и не поскользнулась.