Умный 19 век

Туманным утром 1843 года от дня смерти самого среднего из постначальных, стоял густой распирающий комок молчания. Стоял прямо на карнизе. За любым твоим окном.
Кто-то горевал, кто-то сердился, кто-то плыл в даль. Но он видел всех тех, кто пришел в этот сундук и уйдет из него. А ничего кроме покрытых золотом радиоволн внутри не было. Некое белое существо из под решетки раздает билеты на важнейшие части тела.
Топчутся у некой очередности воза и телеги камер заключения и знамен. Землица играет нечто новое, услышанное миллионы раз лишь дождем по желанию. Каждая пришитая капля мечется и сама не знает, что ей нужно. И священные плачут за чужой счет.

Титанически полюбить бы, да зашито пространство.
И куда не догнать, если море внутри…
Гиблые почеты склонились, а кто-то не пришел…
Графомания при неизведанном полете тело, куда мечтает неизвестный…
Содомия топота тяжелых Сапогов в облупленных детских стойлах…
Желе из грядущего написанного лета жрет свинья прогибания пред малым…
Север как не остановить, Восток как клавиша без вариантов безответственности
Перед каждым дальним чужим,
Перед чашей приземленного саркофага, где никто не спит…
Слишком много… Передоз спящих снов и все в порядке!
Построение навсегда рушится вверх, туда к земле. Ветвями порос контур бездомности.
Нет паразитов в волосах лишь того, кто белым грешит за белое
Пашет тоннами ненаписанных книг по чернозему уверенности в других,
Кранный пес разродился щенячьим раскатом обоюдного грома…
Кратный картавости прищур действует на яды новой популяцией отравителей…
Я прошел игру и длань раздетого покрова на руки красиво разделенных в печи,
Где завывают и созидают облачные крепости….
Каждый раз картофельное небо того, кто молчанием разнообразит облики разносторонних…
Большинству есть куда, да только объем общего котла счастья слишком громогласен, чтобы в него хоть кто-нибудь не поместился, а пришел сам…
Вожделенные сумочки мальчишеского отрочества,
Братские могилы многочисленной мечты о том, что больше никогда не летать.

Молот сам стучит о Шахматный пруд. Жители подводного царства в ужасе. Слишком мало ждали они старый новый дом и вот его снова нет. Значит будем там, где и были.
Под водой всегда пустыня. Олово чистит не только зубы, но и мечты.
Рыбы продают брюлики и сокровища, только чтобы отдать свою землю самим себе.
Рыбы номер Дышите не дышите.
Коренные ручонки подобны праху, а жидкое олово стерпит куда больше чем любая хищная бумажка, подписанная могучим отторжением в погасшей свече.
Две трети на твердую землю, остальное переписать.
В эту ночь Вопиющему приснился Лучший мир. Одеяло постигало удушение его…
Кошачьими подземками да взойдет любой из струнных покорителей,
Тугие плетки по имени «Где ты был все это время?»
Никогда это время, есть за что пожертвовать, но опять не собой…
Брось камень из под клетчатой водицы и возопит суша молчанием.
Берлога отечественных пирамид…
И кто-то на миг задумался, на всегда ухитрился,
В нищите и самоцветах иные находили послания самим себе.
Денвер как город обычных названий и родников эмоций.
Мертвая туша общественного мнения кормится ковыряние в зубах великого.
Пойдем за осенью?

Если некто новый освежует на костре именно то, где мы все
Тут и костер некое паломничество к неограниченному подобию улыбки
Заимствование у птиц только одного умения. Висеть в настоящем падении.
Корни битв образуют звезды. Только по твоей просьбе.
Шепот виснет тишиной в глазах познавшего…
Копья легенды на современно забытом оборудовании.
Полеты гробов на живых звездочках…
Детский сад красных кустов… Спиленных головешек воспаривших по указанию.
Не все так плохо о чем мечтается… Лучшее всегда нигде…
Бесконечная прогулка между гнилью что породила веру в собственную спелость…
А зачем быть?
Не зачем выгораживать и оставаться на плаву. Только усталые ручейки.
Змейки мясных коридоров приводят в гадюшник счастья…