Проповедь

Начало
Всегда есть время для проповеди… Нет, не всегда. Когда Говард Ситха прошел все круги ада, он понял, что родился заново. Да, он умер. Умер, чтобы родиться вновь. И теперь, он хотел сделать так, чтобы все знали о его смерти. О том, где он побывал и что видел. Это было невероятно, он сам не совсем был уверен в правдивости увиденного, но сомневаться не приходилось, иначе его могли быстро посчитать сумасшедшим и отправить в психушку. А этого ему ох как не хотелось. Единственное, чем теперь мог Ситха похвастать, это его громадное тело. Да, побывав в аду, он получил тело. Огромное, с большими руками, невероятно мощное тело. Если учесть, что до этого он был не сильно огромен, а скажем даже худощав. Не отличался он крепким телосложением, так же как не отличался он пытливым умом. Его умишка хватало, чтобы работать дворником, так как на большее он не был способен. Его мозг поразила болезнь Дауна, так что он не мог делать ничего больше, чем подметать улицы. Но вот в один из дней его сбила машина. Именно эта машина послужила билетом в то самое место, которое называют Адом. Еще его называют Пеклом. Но не важно, как бы его не называли, но существует только Он. Больше нет ничего. Нет Рая, его просто нет! Есть только Ад, или как его теперь называет сам Говард Сток. Именно Сток. Так получилось, что он был в Стоке 3 дня. Это на земле прошло три недели, которые он лежал в коме. А в Стоке он прожил три долгих года!!! Можете представить себе самое ужасное место? Нет? Тогда попробуйте. Думаю, у вас ничего не получится. Слишком сложно представить что-то очень ужасное, если никогда ничего подобного не видел. А Говард видел. И знал. Все были удивлены как он за три дня, проведенные в коме, нарастил такую мышечную массу. Невероятно, говорили врачи. Они ничего не знали. Совсем ничего. А Говард знал. Однако делиться не собирался. Пока… Он знал, что время придет, и тогда все узнают о Стоке. Туда все попадут, раньше или позже, но попадут. Так он провел в Стоке три года, а на земле тем временем прошло три дня, которые он пролежал в коме. Его родители очень беспокоились, ведь это их единственный сын, мальчик, которого они так ждали. Они боялись, что он может умереть. Безутешная мать готова была разорвать водителя легкового автомобиля марки «М4» за то, что тот так неаккуратно водит машину. Отец, набил ему морду, пока блюстители правопорядка не оттащили его от водителя. Он получил срок. И не зря. И еще на него наложили штраф, он сбил «убогого», а у них в штате был закон, по которому «убогие» относились к категории людей, о которых только заботились. Им нельзя было причинить вред, даже в целях самообороны. Вот такие были законы в штате, где жил Говард.
Несчастные родители, какими долгими были для них эти три недели. Говард провалился в кому так неожиданно, что даже врачи удивились. Его сердце билось со скоростью 30 ударов в минуту. Очень медленно, если учесть, что он был болен. Температура тела упала до 10 градусов, он был холоден, врачи недоумевали, что же творится с этим мальчиком. Ведь ему было всего 19 лет. Такой молодой, пусть и больной неизлечимой болезнью, но все-таки человек. Он не должен был умереть. И по какой-то невероятной причине его параметры здоровья не ухудшались, но и не улучшались. Они были стабильными и в тоже время очень низкими. Он находился на грани жизни и смерти. Что происходило на самом деле они не знали. И лучше бы никогда не узнали.
Ну, хватит слов, пора рассказать, как все было на самом деле и по порядку.
 

Часть первая. Родители
Глава 1
Говард рос в небогатой индийской семье. Отец Говарда, Роберт Ситха работал продавцом в мини-маркете «СтарЗи». Почему магазинчик так назывался одному богу известно. Да и Роберт особенно не беспокоился по этому поводу. Он знал, что магазинчик принадлежит человеку по имени Зигмунд Стар, и этого ему было достаточно. Получал он неплохие деньги, иногда подрабатывал ночным сторожем в том же магазинчике. А мать Говарда занималась хозяйством. Роб не позволял ей работать. «Мать моего сына, должна следить за хозяйством, должна смотреть за домом и никогда не должна работать!» — говорил глава семьи. И Вероника его всегда слушала.
Рождение Говарда было для них счастьем. Отец так долго ждал рождения своего сына. Самым большим ударом для них стала болезнь сына. Они знали, что их сыну никогда не стать нормальным, но были счастливы и тому, что он у них был. А то, что он не был таким обычным ребенком как все остальные, они считали за благо. Они были не так набожны, просто считали, что Бог их проверяет на способность переносить тягости жизни. Они оказались способны, но это было невыносимо. У матери Говарда и так были тяжелые роды, да еще ей приходилось несладко видеть своего убогого сына. Но все равно она любила его, любила больше жизни. В ней жили две сущности. Одна ненавидела сына, а вторая безумно его любила. Женщина она была немного странная. Воспитанная в благочестивой семье, в детстве она была невыносимой хулиганкой. Она была похлеще любых парней, которые били стекла в магазинах, а потом убегали в лес, и прятались там, до тех пор, пока их не переставали искать. Но потом, прошло время. Вероника выросла в красивую девушку. И изменилась, причем таким коренным образом, что никто и не подумал, что это та самая хулиганка Вероника. Она стала прекрасной девушкой, и именно тогда ее встретил Роберт. Тогда Вероника еще не была Ситха, она была Грахмунапта. Роберт, молодой человек из близлежащего городка, приехал к ним в город учиться. Он поступил в колледж, был умным молодым, подающим надежды человеком. Познакомился с Альмой он совершенно случайно. Тогда еще Роберт был таким же шалуном, каким она была в детстве. Но в отличие от нее он был мужчиной, а мужчины бывает и не взрослеют вовсе. Иногда это забавно, иногда не очень. Для Роберта это было игрой, он был таким всегда, просто становился мудрее и все изощреннее делал правила. А еще он очень любил девочек. Как же он их любил. Но обо всем по порядку…

*****

Роберт в этот день только приехал в город и ему нужно было где остановиться. У него был свой автомобиль, такой небольшой седан, он любил свою машину больше всего на свете. Даже больше девочек, хотя и их он тоже очень любил. Он не мог сказать что он больше любил: свою машину или девочек. Такой вот ловелас приехал учиться в их город. И при таком его поведении, он прилежно учился, ему это даже нравилось. Ему нравилось учиться, так же как копаться в своей машине или развлекаться с очередной девочкой. Роберт был умненьким мужчиной, которым он стал в свои неполные пятнадцать лет. Но сейчас, когда ему стукнуло семнадцать, он понял, что пора устраиваться в жизни. И начать следовало именно с этого города. Ему необходимы были деньги. Тех денег, которые ему дал отец, хватит не более, чем на неделю. А ему надо было найти квартиру, а лучше маленький домик, где можно жить, а еще ему надо было найти работу, ведь за место под крышей придется платить. Таких как он называют «пронырами». Они умеют все, и могут достать все что угодно, ну и, конечно, кого угодно.
Так что для начала ему был просто необходим дом. Первый на глаза попался неплохой домик, красивого кремового цвета, с ухоженным газончиком перед домом. Это его устраивало. Он знал, что пора действовать.
Припарковавшись перед домом, Роберт всегда соблюдал правила дорожного движения, если и нарушал их, то очень редко. Он вышел и уверенной походкой пошел к дому. Он знал, что скажет, когда откроют дверь, и знал, что ему на это ответят. По крайней мере он так думал. Подойдя к входной двери, Роберт нажал на звонок. Внутри дома раздался мелодичный «донг» и он услышал шаги. То были шаги девушки, которая сбегала вниз, чтобы открыть дверь. То были шаги юной мисс Грахмунапта. Он пока не знал, что это была она. Он был готов ко всему, но к тому, что дверь откроет она, он готов не был. Поэтому все слова, которые он хотел сказать застряли у него в горле. Когда дверь открылась и он увидел перед собой Веронику в сером топике и коротких шортиках, рот его можно сказать сам отвалился, но он быстро соорентировался и захлопнул его.
— А… — он пытался что-то сказать. Но слова сами терялись.
— Вы что-то хотели? — Да, Вероника выросла, теперь это была пышущая девушка, смуглая, красивая, умная девушка.
— А… — снова попытался что-то сказать Роберт, но опять ничего не вышло. — Родители дома?
— Да, зачем вам мои родители, я вас не знаю. — Как же она легко с ним разговаривала, а он не мог справиться с собой совершенно. Но все-таки собрал все силы и выдохнул:
— Понимаете, я приезжий, собираюсь учиться в вашем городе, а жить мне негде, вот я и подумал не могли бы вы меня приютить? — И сделал лицо такое просящее, которое могло бы расплавить и ледяную глыбу.
— Ма-а-ам… — Крикнула Вероника, — иди сюда, поговори с молодым человеком.
И тут он увидел женщину и понял почему Вероника такая красивая. Мать Вероники была просто великолепна, навскидку, Роберт мог дать ей лет 40-45 не больше. Выглядела она сногсшибательно, но ему однако нравилась ее дочь. Она и младше была, да и он уже успел оценить все ее прелести.
— Да, молодой человек, я вас слушаю. — Она и говорила таким тоном, словно была царицей. Одета она была в домашнее платье голубого цвета, которое отлично подчеркивало ее фигуру.
— Здравствуйте мадам… — он остановился в ожидании, что женщина скажет ему свою фамилию и она сказала.
— Грахмунапта. — Она кивнула ему, Роберт понял, что правильно все делает и заветная комната в доме ему обеспечена.
— Меня зовут Роберт Ситха, — Вероника тем временем ушла наверх, видимо к себе в комнату. Роберт старался не смотреть ей вслед, но это удавалось ему не очень хорошо. — Я приехал учиться в вашем городе, но вот жить мне негде, а в общежитии я жить не хочу, мне это будет мешать учиться. Я подумал, что может вы сможете меня приютить? Мне бы так этого хотелось.
— Пройдите в дом, негоже разговаривать на пороге дома. — Мадам Грахмунапта пропустила его в дом. — Вам надо поговорить с моим мужем.
Она прошла в комнату, Роберт пошел за ней. Комната была просто шикарна. На полу лежал мягкий ковер, туфли Роберт снял, так как не хотел ничего запачкать, а мадам ничего не сказала по этому поводу. В комнате стоял огромный телевизор, большой диван, пара кресел, пара тумбочек, на стенах висели картины. На диване сидел мужчина. «Прямо как мой отец,» подумал Роберт. Мужчина БЫЛ властен, это он сразу заметил и Роберт заметил еще, что врать ему нельзя, этот человек враз определит, что он врет.
— Здравствуйте, сэр. — Он обратился к нему именно так, потому как не знал как себя вести в данной ситуации. Мужчина показал ему рукой на кресло напротив дивана. Потом он посмотрел на мадам, и та удалилась, а мужчина взял пульт и выключил телевизор.
— Значит ты решил учиться дальше, так? — Он был непрост, ох как непрост.
— Да, сэр. Хочу получить образование и стать настоящим человеком, как вы сэр. — А вот этого ему не следовало говорить. Мужчина нахмурился. Ему это явно не понравилось. — Как мой отец, сэр.
— Ты меня не знаешь, чтобы говорить, что хочешь стать таким как я. Но твое рвение учиться приветствуется. Похоже твои родители неплохо тебя воспитали.
— Отец, сэр. Только отец. Моя мать умерла при родах. — Он говорил чистую правду, так оно и было на самом деле. Его матери не стало, как только он родился. К счастью, у него оказался замечательный отец, который очень хорошо его воспитал, чтобы за него краснеть. Его отец так и не женился, но вот, когда Робу исполнилось 14, его отец привел в их дом женщину. Она пришлась ему по душе, они сразу подружились, но Роб никогда не принимал ее как мать. Эта женщина была для него всего лишь хорошей его подругой. Она, конечно, была старше Роберта на целых 15 лет, но все-таки она была хорошей. Ему повезло. В который раз ему просто повезло.
Мужчина смутился, а надо было сказать, что его непросто было смутить.
— Ну что ж. Я думаю мы сможем потесниться. У тебя есть машина? — Кивок со стороны Роберта. — Хорошо, очень хорошо. Сможешь платить 15 в месяц? — Это оказалось не так сложно, подумал Роберт и усмехнулся про себя. Насчет денег он был уверен. Он знал, что сможет найти работу. Главное, чтобы можно было работать и учиться. Городок был небольшой, хотя по сравнению с их, он был не мал. Но Роберт знал, что сможет работать и учиться, еще время останется на развлечения.
— Я думаю не составит труда, — сказал Роберт и улыбнулся. Все получилось как нельзя лучше. Он был горд собой. И тем, что у него все поучилось.
— Ну что ж, Роберт, добро пожаловать в нашу семью. — Как же многозначительны были эти слова и какими же они оказались пророческими. Он действительно вошел в их семью. Это был его можно сказать ключевой в жизни. — Ну что ж, дочь мою ты уже видел, — Мужчина улыбнулся. — Понравилась?
Этот вопрос застал врасплох Роберта, он просто не готов был на него ответить. Вернее готов, но не так сразу.
— Ну не стесняйся, что же ты? Ведь такой уверенный молодой человек, а такой простой вопрос поставил тебя в тупик. — Теперь улыбался он. — Ну ведь понравилась?
Роберт кивнул, он не способен был сказать ни слова.
— Не волнуйся так, Робби. Могу я тебя так называть? — этот вопрос не требовал ответа, но все-таки хотя бы подтверждение необходимо было. — Не волнуйся. Я же не собираюсь тебя кастрировать только за то, что ты общался с ней и наверняка смотрел на нее? — Роберта удивили слова этого мужчины. Он и не предполагал, что тот способен его кастрировать. — Да не волнуйся. Ничего подобного я не собираюсь делать. Я просто проверяю тебя, вижу ты сдрейфил. Это хорошо, это правильно, ты и должен меня бояться. Мою жену ты тоже видел, ну а меня зовут Элвин. Можешь звать меня не мистер Грахмунапта, а просто мистер Элвин. Так думаю будет удобнее и тебе и мне.
Роберт кивнул. Ему не очень понравилось то, как мистер Элвин с ним разговаривал, но похоже придется терпеть. И видимо не так просто будет с Альмой, подумал Роберт.
— Пойдем, я покажу тебе твою комнату.
Они поднялись на второй этаж и мистер Грахмунапта показал ему где Роберту предстоит жить. Роб отметил для себя, что комната Вероники, на которой так и было написано «Veronica’s room. DON’T ENTER». Серьезно, подумал Роб. Его комнатка была рядом с комнатой Вероники. Неплохо, совсем неплохо. Промелькнуло в голове у Роба.
— Молодой человек, если вздумаешь шалить, поверь я быстро отобью тебе все желание это делать. Да и не сможешь ты это делать. — Элвин рассмеялся. Похоже ему это нравится, подумал Роб. — Учти, Роби, если ты прикоснешься к моей дочери без моего на то разрешения, можешь считать себя покойником. Усек?
Роб кивнул. А что он мог еще сделать, только кивать головой в знак согласия и ничего больше. Естественно он это усек. В его голове уже созрел план, как и что он будет делать. И он был готов этот план воплотить в реальность. Сегодня можно было не надеяться еще увидеть Веронику, может только за ужином. Теперь ему предстояло вживаться в новую семью, а это было нелегко. Даже с его умениями, он не знал получится ли у него. Роб зашел в комнату и закрыл дверку. Он не знал чем занять себя до вечера. Можно было съездить домой и поговорить с отцом. Можно было никуда не ездить, а просто поискать работу. Хотя было уже поздно. Наверно этим стоило заняться на следующий день. Он понял, что просто устал. Повалился на кровать, благо мистер Элвин уже ушел и просто закрыл глаза. Однако не успел он этого сделать, как дверь отворилась и вошел ангел. Это была она, Роб чувствовал это, хотя глаза и не открывал.
— Не притворяйся, ты же не спишь. — Он чувствовал, хотя и не видел этого, что она улыбалась. — Хватит. — Резко, довольно резко она это сказала, подумал Роб. Чувствуется воспитание мистера Элвина. Он открыл глаза. — Значит, папа все-таки разрешил тебе поселиться у нас. Забавно, ты не первый, кто так делает, но ты первый кому папа разрешил. — Роб не знал, что ему сказать. Он просто слушал. Ему было приятно, что он убедил такого человека, как ее отец. Он просто смотрел на нее. Лежал и смотрел. Ему это нравилось. Она ему нравилась, он не скрывал этого. Она это видела и поэтому улыбалась. Похоже я ей понравился, решил Роб и это было его ошибкой. Девушка была воспитана таким человеком как Элвин и хватку и характер она переняла именно от своего отца. Тем более она любила его безмерно. И если кто-то и нравился ее папе, это еще не значило, что он понравится ей. Она присматривалась к нему. — Ну что ж, это приятно, ты симпатичный молодой человек.
— Меня зовут Роб. — Он сократил свое имя до такого взрывного — Роб — оно ему нравилось больше остальных. Не Бобби, не Робби, не Роберт, а именно Роб. Самое что ни на есть емкое имя. Но сейчас он хотел просто задеть его. Она не зря его не назвала по имени, неспроста.
— Я знаю, как тебя зовут. Не волнуйся, — опять, опять это не волнуйся, подумал Роб. Они надо мной издеваются, черт. Ему это определенно не нравится. — Отдыхай, ты наверно устал.
Она вышла из комнаты, оставив Роберта в самых противоречивых чувствах. Он не знал, что и думать. Он просто не предполагал, что она такая. Красивый ангел с характером отца. Неплохо, неплохо, подумал Роб. И почувствовал, что она его задевает. Просто задевает. Чем-то его взяла и теперь не отпускает. А он не привык, чтобы девушка им управляла. Ему это не нравилось, он привык быть хозяином положения.

