пэрри

. Пили днем, в обед, и после.
Пили с утра, натощак и без закуси
В голове было как то мутно, а на душе тяжко. Подумав, решил:
--Все. пойду к своей, мирится надо. Неделю не был, нехорошо. Ждет ведь наверое, переживает.
Вокруг рассмеялись:
--Как же, ждет не дождется, когда любимый просохнет, и ее навестить соизволит.
--А то! - И сам засмеялся. А сквозь смех - тоска, неустроенность, пустота.
И где то на горизонте, пока еще далеко, но уже зримо прорываются черные пятна безумия.
Встал решительно:
--Пойду.
К магазинчику, где торгует она, подходил уверенно, но чем ближе, тем больше опаски проявлялось в глазах.
Вошел осторожно, тихонько, и виновато поздоровался:
--Привет.
А она в ответ, даже не взглянув, отрезала:
--До свидания.
--Не понял.
Объяснила:
--Мне здесь алкоголики не нужны.
--Так мне уйти?
Молчание.
--Значит, больше не нужен?
И снова молчание. И глаз не поднимет, и чем то все занята.
--Понял. Прошла любовь, завяли помидоры. - и расстроившись, вышел наружу.
--Ведь даже не попрощалась, - печально отметил на улице.
Никому не нужен. Никому. Пьянь, и все тут.
Вздохнул тяжело, и отправился в путь.
Невеселый, трудный путь в никуда. В одиночество и тишину.
Какая то дичь шумит в голове, Сверху падают небеса, и улица плывет из под ног.
А позади звонкий и задорный, и заманчивый цокот каблучков:
--Молодой человек!
Оглянулся - девушка. Молодая. Красивая. Светлая.
Улыбается. Волнуется. Приближается.
--Можно вас попросить?
--Можно. А о чем?
--Проводите меня, пожалуйста - и под руку берет, нежно.
--С удовольствием - и выпрямился, приосанился, и глянул орлом.
И пошли, пошли. Куда то прямо в рай.
Как было дальше, точно не вспомнить. Но было что то очень хорошее.

Утром проснулся, тяжело. Тошно. Тишина и пустота, и рядом никого. Никого.
Испарилась. Исчезла. Ушла.
Остался лишь тонкий, призрачный запах, и смутное ощущение светлого счастья.
Неужели все только приснилось?
Пригляделся:
Два стакана на кухне, и завиток золотистого волоса на подушке.
Значит, она все таки была.
Пэрри.