Круговорот

Для тех, кто в школе усидел до четвертого (кажется) класса и имел счастье изучать природоведение, не секрет, что существует такое понятие, как круговорот воды в природе. То есть – вода испарилась с поверхности моря-окияна, пролилась где-то дождем, соответственно – повысился уровень воды в реке, а река впадает в море-окиян… Это я утрированно, конечно. Моя дочка, которой три года, приводит еще более простой и жизненный пример.
- Я чаю, - говорит, - напилась. Пойду, пописаю. А то чай некуда пить больше.
Вот таким же кренделем и с нашими эмоциями, чувствами и ощущениями. Они также подвержены круговороту, и не исчезают бесследно. Это я усвоил раз и навсегда в армии.
История незатейливая и простая, как портянка. Сводили нашу роту на ужин в солдатскую столовку, а на ужин, как обычно, давали всяческую дрянь. Обычный набор – полугнилая тушеная капуста и полусоленая тухлая селедка. И полусладкий чай с черным хлебом. После такого количества углеводов, потребленных тридцатью молодыми здоровыми организмами, ни в коем случае нельзя оставлять эти организмы в закрытом помещении. Их нужно проветрить. Чтобы вышли, так сказать, лишние газы. Капуста, как известно – хороший газообразующий продукт. И чтобы казарма ночью не взлетела на воздух от неосторожно закуренной дневальным сигаретки, всю роту после ужина около часа гоняют по плацу. Тройная польза. Во-первых – ужин утрамбовывается, и солдатик снова выглядит подтянутым, а не распухшим и расслабленным. Во-вторых, в процессе маршировки и выкрикивания песен, рота проветривается. Думаю, пояснять и разжевывать смысла нет. Всем и так все ясно, люди, чай, не глупые. И, в-третьих – оттачивается строевой шаг, слаженность коллектива, строевая песня. «Ретепетиция», как говаривал один прапор, недалекий от нашей части. Да и вообще по жизни недалекий.
Итак, рота с воплями перемещается по плацу, плац гудит от строевого шага. Наконец дежурный по части, который водил роту в тот вечер в столовую, счел, что с нас достаточно.
- Ну что, - говорит он бодрым голосом, остановив нас рядом с казармой, - орлы! Проср…лись?
- Так точно, товарищ старший лейтенант! – гаркнули тридцать глоток, как одна.
В казарме задребезжали стекла.
- Ну и хорошо. Справа вперед, по одному, в казарму шаго-м-арш!
Мы оказываемся дома. До отбоя остается минут десять. Кто хочет покурить – курит в туалете, кто-то успевает подшить подворотнички к завтрашнему утреннему осмотру. Дежурный по части заперся с пивом в своей дежурке на втором этаже. Мы – на третьем. Дежурный по роте командует вечернюю поверку, рота выстраивается в исподнем на «центряке» в спальном расположении. Дежурный по роте сегодня – сержант Тарасенко, прослуживший уже год.
- Алексеев! – вяло бормочет Тарасенко, сверяясь с журналом личного состава.
- Я! – гаркает рядовой первого года службы.
- Хрень казеннаЯ! – рифмует наш доморощенный Лермонтов, - Афанасьев!
- Я!
- Такая же фигнЯ! Арсенев! – эту фамилию дежурный отмечает сам, потому как – младший сержант Арсенев служит уже полтора года и ему не положено драть горло.
Арсенев мог бы, конечно, ткнуть в спину впереди стоящего «запаха», только что переведенного к нам из карантина, где проходил курс молодого бойца, чтобы тот за него крикнул это «Я», но даже это Арсенев посчитал выше своего достоинства.
- Балыков! – уже настойчивее вопрошает дежурный.
- Я! – надрывается «молодой» Балыков, которому положено надрываться.
- Боеголовка ядернаЯ!
Вечерняя поверка продолжается. «Деды» веселятся вовсю, комментируя шутки дежурного, «молодые» исправно выкрикивают «Я!», когда называют их фамилии.
И тут вдруг Арсенев издает громогласное:
- Э, вы чего, в натуре, припухли?! «Духи» позорные! Кто наср…л?
- Натурально, - подтверждает дежурный, поводив носом, - Зря вас в столовую водили! Капусту не удержишь! Служащие второго года службы – отбой. Остальным – химическая тревога!
Довольные «деды» не торопясь расправляют койки и укладываются спать, наблюдая за концертом. Молодые табуном несутся в оружейную, хватают противогазы и начинают изображать слоников.
- Рота, газы! – командует дежурный по роте.
Мы надеваем противогазы и становимся похожи на сумасшедших инопланетян. Картинка, наверное, забавная – кирзовые сапоги, синие солдатские трусы, неопределенного цвета застиранные майки, и противогазы.
- Делай раз! – командует Тарасенко.
Мы принимаем упор лежа, чтобы отжиматься.
- Делай два! Делай раз! Делай два!
Мы отжимаемся и пыхтим, словно стадо бегемотов, страдающих астмой.
- Полтора! – издевается дежурный.
По этой команде следует замереть на полусогнутых руках и стоять так, пока не скомандуют «делай два!» или «делай раз!».
- Это что за кино??? – раздается вдруг голос дежурного по части, у которого, видимо, закончилось пиво, - Тарасенко! Упор лежа принять! Почему тут слоны бегают?
- Отрабатывается вводная «химическая тревога», товарищ старший лейтенант! – из упора лежа отвечает Тарасенко.
- А почему избирательно? – не понимает дежурный по части, - Это что – уже покойники в кроватках спят и пузыри пускают, их вводная не касается? Та-а-ак…
Это «та-а-ак» не сулит ничего доброго никому.
- Старослужащие – подъем! – командует офицер, - Газы! Молодые – отбой!
Мы сдираем с себя противогазы и передаем их по эстафете «дедам». Те надевают наши мокрые от пота «резиновые изделия» и долго «дискотечат» под веселые выкрики дежурного по части, у которого, видимо, в дежурке сгорел телевизор. Вот он и решил развлечься. Если подумать, в армии можно найти развлечения на каждом шагу.
Когда дежурному наскучило и он милостиво разрешил всем «отбиться» во втором часу ночи, «деды» были уже не злые. Они были уставшие. Они просто хотели спать. И они легли спать.
Зато на следующую ночь они на практике показали нам, что такое тот самый круговорот, о котором я говорил вначале. Думаете, отдуваться стал Тарасенко, который придумал погонять нас в противогазах? Ничуть не бывало!
Прыгали, бегали, отжимались и приседали почти всю следующую ночь именно мы, «молодежь», достойная замена «дедов». Что я могу сказать еще? Было весело!
А про круговорот – это я так, к слову пришлось.