Глава 2
Ужин прошел удачно. Роберт влился в эту семью не сразу, но без особых проблем. Понять членов семьи не составило особого труда. Хоть Роб и прожил не так много лет, но знал и умел немало. Например, он узнал, что у мистера Элвина машина немного барахлит, а так как Роб разбирался в автомобилях, у его отца была ремонтная мастерская, и он проводил там ночи и дни, то он сразу же подрядился повозиться с машиной Элвина. Это не ускользнуло от Вероники, она, конечно, ничего не сказала, но заметила. Роб понял, эта девочка, просто пытается быть хозяйкой положения, а на самом деле ей просто страшно. Она боится меня, подумал Роб. И от этой мысли ему стало приятно и тепло. Как говорит отец, боится — значит уважает. Улыбка появилась на его лице, он смотрел точно на Веронику. Как же она ему нравилась, он не мог сказать, что это не так. Мистер Элвин заметил взгляд Роба, и ему видимо это понравилось, так как он подмигнул дочери. После ужина, они ушли в гараж. Там было место для еще одной машины и Элвин, позволил Робу загнать свой седан в гараж.
— А ты неплохо водишь, — улыбнулся Элвин. — Сколько лет?
— Уже как три года. — Отец, подарил ему один из стареньких своих автомобилей, что ему иногда оставляли зажиточные американцы. Они приезжали на модных машинах, которые порой были просто полностью убиты и оставляли ему. Зачем эти машины им были нужны, если они могли купить себе новую. Отец чинил их, и одна из этих машин попала в руки Роберту. Сказать, что он был рад, значит, ничего не сказать. Даже, когда он потерял девственность, это не было таким же счастьем, каким для него стало появление машины. Машина была подарком на день рождения. Все это он рассказал Элвину. Он чувствовал, они с ним подружатся. Обязательно подружатся.
— Ну что же, посмотрим, как там ваша машинка себя чувствует.
— Посмотрим.
Они провозились до поздней ночи, но зато потом довольные и грязные вернулись в дом. Вероника видела своего отца. Она видела его и не узнавала. Он просто сиял. Похоже, вот чего ему так не доставало. Ему не хватало сына. Ей было 15, но она была развита не по годам. Тем более она уже была вполне сформировавшейся девушкой. Она понимала, что ее отец был не до конца счастлив. Он был счастлив, что у него есть дочь, жена, дом, машина, хорошая работа, все-таки он был директором крупной торговой компании. Но все-таки, вот чего ему всегда не хватало. Он хотел сына, но ее мать не могла ему родить сына. Она больше просто не могла родить. Это было опасно для ее здоровья.
Она наблюдала за ними с высоты второго этажа, из темноты и ревновала. Как ни странно. Но она ревновала своего отца к этому молодому человеку. Ревновала, и постепенно понимала, что он ей тоже нравится. И ревность постепенно утихала. Успокоившись и убедив себя в том, что он ничего плохого не желает ее семье, она ушла в свою комнату. Пора было спать, было уже поздно.
Элвин прошел в комнату, осторожно и мягко ступая. Он думал, что Карма спит, но нет. Только он лег, как услышал ее голос:
— Что так долго? — она говорила тихо, но даже в тишине ее голос звучал четко и ясно.
— Мы возились с машиной, ты не поверишь, Карм, но этот парнишка просто гений, он восстановил машину так ловко, словно только этим и занимался. Он так молод, а уже водит автомобиль и разбирается в них как бог. — Элвин улыбался, ему было хорошо.
— Ладно, Элви, давай спать.
Но он был не настроен спать. Он хотел любви. И Карма это почувствовала. Она любила своего мужа, а он любил ее. Он ради нее сделал себе операцию по перевязке яичных каналов. Теперь он мог не бояться, что Карма забеременеет и мог наслаждаться счастливой семейной жизнью.
Вероника слышала стоны и знала, что мама с папой занимаются любовью. Она прекрасно знала, что такое секс, знала как этим занимаются мужчина с женщиной и при этом сама оставалась девушкой. Бывало и ее мучило желание, она знала, что это сексуальное желание и знала, как себе помочь. В отличие от своих подружек, которые уже давно расстались с девственностью, кто год, а кто и два назад, она решила, что будет девушкой ждать своего единственного. У нее были парни, но такого, которого она бы полюбила, она еще не встретила.
Чем больше она думала, тем чаще ее мысли приходили к Роберту. Она не понимала чем он мог ее привлечь, но то, что он ее привлек, она поняла ясно. И вот она доигралась, ее охватило желание. Она не знала, что ей делать. Первое, что пришло ей на ум, это пойти в комнату к Роберту. Но это было глупо.
— Ты не спишь? — Она была уверена, что он не спит, доказательством было шевеление молодого человека. Он открыл глаза и в свете луны, которая пробивалась в окно, она увидела его глаза. — Вижу, что не спишь. Ну что же я пошла. — Она улыбнулась и сделала шаг в сторону двери.
— Подожди. — Вероника так и знала, что он ее остановит. — Не уходи. Иди сюда.
Она присела на краешек кровати. Его рука как-то, словно невзначай оказалась на ее спине. На Альме была шелковая ночная рубашка ниже колен. Трусиков и лифчика не было. Он провел по ее спине и сказал:
— Неужели ты не видишь, как ты мне нравишься? — Его слова подействовали зачаровывающе на нее. Он провел своими пальцами по ее нежной коже под шелковой ночной рубашкой. Она вздрогнула, а потом сама наклонилась к нему. Он прижался к ее губам своими и долго и сладко поцеловал. Его захлестывало неудержимое желание, но он знал, что не может позволить ему выплеснуться наружу. Ни в коем случае. В этом он был просто превосходен. Он мог оторваться от сладких губ малышки, сказать ей все дорогая, мне пора и уйти. Вот так вот взять и уйти. Но стоило ему пойти дальше и побывать в трусиках, и тут уже его ничего не способно было остановить. Поэтому он решил, что для большего эффекта, сейчас лучше всего отвернуться и сделать вид, что он спит. Он так и сделал.
— Роберт, — Вероника похоже не ожидала подобного поведения и просто негодовала. Этот молодой человек ТАК себя ведет!!! Он не может так себя вести. Но Роб просто отвернулся и больше не поворачивался. Вероника вышла из комнаты негромко, но решительно хлопнув дверью. Так хорошо, так и надо, подумал Роб засыпая.

*****

На следующее утро ему предстояло ехать в колледж. Надо было начинать узнавать про занятия. До учебного года оставалась неделя. За эту неделю надо сделать очень много, очень много. В какой-то мере это даже его пугало. Однако Роб никогда не страшился неприятностей и не боялся сложностей.
Утро началось со сложностей. Когда он шел в ванную, он столкнулся с Альмой, та посмотрела на него так, словно его и не было вовсе. Роберту это не понравилось. А еще больше ему не понравилось, что после обеда, ему предстоял разговор с ее отцом. Они остались в гостиной вдвоем, и Элвин, с не самым лучшим видом начал разговор.
— Молодой человек, моя дочь вчера была в твоей комнате, как ты мне это объяснишь?
Роберт знал, что Вероника расскажет все своему отцу, но не знал, что ему на это ответить. Он так и сказал:
— Не знаю, мистер Элвин. Просто когда вы с миссис Кармой занялись любовью, мисс Вероника сама пришла ко мне. — Он говорил эти слова открыто и непринужденно. Он решил, что скажет всю правду, какой бы она не была. И пусть после этого его выгонят.
— Хм… Вероника сказала, что ты ее сам пригласил в свою комнату. — А девочка непроста, ох как не проста, подумал Роберт.
— Нет, сэр. Вы можете мне не верить, но зачем мне устраивать себе лишние проблемы. Я что похож на идиота? — немного экспрессии в разговоре изменит само направление разговора.
— Да, на идиота ты не похож. — Сэр Элвин, улыбнулся. Хороший знак, подумал Роберт, хороший знак.
— И потом, ваша дочь еще девушка, — он знал это с совершенной точностью, только вот сказал это не подумав, потому что тут же был схвачен за грудки.
— Ты маленький кусок дерьма, — Элвин преобразился в мгновение, теперь он был похож на живую машину смерти. Его суровое лицо выражало самые разнообразные чувства, похоже, он был готов просто убить Роберта. Глаза прямо-таки сверлили Роберта, — если ты хоть пальцем тронул мою дочь, то можешь попрощаться со своей никчемной жизнью.
— Нет, сэр, что вы, сэр… Я бы никогда такого себе не позволил… — Роберт испугался, испугался по-настоящему.
— Папа… — Голос Вероники прозвучал как из другого мира. Видимо он подействовал отрезвляюще на мистера Элвина, он отпустил Роберта. — Ничего не было, папа, я сама пришла к нему… — Она опустила голову. Вероника поняла свою ошибку.
— Извини, Роби, ты можешь идти. А с тобой маленькая мисс у меня будет серьезный разговор.
— Да, папа.
Роберт вышел из дома совершенно в противоречивом состоянии. Он не знал, что и думать. Его всего просто трясло. Он ненавидел мистера Элвина, просто ненавидел. Он хотел его убить. Хотел видеть как умирает мистер Элвин. Как же он его ненавидел. А еще он не мог понять, почему Вероника так поступила, а главное зачем? Ведь все равно, она же и все сама сейчас расскажет своему отцу. Зачем? Этот вопрос мучил его до самого колледжа. Он припарковался на лужайке перед колледжем, там же где и десятки других машин. Его машина не выделялась ничем особенным. Он не понимал тех ребят, которые ставили на свои автомобили всякие дополнительные фишки. Он не понимал зачем ему закись азота в своем автомобиле, Роб знал, что использование закиси медленно убивает двигатель. Это при правильном ее использовании, а большинство ребят не умело ею пользоваться и получалось, они просто гробили свои машины. Это были сынки богатых родителей, избалованные до крайностей. То же касалось и учебы в колледже. Им ставили оценки, а они совсем не учились. Роберт поставил свою машину рядом с такой вот машиной одного из богатеньких сынков. А сам направился в колледж. Ему надо было зайти в деканат и поговорить с деканом. Он хотел многое узнать.

*****

Вероника боялась своего отца. И это было чистой правдой. Она боготворила его и в то же время боялась. Да и не она одна. Его боялись конкуренты его фирмы, они знали, что кроме огромных кулаков у него есть неплохие мозги, и что он умеет давать сдачи. Поэтому конкуренты его фирмы скоро поняли, что лучше быть партнерами, чем искать выгоды от противоборства. Так все и стало налаживаться.
Вероника ждала, что отец будет ее ругать, но он этого не делал. Он просто сидел и смотрел на нее. А потом неожиданно заговорил:
— Разве так я тебя воспитывал? Разве я не делал всего, что мог, только, чтобы ты была счастлива? Разве это не так? Так почему ты делаешь так, что твоему папе становится стыдно перед новым человеком в нашей семье. Почему? Разве я это заслужил?
— Папа…
— Что папа? — отец изменился, теперь он даже постарел как-то. Она смотрела на него и понимала, что этот человек так сильно ее любит, как только может отец любить свою дочь. Она не знала куда ей деваться, где спрятаться, чтобы только не видеть своего отца. Она понимала, что поступила очень глупо, это был поступок десятилетней девочки, но уж точно не пятнадцатилетней.
— Папа, извини, меня, пожалуйста. — она села ближе к своему отцу и попробовала его обнять. Как же она его любила. Ее папа был для нее самым лучшим. Маму, конечно, она тоже любила, но не так как отца. Воспитанием занимался отец, мама занималась этим в меньшей степени. В принципе, это было правильно, он же был глава семьи.
— Заинька, обещай так больше не делать. — Элвин, сам уже обнял свою дочь и понял, как же он все-таки счастлив. Ведь у него все есть. Все чего можно желать. Все чего может достичь среднестатистический американец, он достиг. А еще у них в доме появился замечательный молодой человек, который мог стать в будущем неплохим мужем для его дочери. — Ты же знаешь как твой папа не любит выглядеть дураком.
— Хорошо, папочка. — Вероника стала такой ласковой и милой. Она поняла, что папа не будет сердиться ее отношениям с Робертом. — Пап, тебе нравится Роберт?
— Почему ты спрашиваешь, доченька? — В его глазах замелькали веселые огоньки, она поняла, что папа с ней играет. Он все прекрасно понимал, но хотел, чтобы она сама ему сказала.
— Ну хотя бы потому, что он сам мне очень понравился. Я никогда раньше не общалась с такими молодыми людьми. — Тут ей захотелось рассказать ему все, что было прошлой ночью. — Пап, ты не сердишься, что я сама пришла к нему в комнату? Он ни в чем не виноват.
— Сначала я сердился, но теперь я все понял. — Элвин, обнимал свою дочь и улыбался. Он был благодарен Богу, за то, что он подарил ему такую замечательную дочь. — И что же было дальше? Надеюсь он ничего плохого не делал?
— Не-е-ет, — Вероника улыбнулась. — Он только поцеловал меня, но я сама этого захотела и все.
— Неужели больше ничего не пытался сделать?
— Да, папочка. Самое интересное, что я чувствовала как он сильно возбужден, но после поцелуя он просто отвернулся от меня и сделал вид, что меня просто нет.
Ее отец отпустил ее от себя и засмеялся. Вероника не видела ничего смешного в своих словах, но отец смеялся. Ей нравился папин смех, она так задорно умел смеяться, что люди, которые были рядом, сами волей-неволей поддерживали его радость и начинали посмеиваться вместе с ним. Но почему он смеялся сейчас, это ей было непонятно.
— Какая же ты еще глупенькая, маленькая моя, — Элвин был полон нежности к своей дочери. А про себя подумал, как же ты умен, Роберт Ситха, как же ты умен. Посмотрим, что ты будешь делать дальше, учти, теперь я буду следить за каждым твоим шагом, за каждым твоим словом в сторону моей дочери. Он относился к Робу хорошо, но теперь это отношение чуть-чуть изменилось. Сместилось в сторону подозрения. Пока он не будет уверен в чистоте его намерений по отношению к своей дочери, он не расслабится.
Элвин прижал к себе свою дочь и сказал:
— Не бери в голову, малышка, ты еще подрастешь и потом поймешь меня. — И поцеловал ее в щеку.
Время пролетела очень быстро, он понял, что опаздывает на работу, на целых двадцать минут и стал торопливо собираться.
— Все, золотко, пора. Надо идти, тебе тоже надо в школу. Я тебя подброшу.
Слова, которые не требуют подтверждения. Слова, которые просто принимаются к сведению.
Вероника побежала в свою комнату собираться. И все-таки у меня замечательный папа, думала она, уже по пути в школу.
— Я заберу тебя. Сегодня как обычно? — спросил Элвин. Вероника кивнула. Отец поцеловал ее на прощанье и уехал на работу.

