С синицей в руках Окончание

* * *
Василий Фомич встал в шесть утра. Вышел на балкон. Он наблюдал, как одни дворники убирают землю, собравшуюся возле бордюров, и забрасывают ее обратно в газон, как из мусоропроводов вывозят мусор к контейнерам. Он дождался огромной машины, приехавшей за мусором, и вернулся в комнату. Задвинул тюль, поправил отвалившийся кусок газеты, которой были закрыты окна, включил телевизор. Как раз начались новости: член Всемирной Организации Здравоохранения рассказывал о грозящей всему миру эпидемии птичьего гриппа; интервью с известным финансовым аналитиком, который утверждал, что к концу года уровень инфляции достигнет самого высокого за последние годы процента. В новой программе – «Завтракаем вместе» рассказали: как правильно есть устриц, какая музыка стимулирует аппетит, как сервировать стол в День Благодарения. Василий Фомич уснул в кресле, а, когда проснулся, пошел на кухню - пить лекарства.
В это время зашла Маргарита Салиховна, она принесла куриный бульон в пол-литровой банке. Пока Василий Фомич ел, Маргарита обошла квартиру: проверила все ли в порядке.
- Да, у тебя зубная паста закончилась, - Маргарита Салиховна вытащила тюбик из голубого с отколотым краем пластмассового стаканчика и бросила его в мусорное ведро.
- Зря, Маргарита, там еще столько зубной пасты осталось.
- Сколько?
- Я тюбик разрезаю пополам и потом еще целую неделю пользуюсь.
- Сейчас новую принесу.
Когда Маргарита Салиховна ушла, Василий Фомич вытащил из мусорного ведра тюбик и положил его так, чтобы Маргарита не увидела.
Маргарита Салиховна принесла новый тюбик, спросила Василия Фомича о самочувствии, вытерла пыль в его квартире и ушла варить варенье.
* * *
Есть было нечего - вечером Михаил с матерью, сестрой и племянниками, взяв какие были дома пакеты, пошли за город, в огороды.
Девочка обрывала бутоны астр, мальчик собирал под деревьями, подгнившие с боков груши и яблоки. Михаил влез в ближайшие садовые домики, нашел несколько бронзовых кранов, пакет с солью и спички. Его сестра и мать накопали ведро картошки.
Молодая женщина натянула на ведро пакет и стала переворачивать его, чтобы ссыпать картошку. Ведро выскочило, и половина его содержимого рассыпалась по земле.
- Ну, что ты, сука, делаешь! – заорала мать.
С пьяным упорством дочь снова взяла пакет и таким же образом попыталась высыпать остатки, не удержала - ведро и вторая часть покрытых тонкой желтой кожурой картофелин высыпалась к ее ногам.
- Еще раз давай ебнем! Рыло пьяное!
Дети прибежали помогать.
- Мам, на еще, - приговаривал мальчик забрасывая в пакет картошку.
- С грязью чо суешь? Рвотина, блин, - ругалась бабушка.
- На, баб, еще.
- Отойди от меня!
С сумерками решили, что пора уходить. Собрали пакеты и пошли к озеру, купаться. Кроме них на пляже было не больше десятка человек - задержавшиеся купальщики.
- Ну, за чем ты… пидерас ****ый, - мать задыхалась от негодования, увидев, что дочь сбросила одежду и нагая кинулась в воду. – Не позорь меня! Не позорь меня!
Старуха развязала один из пакетов, который собирал ее внук, и увидела покрытые плесенью испорченные бока яблок.
- Параша, падла, - высыпала содержимое пакета на землю и стала перекладывать. Совсем порченные отбрасывала от себя.
Внук подобрал одно, надкусил, заплакал и долго плевался.
- Параша ****ое…
* * *
Маргарита Салиховна открыла дверь. На пороге стояла симпатичная девушка и широко улыбалась.
- Здравствуйте, - сказала она. – Поздравляю! Вы попали в число тех счастливчиков, кому магазин «Родник» предоставляет эксклюзивное право пользования лучшей своей продукцией. В ходе открытой жеребьевки были выбраны семьи, которые получат от магазина «Родник» ценные призы. Вы получаете: кухонный комбайн, утюг, набор ножей и электрическую дрель. Разрешите мне продемонстрировать вам технику, убедиться в ее исправности и готовности к работе.
Маргарита Салиховна замерла. Девушка проговорила свой текст скороговоркой, и, кроме слов: призы, утюг, магазин, Маргарита Салиховна ничего не поняла.
Девушка с двумя огромными сумками уверенно вошла и, махнув головой в сторону кухни, сказала:
- Давайте туда, все-таки кухонный комбайн и набор ножей лучше на кухне смотрятся.
Также быстро как была произнесена вступительная речь – содержимое сумок было расставлено на кухне Маргариты Салиховны. Это были большие красивые коробки, которые окончательно лишили Маргариту Салиховну способности думать о чем-то, кроме того, как ей сказочно повезло.
- Обратите внимание. Ножи из специальной стали, нанесенные на их поверхность насечки позволяют им служить 25 лет без заточки. Кухонный комбайн оснащен множеством функций, которые недоступны обыкновенным кухонным комбайнам.
Маргарита Салиховна слушала девушку около получаса, та вынимала из коробок одну вещь за другой, что-то убирала в сумки, что-то вынимала из них.
- Спасибо за внимание. Мне еще по нескольким адресам надо сходить. Вот, распишитесь в накладной, я отдам ее в магазин. Хорошо. Спасибо. С вас одна тысяча рублей.
- Как? – спросила Маргарита Салиховна.
- Вы не пришли за подарками в магазин, магазину пришлось нанять на работу меня. Одна тысяча рублей – это моя заработная плата, - улыбнулась девушка.
- Но я ничего не знала о розыгрыше призов…
- Об этом объявляли по радио, и в газете была заметка. Но, если вы не согласны, можете не платить, но и призы мне придется забрать.
Маргарита Салиховна подсчитала приблизительную цену призов и отдала девушке деньги. Девушка, улыбаясь, ушла, а Маргарита Салиховна вернулась на кухню. Электродрели не было, коробки с кухонным комбайном и ножами были пусты, а утюг не работал.
- Девушка, девушка! – закричала Маргарита Салиховна и бросилась вдогонку.
- Не переживай, - уговаривали Маргариту Салиховну соседки на лавочке. – Сходи в магазин, пожалуйся. Чего это они всяким обманщикам дают призы раздавать.
- Я про такой магазин не слышала. А вы не знаете, где магазин… Да я и название забыла.
- Ну, вот, ну, вот.
- Да вовсе это не от магазина! Это обманщица ходит, - рассказала Мария Ивановна, когда ее ввели в курс дела. – Я сегодня в «Вестнике» прочитала. Целая статья. Я тебе Маргарита принесу, почитаешь.
* * *
- Мам, слушай.
Виталик зашел в кухню, сел за стол и стал читать газетную статью вслух:

А ВЫ НЕ ЛЮДОЕД?

Этот странный вопрос стал нынче актуальным для жителей нашего спокойного городка. Мы часто узнаем из центральной прессы о маньяках, жестоких преступлениях направленных против личности и считали, что это только приметы больших мегаполисов.
Однако, ужасная находка, обнаруженная в подвале предназначенного для сноса дома, разбила наше мнение. Напомним («Вестник рабочего», № 49), что в одном из подвальных помещений нашего города были найдены останки нескольких людей без определенного местожительства (БОМЖей).
Следствием было установлено, что их не просто жестоко убили. Убийцы разделали еще теплые тела как мясники, а затем продали мясо крупному предпринимателю, занимающегося изготовлением и продажей мясных полуфабрикатов, пользующихся спросом у жителей нашего города.
Таким образом на наши столы поступили, купленные заботливыми хозяйками, пельмени и котлеты из человеческого мяса…

- Вот это да! – восклицал Виталик. – Прикинь, это самое! А эти пельмени ты где купила?
Виталик раздавил пельмень вилкой и стал его разглядывать.
- Ешь, Виталик, - строго сказала Роза Ураловна. – Не порти аппетит, нету там ничего.
- А, это самое, на вкус интересно можно понять? От бомжей. Хе-хе. Вонючее, это самое.
- Я читала, что человеческое мясо похоже на свинину. Только нежнее, вкуснее.
- Которые на прошлой неделе, это самое, вкуснее были, - сказал Виталик, проглотив пельмень. – Хе-хе. Может из бомжей?
- Фу, Виталик, какую гадость ты говоришь.
* * *
Лена смотрела телевизионное шоу «Под наблюдением». Закончились семечки, она встала. На пол слетело немного попавшей на юбку шелухи. Выключив телевизор, она прошла на кухню. Телевизор работал весь день, и теперь у нее болела голова.
Лена достала банку соленых огурцов, села рядом с телефоном. От приятных мыслей головная боль начала проходить.
- Аллё.
- Алло, - буркнула в трубку Люда, не узнав Лены.
- А, Лешик дома? – спросила Лена не своим, более высоким голосом.
- Чего надо?
- Лешик дома? Я спрашиваю.
- Ну, дома.
- Ну, позови его, бабка.
- Чего? Какая я тебе бабка! Я тебе сейчас покажу!
- Ой, - притворно удивилась Лена. – Это жена его? А мне он сказал, что вы развелись, что на мне теперь женится.
Лена бросила трубку на рычажки, давясь от смеха.
Второй звонок она сделала Жанне.
- Здравствуйте, Жанночка, - вздохнула в трубку Лена. – Ну, чего? Как теперь Сашеньку делить будем?
- Девушка, Вы, о чем говорите?
- Любит он меня.
- Неужели?
- Да. Жить, говорит, без тебя не могу.
- В самом деле? Вот, неприятность-то, - все тело Жанны сотрясала нервная дрожь.
- Да, уж, - Лена замолчала, придумывая, что же сказать еще.
- Кто это звонит? – спросила Жанна.
- А какая разница. Слушай, может, оставишь его? Все равно он рано или поздно уйдет ко мне.
- Что же не ушел?
Лена положила трубку, ей снова стало скучно.
Пришел Сергей. Он бросил взгляд на Лену, когда проходил мимо кухни, зашел в спальню и лег спать.
* * *
В трубке послышались гудки. Руки Жанны еще тряслись.
- Кто звонил? – спросил Сашка.
- Любовница твоя.
- С чего ты взяла? И, что она сказала?
- Что, что. Позвони ей и сам спроси!
Жанна вышла на балкон и сразу забыла о телефонном звонке – на веревке для сушки белья не было трех простыней, которые она повесила сушиться утром. Жанна глянула вниз, увидела среди зеленых веток деревьев что-то белое и побежала к двери.
- Простыни! Простыни улетели! – крикнула она Сашке на ходу.
Жанна выбежала во двор. На одном из деревьев под ее балконом колыхался целлофановый пакет, простыней не было. На лавочке перед подъездом сидел сосед с первого этажа. Рядом с ним стояла полулитровая пластиковая бутылка пива, сосед курил папиросы.
- Потеряла чего? – спросил он с интересом.
- Простыни с балкона улетели.
- Видел, видел. Твои, что ли?
- Бомжи унесли, - предположила Жанна.
- Да, какие там бомжи, - выдохнув струйку дыма, усмехнулся сосед. – Кошатница сняла.
- Тетя Катя?
- Она.
Жанна поднялась на второй этаж, позвонила в старую с пятнами краски и побелки дверь. За дверью слышались возня и мяуканье, тетя Катя приоткрыла дверь на длину дверной цепочки только после пятого звонка. Из щелки под ноги Жанне выбежали две кошки.
- Куда? Куда? – топала ногой тетя Катя, но их уже было не догнать.
- Тетя Катя, у меня простыни с балкона слетели.
- Мне-то что! Киски мои из-за тебя убежали!
- Вы видели, говорят.
- Кто? Кто говорит? Алкаш говорит? Он твои простынки на пиво поменял, а на меня доносит! И не стыдно тебе!
Тетя Катя хлопнула дверью, Жанна услышала ее удаляющиеся шаги.
- Унесли уже? – спросил Сашка. – Чего так долго шла? Я с балкона видел, что ты уже полчаса как в подъезд вошла.
- Вроде бы тетя Катя их забрала. Ходила к ней.
- Не переживай. Сама виновата. Ветер такой. Следить надо было. Столько денег. Давай чай пить.
* * *
Услышав характерное позвякивание ключей, Люда соскочила с табурета и замерла в коридоре в ожидании того, когда Лешка откроет дверь.
