Похищение интимов

Следователь городской прокуратуры Андрей Соколов был крайне удивлен, когда к нему на прием пришла сотрудница из­вестной строительной фирмы «Эликс» Ирина Болдаева и при том, как она выразилась, с конфиденциальным вопросом.
Этот вопрос заключался в том, что она попросила расследо­вать кражу из ее квартиры, не посвящая в данное расследование никого других, и обещала, если все окончится благополучно, хорошее денежное вознаграждение и личную благосклонность.
Вы понимаете, чтобы сказать, что у меня похитили, Вам надо прийти ко мне домой и самим все увидеть.
Так что же у Вас украли?— спросил заинтригованный следователь.
Это очень интимно и оно связано только с моей личной жизнью и я не хочу, чтобы оно получило широкую огласку. Вы не обижайтесь, я Вам на месте, у меня дома, все покажу и расскажу.
Давайте поближе познакомимся. Кто Вы? Где работаете? Есть ли у Вас семья? — попросил посетительницу Андрей.
Я родилась в Москве, училась в обычной московской шко­ле, потом в художественном училище по классу скульптуры, лепки из глины и гипса, в общем ваяния, но затем вышла замуж за курсанта военного училища и после, по выпуску мужа из учили­ща, приехала с ним в Калининград. В середине восьмидесятых годов мужа направили в Афганистан и там он геройски погиб, а я осталась одна в двухкомнатной квартире в доме на окраине Ка­лининграда, замуж после не выходила и вот уже десяток лет живу одна, работаю в преуспевающей фирме, получаю неплохо.
Перед следователем сидела отлично одетая, очень хорошо выглядевшая женщина, которая все так правдиво говорила, что отказать ей в ее просьбе Андрей Соколов не решился.
— Хорошо. Я принимаю Ваше предложение. Когда к Вам можно зайти?
— Приходите завтра после семнадцати часов, я буду дома.
В указанное время Андрей стоял у двери ее квартиры. Нажатие на кнопку
звонка, и дверь открывается, и перед ним стоит она, видно, только что пришедшая с работы.
— Проходите, пожалуйста, — сказала хозяйка и провела его в хорошо обставленную комнату, — посидите немного, я сейчас принесу чаю.
Она вышла, а он начал осматриваться. Телевизор видеомагни­тофон, приемник, диван, стол, два кресла, стенка, в открытых за стеклами проемах видны фигурки людей, животных.
Появилась хозяйка с подносом, на котором стояло все необ­ходимое для чаепития. Она налила чаю сначала в одну чашку, поставила ее перед ним, подала сахарницу, а потом стала нали­вать и для себя. Видно было, что она собирается с мыслями, ду­мая, как начать для нее видно очень трудный разговор.
— Мне трудно, неудобно это говорить, Вы уж извините за это меня.
Она немного помолчала и, потупив взор, вернее, устремив его на чашку с чаем, начала.
— Вы уже знаете, что я художник по глине, это моя настоя­щая, основная специальность, и вот когда был еще жив мой муж, то я как-то вылепила из гипса его детородный орган в полной боевой готовности. Потом, когда он погиб, у меня были другие мужчины, нам же женщинам без вас нельзя прожить и я после, конечно, но не в первый день близости выбранным для этой цели мужчиной, а только потом, когда мы достаточно были уже близки, также делала слепки их благородных половых органов. Со временем у меня появилась своеобразная коллекция, которая мне очень дорога и вот у меня ее не стало,
Андрей смотрел на сидящую перед ним женщину и не мог вымолвить ни слова.
Вот поэтому я хочу, чтобы никто не знал об этом кроме Вас, раз я доверилась Вам.
Скажите, — наконец произнес Андрей, — а какое количест­во экспонатов было похищено?
Шестнадцать.
А где они у Вас находились?
Она подошла к одной из простенок красивой во всю стену комнаты стенки и открыла дверку.
Он увидел пустые штырьки, на которых, видно, ранее находи­лись вылепленные из гипса мужские члены.
Вы сами на кого имеете подозрения? Кто у Вас видел их?
Прямо не знаю. Каждый видел готовый только свой член, а всю мою коллекцию — никто.
Все было так странно и необычно даже для Андрея — следо­вателя, повидавшего в своей работе многое, что он, чтобы не молчать, задал первый пришедший ему на ум вопрос.
- А что, эти органы сильно разнятся друг от друга?
Конечно. Один больше, другой меньше, третий толще, чет­вертый тоньше. Но это ничего не говорит, для нас женщин в жизни важен темперамент мужчины. Можно при маленьком чле­не получить от мужчины удовлетворения больше, чем при боль­шом, все зависит от человека, его обаяния, ласки и всего проче­го. Но ближе к делу, я думаю, что мою коллекцию мог похитить кто-то из вот этих трех моих последних близких мужчин.
Кто именно?
Возможно офицер, моряк из Балтийска, я с ним была близка в начале прошлого года, а может быть и кто-то из двух последних моих близких знакомых — это коммерсант, владелец одной из фирм Вадим Уфимцев, и друг, и компаньон моего шефа по работе немец, Эрик Шмунде.