Глава 3
Роберт вошел в кабинет декана со своим обычным уверенным видом. Он всегда пользовался таким способом при разговоре с незнакомыми людьми. И практически всегда это срабатывало. Он увидел мужчину в сером костюме-двойке, в красивой белой рубашке. Он сидел за столом из красного дерева.
— Здравствуйте, — сказал Роберт.
— Здравствуйте, молодой человек, чем могу быть обязан? — Декан, разговаривал особенно. Казалось он король какой-нибудь сказочной страны и разговаривает с послом из соседнего королевства.
— Я хотел с вами познакомиться. Я буду учиться в вашем колледже. Надеюсь не посрамить вашего честного имени.
— Приятно слышать, — Декан улыбнулся. — не каждый день слышишь такие слова, молодой человек. Ну что же будем надеяться, что так оно и будет. Где вы учитесь?
— Факультет прикладной информатики.
— Неплохо, молодой человек. Неплохо. Вы знаете, что это самый котируемый факультет и что там самый большой конкурс?
— Знаю, но вы пока не знаете какой у меня ум. — Тут Роберт позволил себе улыбнуться. Он не лгал. Многие науки поддавались его крепкому натиску. Еще в школе он проявил неплохую прыть в постижении наук.
И потом, он уже ознакомился с расписанием своих занятий, так что, мог поговорить с деканом совершенно спокойно. Он поставил перед собой цель и решил ее добиваться с первых же шагов в колледже. Ему хотелось получить диплом с отличием, и он знал, что он его получит.
— У тебя были значимые работы в школе? — Декан заинтересовался этим молодым человеком. Ему стало интересно и в то же время просто смешно. Неужели к ним в колледж поступил какой-нибудь будущий кандидат наук. Смешно, он не выглядит так, да и вряд ли вообще что-то, что он говорил, было правдой.
— Есть, и как только представится возможность, я представлю их вашему вниманию, а пока разрешите уйти. До свидания, господин декан. — Роберт достиг того, чего хотел, и теперь осталось только эффектно удалиться.
— До свидания, — декан, посмотрел вслед выходящему Роберту и ухмыльнулся. Теперь этот молодой человек вызывал у него чувство напыщенности. Еще один франт, только с замашками не достойными образованного человека. Ему еще предстояло удивиться. Ему предстояло узнать этого молодого человека ближе, и это изменит его мнение о нем. Но это в будущем, а пока, он просто смотрел ему вслед. Через десять минут он встал и подошел к окну. Он видел, как этот молодой человек садится в машину. Декан хмыкнул. Неплохой автомобиль, подумал он, скорее всего это богатенький сынок.
Роберт сел в машину и рванул с места. Не понятно почему, но ему захотелось именно рвануть. Он не большой любитель быстро трогаться с места, так обычно стираются шины, а он берег свою машину. Но сейчас он чувствовал, что его, наверняка, видит декан, и ему почему-то захотелось изобразить из себя того, кем он по сути не являлся. Просто захотелось изобразить из себя этакого франта. Захотелось и все. Правда, он несколько сплоховал и задел боком машину, стоящую рядом. Ну что же бывает. Роберт еще не знал, чья это машина и как это отразится в будущем. Но это отразится, обязательно отразится.

*****

Вероника, вышла из школы и подошла к машине отца. Папа как всегда вовремя, подумала она, он никогда не опаздывает. Ну разве только на работу, добавила она про себя и улыбнулась. Ей нравилось, что у нее такой отец, о котором можно было только мечтать. Шел шестой час, теперь они учились допоздна. Все-таки старшие классы. У отца рабочий день заканчивался в четыре. Иногда, конечно, он задерживался, тогда Веронике приходилось возвращаться на машине друзей. Она никогда не ездила на автобусе. Вернее ездила, но это было так давно. В первых классах она ездила на школьном автобусе, а на городских нет. Она терпеть их не могла. Ее раздражал муниципальный транспорт, она любила только такси, но и им она пользовалась очень редко. Она любила ездить домой на машине отца. Мама не водила машину, да и сама машина была одна и ее водил отец. Мама у нее была домохозяйкой, работал только отец и полностью обеспечивал семью. Он этим гордился, а еще он очень гордился своей семьей. Он их любил, и Вероника это знала. А она любила своих родителей. И все у них было хорошо.
Она села в машину, и они поехали домой. В салоне играла музыка, старый классический блюз, который так нравился ее отцу. Сама Вероника была не против такой музыки, но ей нравилась несколько другая. Как бы там не было, она родилась в эпоху рок-н-ролла, и ей нравились эти заводные ритмы. Она умела танцевать. К слову сказать, танцевала она неплохо. На дискотеках, которые устраивались в школах потихоньку стали ставить и более веселую музыку и когда она танцевала, все мальчики были ее. Она знала это и очень гордилась этим. Она была властной девушкой, с характером своего отца. Сказывалось его воспитание.
— Не хочешь куда-нибудь заехать? — Отец отвлек ее от размышлений и поэтому, она сразу не поняла, о чем он ее спрашивает.
— А… — она вникала в смысл сказанных слов, потихоньку понимая, что же он ее спросил. — Да, пожалуй, это неплохая идея. Давай купим чего-нибудь вкусненького. — И улыбка появилась на ее лице. Вероника любила вкусную пищу, и всегда не прочь была поесть. И при этом она не была полной девушкой, она следила за фигурой, однако ни в чем себе не отказывала. Каждое утро она делала зарядку. Ну еще может то, что ее родители не были склонны к полноте отразилось и на ней. Ей завидовали подружки, провожали взглядом ребята. А она была счастлива, что все это у нее есть. И тут она подумала о Роберте. Подумала не просто как о человеке, который поселился в их доме, она подумала о нем как о своем парне. Она поймала себя на мысли, что хочет, чтобы они встречались. С чего бы вдруг такие мысли посетили ее светлую головку, неизвестно. Но они появились, и тут уж никуда не денешься. Или придется с этим смириться или бороться. Третьего не дано. Бороться она не хотела, значит надо смириться. Отец остановил свой автомобиль перед мини-маркетом «Квикмаркет» и они вышли из машины. Вероника отстегнула ремень и открыла дверь, как увидела, что мимо проезжает автомобиль Роберта. Он похоже их тоже заметил и остановился. Вышел из машины и подошел к ним.
— Здравствуйте, сэр. — Роберт не стал называть его мистер Элвин потому, что еще не забыл, что было утром.
— Здравствуй, Роби. — Элвин был рад его видеть. Роб пропустил это обращение мимо ушей. — Ну как дела в колледже?
— Все нормально, сэр. Я все узнал, что хотел. Еще неделя до начала учебного года. — Он знал, что школьники начинают учиться раньше на две недели, это связано с особенностями учебных планов. Колледж, в котором он собирался учиться, начало учебного года было сдвинуто на три недели.
Вероника же смотрела на него тоже настороженно. Но теперь она хотя бы его видела, а не так как было утром. Тогда она его не замечала, а сейчас видела или делала вид, что видит. По крайней мере, Роберт так думал.
— А как у вас прошел день, сэр? — Роберт постарался быть учтивым молодым человеком. Он им и был в какой-то мере. Просто сейчас он постарался стать чуточку лучше.
— Отлично, Роби. Просто замечательно.
— Я рад за вас, сэр.
— Мы с малышкой решили взять что-нибудь вкусненького. Зайдешь с нами или же у тебя есть дела? — Элвин смотрел точно в глаза Роберта, как бы вынуждая его согласиться. Ему ничего не оставалось, как сказать, конечно, и щелкнуть пультом в сторону машины, закрывая двери. У него была смонтирована такая система, которая не позволяла просто угнать его машину. Когда он щелкал пультом, мало того, что двери в машине закрывались, так еще там отключалось напряжение. То есть автомобиль получался отключенным от аккумулятора. Надо было быть слишком умным, чтобы понять, что это именно так и почему машина не заводится. Роберт уже успел похвастать этой системой перед мистером Элвином. Так что ему не нужна была сигнализация, ну или почти не нужна была. В принципе Роберт сделал так, что при взломе его машины и попытке ее угнать, срабатывал такой маленький датчик вибрации и посылал сигнал на пульт. После этого пульт начинал пищать не хуже какого-нибудь будильника. Вот такими вещами они с отцом занимались у него в мастерской. Это была разработка не совсем его отца, скажем так отца и его лучшего друга, который вместе с ним работал в мастерской. Вообще мастерская принадлежала отцу Роберта. Он накопил денег и выкупил ее у прежнего владельца. Теперь он сам получал немалый доход от мастерской, но появились и проблемы. Естественно теперь все касаемо мастерской отец должен был делать сам. Ну не совсем сам, у него был штат помощников, а сам он работал в мастерской. Как и прежде. Все было как и всегда. Роберт был рад этому, он был по-настоящему счастлив.
Они зашли в магазин. Роберт сразу отделился от них и пошел по прилавкам. Его не интересовала еда, он искал контрацептивы. Ну и, конечно, что-нибудь для девушки. Он купил коробку конфет. Все, больше ничего. Хорошо бы еще букет роз, но это можно и потом. Завтра, например. Он знал, что познакомится сегодня с какой-нибудь куколкой и они поедут кататься. В какой-нибудь ночной клуб. Или они пойдут к ней, что было гораздо приятней, но только в том случае, если улыбнется удача. На это надежды было мало. Но все-таки, она была.
Элвин купил свиных ребрышек и куриные крылышки. Вероника шла за ним, держа в руках пакетик леденцов. Роберт посмотрел на нее и подумал, какая же она все-таки еще маленькая. Но в этом вся и прелесть заключалась. Она была нетронутым диким ангелом, которого он непременно укротит. Непременно. Он подумал, что сегодня стоит отрихтовать бок своей машинки, иначе ему будет неприятно ездить. Он привык, что машина была чистенькая, гладенькая, новенькая, будто только что купленная. Так приучил его отец.
Потом они поехали домой. Вернее поехал домой Элвин с Вероникой, а Роберт под предлогом заехать на заправку, тактично отстал от них. Ужин был в восемь, у него было еще два часа, ну может чуть меньше. Он решил просто покататься по городу. Конечно, Роберт не искал знакомства на улице, но почему бы ни попробовать. Тем более город небольшой, чуть больше его родного города, все могло произойти. Но произошло не совсем то, чего он ожидал.
Сзади пристроился темно-красный раскрашенный «мустанг». Роберт не обратил внимания, а продолжал ехать. На таких машинах обычно катаются рэйсеры. Роберту вспомнился сегодняшний инцидент. Но то был дорогой автомобиль, элитный, такой простой студент не сможет себе позволить. Но потом он увидел впереди этот автомобиль. Похоже его видели, и выследили. Рядом с машиной стоял он. Образчик типичного сынка богатенького папеньки. Он стоял в позе, которую Роберт назвал бы «поза портовой шлюхи». Роберт ухмыльнулся. Но тут этот молодой франт встал поперек второй полосы и, уперев руки в бока, улыбался. Что-то вроде сам остановишься. Ну Роберт понял, что пришло время расплачиваться за сделанное, ну что же. Он остановился. Подъехал раскрашенный «мустанг». Подошел этот франт и запрыгнул на капот машины. А вот это ты зря сделал, подумал Роберт. Это его взбесило. Он не мог такого позволить никому. Теперь он готов был его убить.
Рывком открыв дверь, прямо перед носом у подходившего к двери юноши, такого же франта, как и тот, что, сейчас красовался на капоте его машины, он попал прямо ему по ногам. Юноша болезненно согнулся. Роберт ему еще и наподдал. Тот упал. Похоже их было всего двое. А жаль. Второй, что сейчас наблюдал за происходящим, спрыгнул с капота и попытался достать Роберта, за что и получил в живот кулаком. Согнувшись пополам, он получил его пинок под зад, что придало ему скорости в направлении асфальта. Так и оставив лежать их обоих он уже хотел было уехать, но из-за поворота появился его один автомобиль. Это был джип, и в нем сидело что-то около семи-восьми человек. Вот только друзья это этих двоих или же нет, Роберт не знал. Поэтому он не стал терять времени и быстро запрыгнув в машину сорвался с места и под дружное улюлюканье ребят из джипа унесся прочь. Да, хорошо начинается моя жизнь в этом городе.

Глава 4
Приехал он как раз к ужину. Быстро поставил машину в гараж, он зашел в дом. Пахло свиными ребрышками. Зашел в столовую поздоровался с миссис Грахмунаптой и сел за стол. Ребрышки выглядели аппетитно. Миссис Карма разговаривала с мистером Элвином о его работе, а Вероника просто ела, но при этом смотрела на Роберта. Это немного его смущало, но он не подал виду. А для того, чтобы и ее убедить в этом он спросил:
— Вероника, как дела в школе? — Взгляд свой он устремил точно на нее, что немного ее смутило.
Девушка, не сразу ответила ему, сначала прожевала пищу:
— Нормально, как еще может быть у меня, я же прилежная девочка. — Она подчеркнула слово девочка, как бы давая понять, что она такой ангел, вся такая хорошая.
Роберт в этом не сомневался, но тон, поставленный Вероникой, ему не понравился.
— Ну что вот в этом семестре тебе нравится больше всего? — Его это и, правда, интересовало. Когда он учился в школе, ему больше всего нравилась математика.
— Хм… — Похоже, вопрос ее поставил в тупик. Не может быть, чтобы девочке ничего не нравилось. Ну, или сразу все нравилось. — Сейчас мне больше всего нравится математика. — Попала в точку. Неужели она так же приходит в восторг от решения дифференциальных уравнений, как и он?
— А что не нравится больше всего?
— Ненавижу химию. — И тут она попала в точку. Роберт и сам не сильно жаловал эту науку. Ему было непонятно, как можно было учить что-то подобное. Но видимо можно было. Вероника тем временем начала рассказывать про учителя химии и Роберт с удовольствием ее слушал. Так и прошел ужин, незаметно, он расположил к себе Веронику.
После ужина ему не хотелось никуда ехать, тем более он знал, что все равно с кем-нибудь познакомится, не сейчас, так в колледже. Так что он просто остался дома. В гостиной семья смотрела телевизор. Они смотрели какой-то сериал, такие Роберт не любил. Вообще он не любил телевизор. Если и смотрел, то смотрел какие-нибудь гонки или еще что-нибудь спортивное. Ну изредка смотрел новости. Так что он не остался с ними а поднялся наверх. К себе в комнату. Он услышал из-за двери Вероники звуки музыки и узнал сразу. То был Элвис Пресли. Время Элвиса прошло, а его все еще слушали. Да и сам Роберт любил слушать Элвиса. Сейчас Рок-н-ролл прочно входил в жизнь молодежи, и Роберт не был исключением. Он повернул ручку, но дверь не открылась. Тогда он постучал. Музыка не стихла. Похоже, она знает, что это я, подумал Роберт и не хочет открывать. Однако, вот музыка стихла и из-за двери послышалось: «Кто еще там?». «Это я, Роберт,» сказал он и она открыла дверь. Музыка снова стала громче. Он снова видел ее в топике и в шортиках. У Вероники были просто божественные ноги, красивые как и она вся. А еще у нее была красивая грудь. Сейчас там не было лифчика. Роберт заметил по пробивавшимся сквозь топик соскам. Он улыбнулся. В таком шуме невозможно было разговаривать, и он просто присел на край кровати. Вероника двигалась под музыку, лежа на кровати, Роберт похоже ее совсем не интересовал. Она даже подпевала немного.
Роберт коснулся ее руки, Вероника вздрогнула и словно очнулась. Она посмотрела на него, и он чуть не задохнулся от ее взгляда. Похоже, он влюбился, влюбился по уши в эту девочку. Теперь он мог себе в этом признаться. Ее взгляд казался самым лучшим из всех что он когда-то видел. Он наклонился к ней и поцеловал ее в губы, она ему ответила. Как же это было приятно, такого удовольствия он не испытывал никогда. Может, он просто не влюблялся никогда. Роберт не был уверен, можно ли это назвать любовью или нельзя. Ему не с чем было сравнивать. Такие чувства он испытывал впервые в жизни. Ну, сексуальное желание он испытывал ко всем девушкам, с которыми занимался сексом, но вот чего-то большее. Обычно после секса он не чувствовал к девушкам ничего больше. То есть появлялась какая-то опустошенность и все. Потом были какие-то слова, иногда были слезы, девушкам казалось, что он поступает слишком жестоко. И все. Но сейчас творилось что-то другое. Он просто утопал в ней. Его руки сами непроизвольно залезли под топик и нащупали там ее груди. Пальцы стали ласкать соски, которые сразу же стали твердеть. Роберт знал, что этого нельзя делать, но не мог остановиться. Краешком своего сознания он понимал, что поступает нехорошо, но так тяжело было остановиться, и все-таки он пересилил себя и оторвался от губ Вероники.
— Что такое, Роби, — Голос Вероники был обижен, — что случилось опять? Ты меня пугаешь?
— Понимаешь, Вероника, ты мне нравишься, с этим не поспоришь, но ты дочка мистера Элвина. Я у вас живу и не могу злоупотреблять гостеприимством. Понимаешь, было бы другое дело, если я был бы просто твоим парнем, который пришел и ушел. Но это же не так. — Он шумно вздохнул. Как же ей объяснить. Он не хотел портить отношения с ее семьей. Просто все происходило слишком быстро. Слишком. Так не должно быть. — Пойми меня, Ники. Я не хочу, чтобы твои родители меня выставили и уж тем более я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо.
— Я не буду так думать, иди сюда. — Она улыбнулась. Ей очень хотелось продолжить это занятие, но Роберт этого допустить не мог. Это была не та девушка, с которой мог быть хороший секс, а потом он просто уедет. Нет, он думал, что у них похоже есть будущее, раз так все складывается.
— Нет, Ники. — Веронике, похоже, понравилось, как он ее называл, она улыбалась. А после этих слов ее личико нахмурилось, она приготовилась заплакать. Хотя она так не сделала бы, но это был один из способов, как получить того, чего очень хочется. Роберт не устоял, наклонился к ней и поцеловал. Она уже мысленно праздновала победу, как он так же легко оторвался от нее и снова посмотрел на нее своим умным взглядом.
Он знал для себя, что выйти сейчас будет проще, чем выйти потом. И он это сделал. Вышел из комнаты Вероники и пошел спать. А она даже не включила музыку. Так тишина и осталась. Что-то он сделал неправильно, думал Роберт. Ну, по крайней мере, я сохраню доброжелательность хозяев, размышлял он. Но девочка наверно на меня обиделась, продолжал думать он. С этими мыслями в голове, он зашел в комнату, скинул одежду и лег спать. В эту ночь он не видел снов, спал неровно и несколько раз просыпался.

