Чара

Сегодня был неплохой день. Потому что пятница. Конец недели. Хоть день этот зародился в недрах ночи беспокойно и внезапно.
Я легла в десять, где-то. А среди ночи встала пройтись к водопою. Вроде бы и выспалась. Сколько же время то? Я посмотрела на часы – они на стенке. Высоко. Раньше они стояли внизу – сантиметров по пять светящиеся цифры. Прямо в глаза. Такой пронзительный синий свет. Я покрутила головой и через розы увидела, что время еще два ночи. Рухнула на кровать. Муж дежурил в ночь на работе.


 Так хорошо потянулась, умащиваясь поудобнее до утра. Кошка как обычно храпела на кресле. Она действительно храпит как стадо заблудившихся комаров. Бур – бур – бур. Хряу – хряу. Примерно так. Она – шотландская вислоухая. Курносая такая кошка.
Всю эту идиллию разорвало как снарядом – жутко завыло. Я даже сориентироваться не могла сразу. Выло в комнате. Голова наша чисто комп – я просчитала за доли секунд – воют часы. Это было за период 18 лет – один раз. И вот сегодня.


Я напугалась – что поднимется весь дом. Начала искать рукой выключатель. Щелк. Пятирожковая люстра ярко выхватила эти мигающие монстры. Я метнулась к телику – за ним надо было нащупать нужную вилку и дернуть. Вилка не нащупывалась. Тогда я стала дергать их примерно, так - как радивая хозяйка сорную траву с грядки. Хлопс – режим ожидания телика закрыл свой красный глаз. Хлопс – замер тюнер. А так же ДВД. И еще пара иже с ним. И только последней – как всегда по закону подлости – оказалась вилка от часов.
Наступила такая тишина. Наверное, так было в первую минуту полной капитуляции Германии.


Я поднялась, повернулась и увидела на кресле шерстяной параллелограмм с двумя блестящими пуговицами. Если б я не была в некоторой степени художницей я ни за что не нашла бы ни одной сходной черты его с нашей Чарой. Типа найди десять отличий. Да хоть сто – в тот момент. Я подошла к ней с лаской. Чара!!! Пыталась взять ее на руки – но у кошки похоже был столбняк. Она стояла как выпиленная из фанеры фигурка. Вместо глаз были бездумные желтые кругляки, и даже зрачки – я их еле различила – они представляли собой просто тоненькую ниточку вдоль глаза. Я взяла ее на руки … даже шерсть видно просолилась потом – таким потом от страха - и была как свиная щетина….


Все сосали петушки из жженого сахара – их всегда валом продают товарки у школы. Так вот это было нечто петушка. Насаживай на палочку и соси. Кошкой можно было забивать мелкие гвоздики. Настолько мышцы ее схватил коллапс. Я напугалась и подумала в первую минуту – может побежать теперь на кухню и влить коньяка ей в зубы – из холодильника.

Потом думаю – еще взбесится – а я своему врачу написала расписку, что отказываюсь от прививки против дифтерита, хренита и всякого другого бешенства – потому как с нездоровыми животными элементами дела не имею. Думая это – я гладила ее и приговаривала ее имя так ласково – ну насколько я могла это делать в нервном состоянии. Она начала озираться. Явно стала искать что–то или кого–то.


 Я пронаблюдала пару минут - за ее розысками и тут меня осенило. Она напугалась, что вернулся дети с маленькой дочкой. Шумные гогочущие компании – годовалый ребёнок на своем вседавящем лунаходе – а она проспала. И не сообразит, каким путем прорваться в бомбоубежище – под диван – где будто тоннель. Я начала хохотать – видя, что она успокаивается и глаза не такие стеклянные. Признаки бешенства стали проходить. Зрачки стали работать как у фотоаппарата советской оптики. Она застеснялась и стала лизать мне руки и тыкаться лбом в меня будто она маленький котенок.


Вот я строчу, а она лежит на столе по правую руку. Она любит – когда я пишу, И всегда сидит здесь и щурит свои тигриные глазки. Считайте что вдвоем историю и написали.

)))