Городские мифы

Житель квартирный, городской я, и мифы городские в голове, да и в окрестностях головы тоже. А я в ванной сижу, моюсь - и слышу, как распластанный кто-то по кафелю шуршит, ползает и ждёт, пока я уйду. Тогда ванну вылижет, обмылки доест - и снова шухарится.

Нет, видеть-то я их не вижу так чтобы прямо, в лицо, если так назвать можно - только тени мелькают, только шорохи доносятся, чужие в зеркалах отражения, кошка пугается, ко мне жмётся. А то и от меня кинется, в угол забьётся - тут-то я и пойму - они близко, под ногами крутятся, и только и схватишься за сердце, как блеск зубов рядом промелькнёт - не откусили бы его ненароком!

А то вот, ещё один, в зеркале живёт, тайный, страшный, тёмный. И редко, но бывает - поглядишься, а там из-за твоего отражения такая жуть выползает, что вскрикнешь, да бегом!

Ещё один по квартире ходит, кактусом хрупает. Любит, что ли, он этот кактус, или витаминов просто не хватает - но ничего больше не трогает и не делает - только тапками разношенными шаркает да колючками похрустывает кактусными.

Боязно, жутковато одной в квартире - и клавиши не те нажимаются, и сами собой иные буквы печатаются - может, зря рассказываю? Такие вещи лучше в себе хранить, в резной шкатулочке с кованым махоньким ключиком, чтобы никто не прочёл, не замыслил худого...

Они любят одни оставаться, так они умеют крепкий сон насылать, со сновидениями сумбурно-спутанными. Вот, к Белтайну подготовились хорошо, все в квартире, как убитые спали. А те-то повылазили, плясали, в кухонных шкафах смеялись, только кошка, бедная, плакала от злости, что поймать не удавалось. А они могут, да! Глаза отводить мастаки, но иногда же случается...

Как недавно кошка гордая приходит, жестокая-язвительная, охотница! А в зубах - мышь не мышь
болтается... Пригляделся - ах, что ж ты! один из тех болтается, Тукки, часовой. Не в том, смысле, что сторожит, а в часах жить любит просто. Придушенный почти. Ну не возьму же я его в руки! Им этого нельзя, свои не поймут. Как-то тряпкой у кошки отобрала, её заперла в комнате, Тукки на кухню отнесла.

Ожил, куда ж он денется. Имя своё потом на полу мукой насыпал, криво.
Они странные, да, конечно. Хорошие. Другие совсем.
Ай, хорошо ли всё рассказать было?
Надеюсь, не обидятся.