*****

Следующий день начался с головной боли. Откуда она взялась, Роберт просто не представлял себе. Но страшно сильно болела голова. Он был разбит, не мог нормально передвигаться. Придется полежать немного в постели, подумал он. Так как на завтрак он не спустился, в его комнату постучались.
— Да, — еле слышно произнес Роберт. Как же ему было плохо, он не мог нормально говорить. — Заходите.
В комнату вошла Миссис Карма. Она была одета в шелковый розовый халат.
— Роберт, что с тобой? — Она присела на край кровати. Потрогала лоб. — Да ты весь горишь! Значит так молодой человек, сегодня вы остаетесь дома и лечитесь.
Похоже, это была какая-то зараза. Роберта мутило, тошнило и еще эта головная боль. Надо было отлежаться.
— Похоже, я что-то не то съел.
Мисс Карма вышла, а вернулась с банкой розовой жидкости и пустой банкой. Роберт знал что это. Раствор марганцовки. Но он не мог ни о чем думать. Ему надо было прийти в себя.
— Вот, давай выпей и полежи, из тебя должна выйти эта гадость. — Она протянула ему банку. Роберт сделал усилие и стал пить, надо было выпить все сразу не останавливаясь, так лучше всего действует.
В это время дверь приоткрылась и в щелке появилась голова Элвина.
— Роби, как ты? Держись, ты же мужчина, — он улыбнулся. Мол, все будет в порядке. Да будет все в порядке, в этом Роберт не сомневался, но вот когда это будет. Потов дверном проеме появилась головка Вероники, она действительно переживала за него. Роберт вымученно улыбнулся, сейчас ему явно было не до этого.
— Выйдите, оставьте мальчика в покое. — Карма выпроводила их и закрыла дверь. Роберт допил эту розовую дрянь и отдал банку Карме. — Отдыхай, Роби. —Как странно, слышать свое имя от этой женщины, подумал Роберт. Но мысли не хотели оставаться в голове, сейчас была одна мысль как избавиться от той гадости, что засела у него в желудке. Миссис Карма вышла. Роб, почувствовал, что сейчас его вырвет. Быстрее схватил банку и склонился над ней. Его вывернуло дугой, когда изо рта полилась эта жижа. Он увидел мутную, противную с примесями желчи жидкость, которая просто вытекала из него. Когда его наконец отпустило, Роберт откинулся на кровать и выдохнул. Первая волна прошла, будет ли еще одна, это можно будет узнать через какое-то время. Если нахлынет еще одна, тогда придется встать. Ему надо дойти до туалета. Надо вылить эту гадость и приготовить еще одну банку марганцовки. На всякий пожарный. Но миссис Карма похоже знала или скорее чувствовала, что Роберт уже закончил и зашла к нему в комнату.
— Ну как, получше? — Роб кивнул головой. Ему и вправду было лучше, вот только надолго. Она забрала банки, даже не поморщившись. Хотя чего он удивлялся. Она же мать и наверняка заботливая.
Роберт улыбнулся. Ему повезло с Грахмунапта. Они оказались добрыми и заботливыми людьми. А еще у них оказалась замечательная дочь, она пришлась ему по вкусу, и он был намерен на серьезные отношения с ней. Он на это надеялся. Про знакомство с какой-нибудь милой куколкой в этом городке можно было забыть. Ему она уже была не нужна. Он чувствовал, что Вероника та девушка, о которой он мечтал. Она красива и умна. И при этом в ней есть те качества, которые он ценил в девушках: она доброжелательно и уважительно относится к родителям. Но о чем-то действительно еще рано было думать. Он знал, что все будет, но не сразу. Может через месяц, может через два месяца. Но не сразу. Не сейчас. По крайней мере не сейчас.
Накатила еще одна волна. Он почувствовал, как она поднимается. Миссис карма вернулась обратно. Поставила обе банки, одна вновь была полна. Но Роберту это было не нужно, он готов был извергнуть еще одну порцию гадости. И он ее изверг. К счастью, успел. В банку. Миссис Карма вышла. Через некоторое время Роб услышал как заработал пылесос. Ему вроде полегчало, но все-таки он выпил на всякий случай марганцовки. Пить ее не особенно приятно, она имеет довольно странный вкус, но он знал, что надо это сделать. Он устроился поудобнее и попытался заснуть. Как ни странно уму это удалось. Видимо организм был так изможден, что воспринял попытку уснуть с радостью, и не стал этому абсолютно противиться.
Ему приснился сон. Сон был красочен, так словно это происходило наяву. Он видел себя и Веронику, они жили в отдельном доме, красивом, двухэтажном доме. Он работал в мини-маркете, который потом и приобрел, но работать не бросил. Он остался продавцом. В принципе, сделал как его отец. Вероника была его женой, это ему нравилось, и она была беременна. Этому он был рад вдвойне. Он хотел ребенка. Очень хотел. Во сне можно было себе в этом признаться. Роды прошли с осложнениями, и потом его сразила новость врачей о том, что их ребенок, мальчик, родился неполноценным ребенком. У него обнаружили болезнь Дауна. На этом месте Роберт проснулся. Он увидел личико своего новорожденного ребенка, и его поразила эта гримаса глупости, и он проснулся. В поту, весь дрожащий. Видимо он кричал, потому что в комнату вошла миссис Карма и испуганно смотрела на него:
— Роби, с тобой все в порядке? — Она переживала, видя его такого измученного, вспотевшего. Она помогла ему переодеться, Роберт захватил с собой одежду на смену, один комплект, если надо будет, он решил, что купит себе ее уже здесь.
Роберт кивнул в ответ. Ему стало лучше, головной боли словно и не было вовсе. Он только чувствовал что то, что он видел во сне не зря. Как будто знаешь, что так и будет. Но он решил не думать об этом больше. Надо было вставать. Он попытался это сделать, но не смог. Миссис Карма не позволила.
— Лежи, к ужину спустишься, — улыбка скользнула по ее лицу. Она как заботливая мама, думал Роберт. Но она не его мама. Ужин? Он не ослышался. Посмотрел на часы. Было полседьмого. Значит Вероника и мистер Элвин уже дома, но почему же они не поднялись.
Видимо Карма почувствовала его напряженность и сама сказала то, о чем он собирался спросить.
— Они на футболе. Сегодня играет их любимая команда, они не пропускают ни одной игры. — Роберт удивился, девушка смотрит футбол. Хотя в этом ничего удивительного нет, если она папина дочка. Он улыбнулся. У нас много общего, подумал Роберт. Вот почему они не зашли к нему. Они уехали на футбол.

*****

Вернулись они в начале десятого. Просто вкатились в дом. Роберт не видел Веронику такой веселой. Они размахивали флажками и покрикивали: «Мы победили! Мы победили!» Роберт и миссис Карма сидели в гостиной, смотрели кино. Робу почему-то захотелось посмотреть телевизор.
— Роби, ну как дела, герой? — Мистер Элвин улыбался и просто светился здоровьем. Роберту было намного лучше, все прошло, правда он был пока слаб, ужин прошел нормально без эксцессов.
— Нормально, сэр! — Выкрикнул Роберт. Он уже был способен и на такое. Его состояние позволяло.
Вероника смотрела на него и улыбалась. Может, она все поняла, а может, просто была рада, что с ним уже все хорошо. И то, и другое было правильно.
Они присоединились к ним смотреть кино.
— Про что фильм-то хоть? — Вероника сразу же подсела к Роберту поближе. Родители разом глянули на них, но потом улыбнулись и как бы этими улыбками позволили им сидеть рядом. Роберт подумал, что это хорошо и улыбнулся в ответ.
— Да там… — Роберт не особенно следил за ходом развития сюжета. Карма стала рассказывать Веронике, о чем фильм, но тут их перебил Элвин, сказал, что мешают смотреть кино, там самое интересное началось. На самом деле это был действительно интересный фильм, шпионский боевик, в лучших традициях жанра, со стрельбой скрытыми проникновениями на секретный объект. Вот и сейчас главный герой собирался взломать систему безопасности, просто зависнув в воздухе на эластичных тросах. Внизу были лазерные лучи, их было не видно, но герой с помощью баллончика со специальным шпионским составом быстро их высветил.
Похоже, Элвина действительно увлек фильм. А Роберт просто радовался тому, что родители были согласны с выбором своей дочери, и ему просто нравилось сидеть рядом. На большее он и не рассчитывал. Пока.


Глава 5
Учеба началась как-то неожиданно для Роберта. Увлекла, затянула и унесла с собой. Начались учебные будни. Еще он устроился на заправочную станцию, так как денег, которые ему дал отец, уже не хватало. Он купил себе новые джинсы, рубашки, футболки пару штук, и бейсболку. Козырек ее он сразу погнул. Любил носить бейсболку козырьком назад. Так и выглядело лучше. Из-под бейсболки выбивалась прядь его черных смоляных волос. Конечно, в седане смотрелось это более чем необычно, да он и одевал ее только на работу. Смена его начиналась с трех часов и до семи. Платили немного, 30 плюс процент за день. Выходило около 40 долларов в неделю. Неплохо для рядового студента. Правда, времени совсем не оставалось, он был полностью увлечен учебой и на остальное времени оставалось мало. Надо было учиться и работать одновременно, спасало его то, что можно было на некоторых лекциях вообще не появляться.
Прошел месяц, была среда, вечер. Родители уехали в ресторан. Мистер Элвин был любящим мужем, жену свою он любил больше жизни, делал дорогие подарки, взамен требовал только ответной любви, которую соответственно получал. Они решили оставить их вдвоем, просто поняли, что Роберт лучший вариант для их дочери. За месяц, что он прожил с ними, они не знали ничего плохого, что можно было сказать об этом молодом человеке. Если бы у Элвина спросили бы мнения по поводу Роберта, он бы ответил, как и подобает. Добросовестный молодой человек, ответственный, способный, умный и при этом очень обаятельный. Сначала я относился к нему настороженно, но потом понял, что ошибался, думая, что он не тот, за кого себя выдает. Он открытый и приятный молодой человек. Вот что бы он сказал по поводу Роберта. Его жена поддержал бы полностью. Тем более она доверяла Роберту, как если бы он был ее родным сыном. Так он пришелся ей по душе.
Они были одни, совсем одни. Но в голове у Роберта была аналитическая геометрия, а никак не Вероника. Было семь часов вечера. Роберт постигал науку, и ему не было дела ни до чего другого. Тем более, сегодня выдался свободный день, на работе был выходной. Работал он два через два, очень удачный график. Роберт устал, немного отвлекся. Посмотрел в окно. Прислушался, было тихо. Интересно, чем занята Вероника. Однако он даже не тронулся с места, чтобы узнать. Но потом, через минут пять, любопытство взяло над ним верх, и он решил зайти к Веронике.
Он подошел к двери и прислонил ухо. Тишина, а хотя… Нет, раздался стон. Интересно чем это она там занимается, подумал Роберт и тихонько приоткрыл дверку. Темнота немного скрывала от него все, что происходило в комнате, но он видел веронику, лежащую на кровати. Ее глаза были закрыты, она ласкала свою грудь одной рукой, а другая скрывалась за ночной рубашкой внизу. Нетрудно было догадаться, чем она занимается, Роберт улыбнулся. А девочка умеет получать удовольствие. Он зашел в комнату и прикрыл за собой дверь. Вероника не услышала его, видимо она была погружена в себя. Роберт сложил руки на груди и наблюдал, как девочка мастурбирует. Потом он решил, что пора прекратить ее увлечение и коснулся рукой ее лица. Она вздрогнула и открыла глаза. В них Роберт прочитал испуг.
— Роби, ты все видел? — Она негодовала. Он подсматривал, как нехорошо, но потом негодование снова сменил испуг. — Надеюсь ты не расскажешь родителям? — Она просила.
— Не волнуйся, я пришел сюда не зря. Ничего я им не скажу, это станет нашей маленькой тайной. Но я думаю мы найдем чем заняться. — Роберт улыбнулся. Глаза вероники заблестели в темноте.
Он присел на кровать к Веронике и наклонился к ее губам.
— Секса не будет, Ники, но то, что будет, будет не хуже, поверь мне. — Она надула губки, а Роберт поцеловал ее. Она с ответила ему со своей детской доверчивостью, нежно и уже умело. Ему это нравилось, ему нравилось то, что он может ее учить всему сам. Это было приятней чем, когда девушка, уже не была девственницей и ей многое может не нравиться. Такое он не любил, хотя и такие девушки были ему по душе.
Он нежно провел рукой по ночной рубашке, Вероника вздрогнула. А Роберт продолжил свое дело. Он хотел доставить ей удовольствие, но пока не сексом.