Она внимательно оглядывала мужа прищуренными глазами, принюхивалась к принесенным им запахам. От Лешки пахло папиросами и потом.
- Папа! Папа! Смотри, что я сделал.
В коридор выскочил ребенок. Обе руки мальчик вытянул вперед. С тыльной стороны ладони у него были переведенные цветные картинки.
- А, ну, марш мыть руки! – заорала Люда. – А ты чего ухмыляешься? Кому это ты говорил, что мы развелись?
- Башкой совсем ебнулась. Пожрать есть чего? Я на пятнадцать минут заскочил.
Алексей налил тарелку борща и сел за кухонный стол. Люда поправила в коридоре обувь.
- Сына! Сына!
Мальчик вышел в коридор с низко опущенной головой.
- Я те сколько раз говорила, расстегивай сандалии, когда снимаешь. А руки, почему не помыл? Живо смывай эту дрянь!
Мальчик продолжал стоять.
- Я кому сказала? Убить тебя мало.
Люда схватила сына за руку и потащила мыть руки.
* * *
- Мне это не интересно, - отмахивалась от подруги Дана.
- Ты не обращай внимания, - уговаривала Таня. - Это мальчишки тебя обрабатывали. Они со всеми так разговаривают. Что, мне одной на митинг этот дурацкий идти? Ну, пошли.
- Какой митинг, что я там делать буду? Даже не уговаривай!
- Выручай, Дана, пошли.
- Куда ты ее зовешь? – спросила Маргарита Салиховна. – Сходи, Даночка, вчера весь день дома просидела.
Когда подруги пришли на площадь, там уже собралась большая толпа. Таня потащила ее туда, где за столиками под натянутыми тентами сидели члены движения «За правое дело». Они записали, полное имя Даны, выдали ей красную повязку, на которой было написано название движения, дали небольшой треугольный, белый флажок с той же надписью только красного цвета. Повязку прикрепили Дане на руку.
- Пока вот эту газету почитай, - сказала подруга, вручила ей два карманного формата листочка скрепленные скобкой и убежала в сторону трибуны.
Дана присела на лавочку, сняла с руки повязку. На первой странице газеты было черно-белое фото автомобиля, облокотившись на автомобиль, стоял улыбающийся мужчина в длинной шубе. Статья рядом с фотографией называлась: «Взяточник».
- Дана? Присяду с тобой? – сказала Мария Ивановна. – Что за черная полоса у тебя на лице? Да, куда ты такими черными руками вытираешь?
- И, правда, - растерялась Дана, увидев, что подушечки пальцев и ладони окрашены в черный цвет.
- Это все от «Взяточника». Я, вон видишь, листовки стала раздавать, руки как у слесаря. День сегодня хороший, не то, что вчера. Вчера душно было, мне скорую пришлось вызывать, давление.
Люди пребывали, они заполнили всю площадь. В начале первого на трибуну поднялось около десятка человек, среди них были Олег и Усатый.
- Уважаемые граждане! Мы живем в огромной стране, которая протянулась на два континента. Недра ее полны природными богатствами, а внутри каждого из нас заложенное поколениями сильное духовное начало. Однако, многие из нас не живут, а выживают! Очередное повышение тарифов на воду, электроэнергию, газ подорвало бюджет многих россиян. Состояние подъездов наших домов, дворов оставляет желать лучшего. Мы привыкли, что каждый месяц нас хотя бы на день оставляют без воды и света. Во время отопительного сезона мы остаемся без тепла. Хватит терпеть и молча сносить лишения! Выступим единым фронтом против повышения тарифов ЖКХ.
Дана неожиданно заметила, что машет флажком, который ей выдали вместе с повязкой. Девушка опустила руку. На трибуну поднялся другой оратор, толпа загудела, в воздух взметнулись флажки. Дана тоже закричала - «Ура», вместе с толпой вскинула руку с флажком.
- Вот, ты где, - сказала подруга Даны, протискиваясь сквозь людей. – Хорошо, что ты никуда не ушла. Я боялась, что тебя не найду. Да! Да! – неожиданно заорала Таня.
Над головами заколыхались флажки.
- После митинга шашлыки.
На трибуну вышел Олег. Он прищурился и оглядел толпу, провел рукой по лысой голове.
- Все, кто пришел на наш митинг – это тот авангард, который должен двигать зажравшееся большинство, застрявшее перед телевизором! Пока они пожирают чипсы и смотрят фильмы америкосов, правительство продвигает реформы, которые все больше и больше ухудшают жизнь нам - гражданам великой России! Молодежь! Вступайте в наши ряды! Мы научим вас выжить в это пустое время! Мы научим вас драться! Бороться с западными агентами, которые отбирают наш хлеб!
- Как бы драки не было, - сказала Таня подруге. – Олег со своей командой на прошлой неделе так же выступал, так их потом били.
- Били?
- Да. Ну, точнее не их били, а они, потому что сила, конечно, на стороне мальчишек была.
* * *
Мария Ивановна отстояла очередь за бесплатными консервами, которые раздавала партия «За правое дело».
- Одну консерву сгущенки в руки! – покрикивал Усатый на добровольцев, вскрывая очередную коробку. – Одну рыбную! Только две! Второй раз очередь заняли? – спросил Усатый у Марии Ивановны.
- Я вот, только встала!
- По-моему вы уже консерву получали?
- Нет, нет, я только подошла.
- Не помнишь ее? – спросил Усатый у девушки, выдающей банки.
Девушка устало помахала головой:
- Нет.
Мария Ивановна уложила банки и пошла к остановке. Издалека она увидела маршрутку и попыталась идти быстрее. Ее обогнала женщина с ребенком на руках, пробежал мимо молодой парень. Маршрутка некоторое время стояла, пока не села женщина с ребенком и паренек. У старушки в глазах запрыгали черные точки, осталось сделать десять шагов, но водитель не выдержал, нажал на газ и поехал дальше.
* * *
- Пива полторашку, - сказал Сашка в окошко ларька и протянул деньги.
Продавщица протянула ему прохладную бутылку и, пересчитав деньги, спросила:
- Ты их из жопы что ли достал? Мятые какие.
Сашка позвал сына.
- Купи! – потребовал ребенок и прислонил пальчик к стеклу.
За стеклянной витриной на стеллаже стояли в ряд яркие бутылки газированной воды.
Сашка потянул ребенка за руку. Мальчик еще несколько раз повторил: «купи» и долго шел с вытянутой в сторону ларька рукой. Они остановились в сквере, Сашка сел на лавочку, открутил пластмассовую пробку, сделал несколько глотков.
- Пить!
- Смотри – холодное, горлышко заболит, - предупредил Сашка и дал сделать сыну несколько глотков, вытер ему губы. – Все, больше не дам.
Ребенок побежал за воробьями, забежал за кусты и начал швырять комья земли в сидевшую на дереве сороку. Один из земляных кусков упал рядом с коляской, которую покачивала молодая женщина. Женщина огляделась по сторонам, увидела мальчика прицеливающего в птицу:
- Мальчик! Там ходить нельзя! Ты с кем сюда пришел?
Мальчик искал очередную пулю.
- Это ваш мальчик?
Сашка посмотрел на сына, на женщину и промолчал.
- Это ваш мальчик? Смотрите, что он делает! Он кидается землей.
- В вас попал?
- В меня? Пока, слава богу, нет.
- Ну и о чем тогда разговор? Дайте мальчишке побегать.
* * *
Василий Фомич встал в шесть утра. Вышел на балкон. К соседнему дому подъехала машина аварийной газовой службы. Василий Фомич рассматривал людей, стоящих возле нее, пытался расслышать, о чем они говорят. Он дождался мусоросборника и вернулся в комнату. Задвинул тюль, поправил отвалившийся кусок газеты, которой были закрыты окна, включил телевизор. Уже шли новости: короткий репортаж из Африки об одном случае заболевания лихорадкой Эбола и возможности ее распространения по всему миру; интервью с министром финансов, в котором он рекомендовал диверсифицировать свои сбережения. В кулинарной передаче шеф-повар «известного» московского ресторана приготовил черепаховый суп. Василий Фомич уснул в кресле, проснулся, допил остатки воды из стакана, пошел на кухню, достал из холодильника два бутерброда с колбасой, которые вечером принесла Маргарита, постирал полиэтиленовый пакет, в котором они лежали, прицепил его к сушке для посуды. Зазвонил телефон.
- Василий Фомич, - сказала Мария Ивановна, - вы знаете, что в соцобеспечении нам инвалидам по сто рублей дают? Берите паспорт и идемте со мной.
Василий Фомич сменил шлепанцы на закрытые тапочки, достал выгоревшую кепку, открыл дверь. Тяжело дыша, по лестнице поднималась Мария Ивановна.
- Василий Фомич! Готовы? Пойдемте. Пойдемте.
В коридоре Управления социальной защиты населения стояло в очереди несколько десятков людей. Очередь в кабинет, где за письменным столом девушка выдавала деньги, двигалась медленно. Инвалиды, выстоявшие не менее часа в очереди, расписывались в большой тетради на столе, получали деньги.
- А вы не работаете? – спросил мужчина с протезом на левой ноге у девушки за столом напротив.
- А что вы хотели?
- Да, деньги получить.
- Это туда.
- В эту очередь? А ты, чем тогда занимаешься? Почему очередь такую создали?
- Мужчина, я этим не занимаюсь. Деньги выдает кассир, - повысила голос девушка.
- Я вижу, что ты ничем не занимаешься! Развели безобразие! Что это такое? Гнать вас надо за такую работу!
- Правильно, правильно, - согласился Василий Фомич, сжимая в руке сто рублей.
Кассир пристально посмотрела на Марию Ивановну:
- Одна живете?
- Да, доченька.
Она с чем-то сверилась, выдала сто рублей. В конце рабочего дня позвонила Худому:
- Тут, подходящая старуха. Ты мне квартиру обещал. Эта полудохлая, еле ходит. Квартира очень даже. Адресок диктую.
* * *
- У меня тоже выигрыш! Тоже выигрыш!
- Лохотрон что ли?
- Ну, что Вы, - возмутилась Ирина Германовна. – Прочитайте, что у нас на Вывеске написано. Я же Вам объясняла. У нас выигрывает каждый лотерейный билет. Только призы разные, поэтому то факт, что этому молодому человеку, - Ирина Германовна указала на Виталика, - выпал, как и Вам, автомобиль, нет ничего удивительного.
- Вот это да. И, что, машину можно получить?
- Ну, конечно! Я вас поздравляю. У нас первый раз за день сразу два автомобиля! Мы даже к этому как-то не готовы.
Ирина Германовна достала сотовый телефон, набрала номер.
- Виктор Семенович, у нас две машины выпали. Что? Вторая через неделю?
Ирина огорченно вздохнула:
- Молодой человек сегодня машину получит. Он первый лотерейный билет купил, а Вы только через неделю. Давайте займемся оформлением документов.
Виталик продиктовал вымышленное имя, назвал первый, пришедший на ум, адрес.
- А Ваши данные?
- Петренко Алексей Алексеевич, улица Советская – три, квартира тоже три. А может давайте машину как-нибудь сегодня. А то я, по большому счету, в другой день не смогу.
- Если только молодой человек Вам уступит, - Ирина посмотрела на Виталика.
- Нет, и, это самое, не просите.
Алексей Алексеевич расстроился.
Зазвонил телефон Ирины Германовны. Она поднесла трубку к уху, чем дольше она слушала, тем шире улыбалась. В конце разговора она несколько раз произнесла: «Благодарю».
- Дорогой господин Петренко. Мне только что позвонили, - торжественно сказала она. – Если Вам непременно сегодня хочется получить автомобиль, едемте с нами. Но это первая и приятная новость, вторая не приятная. Чтобы документы на машину были оформлены сегодня – надо заплатить взятку. Вот так. Как в нашей стране делается. Пятьдесят тысяч.
- Ух, ничего себе.
- Это же не просто договор купли-продажи. Это выигрыш. Там ого-го сколько документов оформляется.
- Ну, что тут. Даже, ну подожду я неделю. Пятьдесят тысяч. Много.
- Алексей Алексеевич, давайте с Вами проедем туда. Может быть, на месте лучше разберемся. Там же тоже люди, должны понять, - Ирина Германовна подхватила жертву под локоть и потащила в сторону машины, за рулем которой сидел Гвоздев.
Виталик сел рядом с Петренко на заднее сиденье.
