13

*

Я проснулась зимой. Самой настоящей зимой. Со снегом. Морозом. Ветром. Я встала и распахнула настежь окно. В комнату ворвались мороз и стая суматошных пушистых снежинок. На постели недовольно чихнул кот и демонстративно заполз с головой под одеяло. Я улыбнулась и накинула на плечи халат.
Я люблю зиму. Я сама - зима. И даже крылья у меня серебрятся как утренний иней на ветвях деревьев.

Здравствуй, ангел мой...

*

Мне приснилось, что я - вода. Чистая. Прозрачная. Немного прохладная. Податливая и в тоже время - неуловимая. Принимающая любую форму. Обтекающая любые преграды. Терпеливо и равномерно точащая камень. Убаюкивающая своим журчанием. Бурлящая на порогах. Взмывающая к небу невесомыми облаками. Стелющаяся над землёй молочным туманом. Сверкающая на рассвете алмазными каплями росы. Падающая сверху дождём или снегом. Впитывающаяся. Растворяющая. Проникающая всюду и вся. Вездесущая и неизменная, как сама жизнь.

Выпей. Утоли жажду...

*

Здравствуй! Здравствуй... Одними губами. Горячим дыханием прижимаясь к твоей тёплой слегка шершавой ладони. Здравствуй. Улыбками в фиолетовых осенних сумерках. Шорохом шагов в прихожей. Здравствуй... мимолётными взглядами сквозь опущенные ресницы. Еле слышными вздохами в тишине постели. Здравствуй. Терпким запахом свежезаваренного кофе. Белыми крупинками сахара, просыпавшимися на стол. Здравствуй... Журчанием воды в ванной и ароматом твоих мокрых волос.

Здравствуй.

*

Звуки органа проникали в каждую клеточку души. Всё вокруг было в лёгкой дымке ладана. Тихонько позвякивали маленькие колокольчики в детских ладошках. Я отворила тяжёлую кованую дверь и вышла на улицу.
Шёл снег. Сыпал часто и непрерывно, покрывая всё и вся. Под ногами сразу стало влажно и скользко. На дорогах разлеталась под шинами автомобилей грязно-серая снежная каша. Зима, как всегда, началась внезапно.
Я брела сквозь снег и город домой, щурясь от норовящих залепить глаза снежинок. Дышала зимой. Вбирала глазами ставший однотонным мир.

На долго ли?

*

Кусаю обветренные губы. Прячусь в капюшон от летящего в лицо снега. Нет желания любоваться пушистым белоснежным лесом. Нет сил топтать снежную кашу ногами. Но я спешу. Очень-очень спешу. Туда. За эту метель. К теплу единственного во всём мире окна, ведущего в комнату с горящим камином, старым креслом и мягким пледом. Там тепло и уютно. На столике стоит бокал глинтвейна. И кто-то вглядывается в фиолетовые сумерки ожидании меня.

Я иду...

*

Меня окружают привычные вещи: я сплю в привычной постели, смотрю в привычное окно, слушаю привычную музыку, ем привычную пищу, сижу на привычном стуле за привычным столом, привычно щёлкаю по привычным клавишам привычной клавиатуры привычного компьютера, отвечаю на привычные звонки по привычному телефону, привычно устаю, привычно отдыхаю, привычно улыбаюсь или грущу, привычно кормлю или глажу привычного кота, привычно скучаю по привычному теплу рук...
Вся моя жизнь - непрерывная цепь привычек...

Привычка - вторая натура?

*

Ты спрашиваешь, как тебе поступить: так или этак. Я отвечаю, что мне всё равно. Ты обижаешься. Я вздыхаю, закатываю глаза, говорю, что ты всё неправильно понимаешь и в итоге произношу что-то в стиле "хорошо, я бы хотела, чтобы ты сделал так-то и так-то". И ты, добрея и расползаясь в улыбке, спешить реализовать принятое решение.
Принятое кем? И для кого? Тобой? Сомнительно. Мной? А по какому праву и на каком основании я принимаю за тебя решения о твоей жизни? Просто потому, что тебе захотелось переложить на меня ответственность? Или наоборот, потому что ты мне вот так безоговорочно доверяешь?
Ответа нет. То есть, где-то он, конечно же, есть. Но я до него ещё не добралась. А это значит, что мне вскоре снова придётся объяснять тебе, что мне всё равно, что ты решишь, не потому, что ты и всё, что с тобой связано, не имеет для меня никакого значения, а потому, что я готова принять любое твое решение. Просто потому, что оно - твоё.

Ведь ты - мой.

*
Телефонный звонок вырывает меня из будней, нарушая установленный порядок рабочего дня.