*****

Семестр закончился быстро. Роберт сдал все экзамены на отлично, с этим проблем не возникло. У него все получалось само собой. А когда проблемы возникали у Вероники, он ей всегда помогал. Старался объяснять все доступно и ясно. Она девочка была умная, и все понимала, а он за понимание награждал ее поцелуями.
В этот день он лишил ее девственности. Родителей не было, они уехали на оперу. Роберт их не понимал, ему самому не нравилась опера. В этот день они развлекались как могли. Только вдвоем. Устроили дискотеку на всю округу. Музыка играла очень громко, но время было всего лишь шестой час. Они танцевали, немного выпили, Роберт сказал, что плохо от этого не будет, а вот лишнюю скованность снимет. Им было просто хорошо вдвоем. Они упали на диван в объятья друг друга. Диван был раскладной, и они разложили его, сделали что-то похожее на кровать. Он смотрел на Веронику и думал о том, что это та девушка, с которой он проживет всю жизнь. И тут он вспомнил о своем сне. Это воспоминание как-то взволновало его, у него пропало желание, он вскочил и убежал в ванную. Ему надо было взбодриться. В ванной он ополоснул лицо, вроде как пришел в себя и выходя столкнулся с Вероникой да так удачно, что она оказалась у него в объятьях. Он прижал ее к себе и поцеловал…
…Поздно вечером приехали миссис Карма с мистером Элвином. А Вероника с Робертом уже спали. Секса в этот день было много, Роберт выжат был как лимон, Вероника спала сном младенца, и Роберт осторожно, чтобы не будить девушку отнес ее на кровать к ней в комнату. День прошел как нельзя лучше. С улыбкой на лице он уснул. Он не знал, что родители зашли в его комнату и смотрели, как он спит. А потом они тихо вышли и переговариваясь пошли спать. Они были счастливы, что в их жизни и в жизни их дочери появился такой молодой человек, как Роберт.
Утром все говорили друг другу «доброе утро» с такими сияющими лицами, что Роберт понял, что родители согласны с тем, что они с Вероникой вместе. Наступила зима. Снег выпал совсем недавно. Роберт и Элвин пошли на улицу лепить снеговика. Вероника через какое-то время присоединилась к ним. А затем вышла и Карма. Все радовались, кидались друг друга снежками и были счастливы. День прошел замечательно. Все были рады солнцу, снегу и хорошему настроению друг друга…
…Начался новый семестр. Учеба навалилась на Роберта с новой силой. Он понимал, что все стало гораздо серьезней, чем было до этого. Однако продолжал учиться и работать. Ему все было по душе. И потом надо было съездить к отцу. Он про него совсем забыл, как он мог. Целый семестр, а он его до сих пор не видел. Поеду на эти выходные, решил он. Я так давно его не видел, размышлял он, да и соскучился уже.
Неделя пролетела незаметно. И вот наступил вечер пятницы. За ужином, он им сказал, что хочет съездить к отцу.
— Правильно, Роби, давно пора, — поддержал его мистер Элвин. — А то забыл, как выглядит старик-то твой? — Он улыбнулся, понятное дело шутит. Но все-таки правильно пора съездить. Многое наверно изменилось, а может и не многое.
— Да, правильно, Роберт, не забывай родителей. — Карма поддержала его тоже. И это хорошо.
— Я поеду с тобой, — это прозвучало неожиданно, но он понял, что возражать не будет. Вероника прочно вошла в его жизнь. Он лишь коротко кивнул в ответ. Конечно, она поедет с ним. Это не обсуждается. Отъезд намечался на завтра, но Вероника так упрашивала, что он согласился уехать сегодня. Родители уговаривали остаться, но нет. Характер Вероники был отцовским и поэтому Элвин сказал: «езжайте», а Роберту добавил: «я надеюсь на тебя, Роб». Роб, это что-то новенькое. Он так никогда меня не называл, подумал Роберт. Это определенно пахнет, родственными связями, улыбнулся про себя он. Сегодня значит сегодня.
Они собрались в дорогу. Ехать было недолго, часам к десяти они должны были приехать в город. Роберт выпил чашечку кофе, крепкого черного, чтобы не уснуть ненароком, Веронику посадил на заднее сиденье, хотя та упиралась. Но он ее убедил, он, похоже, стал единственным человеком, которого она слушала. Послушалась, села. Когда ехали, всю дорогу ему язык в зеркало заднего вида показывала. Роберт видел это и смеялся. Получалось так, он смотрит в зеркало, она видит, что он смотрит и язык показывает, он смеется. Через час она уснула, не выдержала. Роберт смотрел на нее и умилялся. Как же он был счастлив и похоже сильно влюблен в эту девушку.
В десять они были уже на месте. Вероника все еще спала, Роберт сначала хотел проверить, дома ли его отец. Он подошел к двери и позвонил.
— Сейчас, сейчас, — услышал он голос отца. Потом услышал щелчки открываемого замка, и дверь открылась. Он увидел отца, тот ничуть не изменился за полгода, разве, что поседел. Поседел? Не может этого быть, он видел седую прядь.
— Папка, — он обнял его. Отец тоже рад был видеть своего сына. — Подожди я сейчас.
И Роб убежал к машине. Он осторожно, чтобы не разбудить Веронику вытащил ее из машины и понес к дому.
Отец увидел на руках у него девушку и улыбнулся.
— Ты ее убил? — Спросил он тихо, как только мог. — Давай ее закопаем, пока никто не увидел. — Он шутил, Роберту его шутки были знакомы. Это его отец, родной отец, любимый папа. — Кто это Роберт?
— Это моя жена, — решил пошутить Роберт. На лице отца отразилось немое удивление. — Да, шучу, я пап, шучу. Впрочем, как и ты. Это девушка моя, дочка одной семьи, у которой я поселился.
— И ты ее убил? А зачем? — Отец продолжал шутить. Он говорил тихо, знал, что девушка просто спит, но продолжал шутить.
— Да, спит она, просто спит. — Эти слова были произнесены немного громко, так как разбудили Веронику. Она отрыла глаза, посмотрела на Роберта, потом увидела мужчину, идущего рядом с ним и сказала:
— Здравствуйте, мистер Ситха. Очень приятно с вами познакомиться. — Отец с сыном в один голос рассмеялись.
— Здравствуйте, здравствуйте. А вас юная леди как зовут? — Он был почтителен как всегда. В этом весь Дэннис. Дэннис Ситха обладал неплохим чувством юмора, правда его шутки отличались от шуток других людей. Но так же он был галантен. Это и нравилось в отце Роберту. Да, он любил своего отца. Для него он заменил мать. Сейчас, конечно, появилась миссис Карма, но все равно, она не была его матерью и не могла претендовать на ее место.
— Вероника Грахмунапта. — Она отчеканила эти слова словно отвечала в школе. — Можно просто Вероника.
— Вот как, юная леди. Вероника, значит у вас живет мой сын?
— Да, сэр. Это так.
Они вошли в дом, Роберт поставил Веронику на ноги.
— Может, чего-нибудь перекусим? — Отец знал как можно продолжить знакомство. Роберту этого иногда просто не хватало. Отец знал как сделать паузу, знал как перевести разговор в другое русло. Роберт так этому и не научился. Может, просто плохо учился, может просто потому, что он был совершенно другой человек.
— Можно. — Роберт не против был чего-нибудь съесть. Да и спать пока не хотелось. Ему хотелось просто поговорить с отцом. Ведь он столько времени его не видел. Веронике же явно было ни до чего. Роберт проводил ее до своей комнаты:
— Ложись спать, Ники, я приду позже. — И поцеловал ее. — Не скучай, — хотя знал, что она ляжет спать. Роберт полюбил ее всем сердцем и она дарила ему свою любовь взамен. А сейчас он хотел поговорить с отцом.
Он спустился в гостиную, там, словно ничего и не менялось с тех пор, как он уехал. Но все-таки что-то было, ведь появилась седая прядь в волосах отца. Не спроста же это. За гостиным столиком сидел отец, перед ним стояла горячая пицца.
— Садись, давай поедим. — Роберт присел и взял кусочек. — Ну, давай рассказывай.
Роберт откусил кусочек и стал рассказывать. Все с самого отъезда. На весь рассказ ушло часа полтора. Потом, когда он закончил он все-таки задал вопрос, который мучил его с самого начала, что же случилось, что у отца появились седые волосы.
— Рози, попала в аварию. — Отец замолчал. Роберт понял, что не вовремя задал вопрос.
— Извини, пап. Я не знал.
— Да, нет, ничего. Все нормально. Я просто как сам узнал, был в шоке, а когда она умерла в реанимационной, то был просто вне себя от горя. Я не знаю как выдержал. — он встал, подошел к бару, вытащил бутылку «Джек Дэниэлс», только это виски отец предпочитал, налил стаканчик и выпил. Залпом. Потом крякнул, предложил Роберту, но тот отказался. Отец вернулся на место. — Так что такие дела, сынок.
— Ну а в мастерской как дела? Все нормально, Джон все еще работает? — Роберт, решил свернуть тему в сторону, но как-то уже неудачно пошло все.
— Да, в мастерской все в порядке. Джонни-то работает. Его жена родила.
— Здорово, а кого?
— Мальчика. Такой симпатичный ребенок.
— Знаешь пап, я тоже хочу, чтобы у меня был сын. И хочу его от Вероники. — Роберт произнес эти слова с чувством.
— Молодец, сынок. Так держать. Ну, счастья вам желаю большого.
— А что если тебе поехать с нами. А? — Роберту пришла в голову гениальная мысль.
— А что? Это идея. Заодно познакомлюсь с родителями твоей девушки.
На этом они и решили. Завтра собрались ехать обратно.

Глава 6
Утром был завтрак из жареных тостов с беконом, которые приготовила Вероника. Мистер Деннис не хотел, чтобы она готовила, они были же у него в гостях. На что он услышал решительное нет. И не смог воспротивиться.
— Вкусно она у тебя готовит, однако, — похвалил ее отец Роберта. — Ну что собираемся в дорогу? — Он подмигнул Веронике. Та с непониманием посмотрела на них с отцом.
— Вы что тут уже решили?
— Мы решили познакомить моего папу с твоими родителями. — Сказал Роберт и заулыбался.
— Ну что же раз вы так решили, значит, так оно и будет. — Вероника улыбнулась. Она съела завтрак и просто смотрела на своих мужчин. Она уже считала мистера Дэнниса своим вторым папой. Он ей пришелся по душе. После завтрака они сели в машину и поехали обратно.
— Значит, ты отвезешь меня обратно? — Отец сидел на переднем сидении, а Вероника, без возражений, что Роберту показалось странным села сзади. Роб никак не ожидал от нее такой покорности, но надо было признать, отец умел уговаривать. Они общались с Вероникой как отец со своей дочерью, а Роберт тоже принимал участие в общении, но не такое активное, ему же надо было смотреть за дорогой. Тем более была же зима, надо было ехать очень аккуратно.
Роберт вспомнил Рождество. Как все было замечательно, все прошло, как будто он праздновал его дома. Как же он успел привязаться к этой семье за такое короткое время. Хотя нет, он не привык, просто ему это пришлось по душе, он и решил, что так и должно быть. Они наряжали елку во дворе, которую срубили в лесу. Как это было торжественно, Вероника бегала рядом и кричала: «Рождество, Рождество». И действительно так оно и было. Кругом лежал снег, они рубили эту елку, а Вероника танцевала, и выкрикивала: «Рождество, Рождество».
Сейчас они ехали обратно. Роберт смотрел на дорогу иногда, иногда поглядывая на Веронику в зеркало заднего вида. Она улыбалась ему и в глазах у нее появлялись лукавые лучики. Так они и ехали, Дэнниса увлек разговор с Вероникой, а Роберт просто вел машину. Через полтора часа они были на месте. Роберт остановил машину у гаража. Они вышли и пошли к двери дома. Вероника всех обогнала, и первая вбежала в дом. Роберт услышал ее звонкий голос в прихожей:
— А вот и мы, не ждали? — Ее голос звучал очень четко, Роберту нравилось его слышать.
Когда они вошли их уже встречали. Отец Роберта был рад познакомиться с родителями будущей невесты своего сына. Они сразу нашли общий язык с мистером Элвином и ушли в гостиную. А Роберт пошел в комнату. Ему надо было готовить занятия на понедельник. У них завтра должно быть пара контрольных, не самых легких и он собирался их сдать наотлично. Впрочем, как всегда.

*****

…Тот случай с царапиной машины не прошел даром. Роберт поправил свою тачку, но вот его машина пострадала. Потом. Когда он ехал на работу, его машину взяли в «клещи». Пришлось остановиться. Их было много, очень много. К его автомобилю подошли сразу человек десять. Они были настроены решительно. Вытащили из машины. Он не сопротивлялся, о каком сопротивлении могла идти речь, когда их целая толпа, а он один. Хотя, конечно, если жить надоело, можно было сопротивляться, но Роберта как-то не прельщало лежать в больнице. Ему надо было учиться. А ребята вытащили бейсбольные биты. Роберт понял, что они собираются делать. Его сердце болезненно сжалось.
— Что такое? Малышка Роберт, — Это к нему обращался тот самый франтик, чью машину он повредил и кого он отделал тогда. — только не плачь, мы просто поправим немного твою машину. Ты сам виноват. — А потом он двинул ему в живот. Роберт согнулся, не так уж больно, скорее противно. Этот франтик только и способен так бить.
— Бьешь как девчонка, — процедил Роберт. За это он получил еще раз под дых. На этот раз сильней. Однако Роберт держался. А потом они начали крошить его машину.
Методично, с упорством, они угробили его красотку. Он так ее любил. И теперь ее превратили в гору металлолома. Это случилось в следующее воскресенье…
Он кое-как приехал домой. Услышав грохот, на улицу выскочил мистер Элвин.
— Что случилось, Роберт? Ты цел? — Он кивнул. Да, все в порядке. Только его машинка не совсем целая. От нее не осталось ровным счетом ничего. Теперь ее можно было только на свалку. Ее не вернуть. Он вздохнул. Роб вышел из машины, захлопнул мятую дверь и посмотрел на свою крошку. На глаза навернулись слезы. Провел рукой по вмятинам на капоте, его обожгло как огнем. Хотя, конечно, это было скорее внутренняя боль, не больше, но все-таки.
— Роберт, — Элвин подошел к нему и положил руку на плечо. — Мы купим тебе новую машину. Не волнуйся, а о ней придется забыть.
Да как он мог. Забыть… Он сам отвезет ее на свалку. Он сел за руль и поехал. Он приехал туда, поздоровался со сторожем и проехал на свалку. Остановился около одной из куч. Вышел из своей уже не такой красивой, как раньше машины и просто встал рядом. Он не мог просто так уйти. Слишком много связывало его с этой машиной. Он стоял и смотрел на свою малышку. Он не мог просто так уйти. Он оставил ключ от машины как брелок. Дома, в мастерской в гараже, он сделал из него такой кругленький брелок, спилил все лишнее. Получилась как монетка, ему очень понравилось, без острых углов. Просто напоминание о машине и все. Больше ничего не надо. А потом он подошел к Элвину и сказал:
— Не надо, — Элвин не понял сразу, о чем Роберт сказал. — Не надо новую машину. Я позвоню папе, он мне поможет. Заберу еще одну малышку. Вторую. — И тише добавил:
— Она никогда не заменит мне эту.
Потом он ушел в комнату и лег спать. Но не смог уснуть. Все думал. Его мысли не давали ему уснуть.
Наутро проснулся убитым. Теперь Элвину пришлось везти их обоих. Веронику в школу, его в колледж. Роберт стал молчалив. Он изменился, как-то похудел даже. Вероника пыталась его утешить, но упиралась в стену непонимания и нежелания что-то менять. Как это страшно, когда человек не хочет что-либо менять. Он может начать угасать. К счастью, это продолжалось недолго, и уже в выходные отец приехал к ним в гости. Он был опечален, как и Роберт, но приехал на красивом купе. Низкая, с узкими фарами. Роберт увидел машину, и его глаза словно поменяли свой цвет.
— Ко мне она попала в таком убитом состоянии, что я не знал, сможем ли мы ее восстановить. — Роберт подумал, а что если бы он попытался пригнать свою машину отцу. Нет, ничего не вышло бы. Она была при смерти, и изменить что-то уже нельзя было. — Еще чуть-чуть и мы бы просто ее выкинули на свалку. — Роберту резануло по сердцу. Он хотел забыть о том, что сделал. Дэннис разговаривал с Элвином, а Роберт захотел испробовать свою новую машину. Купе оказалось четырехместным, но это скорее просто декоративные места были, так как нормально четверым в эту машинку влезть было нельзя. Ну или бы они все испытывали неудобства. Сегодня надо было еще отвезти отца домой. Роберт поехал на автостраду, он хотел испробовать ее мощь. Выжал сотку за четыре секунды!!! Здорово, он был счастлив. Просто счастлив. А когда приехал обратно, то увидел обиженную Веронику.
— Почему ты мне ничего не сказал. Я тоже хочу покататься. — И обиженно бросилась к нему в объятья.
— Ну, пойдем.
Они катались еще очень долго, Роберт показывал свое мастерство, все, что он мог. Чему его научил отец. Вероника визжала при каждом резком повороте. Столько адреналина никогда еще он не получал. Да и она наверно тоже. А потом они остановились в поле и занялись сексом. Безумным, сумасшедшим и просто срывающим крышу. Похоже, рана в сердце по поводу потерянной машины полностью заросла. А место пустое в сердце заняла эта новая машина, с характером покладистым, но норовом гепарда или пантеры.
Дома были уже под вечер. Веселые и довольные прошедшим днем они прошлись, держа за руку в гостиную, и упали на диван. Уставшие и улыбающиеся они молчали. Им просто было хорошо.
— Что с вами такое? — Элвин был удивлен поведением молодых, но не настолько, чтобы не понять, что у них был хороший день.
— Вижу, машина пришлась тебе по вкусу, такая как ты хотел? — Дэннис был рад, что попал в точку с выбором машины. Он знал своего сына очень хорошо, чтобы ошибиться. Роб просто кивнул.
— Пап, она жмет сотню в легкую за четыре секунды, — он был доволен тем, что отец привез именно эту машину.
— Засекал? — тут отца понесло в детали касаемые машины. Их было уже не остановить. Вероника встала и пошла на кухню.
Карма готовила легкий суп-ассорти. Мой любимый, улыбнулась Вероника и стала помогать маме.
— Как ты думаешь, Роберт женится на мне? — Вероника никогда раньше не говорила о свадьбе, но сейчас почему-то задала именно этот вопрос.
— Я думаю тебе пока рано об этом думать. Но, судя по тому, как у вас все хорошо складывается, я думаю, он сам тебе сделает предложение в ближайшее время.

*****

…Прошел еще год. Они отпраздновали день рождения Вероники. Ей исполнилось восемнадцать. С каждым годом она только хорошела. Родители старели, конечно, они еще были молоды, но все-таки время шло. Оно не стояло на месте. Время неумолимо шло вперед. Быстро или медленно, течение времени было остановить. Все в жизни рождалось, росло и, в конце концов, умирало. И даже камни, которые не росли, не рождались, все-таки были подвержены уничтожающему действию времени. И они разрушались. Все изменяло свою природу. Нет постоянства. Его просто не может быть, жизнь каверзная штука, кажется чего-то достиг и вот происходит что-то чего совсем не ожидал и понимаешь, что все летит к чертям.
…Прошло еще пара лет. Роберт женился на Виктории. Он смог заработать достаточно, чтобы купить небольшой домик, но когда он сказал об этом семье, то и Элвин, и Дэннис, сразу же согласились с тем, что молодоженам нужен хороший дом, а не маленькая лачуга. У них был теперь просто шикарный домик, недалеко от родителей Вероники.
…Прошло еще два года. Вероника родила. Малыша. Они назвали его Говардом, но как кара небесная он оказался болен болезнью Дауна. С рождения. Это было неправильно, нечестно, почему они это заслужили. Но пришлось с этим смириться, они готовы были принять эту ношу на себя.
 