- А деньги сразу надо платить?
- Сразу. У Вас есть с собой?
- Вообще, да, на карточке.
- Хорошо.
Доехали до автосалона.
- Я на разведку, - сказала Ирина.
- А цвет можно выбирать? – спросил Петренко.
- Хм, - усмехнулся Гвоздев. – Нет.
- Удалось сговориться на тридцати, - сказала Ирина Германовна, просунувшись в открытое окно.
- Ох, ребята, даже не знаю, - тяжело вздыхал Петренко.
- Молодой человек, пройдите со мной, - Ирина открыла Виталику дверцу.
Через несколько минут Виталик выехал из автосалона за рулем новеньких Жигулей. Притормозив, возле машины Гвоздева, он весело помахал рукой, несколько раз сказал: спасибо, обещал покупать только те самые лотерейные билеты, что принесли ему этот выигрыш.
Петренко вышел осмотреть машину, обошел ее кругом, несколько раз потрогал.
- Кинете меня, если сейчас машину не заберу? – помолчав, спросил он.
Через полчаса Петренко зашел в автосалон. В руках он держал пачку бумаг, который вручила ему Ирина Германовна.
- Я могу забрать машину?
- Какую машину?
- Ну, вот, документы. Сейчас выезжала машина. У меня такая же.
Рабочий автосалона разложил на столе все, что дал ему Петренко: ксерокопии из журнала «За рулем» и две квитанции.
- Это квитанции за оплату ремонта Жигулей, которые Вы видели.
Петренко вышел – машины Гвоздева уже не было.
- Лохотрон, - Петренко покачал головой, подошел к урне, чтобы выкинуть, доставшиеся ему вместо машины бумажки.
На дне урны лежал сотовый телефон, который он приметил у жуликов. Петренко достал его, покрутил в руках.
- Нашел чего?
- Игрушка, - грустно ответил Петренко.
* * *
- Выручку надо сдать, машину шефу отогнать, - сказал Ирина Германовна. – А я опаздываю.
Гвоздев притормозил возле машины Виталика.
- На сегодня все, Канарейка. Вот, тебе деньги, дальше на автобусе поедешь.
- Гвоздь, пусть мальчишка сам деньги отвезет. Я опаздываю.
- Справишься, Канарейка? Смотри, машина только из ремонта.
Виталик вернулся за руль, Ирина передала ему пластиковый пакет с деньгами. Не доехав до «Золотой фишки», Виталик остановился, открыл пакет и стал пересчитывать деньги.
«Много, - подумал он, сбившись со счета в пятый раз. – Если каждый день зарабатывать такие деньги, то за месяц можно квартиру купить. Если я тысячу рублей возьму из этой кучи, никто и не заметит».
Виталик сунул деньги в карман, заметил, что стоит неподалеку от зала с игровыми автоматами. Оттуда он вышел с сумерками, проиграв все деньги.
* * *
Петренко достал ключ от квартиры бывшей жены. «У нее должны быть деньги, а то Анжелу провести не удастся».
Маргарита Салиховна закладывала в стеклянную банку, вокруг которой таяло туманное облачко, кусочки чеснока, зонтик с семенами укропа, листья вишни и смородины.
- Так уже никто огурцы не солит, - сказал ее бывший муж, возникший на пороге кухни.
- А, как надо? – растерянно спросила Маргарита Салиховна.
- Я бы мог показать, но у тебя нет китайской приправы. Ты без фантазии к таким вещам подходишь. Если по большому счету, смотрю у тебя на кухне до сих пор вредная алюминиевая посуда. Мы с Анжелой давно такую выбросили.
- А ты из Китая теперь не барахло, а приправу привозишь?
- Я, по большому счету, теперь многими вещами занимаюсь. На мелочи не размениваюсь. Хотел купить что-нибудь здесь в магазине, а там по карте нельзя оплачивать. С пластиковой карточкой, по большому счету, удобно. Можно всегда с собой иметь много денег, а не столько, сколько в кошельке уместится.
Алексей Алексеевич сидел на кухонном табурете, спиной упираясь в стену. Он постукивал по столу столовой ложкой, которой Маргарита Салиховна насыпала сахар.
- Где Дана?
- Загорать на озеро ушла.
- Вот, так и знал. Ей о будущем надо думать, заниматься, к экзаменам в ВУЗ готовиться. Ей ведь в следующем году поступать! – возмущенный Алексей Алексеевич отшвырнул ложку, которая перелетела через стол.
- Она уже год как в институте отучилась!
- Так всегда у деловых людей, плата за успех. Ради вашего благополучия я на столько погрузился в работу, что, по большому счету, не замечаю хода времени. А ты даже не спросила как у меня дела. По большому счету ты всегда мало мной интересовалась, только ты и твой узкий мирок.
Маргарита Салиховна закрыла третью банку.
- Пройдем в зал что ли. Здесь очень душно, - Алексей Алексеевич вытер шею платком.
Маргарита Салиховна выключила газовую плиту. Алексей Алексеевич пересел на диван, осмотрелся.
- Хорошо живете, кресла новые, - отметил Алексей Алексеевич.
- Ты же нас без мебели оставил, вот, наконец-то купили кресла.
- Та мебель на мои деньги покупалась. Поэтому, я ее забрал. У меня важное дело, времени мало, поэтому сейчас к нему перейду. Мне надо тридцать тысяч рублей. По большому счету, мне больше нужно. Но у тебя, конечно, столько, сколько мне надо нет.
- А я тут при чем?
- Ну, я так и предвидел. Ты дальше своего носа не видишь. Ты мне деньги, я их тебе возвращаю месяца через три или раньше. С процентами конечно.
- Нет у меня денег, не дам, и процентов твоих даром не надо. Ключи, кстати, верни.
- Нет денег? Жаль. Такое выгодное дело… Тогда дай свой паспорт. У меня знакомый в банке. Оформлю все документы, ты только подпишешь. И тебе не накладно, и дело такое мимо не пройдет. Дане надо квартиру снимать. Я бы помог.
Возвращаясь, домой Петренко думал: «Если Анжела спросит о деньгах, скажу, что вложил их в высоколиквидные акции. Н-да, звучит, по большому счету, не плохо.»
* * *
Света выключила компьютер. На улице смеркалось, когда она вышла из банка. По центральной улице в прямом и противоположном направлении двигались парами девушки. Света, проходя мимо, бросала на них быстрый взгляд, те в свою очередь оглядывали ее.
«Красивая кофточка, а, вот, брюки коротковаты и складки такие безобразные сзади, явно малы брюки; трусы в синий цветочек специально под эту прозрачную юбку подобрала?; смотрите, какая коротышка и все туда же, короткая юбка и сверху свисает живот!»
Света приближалась к «Пивнушке», рядом с которой сделали к концу лета кафе на открытом воздухе. Под полосатым тентом стояли пластиковые столы, стулья, из подвешенных в двух концах колонках, лились на многочисленных посетителей блатные песни, пахло шашлыком.
Света поравнялась с мангалом, ее окутал плотный белый дым и запах сгоревшего мяса. Из ближайших кустов вылез паренек, на ходу застегнув ширинку, он потянул за руку в сторону тента, ждавшую его пьяную девочку.
- Ты меня не любишь, - заплакала она, вырвала руку и пошла в противоположную сторону.
За ней вышла ее пьяная подружка. Пока Света их видела, они стояли обнявшись и лили пьяные слезы.
* * *
Лифт не работал, Тамара еще несколько раз нажала на кнопку, но характерного шума не услышала. На втором этаже, привалившись к перилам, Тамара читала молитву. Через несколько минут боль внизу живота прошла. Собрав силы, Тамара пошла дальше.
Тянущая боль в животе вернулась на пороге квартиры. Тамара захлопнула дверь, прошла в спальню, села на кровать. «Надо засечь время, - подумала она.» Новая боль не оставила сомнений. Тамара отшвырнула часы и легла на кровать. «Значит началось, - рассуждала она. – Отче наш… Не могу сосредоточиться, мешает боль. Дай, мне силы перенести все и не выдать себя.» Тамара попробовала дойти до окна. Закрыла форточку, задвинула штору. «Благодарю тебя боже, что заставил меня встать. Так легче переносить боль.»
Ребенок родился ночью. Тамара, не услышав крика, подумала: «Слава господи, он мертвый.» В этот момент она потеряла сознание.
Тамара очнулась через несколько минут. «Что это за звук? Где я? Как хочется спать.» Она включила ночник. Свет осветил ее руку в крови – к Тамаре вернулись воспоминания и она поняла какой звук нарушает тишину. Плакал ребенок. Тамара протянула руку взяла подушку, накрыла младенца.
Проснувшись рано утром, Тамара нашла на полу часы. После душа она собрала вместе грязную одежду, постельное белье и ножницы с обернутыми изолентой ручками, которыми она ночью перерезала пуповину. Маленькую подушку она замочила в тазу. Мертвый ребенок вызвал рвотные спазмы, когда Тамара засовывала его в мешок для мусора.
Оставив его в комнате, она пошла на кухню и выпила два стакана кипяченной воды, чтобы избавиться от собравшейся во рту горечи.
«Хорошо бы выкинуть порождение дьявола подальше отсюда. У дьявола много слуг. Они могут попытаться меня наказать. Но с божьей помощью я все преодолею.» Тамара выдвинула из-под мойки мусорное ведро, высыпала его содержимое в мешок с ребенком.
Сложив в хозяйственную сумку мешок и Библию, Тамара вышла из дома, села в автобус. По дороге в дом, который занимала секта, она выкинула мешок в мусорный бак.
* * *
- Маргарита Салиховна, - подбирая слова говорила ее бывшая ученица – работник ЗАГСа, - не лучше ли поискать другой способ?
- Ты же говорила, что их зарегистрируют? – огорчилась Маргарита Салиховна.
- Зарегистрируют, конечно. Но Вы не думали, что Дана встретит молодого человека…
- Жанна, при чем здесь это? Ясно же, почему она за Василия Фомича замуж выходит.
Жанна, не надеясь переубедить Маргариту Салиховну, все же спросила:
- А Вы не думали, чтобы он завещание оставил?
- Завещание… это дороже, чем поженится. Волокиты только сколько. Я знаю, что говорю. Законная жена. Все права на ее стороне. Ты за чем меня уговариваешь? Дана не барышня девятнадцатого века. Не силком же ее.
Василий Фомич и Дана расписались, где положено.
- Куда! Куда! Здесь вы поднимались, а спускаться надо с другой стороны, - побежал за молодоженами фотограф, чьи услуги в этот раз не понадобились.
По узкой лестнице Маргарита Салиховна, Василий Фомич, Дана спустились на первый этаж.
- Что-то мне не хорошо, - сказал Василий Фомич.
- Да, дышишь ты тяжело. Сейчас такси возьмем. Посиди здесь, - Маргарита Салиховна указала, деду скамейку. – Дана, иди глянь такси на остановке.
Таксист подогнал машину:
- Вставай, вставай, дед.
- Ой, не могу, Маргарита. Живот скрутило. Сейчас посижу маленько.
- Нельзя, дед, такси ждет. Давай вставай. Дана, помоги.
Василию Фомичу помогли подняться, таксист вышел из машины, открыл заднюю дверь.
- Э, нет, ребята, погодите. У вашего деда понос. Вы мне сейчас всю машину уделаете!
- Что же делать? Дана, достань у меня из сумки клеенку.
- Ты же ее для стола купила?
- Доставай быстрей. Чего уж теперь.
Василия Фомича усадили, приехали домой, через час сели за стол. Маргарита Салиховна поставила на стол тарелку с беляшами, свежие овощи и зелень, налила всем водки.
- Давайте выпьем. Ты, Василий Фомич, пригуби хотя бы. Давайте, за здоровье!
* * *
После Даны и Василия Фомича в зал для бракосочетаний вошла молодая пара. За ними шли три десятка родственников и знакомых. Часть родни заняла пять стульев с высокими спинками. Две женщины в черных почти одинаковых до полу платьях достали носовые платки. Одна вдруг сорвалась с места и побежала поправлять невесте смятое платье.
Фотограф пару раз щелкнул молодых.
- Вот сюда, сюда, - махала ему рукой невеста. – Вот отсюда.
Фотограф подошел к указанному месту, сделал снимок.
- Все платье видно? Туфли видно?
- Да, да, - раздраженно ответил фотограф. – Вы, пожалуйста, мне не указывайте. Я каждый день свадьбы снимаю.
