День Гранёного Стакана

Бар, в котором пьют Первый и Второй. На голове у Первого — морская треуголка с плюмажем, резко контрастирующая с остальной, вполне обыкновенной, одеждой. Второй одет в неприметный серый костюм. На столе — три стакана из тонкого стекла (два полных и один пустой) и бутылка с прозрачной жидкостью.
ПЕРВЫЙ (поднимая стакан и с интересом его разглядывая): Стакан прозрачный. Жидкость тоже. Значит, в этом баре меня зовут... Не помню...
ВТОРОЙ (тупо глядя в свой стакан): Кажется, ты уже говорил мне об этом. Или ещё скажешь... Или не мне... Или это был не ты...
ПЕРВЫЙ: Ты меня не узнаёшь? Ну вот, как всегда: живу себе, никого не трогаю, и вдруг на тебе — оказываюсь в компании какого-то мрачного типа, причём я его помню... а себя — не очень...
ВТОРОЙ (в сторону): За что он на мою голову, в довершение ко всему?!. (Первому) А ты вообще кто?
ПЕРВЫЙ: Если бы я это вспомнил, нам бы не пришлось так долго ждать официанта. Моя память часто подводит меня, поэтому, если бы я не был так привязан к своей шляпе, что никогда и нигде её не забываю, я рисковал бы, проснувшись однажды утром, подумать, что я — это не я. А после «Пиратов Карибского моря» даже шляпа не придаёт мне уверенности... Кстати, как тебя зовут сегодня?
ВТОРОЙ: Марвин. Иван Иванович. Уицилопочтли. Даздраперма Лагшмиваровна Бетельгейзер. Том Первый. Х'аашаашааша-ид'Альшек'ака-ятох-Р'ень. Я был ими всеми или стану ими в будущем.
ПЕРВЫЙ: Я так и думал. Твою бы память — да на нас двоих поделить...
ВТОРОЙ: Лучше на троих.
Мимо проходит Третий в чёрном противогазе.
ПЕРВЫЙ (Третьему, наполняя ещё один стакан): Эй, Третьим будешь?
ТРЕТИЙ (мрачно): До смерти хочу напиться... Так что, если вы не против... (Присоединяется)
ПЕРВЫЙ: Ты противогаз-то сними.
ТРЕТИЙ (мрачно): Не снимается. Я через трубочку.
ВТОРОЙ (шепчет Первому): Врёт он всё. (Громче) Собственноручно стягивал его, у него там химический ожог. (Третьему) Ты там как, всё ещё дуешься на меня?
ТРЕТИЙ (пыхтя противогазом и поправляя глазные стёкла): Ну, насчёт «собственноручно» я бы не стал так уверенно... Ну да ладно, кто старое помянет... тому глаз вон. (Залпом вытягивает содержимое стакана через шланг)
Первый достаёт из кармана маленькую чёрно-белую обезьянку, мордочка которой выглядит как лишённый плоти череп, а за спиной трепещут два крылышка, как у цветочных эльфов.
ВТОРОЙ: Где-то я это уже видел... или ещё увижу... Только, кажется, их было побольше... И сами они были побольше...
ПЕРВЫЙ: Это моя летучая обезьянка Бастинда, мне подарила её девочка Элли, когда я выдавал себя за волшебника. Правда, мы сейчас находимся слишком близко от телевышки, так что из-за электромагнитных излучений тут всегда какие-то неполадки с линейными размерами... Зато ей хватает одного ореха в день, и её можно использовать в качестве самолёта-разведчика. (Достаёт орех и угощает Бастинду)
ВТОРОЙ (в сторону): Ну и бред...
ТРЕТИЙ (в другую сторону): Эй, бармен, проставь всем за мой счёт по ящику «Джубатыкской пьяни»! Или «Пангалактического грызлодёра», что там у тебя покрепче... (Первому и Второму) Терпеть не могу, когда я напился, а кто-то ещё трезвый. Пусть весь мир вместе со мной блюёт и похмельем мучается.
ПЕРВЫЙ: Кстати, как-то раз она приняла за орех глаз какого-то тощего бога, а потом выбросила его в море, а бог потом тысячу лет на пиратских кораблях плавал, пытаясь его найти.