Вы можете дать мне их адреса и сказать о них еще что-ни­будь особенное только для них?
Она достала из стола изящную записную книжку, полистала ее и продиктовала, что было записано у нее о них.
Все. Надо было уходить, что он чувствовал, что она хочет, чтобы он остался у нее еще немного, но Андрей понимал ще­котливость своего положения и ввиду этого сумел все же взять себя, свои чувства в руки и произнес: — Позвольте мне откланяться. Я попробую что-нибудь предпринять, выяснить, но, воз­можно, успеха и не будет, — и под конец шутливо добавил,— а в случае успеха, может быть, Вы и с меня снимете, теперь уже для моей личной коллекции самый для меня важный мой орган тела.
Она с хитринкой посмотрела ив меня и произнесла. — Я тоже надеюсь в этом и сделаю все потом, что Вы пожелаете. Успеха Вам.
На этом они расстались.
Всю следующую неделю Андрей Соколов провел в расследо­вании этого необычного ограбления, но не в ущерб выполнения своих служебных обязанностей.
Сначала он навел справки об Эрике Шмунде. Тот в течение последнего года несколько раз побывал в Калининграде по де­лам своей фирмы и не очень удивился, когда к нему обратился Андрей с вопросом о его взаимоотношениях с Ириной. Эрик Шмунде сносно объяснялся по-русски.
— У нас, в нашей стране, — говорил он, — связь с понравив­шейся женщиной, и если она сама этого желает, не возбраняется и не очень осуждается. Все это просто и естественно. К тому же я ей делал хорошие подарки, там самым благодарил за лю­бовь и хорошо проведенное время.
Ну, а как Вы рассматриваете, что она сделала слепок Вашего полового органа?
Ничего особенного. Когда состоишь с женщиной в таких
интимных отношениях, то ничего странного в этом нет. Она же —
скульптор.
И после такого доверительного разговора у следователя Андрея Соколова развеялись все сомнения в причастности к хи­щению необычной коллекции немца Эрика Шмунде.
Поездка в Балтийск пришлась на субботу, но и там Андрей выяснил, что морской офицер не мог совершить данное преступ­ление, так как в день хищения находился на вахте и корабль не покидал.
Оставался только один, последний из списка подозреваемых, Вадим Уфимцев.
В понедельник позвонила Ирина и поинтересовалась, как идет расследование, но получила неутешительный ответ, после чего произнесла:
— Я все же надеюсь на успех,
Андрей выяснил, что Вадим Уфимцев за время своей деятель­ности в этих новых экономических условиях российского рынка успел приобрести трехкомнатную квартиру в престижном Цент­ральном районе города, автомобиль современной иностранной марки и небольшую дачку с садом и сауной на Куршской косе.
Если где и искать пропавшее, то только там, на этой дачке, решил Андрей, и в один из будних дней среди недели взял от­гул за переработанные часы и с раннего утра следующего дня был на косе, у домика-дачи Уфимцева.
Возле домика и вообще вокруг не было никакого движения, все будто бы вымерло, но спустя какое-то время вдалеке по­слышалось урчание автомобиля, затем появился и он сам, кото­рый остановился, как раз, у дачки Уфимцева. Из машины выско­чил парнишка-водитель, который открыл ключом калитку, потом дверь в дом, затем вынес что-то и занес две большие сумки, вид­но с продуктами, и по окончании всего выскочил, все закрыл и укатил.
Примерно час его не будет, а мне этого времени вполне до­статочно, — решает Андрей и тыльной стороной подбирается к домику, подходит к застекленной веранде, вынимает осторож­но одно из ее стекол, пробирается внутрь, открывает специ­альной отмычкой дверь в помещение, затем в комнату, осматривает ее, но там того, что он ищет, нет, тогда проходит в другую комнату, там тоже нет, потом в подвал, где сауна, комната отды­ха, бассейн, бар, и там, в этой комнате находит искомую коллек­цию, находящуюся в специальном, красиво отделанном ящике, а экспонаты мужских членов размещены от малого к большому на специально сделанных для этого блестящих штырьках.
Под каждой скульптурой, а все они видно были выполнены действительно в том состоянии, когда член мужчины готов к дей­ствию, была приклеена блестящая бирочка, на которой было вы­гравировано — имя, фамилия, возраст владельца и дата сотворения.
И Андрей замечает, что половой член этого Вадима Уфимцева оказывается, самый большой. Так вот, значит, почему он ста­щил эту коллекцию у своей любовницы, — думает Андрей,— чтобы показывать своим знакомым мужчинам и женщинам хвалить­ся, чем он обладает.
Недолго думая, Андрей берет этот ящик и быстро исчезает из дачи, закрыв и сделав в ней все так как было раньше.
В этот же вечер он появляется у Ирины, удивив ее возвра­щенной в целости и сохранности ее необычной коллекции.
Она не знает чем же его отблагодарить, ставит на стол коньяк, легкую закуску, просит выпить. А потом, выпив и закусив, Андрей расслабляется, видит какая она обаятельная, податливая обни­мает ее, целует, и перед окончательным сближением дает ей возможность запечатлеть свое самое бесценное сокровище в гипсе, при этом в двух экземплярах для себя и для нее.