- Ой! – закричала невеста. – А со свидетелями!
- Снял, снял, - бурдел фотограф.
После вступительной речи, произнесенной Жанной и двух «да». Родные и друзья бросились поздравлять молодых.
- Сынок, я сейчас поеду проверять все ли готово: как столы накрыли, как зал украсили, – говорила мать жениха. – Жаль, что с твоими друзьями не смогу поехать. Ты будь осторожен, много не пей. Вы точно решили на озеро? Может поближе куда? Давай отец с вами поедет?
- Ты чего мать? Очень мне надо с молодыми ехать. Танины родители не едут, а мы поедем.
- Таниным родителям, - при этих словах Наташа неодобрительно посмотрела в сторону родителей невесты, - по-моему, все бирбар. Говорила я Таниной матери, что нельзя на свадьбу надевать брюки. Примета не хорошая. Она надела. Разве можно молодежь одну отпускать. А мало ли что? Пусть они берут ту машину, за рулем которой твой брат. Если что он их там приструнит.
Наташа приехала в детский сад, нашла Розу Ураловну в актовом зале. Роза Ураловна держала в одной руке два десятка вилок в другой руке ложки. Вилки она раскладывала возле тарелок, а ложки клала в те места, где по ее расчетам надо было поставить салатницы.
- Расписались? – спросила Роза Ураловна у Наташи.
- Да, - вздохнула ей в ответ школьная подруга. – Поехали за город с друзьями. Не хотелось мне, чтобы они поженились. Они начали встречаться после школы. Я тогда сыну денег перестала давать, возле института его встречала, чтобы сразу домой шел. С Танькой поговорила. Они после этого поссорились. Год не виделись, а тут вдруг раз.
- А почему? Девушка не хорошая?
- Увидела мальчик из хорошей семьи при деньгах и вцепилась в него. У самой же ребенок, вот и окрутила моего мальчика. Я с сыном три месяца не разговаривала, когда узнала, что они опять встречаются. Он к ней жить ушел. Мы полгода не виделись. А я же волнуюсь, мало ли что она ему навнушает. Конечно, надо было подождать. Он еще узнал бы, с кем дело имеет. Но мои родственники давай меня осуждать. Таня видите ли забеременела. Внук. У самих просто таких случаев не было, легко давать советы со стороны. Муж узнал, что они пожениться решили. Говорит, хватит дурака валять, ты так сына потеряешь. Я говорю, раз так, хорошо, пускай. Я и свадьбу организую и вот посмотрите, что эта Таня из себя представляет, как получит то, что хочет, сразу со всех сторон себя проявит. А этот ребенок никакой мне не внук! Это еще доказать надо. Вот свадьбу отгуляем, я теперь умнее буду поступать. Сын думает, что я на его стороне, со мной теперь помирился и я сделаю все, чтобы они вместе не жили. Сделаю, сделаю, нашли дурачка, который эту Таню с двумя детьми содержать будет.
В зал вошла Танина мама:
- Помещение маловато, а так ничего, светло, чисто. А я туфли Танечке привезла, позвонила мне на сотик, сказала, что ноги стерла новой обувью. А я ей говорила колготки надеть. Новая обувь все-таки. Да жара такая. Хотя она в них целую неделю по квартире ходила, с носком, разнашивала, не помогло.
* * *
Валентина Ивановна спросонья долго прислушивалась к звукам из соседней комнаты. Она приподнялась на кровати и увидела, что рядом спит Лена.
- Лен, - позвала она хриплым после сна голосом. – Ле – на.
После удара локтем - Лена открыла глаза:
- Ой, чо надо?
- Ты этого балбеса в дом пустила?
- Мы же вчера договорились, - надулась Лена.
- Ты уши, компотом мыла? Я не о Сереже, про пса! Зачем ты его пустила в дом? Проснулась, не пойму, что за рев из коридора.
- Ой, мать, - Лена накрылась одеялом с головой. – Это Сергей храпит. Поэтому я к тебе спать пришла.
Валентина Ивановна сползла с кровати, поставив подогреваться суп, вышла во двор. Возле будки зазвенела цепью собака, виляя хвостом и скуля она потянулась к хозяйке.
- Убери свою грязную морду, дармоед, - отмахнулась Валентина и открыла деревянную дверь туалета.
Над ее головой кружилась оса.
- Пора избавиться от гнезда, - сказала Валентина, когда Лена и Сергей сели завтракать, - так они нас скоро сожрут - осы в туалете.
- Укус осы – опасен, - заметил Сергей, хлебая суп.
- У меня на них аллергия. Да и у Ленки тоже. Помнишь в первом классе, ты вся вымазанная вареньем сидела, и пчелка тебе укусила?
- Еще бы, меня тогда как шарик раздуло.
- Глаз не видать, - рассказывала Валентина Ивановна. – В сарае дихлофос должен быть. Побрызгай, Сергей, сегодня на гнездо. Самое хорошее от этих тварей средство.
- Я? Не, нашли дурака, - усмехнулся Сергей. – Мне работать надо. А я с распухшей рожей, от меня все клиентки разбегутся! Да, ну, их, этих ос, летают себе.
После второй тарелки супа, Сергей, прихватив Ленин зонт с розовыми цветами и каталог «Пинк Силк», вышел из дома.
- Сереж, ты куда? – едва успела крикнуть Лена.
- К сестре!
Помыв посуду Валентина Ивановна взяла фонарик и пошла в сарай. Стащив куски брезента, она стала ковыряться в ящиках, полных хлама. Лена курила и наблюдала за ней с улицы.
- Хорошо бы здесь порядок навести, - Валентина Ивановна вернула брезент на место и посветила фонариком на полки. – Ловушка сработала, а я думаю, откуда такая вонь.
Свет фонарика упал на мышеловку с дохлой мышью.
- Где же дихлофос?
- Вон в том углу еще какие-то ящики.
Валентина Ивановна подошла к ящикам вытащила из них, перевязанные веревками, стопки журналов и пожелтевшие газеты. Между ними она нашла небольшой сверток. Разорвав бумагу, она увидела, сложенные подошва к подошве босоножки: красные кожаные ремешки, переплетенные между собой, с боков металлические застежки.
- Я брала их, тебе на вырост, - Валентина Ивановна протянула сверток Лене. – Уже враз, наверное.
* * *
На территории детского сада было тихо.
«Правильно время рассчитал, - отметил Сергей. – Тихий час».
Он прошел вдоль детских площадок и зашел в двухэтажное здание, поднялся на второй этаж.
За низким детским столиком, поджав ноги, сидели три женщины. На их лицах была размазана молочная каша. Одна из женщин махнула Сергею рукой.
- Сережка? Пришел?
Хотя сестра Сергея старалась при этих словах не шевелить губами, пара молочных сгустков все же слетела с ее лица.
- Ай-да смывать, - сказала заведующая.
Женщины встали и аккуратно двинулись умываться. Сергей достал из несессера баночки и флакончики, расставил их по цветам, выставил пробники помады и выложил каталоги.
- Ну, что я говорила? А? Как кожа? Кожа как бархат. Никакого крема не надо.
Услышав эти слова, Сергей расстроился. Увлечение сестры и ее коллегами масками из молочных каш подорвало продажу масок «Пинк Силк».
- Ох, как пахнет этот крем, - шептала, чтобы не разбудить детей сестра Сергея.
- Серия «Соблазн», - комментировал брат. – В этом месяце на крем скидка – два по цене одного.
- Сереж, а можно я подушусь? – одна из женщин достала из коробочки флакон туалетной воды.
- А я больше ничего не возьму. Я прошлый раз крем брала. У меня лицо на следующий день распухло.
- Не может быть, - возмущался громким шепотом Сергей. – Все крема «Пинк Силк» гипоаллергенны.
- Да, у меня и нет никакой аллергии. Просто лицо распухло.
- Значит не от крема. Попробуйте сделать тест, сейчас расскажу как.
- Да, я этот крем свекрови подарила.
Посмотреть косметику пришли воспитательницы и нянечки из других детсадовских групп. Однако женщины только смотрели, но почти ничего не покупали.
- Денег нет, - вздыхали они.
Сложив каталоги и почти всю продукцию «Пинк Силк» обратно в несессер, Сергей попрощался с сестрой и двинулся к выходу. И, вдруг, Сергей замер, на полочке для книг лежал каталог конкурентов «Пинк Силк».
«Опоздал, - Сергей тяжело вздохнул».
* * *
Роза Ураловна взобралась в автобус с надписью «Кладбище». Свободные места были в конце салона, но ей не хотелось идти по узкому проходу.
- Куда? Куда, женщина? – возмутилась девушка в пижаме, сидящая возле двери.
За ее спиной висел приклеенный скотчем пожелтевший лист с серевшим словом – КОНДУКТОР.
- В конце подбрасывает, - ответила Роза села на подиум спиной к движению, лицом в салон.
По ее правую руку оказался шофер, по левую - девушка в пижаме. Кондуктор отгребла от Розы кучку подсолнечных семечек. Она раздавливала их, отбрасывала кожурки, белые зернышки пальцами с забитыми черной пылью ногтями клала в рот.
Показалось кладбище. Роза Ураловна достала из ведра застиранный пакет. Аккуратно его развернула, достала портмоне, сшитое из открыток, и принялась отсчитывать мелочь. Деньги за проезд она отдала, когда выходила из автобуса. Кондуктор собирала деньги, придвинув желтый кусок паралона с прорезями различной длины для монет, она аккуратно раскладывала их по размеру.
Роза прошла мимо искусственных цветов. На детском кладбище кроме нее была еще одна женщина. Она пыталась поправить овальный на керамике цветной портрет. Один из поддерживавших его гвоздей вылетел. Роза Ураловна остановилась перевести дух.
- Не Ваша? – спросила женщина.
- Нет, моя подальше.
- Хотела поправить.
В ближайшем баке Роза набрала ведро воды.
- Так я и знала, - сказала она, увидев, что вся могила заросла жесткими сорняками и цветы, которые она сажала на Троицу, сгорели на солнце.
Вставив вместо гвоздя спичку, женщине удалось поправить портрет. Она пошла дальше. Неподалеку от Розы Ураловны была провалившаяся после весны могила с покосившимся деревянным крестом. Женщина вытащила из жестких, покрывавших могилу сорняков треснутую тарелку и выгоревшую игрушку. Игрушку, когда-то вбило в землю дождем, и, когда женщина ее потянула, лапа осталась в земле. Тарелку она сполоснула, на ней показался красочный рисунок. Женщина открыла сумочку и выложила на тарелку четыре конфеты, а рядом посадила игрушку без лапы.
- Вам помочь? – спросила женщина у Розы Ураловны. – У меня есть ножницы – срежем траву.
- У меня нет денег, - рассердилась Роза Ураловна.
- Я здесь часто бываю, - спокойно сказала женщина. – Могила сына вон там. Я на пенсии. До следующего автобуса целый час.
- Нет, нет, не надо ничего.
Женщина перешла дорожку, села на лавочку в тени дерева, росшего возле огромного мраморного памятника. Перед памятником стояла мраморная ваза в виде факела, по бокам шло две клумбы с мраморными бордюрами, в них росли цветы. В четырех углах стояли метровые мраморные колонны.
Роза Ураловна достала из сумки две пластиковые тарелки. В одну она положила два бутерброда, поставила в нее пластиковый стаканчик. Порыв ветра все сдул. Дорожки на кладбище были посыпаны крупным щебнем, выбрав подходящий камень, Роза Ураловна положила его в стакан и снова поставила в тарелку с бутербродами. В стаканчик она налила лимонад.
- Давайте помянем вместе! – крикнула Роза Ураловне женщине.
Крикнула несколько раз. Женщина сидела далеко и, погрузившись в свои мысли, казалась уснувшей.
Женщина подошла, достала тряпочку и смахнула пыль со столика и лавочки, осторожно присела. Роза Ураловна во вторую тарелочку выложила несколько бутербродов, достала пластиковые стаканчики и налила в них водку из початой бутылки.
- Обычно говорят – пусть земля будет пухом, - сказала женщина, глотнула водки, откусила бутерброд. – Земля здесь плохая, когда дождь идет – вязкая становится, как глина. Моешь туфли, моешь, вода все темнее…
- Я тут как-то босиком осталась, - засмеялась Роза Ураловна. – Шлепанцы буквально прилипли. Дернула ногу и прямо босиком в грязь. А у Вас кто похоронен?
