Dies Irae

 Ты просыпаешься в холодном поту. Отталкиваешь прочь испуганную любовницу. Молодая, красивая, совсем еще девчонка. Каштановые волосы, вздернутый носик, пухлые губки - в карих глазах непонимание и обида.
 А ярость кипит холодным огнем - ярость твоя, кажется, способна заморозить весь мир - превратить зеленый сад в звенящую сединой льда пустыню, сковать землю растрескавшейся мерзлой коркой, иссушить океан. Руки непроизвольно сжимаются, словно ища рукоять меча... или револьвера. Не отвечая на расспросы, судорожно одеваешься - и бегом, по темным гулким лестницам вниз, распахнув широкие двери - в мерную жизнь предночного города. С остекленевшими глазами, чеканным шагом - вниз по мостовой, вниз к набережной, к заливу... А в висках стучит обида, страшная, захлестывающая разум... Больно, обидно, больно, обидно - невыносимо больно...
 Как такое возможно - быть наделенным столь многим - и в тоже время быть обделенным... Обделенным тем, что почти каждый имеет в избытке, что - вот оно рядом, наклонись и подними... Но нет... Танталовы муки, смешно даже...

 И тут же, без перехода - вслед за коротким смешком - ненависть слЕпит глаза.

*

 Темный водоворот сна. Мутный, черный с блестящим отливом. Чем-то напоминает патоку или сироп. приторно сладко, до горечи сладко. Всякая дрянь крутится в этом водовороте - ножи и обрывки обгорелой бумаги, пустые бутылки и обломки кирпича, осколки стекла и ржавые окровавленные иглы. Треснувшие диски и какие-то белые таблетки. Кусок зеленого лужка и старое засохшее дерево на перекрестке четырех дорог. Край зеркала в черной раме. Умница дятел, примостивший вкусную еловую шишку в удобной расщелине гнилой ольшины. Река, несущая свои воды к границе пространства, исчезающая за темной безвестной кромкой. На несколько минут все заслоняет женское лицо - такое милое, с безумно красивыми, бездонными глазами, доброй широкой улыбкой... Я шепчу ее имя во сне, и боже, как же сладко звучит оно...

 Затем лицо исчезает. Вокруг - лишь безграничная пустыня, темное низкое небо, напоминающее каменный свод. Спокойное место. Где-то в углу пещеры - а я вдруг понимаю, что это именно пещера, горит слабый огонек. Ближе... Стены... Шелест змеиной кожи, шепот паучьих лап. Чье-то мерное дыхание, дыхание спящего. Дыхание, от которого колышет стены и пол, о которого возникает странное сосущее ощущение в желудке. Над плывучим огоньком, словно бы висящим в воздухе - выцарапан витой знак. А затем, только я успеваю разобрать замысловатую вязь, звучат шаги.
 Удар. Шаги гигантского существа.
 Удар. Вибрация волной идет по полу.
 Удар. Уже громче.
 Удар - и бескрайние стены пещеры сжимаются до узкого коридора лабиринта.
 Удар. Я в тупике - а где то за стеной плачет ребенок.
 Удар - почти подбрасывает, а от гулкого звука шагов закладывает уши...
 "Белиар, отец мой..." И тонкий детский голосок вторит мне....
 В наступившей внезапно тишине - скрежет когтей по стеклу, беззвучно змеящаяся трещина в сером камне стены. "...когда ростки чужого разума, попавшие в твой мозг, дадут столь..."
 Удар.

*

 Удар. Звук шагов приходит из ниоткуда, катится по мощеной мостовой, волной проходит по мостам и площадям ночного города. Удар. Испуганные прохожие шарахаются прочь от твоего взгляда, втягивают головы в плечи, меняют траектории своего движения, шепчутся за спиной... Удар. Шаги все ближе. Ярость с каждым вдохом вливается в тебя, от ярости закладывает уши и сводит судорогой рот - так, что ты даже не слышишь тяжелых шагов за спиной, так, что сердце бъется в унисон с этими шагами. Удар... С визгом лопается стекло в ближайшем фонаре - косой молнией летит в лицо зазевавшемуся горожанину - вскрик. Где то слева, на дальних улицах - женский визг, истошный, пронзительный, захлебывающийся. А затем - разом вылетают стекла в домах, блестящей и искрящейся лавиной, единый вопль, даже вой сливается с гулким ударом гигантских ног, с шипением залива, вскипевшего внезапно водоворотом скользких черных тел, с треском расколотой надвое статуи, съехавшей в прОклятое море, со свистом ветра, несущего черную удушливую дрянь с востока, с лаем псов в вольерах... А потом - волной от залива в небо вздымается мостовая, и последнее, что ты видишь - облако пыли и летящего камня...

*

 Ты просыпаешься в холодном поту, с перекошенным лицом и с ненавистью смотришь на лукавую луну, с насмешкой пялящуюся в узкое окно. Отталкиваешь сунувшуюся было с расспросами любовницу - грубо, рукой в лицо, так что она летит с кровати на пол. "Ппппшлаааа..." Девчонка совсем еще - детское личико, короткие волосы до плеч, злость и обида в карих глазах. В спешке, выплевывая ругательства, собирается... Да иди... Вернется, куда она денется... Такие всегда к тебе возвращаются... К тебе... А ты сидишь на кровати, уронив голову на грудь, и гнев медленно перетекает в бессилие ускользающего сна, и в ушах вновь звучит заезженный мотивчик... А луна смеется в узкое окошко...

*

 Вышел вечером с работы, темно уже ... Ракушки с музыкой в ухо, воротник поднял. Пересек двор, дорогу перешел, вдруг ударило болью в виски, острым, раскаленнным лезвием, даже охнул от неожиданности.
 Повело голову, пошатнуло, закружились в водовороте пятна ламп в ночной темноте, светлячки вокруг них описали сложную спираль, и навес летнего кафе, и зелень мокрых листьев мазнула по небу, смешалась с крохотными звездочками на черной ткани...
 Выдохнул... Стоять нельзя, стоять - будет только хуже. Пошел - как по струнке, стараясь держаться прямо, считать дыхание в такт шагам, удары сердца... Через несколько минут стало легче.