ТРЕТИЙ (разглядывая свой стакан): А другой посуды в этом заведении нет?
ПЕРВЫЙ и ВТОРОЙ (одновременно оживляясь): А что?
ТРЕТИЙ: Да так, давно ищу место, где сохранился хоть один Граа... (Первый и Второй чуть не выскакивают из собственных тел от любопытства) ...нёный Стакан. (Первый и Второй разочарованно садятся на места)
ПЕРВЫЙ (глубокомысленно): Иногда Гранёный Стакан принимает вид Посоха или Камня.
ТРЕТИЙ (выпивая второй стакан и заметно расслабляясь): А ведь когда-то я не пил так много. Я был скромным бухгалтером, настоящим Рыцарем Баланса... Дембель-крендель, всё такое...
ВТОРОЙ: Да уж, дембель... Как я тебя понимаю... По мне сейчас тоже не скажешь, что я был Вечным Чемпионом по настольному плаванью со штангой. Получил повестку, призвали... А потом оказалось, что не за тех воевал... Ну, я прапора чик по горлу — и в колодец. Колючую проволоку перегрыз, а дальше — огородами... Сколько я зарэзал, сколько перерэзал... (Выпивает)
ПЕРВЫЙ (в сторону): Ну почему мне всегда попадаются такие зануды?!
Подносят солёные огурцы. Второй извлекает из серебряного футляра чёрную пластмассовую вилку, на которой красными буквами написано «Made in China», и насаживает на неё огурец. Огурец с шипением сдувается.
ВТОРОЙ (разочарованно): Ну вот, опять... Это моё проклятье. С тех самых пор, как я случайно проткнул ею свою резиновую же... жевательную резинку.
ТРЕТИЙ: Кстати, мы так и не познакомились.
ПЕРВЫЙ: Я бы рад, но, к сожалению, моя память...
ВТОРОЙ: Я так долго в бегах, что за всю свою жизнь носил все имена, которые может придумать самая изощрённая фантазия. Финтифлюх. Коаэуатль. Медбтвцкрзшх Мкртчан. Вася. О, за что мне эти муки!..
ТРЕТИЙ: Всё с вами ясно. У меня тоже бывали разные имена, но всегда какое-то Г. Гитлер, Гиммлер там, Геббельс, Горлум, Гришка Отрепьев... А всё почему? Из-за чёртова Граа...анёного Стакана, дырку над ним в небе!
ВТОРОЙ (приподымаясь и крепче сжимая вилку): Так что, и Гейтс — тоже ты?!
ТРЕТИЙ (примирительно): Ну нет, что ты... На такое даже я не способен.
Обезьянка принимается скручивать баллон с противогаза Третьего.
ПЕРВЫЙ: Господа, раз уж мы тут собрались...
ТРЕТИЙ: ...надо выпить! (Окунув шланг с прицепившейся к нему обезьянкой в стакан, залпом выпивает)
ПЕРВЫЙ: ...значит, это произошло неслучайно. Близится Слияние Ресторанных Кооперативов в единый синдикат, а это значит, что антимонопольные Законы скоро потеряют свою силу, и наступит экономический Хаос. Скоро Марвин станет оптимистом...
ВТОРОЙ: ...Том Первый превратится в Метакнигу...
ПЕРВЫЙ: ...а Х'аашаашааша-ид'Альшек'ака-ятох-Р'ень сможет выговорить своё имя!
ОБЕЗЬЯНКА: Ик!
ТРЕТИЙ: Значит, если мы не напьёмся сейчас... (В ужасе) МЫ НЕ НАПЬЁМСЯ НИКОГДА!!!
Пьяная обезьянка откручивает, наконец, баллон. Третий хрипит и пытается усилием воли придушить обезьянку. Обезьянка усилием воли показывает Третьему язык и, довольная, засыпает. Третий прикручивает баллон обратно.
Появляется официант.
ОФИЦИАНТ: Что будете заказывать?
ВТОРОЙ: Сдуйся! (Тычет в него вилкой; официант с шипением сдувается, произнеся напоследок по-латыни: «Ах, мой спирт!..»)
Снова появляется официант.