- Сын. Я его из армии ждала. Вот-вот служба должна была закончиться. Я думала, приедет – женится. Купила ему квартиру, сделала ремонт. Когда не приехал - все продала. Теперь здесь его дом.
- Это значит Ваша вся в мраморе?
- Я часто здесь бываю. В начале переживала, что здесь ничего не растет, землю надо привозить. А теперь думаю, что именно такое место может кладбищем называться. Ни птиц, вороны только. Прислушайтесь, здесь абсолютно тихо, только где-то что-то позвякивает. Наверное, от ветра, цепь на чьей-то ограде.
- Ну и жара сегодня.
* * *
- Чо надо? – спросила через цепочку мать Михаила.
- Мишка дома? – спросил Худой.
Женщина отошла от двери и пнула в бок лежащего на матрасе Михаила.
- Вставай, ****ь.
Михаил не шелохнулся.
- Буди его на *** сам, - сказала она и открыла Худому дверь.
От тряпок, в которые завернулся Михаил пахло мочой и рвотой. Худой вытащил из кармана газету, постелил на табурет и сел у окна. В комнату заглянула сестра Михаила и попросила Худого:
- Дай чирик.
Дети побежали во двор, женщины пили на кухне, по которой бегали рыжие тараканы, Худой курил и смотрел в окно. К обеду груда смердящих тряпок зашевелилась и вылезла рука Михаила, через некоторое время он с трудом поднялся и сел.
- Я к тебе по делу.
- Не, - мотнул головой Михаил.
- На этот раз больше заплачу.
* * *
Роза Ураловна зашла в лифт, поднялась на свой этаж. Когда она искала в сумке ключи, услышала шаги на лестнице. Роза повернула голову и увидела Гвоздева.
- По-моему Женя? – улыбнулась она. – К Виталику?
- К нему.
Роза Ураловна нашла ключи, открыла дверь. Двое парней, которые шли за Гвоздевым ворвались в квартиру первыми, за ними зашел Гвоздев.
- Мама! – закричал выглянувший из спальни Виталик.
Парни сбили его с ног.
- Что случилось? – прошептала Роза Ураловна, увидев Виталика белая футболка которого была залита кровью.
- Он должен нам пятьдесят кусков, - сказал Гвоздев. - За деньгами придем завтра. Тебе тетка достать деньги не проблема. Клеем ноги намажешь и из банка сколько хочешь натаскаешь.
Гвоздев ударил ее, когда Роза Ураловна бросилась к бандитам отбивать сына.
- Сдохнешь, сука, если завтра ****ь денег ***** не будет.
Когда мать и сын остались одни. Роза Ураловна достала несколько упаковочек с лекарственными сборами, вскипятила воду, залила траву и оставила настаиваться.
Виталик умылся, сменил одежду, согнувшись, вышел из ванной.
- Не волнуйся, Виталик. Я на этих бандитов найду управу. Не на ту напали. Ты завтра из дома не выходи. Дверь никому не открывай.
- Нельзя с ними связывать – лучше деньги отдать. Они меня могут в тюрьму посадить, - заплакал Виталик.
* * *
Утром, собираясь на работу, Роза Ураловна увидела на выдвижной полке трюмо большую розовую коробку, в которой Света принесла ей косметику «Пинк Силк».
С трудом, разбудив Виталика, Роза Ураловна сказала:
- У меня появился отличный план. Сегодня я куплю билеты на поезд. Жди моего звонка.
- А как же моя учеба?
- Ты талантливый мальчик, я все продумала. Жди звонка.
Взяв с собой коробку, Роза Ураловна вышла из дома. Это был ее первый рабочий день в качестве исполняющего обязанности заведующего кассой. По дороге в банк она купила газету с гороскопом, чтобы убедиться, что все пройдет благополучно. В этот день не вышел на работу один из кассиров, поэтому никто не удивился, что Роза Ураловна отказалась от помощи и заправляла кассеты для банкоматов сама.
«Как это просто, как я умна, - приговаривала Роза Ураловна, засовывая упаковку тысячерублевых банкнот в фирменную розовую упаковку с надписью «Пинк Силк». Коробку она спрятала на верхнюю полку пустого шкафа, которым летом никто не пользовался, задвинула ее подальше, так, чтобы снизу ее не было видно. С работы Роза Ураловна позвонила сыну, объяснила, что он должен взять с собой. Они договорились встретиться на вокзале.
Закончился рабочий день. Роза Ураловна взяла с полки коробку и поехала на встречу с сыном.
* * *
- А извиниться? – спросила женщина, открывшая вклад на десять рублей.
- За что? – удивилась Света.
- Вы забыли дать мне подарок за то, что я открыла вклад. Мне пришлось напоминать.
«Я должна извиниться за то, что забыла вручить дурацкий флажок, – ответила про себя Света».
Женщина продолжала стоять, Света делала вид, что занята.
- Не надежный банк, не извиняются.
Света в последний раз посмотрела в нижний правый угол монитора, туда, где высвечивалось время, ровно в 13:00 она встала и побежала к трамвайной остановке. Она зашла в последнюю дверь, встала в свободный уголок, прислонилась плечом к поручню.
Рядом со Светой стояло две женщины.
- Дети, все-таки старший класс, - рассказывала одна из них, - поехали на турбазу. Я у своего спрашиваю: «И родители будут?» Родители и учительница с ними была. Я на следующий день за ним приехала. Не стала ждать, когда их привезут. Там автобус заказывали. Родители спят в домике, дети кто где, кто с кем. На учительнице лица нет. Она бедная по всей турбазе бегает, детей собирает, а родители сами шашлычков наделали, напилися. А она ночью то одного, то другого ловит.
- Я со своей дочерью, когда они с классом едут, всегда езжу. Как будто мне одной есть до них дело. Говорит мне одна мамаша: «Я своей дочке доверяю, а вы раз, что про свою думаете, вот и ехайте». Моя-то со своим мальчиком сядет и сидит всю ночь разговаривает, а за ее шалавой мы с учительницей глаз не спускаем. Только они во дворе в школьном соберутся, мы сумки в одну кучу сложим, все перетрясем, чтобы ничего не пронесли. А то раз поехали пиво они с собой пронесли, двоих потом выносили. Глаз с них не спускаем.
На следующей остановке женщины были подвинуты толпой ближе к Свете. Держаться им было не за что, и при каждом толчке они со смехом наваливались то на соседей справа, то слева, то на Свету, которая совсем уже забилась от них в угол.
- Ой, держите меня! Бревна что ли везет? Ха-ха-ха.
На плече у Светы весела сумка, которую она придерживала за ручку сомкнутой в кулак рукой. При очередном толчке костяшки ее пальцев воткнулись в спину ближайшей соседки. Женщина быстро заняла вертикальное положение.
На очередной остановке женщин вынесла толпа, Света села на освободившееся место. У окна рядом с ней сидел мужчина лет пятидесяти, у его ног стоял пузатый портфель, перевязанный веревкой. Мужчина поднял его и поставил на кресло впереди себя.
- Мужчина, что Вы делаете? Портфель, который стоял на полу, Вы ставите на чистое сиденье, на которое потом кто-то сядет!
- У нас свобода, могу делать все. Конституция дала нам свободу.
- Свобода?
- Да свобода, могу ставить куда хочу.
- А то, что люди, по Вашей вине, на грязном будут сидеть, ничего?
- Вы находитесь в стадии возрождения, а я ее уже прошел, - продолжал бурдеть мужчина.
- Я вот сейчас возьму и плюну на вас, потому что у нас свобода. Хватит нести ерунду! - сказала Света, услышав о возрождении. – Пожилой человек, а мозгов совсем нет.
На следующей остановке Света вышла. «И за чем я связалась с этим чокнутым? – думала она по дороге. – Ну, кто бы мог подумать, что он сумасшедший? Я его еще и оскорбила, но он вроде и не понял.»
- А почему две? - спросила Света.
- Вторая для всех участников акции «Много Успешных Продаж», поощрительный приз.
Света вернулась на работу, коробку с продукцией оставила в своей тумбочке, а с поощрительным призом положила на верхнюю полку пустого шкафа для верхней одежды.
* * *
Вагон раскачивался из стороны в сторону. Виталик на полях «Вестника рабочего», записывал число, месяц и год своего рождения.
«Сложите цифры. От полученного результата отнимите три, - прочитал Виталик».
- Прикинь, - обратился он к матери, - это уже седьмое мое рождение. Так, так, - Виталик зачитал вслух, - «..следующий ключ поможет определить сильные стороны вашего характера».
Руководствуясь приведенной в газете формулой, Виталик принялся складывать, делить, отнимать.
- «Творческие способности, ясновидение, интеллект…» Ясновидение, - повторил Виталик. – Тут дальше по имени можно определить место прошлого рождения. Ты прикинь! В прошлой жизни я жил в Индии и был, это самое, миссионером… ааа… Наверное, тут хотели написать миллионером. – Виталик засмеялся. – Классно, вот вспомнить бы! Каково это быть миллионером!
Дверь купе отодвинулась, вошла молодая девушка – она ехала на верхней полке.
- Туалет уже открыли? – спросила у нее Роза Ураловна.
- Да, - ответила девушка, скинула шлепанец и, наступив на столик голой ногой, подтянулась на верхнюю полку.
Она толкнула задремавшего мужа.
- Ваня, дай книжку.
Молодой человек вытащил тонкую книжку «Домашнее консервирование» для жены и достал журнал с кроссвордом для себя.
Роза Ураловна выдернула из-под подушки вафельное полотенце и вышла из купе, Виталик стал смотреть в окно. Он собирался выяснить, кем в прошлой жизни была его мать, но Сергей с верхней полки забрал карандаш.
Через несколько минут вернулась Роза Ураловна, расстелила газету, выложила булку хлеба, колбасу, достала картофельное пюре быстрого приготовления.
Ваня, покручивал карандаш в руках. Он прочитал уже с десяток определений, но не одно из слов кроссворда не угадал.
«Пресноводная рыба, живущая в реках Южной Америки, прославленная своей кровожадностью, - прочитал Иван. – Как же, как же. Знаю. Крутится на языке».
- Марина, Мариночка, послушай. Как называется рыба. У нее еще такие острые зубы…
- Щука.
- Нет, не щука. Она опасная, может съесть человека.
- Акула.
- Нет, в море она не водится.
- Ну, тогда не знаю.
Сергей вздохнул и прочитал следующее определение: «Растение, растущее по берегам рек и болот. Это просто. Трава, - Иван записал слово «трава» и перешел к слову по вертикали. - Город на юге Франции, знаменитый курорт и место, где проходит известный на весь мир кинофестиваль».
- Кисуля, а город во Франции и курорт, и кинофестиваль?
- Канн.
- К-а-н. Не подходит. Здесь четыре буквы, а не три и «трава» еще. Значит этот город на букву «т» начинается.
- Какая трава?
- Растение, которое на берегу болота растет. Я написал - трава.
- Камыш.
- Точно! Камыш! Но Канн все равно не подходит. В этом слове три буквы, а надо четыре.
- Канн – две «н» на конце.
- Точно? Ты уверена, солнышко?
- Конечно, уверена.
- К-а-н-н. Что, правда, две «н»? Уверена? Я бледно напишу, если что, сотру.
Роза Ураловна скомкала газету с колбасными обрезками и бросила ее в открытое окно. Жирный бумажный комок ударил по лицу пассажира другого купе, который в это время лежал на верхней полке и разглядывал, проносящиеся мимо поля подсолнечника.
- Когда же мы приедем? – застонала Марина. – Еще этот день не кончился, а нам еще двое суток ехать.
- Потерпи, солнышко, давай я за пивом схожу?
Марина вздохнула и отвернулась к стене.
- Выйдем в коридор, - сказала Роза Ураловна.
Они встали рядом, облокотились на поручень. В окне мелькали тонкие кривые деревья и поля пшеницы за ними.
- Сынок, нам надо сделать так, чтобы никто не догадался на какой мы станции вышли.
Виталику стало страшно.
- Ты выйдешь первым, а на какой станции видно будет завтра. Я проеду какое-то время, и, когда будет удобно, тоже сойду. Когда Ваня с Мариной уснут, надо будет вещи самые нужные переложить в пакет, сумки оставим, чтобы думали, что мы еще в поезде. Если будут лежать наши вещи, они не сразу догадаются, что нас нет…
- А я, это самое, думал, что мы в Москву едем, - обиделся Виталик.