Часть вторая. Говард
Глава 7
Говард, маленькое существо, которое было лишено всего, что даровано другим детям. Он был по-своему счастлив, это факт, такие дети, они до конца жизни остаются детьми. И они самые чистые люди на этой грешной земле. Говорят, безгрешны только младенцы, но это не так. Еще безгрешны эти люди. И хоть они больны, неизлечимо больны, но они безгрешны. Они счастливы, они живут и радуются жизни, только по-своему. Несчастны родители. Может это наказание за их грехи. Может, нет, может это наоборот что-то большее. Этакая проверка на прочность. Только Роберт после рождения стал несчастен. Еще и потому, что ему это приснилось. Сон, оказался правдой. Вещий сон. Роберт стал придавать значение каждой мелочи. Он стал мнительным, изменились его привычки. Он сам изменился, Вероника его спасла. Они вместе спасли друг друга. Просто надо было посмотреть в глаза смерти и этого хватило. Они поехали загород, просто отдохнуть и немного развеяться, Роберт засмотрелся, и они чуть не попали под колеса грузовика. Вероника оказалась проворной и спасла их от неминуемой гибели. Но этого хватило, чтобы изменить свою жизнь и поверить в нее с новой силой. И теперь они стали любить друг друга с большей силой, чем до этого. И Говарда окружили заботой и любовью. По-своему он был счастлив. Он не играл с другими детьми. Он просто жил сам. Мама ходила с ним гулять в парк. Учила его говорить, но пока мало, что получалось. Они просто продолжали жить, не коря судьбу за несправедливость по отношению к ним. Просто так получилось. В жизни многое бывает. И не всегда как хочется нам, думала Вероника.
Они не отдали его в детский сад.
— Я не хочу этого, — сказала Вероника мужу. Она слишком переживала за Говарда, чтобы такое себе позволить. О том, чтобы завести второго ребенка, они не думали, опасались. Хотя шансы были велики, что она родит нормального ребенка. Но они еще не были готовы. Необходимо было, чтобы прошло какое-то время. Им надо было успокоиться.
Роберт обнял Ники, он любил ее, чтобы позволить, чтобы она страдала. Они будут воспитывать своего сына сами, какой бы он ни был, это их сын, кровь от крови, плоть от плоти. Малыш Говард ползал на полу, пуская слюни, играя с машинкой. Они смотрели на него, и в них просыпалась любовь. Безграничная любовь.
Вероника любила своего сына, но так же сильно его и ненавидела. Она не желала того, не хотела, чтобы их сын был таким. Но это случилось и никуда от этого не деться. Ей придется смириться с этим. Или… убить его. Но так поступить она не могла. Это же ее сын.
Так они продолжали жить, как и раньше. Ну, или почти как раньше. Все было как прежде. Постепенно Вероника привыкла к тому, что у них такой сын. С этим ничего не поделаешь.
Говард учился говорить, как мог. Однажды они ехали загород, и Говард глядел в окошко.
— Папа, смотри, олень. — Понять, что он сказал, было не просто, ему удавалось с трудом говорить. Но родители привыкли к этому, и Вероника ответила:
— Да, Гови, олень. — Там и правда был олень. Молодой, с еще не оформившимися рогами, он стоял на поле. Они любили отдыхать загородом. Там была речушка, можно было поплавать, тем более сейчас было лето и Роберт был в отпуске. Как же здорово было ехать куда-то, просто ехать, ловить лицом ветер и просто ни о чем не думать. это было замечательно.
У них за городом был небольшой дачный домик. Они построили его в глуши. Выбирали место специально. Чтобы от людей подальше. Нашли, наняли строителей. Через месяц домик был построен. Роберт оборудовал его, у них была ванная с водопроводом из реки. Отходы сливались дальше по течению, они знали, что не причиняют сильного вреда окружающей природе. Они вышли из машины, из ярко-красного седана. Его любимый купе, остался дома, Роберт иногда ездил на нем. Когда хотелось адреналина побольше. Машинка зверь, гнала как сумасшедшая, благо Роберт был умным водителем и умелым к тому же. Он не делал необдуманных поступков, так же и не позволял себе безобразничать на машине. Он знал, чем это закончится. И не хотел, чтобы все так закончилось. Не мог этого допустить. Он не мог оставить свою семью.
Бабушка любила своего внука. Вот она действительно его любила. Дедушка тоже. Они так радовались, когда маленький Говард приезжал к ним. Он просто был маленьким ребенком, который ни в чем не виноват. И все. Он не был виноват в том, что родился таким на свет. Так захотела судьба. У нее были свои планы на Говарда. Ему предстояло родиться заново в новом теле с новыми мозгами. Все изменится коренным образом, но будут ли довольны его родители этим изменениям. Вряд ли… Но об этом позже… Еще пройдет много времени, долгих пятнадцать лет, когда он попадет под машину. А пока об этом надо молчать. Никто не должен знать свое будущее. Иначе прорвется временная пленка и нарушится сам ход времени. А этого допустить никак нельзя. Все должно идти, как идет и не меняться. И никто этого не именит. Разве что сам Говард сможет это изменить. Но это потом. После аварии. После…
Они вышли из машины и вошли в домик. Внутри было уютно, очень уютно. В домике даже был камин, и они приезжали сюда даже зимой. Было очень приятно греться у огня и рассказывать друг другу истории. Роберт любил придумывать истории. Он чувствовал себя немного сказочником. Теперь, когда появился Говард, сын стал для него благодарным слушателем. И не важно, что маленький Гови не все понимал. Для Роберта главное было то, что сынок его слушает.
Вот и сегодня. Камин разжигать не стоило, можно было просто пропотеть от него, но Роберт хотел рассказать историю. Вечером он взял Гови на руки и начал историю, у него довольно сносно получалось рассказывать истории. Он умел это делать.
«В одном сказочном королевстве жили-были король с королевой. И вот родилась у них дочка…» Вероника, с умилением сидела рядом в кресле и слушала их. В домик, они не стали привозить что-либо от городской цивилизации. Здесь были удобства, но не было ни телевизора, ни какой-либо стереосистемы. Вероника захотела просто прогуляться. Им сейчас хорошо вдвоем, а я пойду, пройдусь, подумала Вероника. Она накинула на плечи легкий плед и вышла в вечерний сумрак. Было приятно погулять в темноте, побыть наедине со своими мыслями. Иногда надо просто побыть одному. Это необходимо любому человеку. Единение с природой тоже замечательная вещь. Домик стоял рядом с лесом, а чуть дальше была речка. Она пошла к лесу, там была лавка, специально сделанная самим Робертом. Всегда можно было присесть и отдохнуть. Послушать птичек. Правда, сейчас их не было слышно. Вероника дошла до лавочки и присела. Как же легко дышится, подумала она, не то, что в городе. Здесь даже атмосфера другая, расслабляет. Она погладила кору дерева, ощутила все неровности и шероховатость живого дерева. Воодушевляет, вливает силу жить, размышляла она. Приятно все-таки в лесу. Как же хорошо, что Роберт построил этот домик, а я ведь не хотела. Теперь понимаю, что ошибалась.


Глава 8
…Незаметно прошел еще годик. Говарду было шесть лет. На улице ему еще было сложно, дети его обижали, он приходил домой с грустным личиком, плакать он не мог, не получалось. Но выражал он эмоции не плохо, кричал и бесновался. Родители держали его дома, тогда он устраивал истерики. Как с этим бороться они не знали. Пришлось смириться и выпускать его на улицу. Пришлось пойти на уступки. Уж лучше пусть так, чем убивать психику ребенка. Они старались ограждать от контактов с другими детьми как могли, но следить за ребенком же не всегда получится. Вот так однажды дети зло пошутили над мальчиком.
Говард играл во дворе, просто играл, ни к кому не приставая, по-своему по-детски. К нему подошли два маленьких мальчика. Один спросил:
— Хочешь конфетку? — и заулыбался. Говард не знал, что они готовят пакость и просто кивнул головой. Второй протянул ему конфету. Мальчик не знал, что дети сначала обмакнули ее в собачьи фекалии. И только когда он взял ее в рот, то скривился и выплюнул ее, закричал и продолжая верещать убежал в дом. Дети со смехом убежали.
Дома Гови бросился в ванную комнату. Вероника услышала крики сына и прибежала. Гови открыл краник и неистово глотал воду. Она оторвала его от краника и прижав к себе стала успокаивать, нежно покачивая.
— Успокойся, Гови, успокойся. Скажи, что случилось. — Вероника гладила сына по головке и приговаривала: — Все будет хорошо, все будет хорошо.
— Они мне дали каку. — Гови не мог сдерживаться и кричал. Вероника продолжала укачивать его и успокаивать. Она представляла, какие дети могут быть жестокие. Они могут быть очень жестоки по отношению к своим сверстникам, хотя порой такими остаются и повзрослев. Порой ничего не меняется.
Но есть и исключения. У Говарда появился друг. Ему исполнилось семь. Мальчику было восемь, но он был уже не по-детски умен и размышлял не как восьмилетний мальчик. Что называется, иногда бывают и исключения. Видимо этого мальчика воспитывали хорошие родители, которые сами были воспитаны так. Относиться с уважением ко всем, Гови как-то сидел на крыльце дома и просто играл с солдатиками. К нему подошел мальчик.
— Привет. — Сказал он это просто так, чтобы что-то сказать. — А что ты делаешь?
— Играю в солдатиков. — Конечно, из его уст это прозвучало не совсем так, его речь была корява, не совсем понятна, изобразить ее словами сложно. — Хочешь поиграть со мной?
— Да… — Мальчик подошел и взял в руки солдатика. Но это получилось как-то неаккуратно, потому что он тут же выпал у него из руки. Мальчик наклонился, чтобы поднять его, поднял, но через какое-то время снова уронил. Из окна за ними наблюдала Вероника, ей стало интересно, что это за мальчик, что подошел к ее мальчику. Она уже подумала, что это еще один наглец, который хочет поиздеваться, но потом поняла, мальчик тоже имеет врожденные недостатки. Похоже у него какие-то проблемы с руками. Она не могла определить какие именно, но видно что-то с пальчиками. Но ущербный в руках, он имел неплохие мозги. Ему светило ясное будущее.
…Через два года, ему сделают операцию, руки станут более-менее его слушаться. Потом должна будет начаться его карьера, а потом он погибнет в результате неудачного эксперимента в своей лаборатории. Его подведут его собственные руки, как это не банально. Такова суровая реальность…
Мальчик кое-как пытался совладать с руками, но у него получалось не особо. Гови смеялся над ним, но его смех был простым, он просто смеялся, не было в нем злобы. Мальчик пытался посмеяться над этим сам, но у него это получалось плохо, ему не нравилось, что у него такие руки.
— Как тебя зовут? — Гови понравился этот мальчишка. — Ты смешной-смешной, —Гови засмеялся, он плохо смеялся, поэтому прикрыл ладошку рукой, особенно когда громко смеялся.
— Мэлвин, а тебя? — Мальчик пытался справиться со своими пальчиками, кое-как он сумел с ними совладать. Взял солдатика, крепко сжал его непослушными пальцами и гордо поднял над головой.
— Говард, — Гови произнес это как «Гоад» ему трудно было выговаривать некоторые согласные буквы. На них слово словно притормаживало и приходилось прикладывать много усилий, чтобы произносить их сносно. Но мальчик понял, он вообще быстро соображал. Единственное, что ему не нравилось это его руки. Он их ненавидел.
На обед Говард прибежал радостный, что-то себе гудел под нос, видимо понятное только ему. Вероника была рада, ее малыш счастлив. А раз он счастлив, значит и она счастлива. Гови рассказал Веронике про мальчика, который со смешными руками.
— У него руки-крюки, — сказал Говард и рассмеялся. Опять закрыл рот ладошкой, так научила его Вероника.
— Гови, нельзя так говорить. Просто мальчик не виноват, что таким родился. — Она пыталась убедить себя, что и Говард не виноват, что таким родился на свет, но пока не совсем смогла убедить себя. Она скорее это говорила для себя. Говорила одно, а слышала совершенно другое. Вот, что она слышала: «Гови, ну, мы же не виноваты, что ты таким родился». Она хотела убедить себя в том, что они тут не причем. Так получилось. Хотя в данной ситуации не стоило искать виноватых. Как было, так и должно быть. Этого не изменить, в который раз пыталась убедить себя Вероника. И в который раз не могла.
— Хорошо, мамочка, — Гови согласился, а потом убежал в дом, выкрикивая: — Руки-крюки. — Он еще мал, да и к тому же его нельзя винить.

*****

…А однажды Роберт попал в больницу. Его, уже его, мини-маркет хотели ограбить. И Роб получил пулю в плечо. Скорая помощь прибыла вместе с полицией. Роберт сумел дотянуться до кнопки тревоги.
Они ворвались в магазин, тыкая во всех пистолетами. Сорок пятый калибр, сразу определил Роберт. Они безумны, нельзя их раздражать. Один из покупателей стал сопротивляться.
— Ты что не понял? Это ограбление, — проорал ему один из грабителей. На них были натянуты шерстяные шапки с прорезями для глаз. Покупателей было мало, шел все-таки одиннадцатый час. Роберт работал ночную смену. Он не любил быть главным. Его сотрудники воспринимали его не как босса, а как такого же продавца. Хотя, конечно, никогда не забывались и держали себя в рамках приличия. Роберт думал завести себе мастерскую как у отца, но потом вдруг понял, что пыл пропал. Он больше не чувствовал того, что испытывал когда заходил в мастерскую отца. Отец уже не работал, он просто руководил. Четко и умело, многолетний опыт давал о себе знать. «Сынок, если я уйду на покой, то, по-моему, просто умру. Знаешь, я боюсь только одного, что когда-нибудь проснусь утром и пойму, что мне нечего делать. Что все чего я хотел, достиг и достигать больше нечего». По большому счету так оно и было, у отца был солидный счет в банке, у него было все о чем можно было только мечтать, но отец продолжал проводить дни в мастерской. Только это и держало его в этой жизни. Его сын был устроен, отец мог со спокойной душой умереть, но как он говорил, умереть мы всегда успеем. Смерть она вот она рядом, прячется за углом. Ты всегда можешь получить ее, а вот жизнь тогда закончится, а это единственная вещь, ради которой стоит жить. Роберту нравилось это выражение. Жить следует ради самой жизни. Точно, и вот сегодня, получив пулю, он испугался за себя. Ему просто стало страшно.
Одинокий покупатель не понял и, неудачно пытаясь слинять, задел плечом грабителя, за что и получил свое. Пуля прошла точно в живот. Он упал. Роберт пытался не делать резких движений.
— Выгребай кассу, живо, — прикрикнул один. Они были настроены решительно. Роберт чувствовал, какие сильные флюиды исходили от этих людей. Они просто кипели злобой. Роберт подумал, что сможет потянуться к кнопке тревоги, но один из грабителей ткнул ему в лоб пистолет. Роб почувствовал холод оружия, такой смертельный холод и убрал руку, стал набивать мешок деньгами.
Один, оказался немного неуравновешенным, он все бегал вокруг и покрикивал:
— Черт, черт, он все-таки поднял тревогу.
— Замолчи, замолчи! — второй казался более спокойным, хотя нервишки тоже шалили. Роберт закончил собирать пакет, потом как бы случайно передавая его в руки грабителя, уронил на пол.
— Ты это специально, черт! — второй не выдержал и пальнул. Последнее, что успел подумать Роберт, падая, куда же он попал.
— Сматываемся, — прикрикнул на него второй. Роберт слышал их, как будто в ушах была вата. Пока он не потерял сознание, он дотянулся до кнопки тревоги и нажал ее, потом он уже ничего не помнил.
Очнулся Роберт в больнице, у кровати своей он увидел много людей, кто они такие не сразу понял Роб. Потом он увидел их, Вероника и их сын, мистер и миссис Драхмунапта, его отец. Гови стоял спокойно и просто смотрел на папу. Роберт улыбнулся.
— Сын, ты как? — Дэннис был полон тревоги. Не каждый день ранят родных. — Ты потерял много крови, слава Богу, скорая подоспела вовремя.
Роберт просто кивнул, но кивок отдался болью в плечо. Теперь придется взять больничный. Он не сможет работать в таком состоянии. Интересно сколько унесли грабители? Хотя, если подумать, то немного. В кассе была всего-то дневная выручка, но все равно, было обидно. Вот так просто вламываются какие-то ублюдки и забирают деньги. Роберта передернуло, он ненавидел таких людей. Его убивал деструктивизм, он не мог с ним смириться. Но в жизни существовал деструктивизм и никуда от этого не деться.
Когда Роберта выписали, он еще легко отделался, пуля прошла навылет, кость была не задета. Теперь у него появилось время, которое он мог проводить с сыном.
Они сидели на крыльце, Роберту нравилось проводить время с сыном, он стал больше принимать участие в его воспитании, понимал, что мальчику не обойтись без отца. Он понял, что в магазине проходит его жизнь, а ведь сын растет. Худощавый, нескладный, малыш, который радуется жизнью, играет перед домом. Роб смотрел на него и думал. Сейчас он играет, а через мгновение может умереть. Отец прав, смерть поджидает нас за углом. Она только и ждет, чтобы наброситься. Нельзя от нее спрятаться, она все равно настигнет, и тогда держись. Отправишься в последнее путешествие.
Гови вдруг замер, положил машинку на землю, поднял глаза и посмотрел на Роберта. В этот момент у него были страшные глаза, страшный взгляд, Роберта прошиб пот. Но вот Говард опустил глаза. И все вернулось на свои места. Словно ничего и не было. Но Роберту этого было достаточно. Он не мог еще долго прийти в себя. Глазами сына на него словно глянула смерть. Взгляд прожег его насквозь. Вывернул его наизнанку. Как это было ужасно.
Этой ночью он долго не мог уснуть. Перед глазами четко виднелась эта картина. Роберт не знал, что из глаз мальчика на этот мир посмотрел Крах. Один их демонов Стока. Он нашел лазейку, через которую можно было взглянуть на этот мир. Роберт просто увидел то, что не должен был видеть.
…Прошли года. Говарду исполнилось двенадцать. Мэлвин продолжал с ним дружить. Парнишка пытался научить Говарда чему-нибудь. Но у него мало, что получалось из этого. Мэлвин учился в школе и не избежал насмешек со стороны своих одноклассников. Он мужественно терпел это, всегда пытался обернуть это в шутку, но не всегда получалось. Один раз напоролся на парней, которым он просто не понравился. Они его избили, он пришел домой побитый. Говард увидел его, подбежал к Мэлвину:
— Это что? — Он показал на синяк под глазом.
— Это синяк, Гови. Мне надо домой. — Он немного прихрамывал, теподонки хорошо постарались. Говард ничего не понимал, он не понимал, почему такое синее пятно появилось на лице у Мэлвина. Этим же днем он спросил у Вероники:
— Мама, а откуда у Мэлвина пятно под глазом?
— Какое пятно? — Вероника не знала, что произошло с Мэлвином. Она была удивлена, когда узнала.
— Такое, синее-синее. Откуда?
— Ну Гови, это синяк. — Кто-то побил Мэлвина, подумала Вероника. Вечером она позвонила матери Мэлвина, своей подруге. Они с ней долго разговаривали, говорили о том, что болезнь Мэлвина мешает ему нормально учиться, мешает ему нормально жить. Мать Мэлвина сказала, что на операцию у них денег, иначе бы они ее давно сделали. Вероника сразу же согласилась помочь. А про себя подумала, что если бы можно было сделать ее сыну операцию. И вылечить. Ее подруга долго благодарила Веронику.