- Да?
- Да, ты права, я звоню по тому же поводу.
- Я так и знала, - улыбаюсь в трубку.
- Ну, всё, иди - работай.
- Ахха. Ты тоже.

Закрываю телефон и какое-то время просто улыбаюсь. А потом опять окунаюсь в будни ангела.

С новыми силами...

*

Рюкзак упакован. На столе - билеты. Кот нервно бегает по комнате. Я проверяю ещё раз: всё ли взяла. Смотрю на часы. Время ещё есть. Усаживаюсь на диван. Кот тут же вспрыгивает ко мне на колени и, дрожа всем телом, как будто от холода, прижимается ко мне. Я запускаю пальцы в мягкую густую шерсть и ласково глажу на пряжённую рыжую спину.

- Ну, что ты, глупый? Я же завтра вернусь. Слышишь? Всего-то одну ночь побудешь дома без меня. Тебе же не в первой, - улыбаюсь.

Кот мяукает. Встаёт на задние лапы и пытается лизнуть меня в лицо своим тёплым шершавым языком.

- Ну, всё-всё. Перестань. Представь, что я просто ушла на работу в ночь, как раньше. Ничего страшного, ведь правда? А завтра вечером я уже опять буду дома. Хорошо?

Кот продолжает ластиться. Стрелки на часах неминуемо указывают на оставшееся время. Я бережно, но настойчиво отталкиваю любимца и встаю.

- Всё. Мне пора. Не скучай.

Я надеваю куртку. Накидываю на плечо рюкзак и, звякнув ключами, закрываю дверь квартиры. Иду по лестнице. В спину несётся тоскливое кошачье мяуканье.

Я вернусь?

*

Она была всегда. По крайней мере, с некоторых пор тебе так казалось. Нет, ты очень хорошо помнил тот момент, когда она стала быть в твоей жизни. Но она стала на столько необходимой, незаменимой и обязательной, что ты уже просто не представлял себе, как её могло не-быть.
И вдруг... она перестала быть. То есть, она, конечно же, не перестала быть вообще. А просто перестала быть в твоей жизни. Ты даже не понял как и почему это произошло. Но ты очень чётко и остро почувствовал это. Она перестала быть. И в твоей жизни образовалась такая огромная и страшная пустота, что ты начал опасаться перестать быть самому. Вместе с тем у тебя появилось очень много ничем не заполненного времени, в котором раньше обычно царила она. И чтобы как-то занять это время и не смотреть в эту страшную пустоту, ты начал думать, почему так произошло. Ты кропотливо и терпеливо ниточка за ниточкой, слово за словом, взгляд за взглядом искал причины...
И нашёл.
Нашёл!
Нашёл. В себе. Точнее... точнее в том, что в один прекрасный... нет... ужасный, трагический момент ты перестал ценить её и воспринимать её бытие в своей жизни, как чудо. Ты перестал верить в неё, как в самое счастливое и светлое, что у тебя есть. Ты забыл, что когда-то она была где-то в другом месте и в другой жизни без тебя. А она всё это помнила. Помнила и ценила. И надеялась, что ты тоже это ценишь.
А ты перестал.
И тогда она начала отдаляться. С оглядкой, с пронзительными тоскливыми взглядами, с надеждой, что вот сейчас... вот-вот... сейчас ты поймёшь - и тогда она сможет остаться и продолжать быть в твоей жизни. Но ты не понял. И она перестала быть. Не потому что она так этого хотела, а потому что никто не может продолжать быть там, где его перестают ценить.
Теперь ты понял. И оценил.
Но сможешь ли ты доказать ей, что достоин её возвращения?
*

В вагоне было жарко и душно. Я лежала на своей полке и бессмысленно пялилась в окно напротив. Там было совершенно темно. И только изредка в почти чёрном стекле мелькали отражения фонарей, проносящихся за моим окном. Я закрыла глаза и провалилась в изматывающую полудрёму. Поезд мчался сквозь ночь и расстояния навстречу безумному городу. В тишине, сложившейся из шорохов, приглушённых голосов пассажиров и перестука колёс, раздался протяжный гудок. Потом ещё один. И ещё. Мой поезд, как огромный кит в океанских глубинах, трубил о своём приближении. Через какое-то время ему ответил другой. И вскоре мимо со свистом и грохотом пронёсся встречный состав. И снова наступила тишина.
Я дремала в чреве вагона, который спешил доставить меня на вокзал города с оранжевым ночным небом. Где-то там, в сотнях километров впереди, в мозаике городских окон на подоконнике скучает кот, положив грустную рыжую морду на лапы, и не спуская немигающих круглых глаз с дорожки, ведущей к подъезду. Сквозь сон я улыбнулась ему.
Всё хорошо. Я возвращаюсь.