- Потом и в Москву съездим, какие твои годы! – Роза Ураловна погладила сына по плечу. – Я сяду в попутную машину и приеду к тебе, а потом решим, куда двинуться дальше.
- Давай в Москву.
- Ну, подумаем, подумаем, может быть в Москву.
* * *
Маргарита Салиховна распорядилась, чтобы гроб с телом Василия Фомича привезли в конце рабочего дня. Двое коренастых мужичков вышли из грузовой машины, в которой лежал гроб, Маргарита Салиховна уже ждала их вместе с тремя соседями и братом. Все вместе они подняли гроб в квартиру Василия Фомича. В самой большой комнате убрали с пола ковер, в центре поставили четыре табурета. На них поставили обитый красной тканью гроб. Василий Фомич лежал со связанными руками и ногами на простой белой подушке укрытый тюлем.
Маргарита Салиховна расплатилась с помощниками, брат пообещал прийти к десяти утрам следующего дня и тоже ушел.
В открытую дверь зашла пожилая семейная пара, живущая этажом ниже.
- Вот и отмучился Василий Фомич, - сказал старичок, покачав головой.
- Охо-хох, - вздохнула старушка. – Кто бы мог подумать. Такой шустрый всегда был.
Все вместе помолчали.
- Но он хорошо пожил, - нарушил молчание старичок.
- Да, да, - согласилась старушка, - жену свою он лет десять как схоронил.
Они ушли, после того как в квартиру зашла Мария Ивановна.
- Здравствуйте, Маргариточка, - сказала она, отдышавшись. – Решили привезти?
- Да, ночь холодная. Завтра не выше пятнадцати обещали.
- Может быть с марганцовкой таз поставить?
- Большой толк от нее? Его всего обкололи формальдегидом. Обещали, что не потечет. Пойдемте ко мне чаю попьем.
Маргарита Салиховна поставила чайник, пробежала глазами по полкам:
- Угостить мне тебя, теть Маша, нечем.
- Маргариточка, садись. Ты весь день сегодня бегала, отдохни.
- И не говорите, тетя Маша. А вы как, как здоровье?
- Ничего, помаленьку. Вчера картошку выкопали. Так себе - мелкой много.
Попили чай, который заварила Мария Ивановна. Пришла Дана, принесла платки, полотенца, конфеты и печенье.
- Надо бы прибраться у деда, - сказал ей Маргарита Салиховна. – Завтра люди придут. Когда гроб заносили, наследили очень.
- Нет, нет, я туда не пойду, - испугалась Дана.
- Я сегодня, где только не была. Имей совесть! Там полы только притереть.
- Ты, что! Не пойду я туда. Я покойников боюсь.
- Василий Фомич, - Мария Ивановна вздохнула, - был смирным старичком. Лежит себе теперь. При жизни никого не беспокоил, а сейчас и не может.
С утра в квартиру Василия Фомича потянулись старики. За головой Василия Фомича на небольшом столике стояла черно-белая фотография старика, сделанная лет двадцать назад, в рюмке с песком горела свеча, рядом стоял стакан, накрытый сверху куском хлеба.
Пришла Мария Ивановна.
- Проходите, проходите, - сказал брат Маргариты Салиховны, вставая с дивана. – Проходите вот сюда, присаживайтесь.
Мария Ивановна положила в ногах Василия Фомича букет из белых астр, которые росли на ее садовом участке, села, куда ей указали.
- На кого же ты нас покинул! – заплакала вошедшая за Марией Ивановной женщина. – Почему так рано бог прибрал тебя на тот свет?! Такой хороший человек, на кого же ты нас покинул, как же мы без тебя? Василий Фомич, встретишься с моим Степаном Ивановичем, передай ему как мне тут без него тяжело! Пусть ждет меня.
- Садись, подружка, - сказала женщине Мария Ивановна.
- Вот и Василия Фомича черед настал, - женщина достала платок и высморкалась.
- С тех пор как жена его покойница умерла, он сдал сильно, - заметила соседка, которая сидела на стуле рядом с гробом напротив Марии Ивановны.
- Но он хорошо пожил. Девятый десяток.
- Черный он какой-то, - шепнула на ухо Марии Ивановны ее подруга.
- Так его еще вчера привезли. Лето. Вот и почернел.
Ближе к двенадцати гроб вынесли на улицу. Стали подтягиваться те, кто увидел похороны из окон. Было несколько венков: два купила Маргарита Салиховна, один – совет ветеранов.
Брат Маргариты Салиховны организовывал присутствующих
- Портрет понесете, - скомандовал он представителю совета ветеранов и дал ему сделанный на керамике портрет Василия Фомича. – Мальчишки, идите сюда! – позвал он, прибежавших поглазеть детей. – Когда гроб понесут, будете идти впереди всех бросать цветы.
- В начале крест надо нести, потом портрет, - сказала Мария Ивановна. – А, потом дети с цветами.
- А, крышку еще? Крышку перед гробом?
- Крышку? – задумалась Мария Ивановна, разглядывая прислоненную к стене с черным крестом, крышку гроба. – Крышку за крестом.
- Лучше сразу ее в катафалк, - подал совет один из присутствующих.
Через полчаса протянули под гробом полотенца, понесли крест, дети бросали цветы, трое несли венки. Шестеро мужчин подняли гроб. Дана собрала табуретки и понесла их к катафалку (небольшому автобусу).
- Мальчишки, мальчишки! – окликнула детей подруга Марии Ивановны. – По реже цветы кидайте. – Перестарались ребята, надо бы по реже кидать, идти-то далековато.
Маргарита Салиховна, завидев впереди женщину, хотела отдать ей узелок с тарелкой, ложкой, печеньем и конфетами, но ее крепко схватила за руку одна из старушек, что несла венок:
- Не давай ей помин. Она – алкашка. Пропьет. Вон видишь, Федя идет. Ему отдай.
Маргарита Салиховна отдала помин Феде: босому мужику, из одежды на нем были только трусы, за плечами весел рюкзак.
Гроб положили на пол катафалка. Аккуратно продвинувшись боком вдоль гроба сели Маргарита Салиховна и ее брат.
Гроб на полотенцах медленно опустили в землю.
- Полотенца вытаскивать?
- Да, вытаскивать. Надо их всем нарезать. Ножницы взяли?
- Кому это надо? Бросаем все вместе с гробом.
- Домой с кладбища ничего приносить нельзя. Бросайте, - вмешалась Маргарита Салиховна.
* * *
Роза Ураловна уснула на рассвете, но тут же вскочила, когда услышала шум отодвигающейся двери: Иван с мокрым полотенцем и мыльницей вернулся из туалета. Уже ярко светило солнце. Роза Ураловна прищурила глаза, посмотрела на часы. Было восемь утра – рабочий день еще не начался. «Как скоро меня начнут искать? - подумала Роза Ураловна. – Можно было бы и больше денег унести. Зря я так беспокоилась по этому поводу, придумала - все сложить в эту коробку… Можно было просто в пакет убрать, надо было лучше подготовиться. Что в наше время эти деньги! Нам с сыном, надолго их не хватит. Эх, вернуть бы все назад, я бы не так все сделала. Надо было лучше все продумать, квартиру продать».
Дверь открыла проводница:
- Санитарная зона через сорок минут! В туалет никого не пущу!
С зубной щеткой и пастой в руках спустилась с верхней полки Марина. Роза Ураловна потрясла Виталика за плечо:
- Виталик, сынок, пора вставать.
- Что выходим уже? – зевнул Виталик.
Роза Ураловна поднесла палец к губам и выразительно посмотрела на сына: «Не болтай!»
Поезд замедлял ход, показалось одноэтажное здание вокзала. Пассажиры вышли из вагона размяться.
- Лесной, - прочитал Виталик на деревянной табличке, висевшей над входом в вокзал.
Роза Ураловна обняла сына за плечо и шептала ему на ухо:
- Видел, когда проезжали, пятиэтажку из красного кирпича? Там двор, наверное, большой, встретимся там часов в шесть вечера. Ты на вокзале не крутись. Понял, сынок? Не переживай, если задержусь, я же не знаю, как здесь транспорт ходит. В крайнем случае, встретимся завтра – мало ли что случится, вдруг мне будет сложно добраться. Но ты не переживай. В шесть часов вечера во дворе красного дома. Ну, с богом, давай, бери свой пакетик, деньги взял?
Виталик грустно посмотрел на мать, махнул рукой и пошел к выходу. Роза Ураловна провожала его глазами. Ей захотелось выйти вместе с ним.
«Нельзя, нельзя, - повторяла она про себя. – Если мы выйдем на разных станциях, сложнее будет определить, где мы».
В купе вернулись Ваня и Марина с мешочком теплых вареников, килограммом зеленых яблок и кульком подсолнечных семечек.
- День будет жаркий, - сказал Ваня. – Позволите?
Роза Ураловна отодвинулась от окна и молодые люди сели за стол завтракать. Поезд тронулся, в окне проплыл низкий белый заборчик, лавочки, показался среди деревьев кусок привокзальной площади. В голове Розы Ураловны мелькнула мысль, пока поезд не разогнался, выпрыгнуть на ходу.
Виталик стоял возле расписания поездов. В маленьком зале ожидания не было никого. В расписании было не больше десятка поездов, только один ехал в Москву. Выяснив цену билета в кассе, он вышел на привокзальную площадь.
Напротив здания вокзала на первом этаже жилого многоэтажного дома, над стеклянной двухстворчатой дверью весела вывеска «Зал игровых автоматов». Туда и направился Виталик. В центре зала, перевязанная голубой лентой, стояла белая машина. На ее дверцах было написано «Приз».
Виталику долго везло. В приподнятом настроение он перекусили в буфете вокзала и вернулся к игровым автоматам. После обеда удача оставила его. Из игрового зала он вышел без денег. На вокзальных часах было почти пять. У Виталика кружилась голова, от голода и усталости.
Дом, который приметила из окна вагона Роза Ураловна, оказался не жилым. Со стороны двора его окружали колышки с натянутыми на них веревками с красными флажками. Виталик постелил пакет на бордюр, сел, опустил голову на колени и стал ждать.
Он также ждал мать и на следующий день.
* * *
- Дана, Дана, вставай!
- Хоть в день рождения можно поспать!
- В начале на кладбище съездим. Завтрак Василию Фомичу отвезем.
Дана и Маргарита Салиховна вышли из дома, сели в автобус, с пересадкой добрались до кладбища. Возле бетонной ограды, укрывшись пляжными зонтами, три женщины сидели на табуретах. Перед ними стояли пластиковые вазы с искусственными цветами.
- Смотри какие красивые.
- Не выгорают, - быстро сказала одна из женщин и, выхватив искусственную розу из вороха цветов, протянула ее Маргарите Салиховне.
- Сирень, как будто живая.
- Сирень за тридцать, розочки по пятнадцать.
Маргарита Салиховна купила сирень.
- Венок не хотите? – женщина достала из сумки стоявшей рядом небольшой венок с приколотой красной лентой: «Помним, скорбим».
- Нет, нет, - замотала головой Маргарита Салиховна, спрятала сирень в пакет и быстро пошла к воротам.
- Лучше живые цветы, - сказала Дана.
- Где я сейчас сирень куплю?
- Дед сирень, что ли любил?
- Какое мне дело до того, что он любил? – разозлилась Маргарита Салиховна. – Я себе цветы купила!
- А…
Вместе с остальными пассажирами автобуса они вошли через калитку на территорию кладбища.
- Зайдем в церковь, - сказала Маргарита Салиховна.
Высокая дверь была заперта. К ней вели четыре ступеньки. На одной из них сидела женщина в черном платке в длинном пестром платье, в халате и тапочках, кормила грудью ребенка.
- Закрыто, - вздохнула Маргарита Салиховна.
Женщина с ребенком протянула руку:
- Дай ребенку на хлеб!
- Это христианская церковь. Почему возле мечети тебе не сидеть? Свои не подают что ли? – спросила старушка с не расчесанной, пахнущей головой. – Закрыто что ли? Вот, как не приду – закрыто. А еще пожертвования на строительство собирали. Карманы набили – работать не хотят.
- Мы тоже из этой церкви, мы тоже той же веры, - повторяла в это время женщина с ребенком, глядя на Маргариту Салиховну, которая, порывшись в кармане, нащупала несколько мелких монеток.
Маргарита и Дана пошли дальше. При каждом шаге от ног вверх взлетала коричневая пыль.
- Свернем, пойдем вдоль могилок, там травка. А то мне сейчас от пыли плохо станет.