*****

Мэлвин окончил школу, Говард научился изъясняться более или менее понятно. Ему нашли работу, он подметал улицы. В этом году ему исполнилось восемнадцать. Говард вставал рано, собирался, брал метлу и шел подметать. Потом приходил завтракать, и весь день был свободен. Мэлвин продолжал попытки научить Говарда хотя бы чему-нибудь. Однако они были бесполезны. Но Мэлвин упорно пытался достичь своей цели. Какие-то успехи были, но небольшие. Говарду стать нормальным полноценным человеком невозможно. Это его крест. Но самому Говарду этого было не понять. Может даже к счастью, что не понять. Для него не существовало проблем. Он просто жил и не задумывался нат такими сложными вещами для чего он жил, и что его ждет после смерти. Он по сути и не знал, что такое смерть. Может, он просто не сталкивался со смертью, но в ближайшее время ему предстояло столкнуться с этим.
У Говарда умерла бабушка, мама Вероники. Миссис Карма умерла от сердечного приступа. Это событие всех выбило из колеи. Особенно сильно убивалась Вероника.
Похороны прошли тихо, бабушку Говарда хоронили на городском кладбище. Заказали самый дорогой гроб из красного дерева, обшитый красным бархатом. Все было торжественно и так печально, что даже Говард расплакался. Он не понимал, почему его бабушка спит и лежит в каком-то деревянном ящике.
— Пусть бабушка проснется, бабушка, — надрывался Говард. Вероника прижимала Говарда к себе, а на глазах у нее стояли слезы.
Скорбь поселилась у них в доме. И даже Говард утих. Он меньше смеялся, разговаривал тихо, понимал, что в жизни его произошли изменения. Как-то вечером Вероника позвала его и сказала:
— Говард, твоя бабушка умерла. Мы больше ее не увидим. Она ушла в лучший из миров.
— А ты тоже умрешь? — Говард стал серьезен, он смотрел на маму и понимал, что она говорит что-то очень серьезное.
— Как это не печально. Говард смерти не избежать.
— И я? — Он был напуган, серьезно напуган.
— И ты, Гови. Не бойся, не надо бояться. — Но он уже не слушал, он убежал к себе в комнату. Зарылся в подушку и зарыдал. Он не понимал почему плачет, просто ему стало очень плохо.
Вероника пришла к нему в комнату, села рядышком. Он плакал, уткнувшись в подушку, а она гладила его волосы.
…На следующий день после своего девятнадцатого дня рождения Говард попал под машину. Он выскочил из-за угла, черный легковой автомобиль, водитель похоже был пьян, Говард подкинуло и он упал на газон. Уже без сознания. А машина врезалась в кусты. Видевшие это происшествие вызвали скорую и полицию. Водителя увезли полицейские, он был действительно пьян и немного не в себе. А Говарда забрала скорая. Родители как узнали тут же приехали.
— Ну, как он? — Роберт рвался в палату, но его не пускали. Говорили, что их сын в коме. Сказали так же состояние стабильное, но он очень слаб, поэтому к нему нельзя.
Вероника упросила, ее пустили, сказали всего на пять минут не больше, состояние сына очень странное. Они не знают, что может произойти потом. С таким еще не сталкивались. Вероника зашла к нему в палату. Ее сын лежал с закрытыми глазами. К нему были подключены различные приборы. Она видела, что пульс слабый, подошла к нему ближе, дотронулась до руки. Какая же она была холодная. Вероника аж вздрогнула. Но не столько от холода, сколько от острого ощущения того, что она вдруг почувствовала, что кто-то словно шепнул ей на ухо: «мама, со мной все будет хорошо, ты не волнуйся». Холодок пробежал по ее спине. Она ясно слышала этот голос. Это был голос ее сына, определенно, только он был четкий. Она посмотрела на лежащего в кровати Говарда. Ей стало жалко своего мальчика. Она поцеловала его в лоб, холодный как ледышка. И снова шепоток прозвучал. «Мама я вернусь, не волнуйся, я вернусь». Вероника вышла. Роб вскочил, подошел к жене и обнял ее.
— Как там наш малыш? — Он не мог поверить, что это происходит наяву. Он прижимал ее к себе и успокаивал себя.
— Роберт, от него идут какие-то трубки. Я поняла, что он в коме, пульс слабый, Роби, я боюсь, а вдруг он умрет, Роби… — Она всхлипнула.
— Все будет хорошо, милая, он поправится. Он сильный наш мальчик. Все будет хорошо.
Роберт и не подозревал насколько он прав. Да, Говард поправится, но чем это обернется для них. Этого он и представить себе не мог. Город погибнет…

 

Часть третья. Сток
Глава 9
Говард очнулся через минуту. Долго не мог понять, где он находится. Жарко, это он почувствовал сразу. И еще он почувствовал свет, который бил в глаза. Даже закрытым им было больно. Гови, прикрыл ладонью глаза, стало более-менее терпимо. Под собой чувствовал песок. Зачерпнул ладошкой и растер, точно, это был песок. Где он находится? И почему мысли летят со скоростью реактивного самолета? Нет, еще быстрее!!! Он сейчас с ума сойдет! Жуть, что вообще происходит? Он приподнялся, песок, однако был холоден как лед. Неприятно, подумал Гови, песок холодный, а такая жара. Он еще не знал куда попал. И что его ждет здесь.
Говард пошел вперед. Все равно надо было куда-то идти. Не оставаться же в этой пустыне. На горизонте появилась точка. Маленькая черная точка. Постепенно она стала увеличиваться. Приближается ко мне, подумал Говард. Точно, точка двигалась прямо к нему. Чем больше он ждал, тем больше точка становилась, приобретала отчетливые очертания. Вскоре Говард смог различить голову, немного приплюснутую, лапы как у варана и тело похожее. Все это вместе передвигалось с фантастической скоростью, и было черного цвета. Оно направлялось прямо к нему. Что самое интересное, это существо было с таким оливковым отливом, словно покрыто маслом. Оно открыло свою пасть и стало всасывать в себя воздух. Говард почувствовал порыв ветра, он становился все сильней и сильней и он понял, что его засасывает в эту пасть. В ней было много острых зубов!!! Но чем больше его уносило в нее, тем огромней она становилась. Или же Говард уменьшался. Точнее он сказать не мог. Он летел прямиком этой твари в глотку. В пасти было темно и ничего не видно. Его уносило в эту темноту. Он не понимал куда улетает. Просто его уносило. В конце концов, он снова потерял сознание.
Когда очнулся то, почувствовал что-то липкое под собой. Он приподнялся и увидел розовую мягкую и липкую плоть. Это было живым. По крайней мере иногда он видел как внутри пульсирует жилка. Потом это пропадало. Он поднялся, было еще скользко немного и липко одновременно. А еще стоял такой кисло-сладкий запах, что запросто могло вырвать. Говард не выдержал, и его вырвало. Стало легче. Он прошел немного. Розовая гладь под ногами тянулась до самого горизонта, от нее шло небольшое свечение. Гови взглянул наверх. Темнота, похоже, он внутри этого чудовища, но как. Здесь так просторно, как я могу тут находиться. Он пошел дальше, потом случайно споткнулся обо что-то. Он взглянул под ноги и увидел наполовину вросший в розовую плоть труп. Медленно, он видел, как плоть забирает труп. Его передернуло. Какое же ужасное это место. Он еще не знал, что ему еще придется увидеть. А потом он подумал, ведь когда-то он устанет и ему надо будет поспать, как же он заснет. Ведь наверняка же эта плоть начнет пожирать и его. Он даже решил проверить, насколько его слава окажутся правдивы. Он остановился и замер. Нет, плоть даже не шевелилась, и он не проваливался внутрь. Но рисковать ему почему-то не хотелось. Он не хотел быть переваренным этой тварью, какой бы огромной она не была, он намерен был выбраться отсюда. Но это не так просто как кажется. Оказалось, он застрял здесь ровно на три года, по году на каждую неделю в реальном мире.
Игра началась…
…В реальном мире, он немного изменился, потемнела кожа. Вероника не отходила от сына не на шаг. Она первой заметила изменения и позвала врачей. Пришли доктора и стали проверять его состояние, потом сказали, что с ним все в порядке, изменения произошедшие, конечно, налицо. Но бояться нечего. Вероника успокоилась, врачи разрешили ей остаться у постели сына. Она сидела рядом, взяла его руку и почувствовала, как холодок пробежал по спине. Тихий шепоток коснулся уха: «Мама, я боюсь, здесь темно и страшно. Кругом темно, липко и скользко. Мама я боюсь» Вероника прошептала: «не бойся, мамочка с тобой». Она крепче сжала его руку. Словно, он ее услышал, она даже почувствовала, как тепло пошло от его руки. Она успокоилась. Она чувствовала какую-то невидимую связь с сыном. И ее это удерживало от безумия. Она сильно боялась за своего мальчика. Если бы она знала, где он сейчас находится, то наверняка сошла с ума. А пока что чувствовала себя вполне сносно и могла как-то связно мыслить.
Роберт работал быстро и неаккуратно, у него все валилось из рук, он хотел быстрее все закончить и бежать, бежать к сыну. Он переживал просто безумно. Роб боялся за сына. Ему действительно было страшно, сейчас он мог просто потерять своего мальчика. Когда он приехал, то сразу же помчался в палату. Роберт вошел в палату и увидел спящую Веронику, она так устала, что уснула просто у кровати сына. Роберт подошел к Веронике, погладил ее по волосам, она вздрогнула и проснулась.
— Привет, — сонный голос Вероники прозвучал как-то странно для Роберта.
— Привет, зайка, — Роберт поцеловал ее. — Как наш малыш?.. Дорогая, тебе надо поспать, давай я отвезу тебя домой.
Вероника мотнула головой, нет, она ни в коем случае не хотела покидать сына.
— Тебе надо выспаться, я посижу за тебя, а потом тебе все расскажу. — Он заметил темный оттенок кожи сына. — Что случилось?
— Врачи сказали, что наш сын вне опасности, это феномен, что он поменял цвет кожи. Вот так ни с того ни сего. Просто взял и поменял. Ладно, дорогой, отвези меня домой, я устала жутко, я только сейчас это поняла.
Они вышли из палаты и спокойно спустились до машины. Роб поддерживал жену за руку, она была слаба немного. Вероника рассказала ему о своих опасениях. О том, что она слышала шепот, и что этот шепот она связывала с сыном. Роберт испугался, как бы его Ники не сошла бы с ума от этого. Теперь он стал переживать и за нее. Как же так получилось, что на него обрушилось столько неприятностей. Мир потихоньку катился к чертям. Его жизнь могла обрушиться в любой момент. Сын мог умереть, так и не приходя в сознание, а его Вероника просто сойти с ума. Тогда он останется один, одиночества он боялся больше всего. Боялся потому, что не выдержит и что-нибудь сделает с собой. А так как сам был верующим, очень хорошо понимал, что если он совершит суицид, то его душа устремится в ад, а этого он не хотел. Он не знал, что ада нет, как нет и рая, есть Сток, но об этом ему только предстояло узнать. И оттого, что ему предстояло узнать, произойдет…
…В Стоке время текло медленнее, чем в реальном мире. Намного медленнее. Говард сначала пытался разобраться с тем, что с ним происходит. Он менялся. Он посмотрел на свои руки. Они стали грубее. Прошло три недели, он уже освоился в Стоке, хотя пока не знал, как называется это место. Он знал, что это отвратное место и больше ничего сказать по поводу него не мог. Увы… Он посмотрел на мышцы, которые он нарастил. Ему приходилось сражаться. Он знал, что это место может быть опасно. Ночлег выбирал тщательно, проверял местность на присутствие мелких тварей. Хоть они и были мелкими по размерам, но зубы у них были острыми. Одна из них все-таки достала его. Укусила за руку, через какое-то время рана распухла, и Говарду пришлось уповать только на судьбу. Он стал себя плохо чувствовать, потом один раз даже потерял сознание, приготовился к тому, что ему придется умереть во второй раз, но этого не произошло. Потом припухлость стала спадать, Говард посмотрел на руки и увидел, как внутри рук дернулась жилка. Потом все исчезло. Он не знал, что тварь его заразила, и скоро произойдет одно из двух или он переродится или умрет. Он переродился, и появилось его мощное тело. Пока, правда, оно только росло, но это было только начало.
Говард немного устал. Он не мог развести огонь, ибо было не чем высекать искры. А еще он не знал, как на это отреагирует розовая плоть. Сколько он успел уже преодолеть. Он не знал. Укус твари похоже переродил его, он не чувствовал болезненной слабости, она ушла, он чувствовал себя так же как и раньше. Розоватая плоть тянулась на километры, он знал, что успел пройти немалое расстояние, как он еще жив, он не представлял. Есть что самое интересное ему абсолютно не хотелось. Он просто засыпал, а во сне пополнял все запасы жизненной энергии. Говард сам этому удивился, но чувство голода пропало абсолютно. Как будто его и не было совсем. Это даже радовало Говарда, не надо было беспокоиться по поводу поиска пищи. Хотя можно было попробовать одну их этих мелких тварей, которые рыскали по Стоку. Можно было попробовать ее на вкус. Хотя Говард был уверен, что его просто стошнит. Но попробовать стоило, просто, чтобы убедиться в том, что он не хочет есть основательно.
Первую тварь пришлось убить голыми руками. Она как раз и укусила его. Говард разорвал ее пасть голыми руками. Было неприятно, но пришлось, тварь сама небольшая, с кролика где-то размерами, на мощных лапах и с такими мелкими в два ряда зубками. Пришлось бороться за свою жизнь. Говард видел, как пять таких тварей могли сожрать труп человека за какие-то секунды, он отсчитывал время до полного уничтожения трупа. Получилось 360 секунд. Или около того. Но все равно, рекордно быстро съели они его.
Говард расправившись с первой тварью стал ее раздирать. Надо было получить оружие. Он вырвал кусок челюсти, обломал ее, и получился неплохой ножик. Правда, на ножик челюсть не походила, скорее на… сломанную челюсть. Как раз морды у тварей были вытянутые, и половинка получалась как раз, точно ножик. Такой зубастый ножик. Говард даже усмехнулся, ему приходится пользоваться подручными средствами для своей защиты. Смешно это было, приходилось отнимать у животных, то что им было дано от природы. Он еще не знал, что скоро сам превратится в оружие. Живое, смертоносное оружие. И тогда наступит конец света…
Гови, привык за три недели к лишениям. Его одежда уже была прорвана во многих местах и превратилась в лохмотья. Ему было все равно, он был небрит, его волосы спутались. Ничего из этого его не волновало вообще. Ему было все равно. Ему было нужно выбраться из этого чертова места. Не только его тело, но и мозг претерпевал невероятные превращения. Все в нем изменялось.
…В реальном мире прошел день. Вероника вернулась к сыну. Она старалась вообще от него не отходить. Только вот муж все время пытался ее увести от сына. Она не понимала почему. И только одно постепенно прояснилось. Она стала понимать, что любит своего сына сильнее, чем ненавидит. Она знала, что если он умрет, то и она умрет тоже. Никак не иначе. Роберт видел как мучается Вероника и ничего не мог сделать. Это ранило его сильнее чем, то, что сын никак не придет в себя. Врачи уверяли их, что все в порядке. Роберт хотел верить, но получалось не очень. Он понимал, что врачи не хотят причинять им боль, сказав, например, что их сын никогда не очнется. Это так и могло произойти, их сын мог просто не проснуться. Остаться в вечной коме, жить только за счет приборов. Нет, этого нельзя было допустить, его сын не достоин такой судьбы, Роберт знал это, но в бессилии своем мог только истязать себя душевной болью. За что ему такое наказание, вопрошал он в пустоту. На этот вопрос никто не мог ему ответить.
«Мамочка, подожди еще немного и я вернусь». Шепоток прошелестел как тихий ветерок, Вероника вздрогнула. Она четко слышала все сказанное и ей стало страшно. Говард, ее мальчик, такой милый, хороший мальчик, лежал на кровати. Темная кожа, его мускулы, ей кажется или они, и вправду стали больше? Не может быть, у нее навено галлюцинации. Не может быть, чтобы Говард изменялся. Он не в том состоянии, чтобы строение его тела менялось. Не может быть. Она еще раз удивилась увиденному, но потом, когда его рука вдруг напряглась, ладонь сама сжалась в кулак, она вскрикнула. Пришла медсестра.
— Вам лучше отдохнуть, — она говорила мягко, но настойчиво и так же настойчиво уводила ее из комнаты. Приехал Роберт и забрал ее домой. Им надо было прийти в себя, так долго продолжаться не должно. Когда-то это кончится или нет, думал Роберт. Ему можно было ответить: «кончится, но ты явно будешь не в восторге от происходящего».
Дома, они поели, Роберт не стал утруждать жену приготовлением, на скорую руку подогрел в микроволновой печи суп быстрого приготовления и они сели есть. Но аппетита не было ни у него, ни у нее. Был бы здесь Говард, он бы покушал с удовольствием, подумала Вероника. Мой маленький мальчик, почему же это случилось
— Роби, почему, почему это происходит? Почему с нами это происходит? В чем мы виноваты? Ведь он ни в чем не виноват, — на глазах у не стояли слезы, она готова была разрыдаться, но что-то ее удерживало.
— Все будет хорошо, зайка. Я в этом уверен.
— Правда, — она бросилась ему в объятья, — обними меня, — он прижал ее к себе.
— Да, дорогая, обещаю. Все будет в порядке. Он поправится, вот увидишь. — Он скорее пытался убедить в этом и себя, он уже не верил, что все будет хорошо. Как же легко разрушить хорошую жизнь. Оказалось, что жизнь очень хрупкая вещь, только тронь и она разобьется. Как же так, думал Роберт. Вот как оно происходит, живешь-живешь, строишь свою жизнь, думаешь, что все делаешь правильно, и вдруг происходит что-то, что на корню убивает все старания и приходится начинать все заново. Хотя… Возможно ли начать сначала. Это был вопрос, на который он не знал ответа. Просто не знал, но очень хотел узнать. Иначе жить дальше было просто невозможно. Увы…
Им просто надо было отдохнуть, просто прийти в себя. Роберт не пустил Веронику обратно в больницу. Он не мог и дальше смотреть как Вероника и дальше убивает себя.