ОФИЦИАНТ: Что будете заказывать?
ВТОРОЙ (с некоторым сомнением в голосе): Сдуйся! (Тычет в него вилкой; официант с шипением сдувается, произнеся напоследок по-латыни: «Ах, мой спирт!..»)
Снова появляется официант.
ОФИЦИАНТ: Что будете заказывать?
ВТОРОЙ (недоумённо): Сдуйся... (Тычет в него вилкой; официант с привычным шипением сдувается, произнеся напоследок по-латыни: «Ах, мой спирт!..») Кажется, это уже было. Кажется, я это уже говорил... И это тоже...
ОБЕЗЬЯНКА (проснувшись): Ик! (Засыпает)
ПЕРВЫЙ: Время вокруг телевышки зацикливается. Разве вы не замечали, что новости начинаются в одно и то же время, и там каждый день показывают одни и те же лица? Разве вы не замечали, что новости начинаются в одно время, и там... Ой!..
ТРЕТИЙ: Пора переходить к более решительным мерам. (Откручивает баллон, заливает туда жидкость из бутылки и прикручивает баллон на место)
К столику подходит здоровенный негр-вышибала и ставит на стол табличку «CLOSED».
НЕГР (скрестив руки на груди): Заведение закрыто.
ВТОРОЙ (направляя на негра вилку): Сдуй...
НЕГР (перебивая): Ты это им скажи. (Кивает в сторону девяти своих клонов, стоящих за спиной в одинаковых позах)
ПЕРВЫЙ: Ни хрена себе...
НЕГР (самодовольно): Значит, ты слышал о нас? Мы — братья Нихрена Себе. Мы охраняем Корни Дерева, Лепестки Цветика-Семицветика, Берёзовые Веники и Иголки Галлюциногенного Кактуса. Мы назначены Судьбой хранить весь этот гербарий до тех пор, пока не наступит Конец Света. А он не наступит, пока...
ПЕРВЫЙ: Я вспомнил! Пока Хранитель Чёрной Вилки...
ВТОРОЙ: ...ся! (Достаёт из кармана милицейский свисток и трижды свистит в него; гаснет свет)
ПЕРВЫЙ: ...трижды не просвистит в свой милицейский свисток!!! Упс...
ВТОРОЙ (в темноте): Вы все уволены!
Грохот, звон разбитого стекла, звуки ударов и чьи-то крики: «Мочи его!», «Только не по голове!», «Ик!», «Бежим!», «Моя шляпа!», «Милиция!», «Лимоны, кому лимоны?» и «Ну вот, опять по голове!..»
Где-то загорается свеча. При её свете можно увидеть странную картину всеобщего разгрома и смещения масштабов. Первый, согнувшись в три погибели, упирается затылком в потолок заведения. Шляпа лежит у него на коленях, и в её перьях запутался крохотный Второй. На единственном уцелевшем столике стоит Гранёный Стакан размером с ведро, в котором сидит Третий и потирает шишку на противогазе. Рядом со Стаканом — фигурки десяти негритят и старинный патефон, играющий «Лебединое озеро». В окно бара заглядывает огромная пустая глазница обезьянки.
ТРЕТИЙ: Стаканый Гранёль!!! Гранёный Свящаль!.. Тьфу ты, дырку над ним в небе...
ПЕРВЫЙ: Как хорошо было дома! Там я всегда был одного роста! И всякие мышки и кролики были мне не указ. Зачем я только полез в эту кроличью норку! И всё же... всё же... Такая жизнь мне по душе, всё тут так необычно! Интересно, что же со мной произошло?..
ВТОРОЙ: Ну почему это всегда случается именно со мной?!
ОБЕЗЬЯНКА (снаружи): Ик!
Заведение уменьшается до размера орешка в руках второго Первого, сидящего точно в таком же баре. Первый протягивает орешек с сидящими там посетителями Бастинде, и она с удовольствием съедает его.
Второй ВТОРОЙ: Ну и бред...
Второй ТРЕТИЙ: Эй, бармен, проставь всем за мой счёт по ящику «Джубатыкской пьяни»! Или «Пангалактического грызлодёра», что там у тебя покрепче...