- Гляди, - усмехнулась Дана, - какие там маленькие памятнички.
- Это детское кладбище.
На прямоугольном холме с фотографией Василия Фомича Маргарита Салиховна несколькими комьями земли придавила развивающиеся на венках ленты. Из пакета она достала тарелку и поставила возле креста. На нее она положила кусок пирога, конфеты, в граненый стакан налила водки.
- Давай, доченька, помянем. Хороший был старичок. Я все переживала - в день твоего рождения преставится. А он, видишь, какой молодец.
* * *
Роза Ураловна перебирала содержимое косметички, когда в купе заглянул мужчина и положил рядом с ней стопку книг и полтора десятка газет.
- Что там принесли? – заинтересовалась Марина и, поставив пятку на стол, спустилась вниз. - Комиксы, «Застольные песни», «Рецепты салатов»… А что за газеты? За прошлую неделю. – Эй, - окликнула она мужчину, - а свежих газет нет?
Мужчина стоял напротив купе и смотрел в окно.
- Свежих нет газет? – повторила свой вопрос Марина. – Эй! – и она дернула его за край футболки.
Мужчина обернулся и сделал руками несколько жестов.
- Делает вид, что глухонемой, - заметил Иван. – Купи газету с анекдотами.
- А сколько она стоит?
Глухонемой нагнулся и ткнул пальцем в верхний правый угол, где карандашом была написана стоимость. Марина достала деньги. Глухонемой перебрал все газеты и книги, проверяя, не пропало ли чего, и перешел к следующему купе.
Следом за ним пришла девушка с огромной сумкой полной мягких игрушек.
- Не желаете сделать своей любимой подарок? – спросила девушка у Ивана.
- А что у вас есть?
- Посмотрите какой у меня есть прекрасный цветочек.
Девушка достала бархатную улыбающуюся клубничку в коричневом тряпочном горшочке.
- Нажимаем вот сюда, - объясняла она, - и…
- Я люблю тебя! – заскрежетала клубника. – Я люблю тебя!
- Ой, какая прелесть, - сказала Роза Ураловна.
- Поставите такой цветочек и не поливать его не надо, ни удобрять. Стоит он и говорит: «Я люблю тебя! Я люблю тебя!»
- Ну, как, кисуля? Хочешь такой?
- Итак, эти игрушки девать некуда…
- У меня есть вот такие прекрасные кулоны.
Девушка достала кусок картона, на который были приклеены белые листочки с названиями камней и описанием их чудодейственных свойств. Камни лежали в целлофановых мешочках, прикрепленных скотчем возле описания.
Иван подержал картонку в руках, ткнул в пару камней пальцем, но Марине они не понравились.
За девушкой с мягкими игрушками в вагон заходили: девушка с кожаными куртками и обувью, немолодая женщина с хрусталем и молодой человек с часами.
Поезд подошел к крупной станции. Иван и Марина вышли купить соленой рыбы и пива. Роза Ураловна взяла сумку с одеждой и вышла из поезда.
Через полчаса она нашла автовокзал и узнала, что рейсовый автобус в нужном ей направлении ушел час назад.
- Следующий будет только завтра, - сказала Розе Ураловне кассир.
- Мне бы сегодня.
- Поедемте со мной! Мы едем в санаторий, до Лесного там рукой подать, – предложил мужчина в кожаном жилете. – Там персонал из Лесного работает, каждый вечер на спецавтобусе возвращаются в город, с ними и приедете. Видите, машинка стоит? Занимайте места, пока есть.
Мужчина подмигнул.
- Сколько?
- Да, сколько не жалко.
Роза Ураловна села на место рядом с шофером, заднее сиденье занимала женщина с ребенком.
- Тоже в санаторий?
- Нет, - ответила Роза Ураловна. – То есть – да. В смысле почти.
- Ну, что? Больше никто не хочет с нами ехать? – спросил мужчина в кожаном жилете.
- Да, куда? – удивилась женщина, сидевшая позади Розы Ураловны. – Жара такая! Зачем ехать в тесноте?
- А когда мы поедем? – спросила Роза Ураловна.
- Это у Славы надо узнать, - ответил мужчина.
Он обернулся и крикнул в сторону двух крепких парней:
- Слава! Вя-че-слав! Когда поедем?
- Сейчас! – ответил Слава.
 Прошло некоторое время, Слава докурил сигарету, занял место за рулем, повернул ключ в замке зажигания и спросил:
- Стоимость проезда знаете?
- Пятьдесят, - ответила женщина с ребенком, - поедемте уже.
- Угу, - подтвердил Слава, и машина тронулась.
Очень долго ехали молча. Женщина расстелила кофточку, на которую лег ее ребенок, положив голову ей на колени. Слава настраивал радио, спросил какую музыку женщины предпочитают, начал подпевать, услышав знакомую мелодию. Роза Ураловна закрыла глаза и задремала. Всю ночь в поезде она плохо спала и начала проваливаться в сон.
- Мой отец, - неожиданно громко сказал Вячеслав, - раньше на автобусе в санатории работал. Экскурсии возил, у нас тут место стоянки первобытного человека.
Роза Ураловна проснулась, по обе стороны дороги тянулись поля. На трассе, которая просматривалась далеко вперед, не было ни одной машины. Взглянув на часы, она определила, что спала больше получаса.
- А сейчас люди на своих машинах приезжают, и на экскурсии никто ездить не хочет. В санатории и бильярдные столы, и бассейн.
Женщина заметила, что Роза Ураловна проснулась и чтобы прервать надоевшего своим трепом Славу, спросила:
- Вы откуда о санатории узнали?
- Мне надо оттуда в Лесной попасть.
- В Лесной? – засмеялся Слава. – Это же в другой стороне. Там дорога жуть. Там вообще машину бить ездить. Там…
- Но мужчина…
- С чего вы взяли-то, что я в Лесной! Туда на поезде, ну на автобусе часов пять…
- Но мне сказали, что я в Лесной попаду! Как же так?
- Кто сказал? – продолжал удивляться Слава.
- Мужчина, который возле кассы, он меня в машину посадил. Он сказал, что я попаду в Лесной.
- Так этот придурок не знает ничего. Он не местный.
- Местный или нет, какая разница! Мне надо в Лесной!
- В Лесной, Лесной, готовь деньги, мать, за просто так я гонять машину не буду. До санатория я пятьдесят рублей за километр беру, а до Лесного… надо подумать.
- Как пятьдесят рублей за километр?! Да вы чо?
К концу пути Слава согласился сбавить цену.
Роза Ураловна посмотрела на часы:
- До шести успеем?
- Я же сказал, это в другой стороне. Мы до санатория еще не доехали. До шести утра успеем.
«Виталик расстроится, - подумала Роза Ураловна. – И таксисту теперь придется кучу денег отдать.»
Доехать до Лесного Розе Ураловне не удалось.
* * *
Маргарита Салиховна посмотрела на часы. Она и Дана стояли в очереди около часа. Вокруг них стояли, сидели, смеялись толпы юношей и девушек. На некоторых из них Маргарита Салиховна смотрела с неодобрением, а Дана с завистью.
- Все бесполезно, - сказала Дана. – Смотри, сколько народа, а на мне туфли старые.
Маргарита Салиховна окликнула девушку, на руке которой еще сохранился номер выданный устроителями кастинга для шоу «Под наблюдением» при регистрации участников:
- Скажите, какие вопросы там задают?
- Вопросы?! – громко вскрикнула девушка. – Да, лажовые вопросы! Типа образование и все такое! А какая разница? – девушка резко перевесила сумку с одного плеча на другое, окинула Дану взглядом. – Не тратьте время! Вы здесь уже сколько? Еще часа два простоите и все напрасно! Они уже давно определились с участниками! Они никого не берут! Места уже куплены все!
- Как куплены? – спросила Маргарита Салиховна.
Девушка рассмеялась и пошла дальше.
- Не взяли, вот и злится, - прокомментировал парень, чьи, торчащие из джинс трусы заполняли внимание Маргариты Салиховны, когда смотреть больше было не на что. – А ты тоже в телевизор решила попасть?
- Это он у тебя, мам, спрашивает, - сказала Дана.
- Нет, молодой человек, я с дочерью приехала. А тебя старших уважать не научили?
- А за что мне тебя уважать?
- Э-эх, - Маргарита Салиховна покачала головой. – Ладно, Даночка, я пойду куплю поесть чего-нибудь, а ты смотри очередь не прозевай.
- Вот это зевальник у ее дочурки, целую очередь может пропустить!
Чтобы выказать свое призрение, Маргарита Салиховна поцокола языком и покачала головой.
* * *
- Лена, про святую нашу не хочешь почитать? – спросила Валентина Ивановна.
- Ты о чем?
- О Тамарке. В газете о ней написали.
- Может быть мне тоже в эту секту вступить? На море ездит, в газете о ней пишут.
Лена взяла «Вестник рабочего» и прочитала статью, которую указала Валентина Ивановна.

ИЗГОНЯЯ ДЬЯВОЛА, СТАЛА ИСЧАДИЕМ АДА

Тамара К. выросла в многодетной семье. В детстве вместе с тремя сестрами играла в дочки-матери. Но выросла Тамара К. и началась взрослая жизнь, забыты были детские игры.
После окончания школы Тамара К. работала на ферме. Тяжелые условия труда должны были закалить ее характер. Но Тамара К. оказалась больна тяжелым недугом – алкоголизмом. Родные и близкие Тамары К. на протяжении десяти лет пытались оказать ей помощь. Однако, все их попытки вернуть Тамару К. к полноценной жизни не приводили к успеху.
Два года назад в нашем городе начала свою работу религиозная община, которой руководил Александр С.. До того как Александр С. взял на себя заботу о верующих, он долгое время служил в Органах внутренних дел. Всего за несколько месяцев община, которую он возглавил, выросла до нескольких тысяч человек. Александр С. получил звание Духовного отца.
Религиозная община не раз проводила в нашем городе фестивали верующих, на которых провозглашались принципы добра. Тамара К. вступила в общину Александра С. Она перестала пить, удивляла родных и близких своими знаниями Библии. Тамара К. скромно одевалась и посвящала все свободное время работе в общине.
Когда Тамара К. забеременела, то решила это скрывать. По ее чистосердечному признанию отцом ребенка был Александр С. Духовный отец встречался с одинокими женщинами из общины и предлагал им интимную связь. По его словам, греховная женская душа пропущенная таким образом через его – очищается. На очной ставке с Тамарой К. Александр С. критиковал последнюю и намекал на ее душевное расстройство и распущенность.
Забегая вперед, скажем, что анализ крови, найденного младенца, не оставил сомнений в том, что Александр С. и отец ребенка одно и тоже лицо.
По словам Тамары К. Александр С. узнав, что она ждет ребенка, убедил ее в том, что это сын дьявола. Александр С. запретил ей говорить о ребенке, грозя изгнанием из общины.
Тамаре К. удалось скрыть факт своей беременности от родных и близких. В то, что случилось дальше, не поверил никто из тех, кто ее знал. Ей удалось родить ребенка, не издав ни звука, без медицинской помощи. Никто из ее соседей в ту ночь ничего не слышал.
Бросив младенца в мешок с мусором, Тамара К. втоптала в грязь имя, которое с гордостью носят миллионы женщин – мать.
Тамара К. предприняла попытку скрыть следы преступления: рано утром она выбросила мертвого младенца далеко от своего дома. По счастливой случайности в мусоре оказалась квитанция на оплату газа. По ней детоубийцу нашли.

Мимо кухни прошел Сергей.
- О, - сказала Валентина Ивановна, - бизнес пошел делать. Лен, давай обсудим, как дальше жить будем. Мне этого дармоеда с его мамашей кормить надоело. Не успела я огурцов насолить, глядь, он уж десять банок перетаскал.
* * *
Сашка открыл дверь маршрутки, пропустил вперед мужика, который с трудом удерживал равновесие. Тот покачнулся и Сашка, поддерживая его за локоть сел в маршрутку вместе с ним.
- Спасибо, спасибо, мужик.
- Давай, давай, усаживайся, - ответил Сашка.
- Спасибо, спасибо, мужик.
- Эй, ты! Сиди нормально, - прикрикнула соседка справа. – Нализался! Зенки залил!
- Я на свои пью, - ответил мужик, сунул руку в карман и достал ворох помятых купюр. – Это мои деньги.
- Спрячь, спрячь, - ответила женщина. – Потеряешь ведь. До дома не донесешь.