Глава 10
Сток. Что он собой представляет. Та оливкового цвета тварь и есть Сток. Он живой, да он живой! Сток дышит, живет и двигается. Правда, внутри это не заметно, потому как двигается Сток очень быстро и плавно. Эта тварь появилась на расцвете времен. Когда жизнь на планете Земля только зарождалась, появилась эта тварь. Сток, игуана времени, последнее пристанище мертвецов. Вот как ее называли в древнее время. Еще египтяне, не зря они так хоронили своих фараонов. Готовили их к жизни в стоке. Потому и бальзамировали их, чтобы оградить от разрушительного действия Стока. Его внутренняя часть была огромным желудком, правда он совершенно не нуждался в пище.
Мир, где обитает Сток, пустыня времени. Здесь время останавливается. Нет времени в нормальном понятии этого слова. Попасть туда невозможно, есть вариант испытать клиническую смерть. Если Сток раньше не доберется до человека, который находится в клинической смерти, то его еще можно спасти. Но его настигнет Сток, как он настиг Говарда, то его теряют. Он впадает в кому, если Сток его заглатывает целиком. Если же он вдруг решит его съесть, то человек умирает. Сток умная тварь, она знает кого надо съесть, а кого просто проглотить. Если человека Сток проглатывает, то выбраться из комы он может сам. То есть, все будет зависеть только от него самого и ни от кого больше. Мир Стока от реального мира отделяет тонкая пленка, но настолько прочная, что прорвать ее невозможно. Иногда она истончается настолько, что можно увидеть эту пустыню. Можно увидеть сам Сток, если повезет. Но это дано только сумасшедшим. Их зрение изменено, и они способны увидеть пустыню. Живым людям нельзя видеть пустыню, они могут лишиться разума. Зато уж Сток наблюдает за людьми запросто. Он может найти каждого человека и знает, суждено ему умереть или еще рано. Умная все-таки тварь. Откуда появилась пустыня времени и Сток никто не знает. У египтян была такая легенда, что пустыня появилась из песка умерших старых людей и животных, а Сток родился в этой пустыне, она его матерь, она его начало. Сток часть пустыни и в то же время отдельное существо. Это как вещь в себе, самодостаточная и в тоже время зависимая система. А пустыня целиком и полностью скреплена с миром живых. В реальном мире есть время, здесь его нет, там есть жизнь, здесь — нет. Сплошная противоположность. И при этом невозможность существовать без реального живого мира. Именно туда попал Говард, он видел трупы, это были те люди, которые умерли.
Однажды ему посчастливилось встретиться с живым человеком. Он так же как и Говард, правда, он сам попал в аварию, когда вел машину. Сломал ногу, и теперь лежал в коме. А на самом деле оказался в Стоке. Говард совершенно случайно наткнулся на него. Тот лежал и стонал. Просто стонал, как будто умирал. Гови хмыкнул, он знал, что если ты живой, то умереть не сможешь, ну если только тебя не съедят эти маленькие твари. А этот человек лежал и стонал. Потом он увидел Говарда. И перестал стонать, Говард услышал его голос:
— Помогите… — жалобно, очень жалобно проговорил человек.
— Сам встанешь и пойдешь, — Гови стал жестким. Сток научил его многому.
— У меня сломана нога, — человек канючил. Какие же они все-таки становятся жалостливые, все-таки. Когда что-то случается. Тем более он уже знал, что все раны затягиваются крайне быстро в Стоке. Но человек этого не знал и продолжал канючить.
— Встань, — Гови взвыл нечеловеческим голосом. Его голос изменился, а он и не знал об этом. Ух, как. Гови стал все больше замечать изменения, которые происходили с ним. Он менялся, это Гови уже понял, осталось только принять это разумом. Но это было сложнее, чем просто знать, что изменяешься. Он превращался, вот только в кого, Гови испугался, он не хотел этого. Он боялся того, во что он может превратиться. — А иначе я сам заставлю тебя встать. И уверен, тебе это не понравится. — Этих слов он не ожидал от себя вообще. В нем просыпался новое существо, которое будет существовать, так же как и Сток. Только в отличие от игуаны, он будет существовать в реальном мире.
Человек вскочил. Как же порой сила страха поражает. Он боялся, он сильно боялся Говарда. Человек не куда он попал, что теперь с ним будет, и боялся. Говард чувствовал его страх, сначала он удивился этому, для него это изменение было ново. Гови видел, как с человека словно стекает волна страха. И как она становится сильней, когда Говард пересекается взглядом с человеком. Похоже, человек хотел убедить себя в том, что нога все-таки сломана и болит. Зря, подумал Гови, ни хрена она уже не сломана, заросла. И снова испугался, похоже, в нем как-то уживались два сознания, одно новое, одно его собственное. Гови боялся нового сознания. Он чувствовал, что ничего хорошего это ему не принесет. Эти новые ощущения были странными, Гови стал более злым. Что-то происходило с ним. Что-то не очень хорошее. Оно поднималось из глубин самого мозга, из самых далеких закоулков и постепенно набирало силу. Ему это ужасно не нравилось, он хотел это изменить, но не знал, сможет ли.
Человек боялся, он уже мелко подрагивал, от чего страх шел рябью по телу человека. Говард засмеялся и снова испугался. Смех был не его, похоже голосовые связки окрепли. Теперь и здесь произошли изменения.
— Идем за мной, если хочешь вернуться в мир, — произнес Говард. Он не подозревал, что эта фраза ключевая, после чего включился механизм перерождения, и теперь его было не остановить. Ноги его подогнулись, и он упал. Он напуган до смерти, подумал Говард. Он боится меня и это правильно, ведь я Пастырь. И смутился. Какой Пастырь, о чем я думаю, но это уже началось, он превращался. В кого или во что?
— Встань! — Рявкнул Гови, это уже был не тот прежний Гови, это был другой человек. Человек ли? Гови задумался, а человек ли он? Осталось ли в нем что-либо человеческое? Или все умерло? Его разум метался из одной крайности в другую, перерождение еще не произошло полностью. Человек лежал и подрагивал. — Ты встанешь или нет? Хочешь умереть?!! — Слова не заставили его повиноваться, человек лишь вздрогнул. И тут такая злоба поднялась внутри говарда, он взвыл, и его рука сама вошла в грудь человеку. Грудь лопнула, и кровь брызнула наружу. Человек захрипел, а Гови выдернул руку и отшатнулся, его зашатало, и он не устоял на ногах. Упал на колени, плоть под ними прогнулась. Он посмотрел на свою окровавленную руку. Пальцы, они тоже подверглись изменениям. Они стали длиннее, намного длиннее, чем были раньше. Говард охнул, его пронзил желудочный спазм, потом его вывернуло наизнанку. Неизвестно что могло выйти из Говарда, но то, что вылилось, имело красный с синим цвет. Эта жижа тут же всосалась с тихим свистом в розовую плоть под ногами. Говард кое-как вскочил на ноги и тут же почувствовал легкое головокружение. Он убил человека…
… В городской больнице умер Арвин Кроссби. Мужчина 38 лет, женат, дочери 12 лет. Он умер, не приходя в сознание. Когда провели вскрытие, было обнаружено лопнувшее сердце. И никто не знал, что настоящей причиной своей смерти стал он сам, Арвин просто не захотел бороться за свою жизнь. Просто не хотел жить. Что ж он получил то, чего так желал. Смерть пришла к нему в облике Говарда Ситха, который убил его.
… Вероника проснулась оттого, что почувствовала, как дрогнул ее сыночек. Она коснулась его руки, она была ледяной. Она испугалась, и выбежала из палаты. Пришли врачи, они начали что-то делать с Говардом, что они делают, Вероника не знала, но очень боялась за его жизнь. Она не хотела, чтобы он умер. Она очень этого не хотела. Хотя подсознательно желала этого очень сильно, она понимала, что если Говард умрет, все страдания закончатся, будет только скорбь, а скорбь легче переносится, чем вот это.
Она боялась, что Говард так и останется в коме. Будет находиться в этом переходном состоянии. Это было еще хуже, видеть, как мучается ее сын, она была не в силах. Легче было просто его убить. Она испугалась этих мыслей, это не я, подумала она. Не могу я так думать, не имею права. И перестала так думать, пыталась не думать, но мысли сами возвращались в прежнее русло. Сложно, сложно не думать так она того хочет.
…Говард провел в Стоке уже год. За это время он успел окрепнуть и стал сильным. Ужасно сильным, его тело теперь просто бугрилось мышцами. Он боялся себя, но только в случайных проблесках сознания. Он знал свое предназначение, он уже знал о своей цели, для чего он существует.
…Прошел год. За это время он научился многому, он знал, что руки его смертельное оружие для тварей, а кровь его опасна даже для самой плоти, когда одна из тварей снова попыталась его укусить, она тут же поплатилась за это. Ее мертвое тело упало на розоватую плоть, быстро стало съеживаться и гнить. Плоть жадно вобрала в себя останки твари. Но укус был, и кровь Говарда капнула вниз. Как только она коснулась плоти, раздался дикий вопль. Говарда оглушило на какое-то мгновение. А потом он взглянул под ноги и увидел, что его кровь прожгла солидную дырку в плоти. Говард был удивлен. Его кровь опасна для Стока? Но не придал этому значения. Он искал выход из Стока, но его не было. Он зажал рану другой рукой и почувствовал боль, жжение. Он отдернул руку и увидел ожог. Его собственная кровь обожгла его самого. Тогда он понял, что сам стал смертельно опасен. Ему нельзя возвращаться подумал он, но тут же забыл об этом. Прояснения сознания, его собственное сознание выплывало крайне редко и похоже скоро просто уступит место второму, более сильному, более умному сознанию. Это сознание знало, как владеть телом. Под его руководством он залечил рану. Говард облизал место, кда его укусила тварь. Кровь зашипела как на сковородке. Рана стала затягиваться. Настоящее сознание Говарда удивилось, но не успело больше ничего сделать, его место заняло новое сознание.
…В конце третьего года, Говард понял, что просо теряет время. Как он раньше не догадался, выйти из этой твари можно было, только пробив ее насквозь. Как он не понял этого раньше. Но это было только для него, он этого не знал. Остальные возвращались лишь по желанию самого Стока. Сток был умен, умнее любого умника на Земле, эта тварь нельзя было обмануть, она знала все и всех. Эта тварь ведала смертью и Говард должен был стать ее проводником. Стоку нужен был помощник. И Говард идеально подходил для этой роли. Полностью перерожденный, полностью изменившийся он должен был стать ее Пастырем. Он должен был очистить Землю от нечестивцев. Его ждала его паства. Она жаждала быть очищенной от всей той скверны, которою они впитали за столь долгое время. Они жаждали услышать его проповедь и очиститься, он был готов к своей миссии.
Говард упал на колени, его пальцы удлинялись и становились острыми ногти. Он стал рвать плоть, она очень легко поддавалась, чувствовалась сладковатая вонь, но Говарду было на это глубоко наплевать. Он продолжал рвать плоть. Проделал дыру диаметром метр и стал углубляться. Тварь выла, уши закладывало, но Говарду было все равно, он упорно продолжал углубляться внутрь. Тварь трясло, Говард рвал ее на части.
 
Конец
…Вероника приняла решение. Она перережет своему сыну горло. Пронесла в больницу лезвие и уже приготовилась сделать это черное дело, но почему-то медлила. Она смотрела на своего изменившегося сына. Он полностью изменился. Он не был похож на себя прежнего, не было того, ее Гови, это был другой человек. Она набралась решимости и опустила руку. Но тут произошло нечто, Гови схватил ее!
…Говард прорвался наружу этой твари, вывалился наружу. Он слышал рев Стока и чувствовал его боль. Как же он мог причинить боль этому существу. Самому совершенному во вселенной. Сток воя уносил свое тело дальше по пустыне. Говард поднялся на ноги и подумал, а что же дальше? Ну выбрался он из Стока, а как он вернется в реальность. Тут поднялся сильный ветер, какого не было в пустыне времени. Говарда полностью залепило песком, он не слышал, не видел и абсолютно ничего не чувствовал…
…А потом он открыл глаза.
…Он сделал ей больно.
— Гови, мне больно, — прошептала мама. — Отпусти мою руку.
Но Гови не слушал ее. Он сжимал руку Вероники до тех пор, пока она не хрустнула. Она вскрикнула, но он заткнул ей рот ладонью. Потом он сказал:
— Ты хотела меня убить, своего сына. Ты больше мне не мать, я приговариваю тебя к смерти, за все твои прегрешения, за все твои черные мысли, за все, что ты сделала. Ты умрешь! — Голос Говарда звучал как раскат грома, Вероника поникла.
А Гови схватил ее за горло и стал душить. Когда шея хрустнула он отпустил ее обмякшее тело и оно с глухим стуком шлепнулось на пол. Говард откинул одеяло и встал. На нем была белая больничная рубашка, которая тут же лопнула по швам как только он встал. Говард не нашел одежу и просто силой своего сознания слепил образ ее. Теперь он был одет. Потом он принял облик Вероники и вышел из палаты. Никто не должен знать, что он Пастырь. Никто не должен этого знать. Паства с вожделением ждет проповеди, его проповеди. Только она была предсмертной. Потому, что учить он не собирался. Он шел убивать. Убивать непослушных, а потом учить оставшихся. Но это потом.
…Говард в облике Вероники приехал домой. Зашел в до боли знакомый дом и прошел в гостиную. Отец спал.
Гови встал перед ним. Он мысленно воззвал к нему. Отец открыл глаза.
— Ты пришел, — отец пробормотал эти слова. — Я знал, что это произойдет.
— Да, папа. — Говард произнес это своем настоящим голосом. — Мне придется тебя наказать. Ты много грешил, тебе нет места на новой Земле.
— Я готов, сынок, — Роберт подчинился, он знал, что так и будет.
Говард подошел к отцу, обнял его, провел пальцами по лицу и закрыл его глаза…
 
Авторское послесловие
Все написанное есть выдумка автора, абсолютная и бесповоротная. Все имена являются вымышленными, и случайные сходства с настоящими людьми является чистой случайностью. Автор приносит свои извинения тем, кого по той или иной причине сие художественное произведение задело или нанесло боль. К данному произведению не следует серьезно, однако если после прочтения, вы поменяли свои взгляды на те или иные вещи, автор считает свою цель достигнутой.