- Тебе деньги нужны?
- Э-э! – вскрикнула женщина. – Ты чего деньги всем раздаешь?
- Я их что украл? Я хоть кому копейку должен? Бери, мужик.
- Не, - ответил Сашка. – Ты где живешь? Рядом с моим брательником. Пойдем провожу тебя.
- За встречу выпьем?
- Выпьем, выпьем.
На следующее утро Сашка с трудом открыл глаза.
- Кто меня шатает? – спросил он.
- Чего ты там бормочешь? – переспросила Жанна.
- Это ты меня шатаешь?
- Сдался ты мне триста лет.
- Ыым, - громко застонал Сашка, пытаясь встать. – Пошла вон, достала уже.
- Это вместо здрасти? Сам проваливай. Иди, мразь, посмотри, что ты вчера с дверью сделал! Я теперь из квартиры выйти не могу. Сижу – караулю.
- Пошла вон, - повторил Сашка, поднялся и, придерживаясь за мебель и стены, пошел к туалету. – О, ****ь, а это ты чего тут набросала? – замер он, увидев под ногами деревянные щепки.
- Я набросала?! Я набросала?! – несколько раз повторила Жанна, задыхаясь от ярости. - Ты, ****ь, вчера выломал!
- Вести себя надо было по человече. Все, не хочу с тобой разговаривать. Уйди от меня.
- Это я! Я! Я не хочу с тобой разговаривать! Ты и мизинца моего не стоишь! Мразь! Мразь!
- Заткнись, сука, - ответил Сашка, открыл дверь и перевалился в туалет.
Жанна дождалась, когда Сашка выйдет.
- Я ухожу в магазин. Дома жрать нечего. Двери теперь нет. Думай, что можно сделать. Надеюсь, ты никуда теперь не уйдешь.
После ухода жены, Сашка достал из холодильника котлеты и хлебный батон. Сцедил в стакан водку, которую Жанна настаивала с сиренью для растираний, включил телевизор. Долго щелкал вперед – назад, пока окончательно не убедился, что ни один канал не работает.
- Надо поправить антенну, - сказал Сашка вслух.
После холодных котлет он зашел к соседу, у которого были ключи от двери, ведущей на крышу. На крыше Сашка долго вспоминал, какая из разбросанных по ней самодельных антенн его. Осмотревшись в очередной раз и, определив с какой стороны окно его квартиры, через которое в комнату заброшен антенный провод, он подошел к краю крыши, наклонился вперед. Голова закружилась – через мгновение он лежал на асфальте с вывернутыми ногами и разбитой о чей-то балкон головой.
* * *
- Мария Ивановна! Мария Ивановна! – закричала Маргарита Салиховна, увидев выходящую из подъезда старушку.
- Что, Маргариточка?
- Сейчас отдышусь, - еле выговорила Маргарита Салиховна. – Сегодня Дану будут показывать. Она мне вчера звонила, сказала, что она уже. Представляете? Она прошла отбор, и сегодня мы ее увидим!
Мария Ивановна с интересом смотрела на Маргариту Салиховну.
- В институт, что ли, поступила?
- Она в Москве, в передаче, где голых девок показывают, теперь, - пояснила соседка с первого этажа.
- Там молодые люди знакомятся, строят свои отношения. Все молодые, красивые, интересные! – обиделась Маргарита Салиховна.
- И вытворяют ТАКОЕ на всю страну.
- Это уже кто как, там разные девушки, вы не смотрите и не говорите того, чего не знаете!
- Это я-то не знаю? Это я-то не смотрю? Я не одной передачи не пропустила и все прекрасное знаю. Жаль мне тебя Маргарита, - женщина взяла таз с мокрым бельем и пошла в сторону натянутых рядом с детской площадкой бельевых веревок.
- Это от зависти, - вздохнула Маргарита Салиховна. – Почему у нас народ такой?
- Извини, Маргарита, боюсь, магазин на обед закроется, - ответила Мария Ивановна. – Потом поговорим, ты ко мне заходи, а то давно ты у меня не была.
Мария Ивановна прошла через двор, завернула за угол.
- Мария Ивановна! - окликнул ее Худой. – Почему квартирную плату вносите не своевременно? Придется свет вам отключать.
- Как не своевременно? Молодой человек, вы меня с кем-то путаете.
- У вас задолженность – три месяца.
- Нет у меня ни какой задолженности.
- Вы уверены? А то свет-то нам не долго отключить. А вот восстанавливать…, только через месяц будем в этом районе. Сможете без света месяц прожить?
- Да, что вы такое говорить, молодой человек! Какой еще месяц? Вы разберитесь. У меня все квитанции есть.
- Разобраться можно. Поехали к нам в контору.
Худой помог Марии Ивановне сесть в машину.
* * *
Света придвинула поближе корзину для мусора, выдвинула первый ящик: несколько ластиков, сломанные ручки, сточенные карандаши. Весь этот хлам годами скапливался в ее тумбочке. Во втором ящике, кроме устаревших инструкций и нескольких открыток Света нашла французско-русский разговорник.
- Je pr;f;rerais une table pr;s de la fen;tre. Я предпочел бы стол у окна. Je voudrais un petit h;tel ayant une situation centrale. Я хотел бы маленькую гостиницу в центре, - прочитала она.
«Интересно, - вспомнила Света, - а что я получила в «Пинк Силк» за участие в акции «Много успешных продаж»? Она подошла к шкафу, пошарила рукой по верхней полке, вытащила коробку, которую ей вручили в фирме. Внутри лежало три миллиона рублей.
* * *
Поезд приближался к конечной станции. Иван смотрел в окно, а Марина дочитывала статью из «Вестника рабочего».

НОЧНОЙ ДОЗОР

Вместе с созреванием и ростом томатов и картофеля растут в нашем городе случаи воровства урожая прямо с садовых участков. В целях защиты от нашествия садовых воришек многие садоводы организуют ночные дежурства.
Однако, Михаил К., не испугался «ночного дозора» и на рассвете садоводы Садового товарищества номер три встретили его на своем пути. За плечами Михаила К. был мешок картошки.
Как известно большинство жителей нашего города проводят весь свой досуг на любимых грядках, которые обеспечивают их и овощами, и ягодами. Каждый из нас, кто собирает колорадского жука с куста картошки, окучивает ее и поливает в ожидании урожая, поймет гнев садоводов, столкнувшихся с тем, кто не сеет, ни пашет, а под покровом ночной тьмы ворует плоды чужого труда.
Садоводы, измученные ночным дежурством, решили преподать урок Михаилу К. И, здесь разыгралась драма. Конечно, вора следовало бы доставить с поличным в отделение милиции, но в состоянии аффекта, в котором находился «ночной дозор», это разумное решение не пришло в голову никому.
С множественными переломами и черепно-мозговой травмой Михаил К. был доставлен в травпункт, где от полученных травм скончался спустя два часа.

Марина отложила газету. В открытую дверь заглянула проводница.
- Белье сдали? – спросила она, посмотрела на верхние полки, убедилась, что там четыре шерстяных одеяла и пошла дальше.
- Как ты думаешь? Куда делась наша попутчица и ее сын?
Иван пожал плечами:
- Отстали.
- Их похитили, - прошептала Марина. – Ради выкупа.
Показалось здание вокзала, Иван снял с верхней полки большую спортивную сумку, вытащил из-под нижней – чемодан. Тут, между нишей под полкой и вагоном, он увидел розовую коробку «Пинк Силк».
- Смотри, наши попутчики оставили.
- Проводники же все забрали?
- А эту коробку не заметили.
Иван вытащил открытку с благодарностью за участие в конкурсе «Много Успешных Продаж», а также прыгалку, напульсники и две легкие гантели.
* * *
Ирина Германовна сменила Виталику подгузник, натянула на него военную форму.
- Ну, что, малыш? – спросила она. – Хорошо сегодня поработаем?
Достав из сумки косметичку, она усилила темные круги под его глазами. Виталик дернул рукой:
- Ммм…
- Что-то он сегодня какой-то беспокойный, - сказала Ирина Германовна Гвоздю. – Давай сегодня на старый рынок его отвезем. Последнее время мало мы с пацана имеем, на новом рынке место дороже стоит, день сегодня будний, так и так не особо сегодня с людьми, то на то и выйдет.
- На старый, так на старый, - согласился Гвоздев.
Через двадцать минут, он остановился на стоянке рядом со старым рынком, вытащил из багажника инвалидное кресло, усадил в него Виталика и отвез к центральному входу. Из сумки, висевшей на спинке кресла, Гвоздев вытащил синий берет и темные очки, одел их на Виталика, достал из кармана пачку сигарет и всунул одну из них между пальцев, парализованных Виталькиных рук. На шерстяное одеяло, лежавшее на ногах Виталика, Гвоздев положил перевернутую для милостыни фуражку.
Жанна остановилась возле женщины, продававшей газеты, и не спускала глаз с инвалидного кресла.
- Жалко паренька? – спросила женщина. – Жалко, жалко.
- Мне кажется… Нет, я точно его знаю. Это Виталик!
Жанна подошла ближе и наклонилась, чтобы получше разглядеть лицо.
- Что стоишь, как корова, - Гвоздев сплюнул черную шелуху и разгрыз следующую семечку, - парень из горящего танка без половины легких вылез. Герой.
- Мммы, - промычал Виталик.
- Что? Что он говорит? – спросила Жанна, хотела коснуться руки Виталика, но Гвоздев перехватил ее за запястье.
- Не волнуй героя. Видишь, как он разволновался. Давление подскочит и все. Он на операцию денег собирает.
Жанна положила рубль в фуражку и пошла дальше.
* * *
Маргарита Салиховна убрала с полок книги, сложила их в коробку из-под нового телевизора. Вместо книг, в два ряда она аккуратно составила видеокассеты. Сбоку на каждой из них были указаны числа – те дни, когда в эфир выходило реалити-шоу с участием Даны.
Запищал будильник, и Маргарита Салиховна бросилась к телевизору – через пять минут началась программа.
- Сегодня особенный день для участников реалити-шоу «Под наблюдением», - прокомментировал голос за кадром. – Дана Петренко предложила участникам телепроекта, обратиться к зрителям с неожиданной просьбой.
На экране замелькали кадры: Дана за чисткой зубов, Дана за завтраком. Одновременно она разговаривает с другими участниками:
- Пропал человек. У меня есть возможность обратиться к тысячам людям сразу. Сделаем плакат с фотографией. Это такое популярное шоу, что реально есть шанс ее найти.
- Да, - соглашались Другие. – Сейчас столько людей пропадает, что это стало реальной проблемой. Особенно пенсионеры.
В тот момент, когда рядом не было Даны, Другие шептались:
- Мы чо в «Жди меня» будем играть?
- Просто ее на этой неделе выкинут, вот она пытается очки подзаработать. Только искать старуху – идея неудачная.
- Вообще-то это серьезная проблема. Нам так повезло, мы попали в такое популярное шоу. Мы должны сделать что-нибудь хорошее. Мы можем обратить внимание на эту проблему.
На экране появилась большая гостиная, в которой собрались все участники.
- Дана, - обратилась ведущая, - я узнала, что ты решила обратиться с какой-то просьбой к зрителям телепроекта «Под наблюдением».
Дана вышла на середину, за ее спиной развернули большой портрет Марии Ивановны.
- В моем городе пропала женщина. Я знаю, что «Под наблюдением» смотрят очень многие жители нашего города и думаю, что если я обращусь с экрана телевизора, шансов найти Марию Ивановну станет больше.
* * *
Света отпила кофе, поставила чашку на блюдце, перевернула несколько страниц журнала. Она сидела за столиком у окна.
Проходивший мимо молодой человек, с которым они вместе ходили на курсы французского, помахал рукой и вошел в кафе, сел напротив Светы и заказал кофе.
- Ух, ты, - сказала он, заметив журнал. – Я после всех этих занятий уже и думаю на французском. А ты в выходной день читаешь французский журнал! И словарик с собой есть?
- Раньше был, сейчас стала обходиться без него.
- Здорово. А почему французский стала изучать?
- Я хотела пожить во Франции, некоторое время, - ответила Света, - подумала, что так проще получить визу. К тому же французского я не знала. Сложно было бы здесь жить без языка.
- Какие планы на сегодня?
- Как обычно… погуляю немного, посижу где-нибудь с книгой, а… может быть схожу в кино.
- Поехали в Версаль.

2006г.

конец