Не предсмертное

Зализанное кем-то корневое депо.
Куски картин с освобожденным металлом.
Негативное восприятие слепоты лунного луча только от одного взгляда.
Синие розы тела перебродили красотой.
Вышел Вечный из под отбойного молота.
Синие просторы, эпические поклоны могучему ничтожеству.

Уничтожь внутри себя то малое, что при грозе наводит скобочки рассвета.
Там, в лопнувшей от счастья землице сверху.
В абажуре лепестка, все покрыто трупными пятнами.
При хитром взгляде на невинную наготу испорченности.
За синими часами безгорризонтия…
Каждый сталкивается лбами сам с собой.
Ведь каждый из Ты любопытен,
Что же было секунду вперед…

Прозрачные оковы дня
Стука бессердечности
Уразумешь, поймешь, но потом
Шепотом гримас и кулис…

Валиться с горы поток черного
Обезвоживания, прямо снизу летит...
Если горы растут как грибы
После соли, которая идет при
Сухости дождя в белом
Городе, где живет буква Ц.

Цок цок поют насаженные на голову
Цок цок принимают пищу Гротески
Цок цок лица их такие, будто бы просто
Цок Цок Цок Цок…
Рост новых звезд в уксусе ног спасенного…

Давайте понимать и дарить, что
Все это, все эти эмоции, все это время
Которое только есть,
Было завещанием будущего
Но далеко уже не нам,
Чтобы сердце было чистым дымом
В ту уценку, когда без него
Бывает яркий живительный огонь
Шаловливых глазенок того,
Кто отпал от хвоста
И покатился словно
Подобие гиены из
Сухофруктов правильности…

Снова одни картины и
Взор падает на слепого,
Что вкушает на ощупь гидр
Надежд, Химер общей правды,
Вампиров достоинства,
Языческих божков любовь к сыну
Камера бессмертия…
Карманный рупор суицида,
Мудрость парковки на стеклянный купол,
Где живет старуха Вера...

Несчастье о непонятной картинке,
Несчастье о платке без прозрачной кровушки,
Несчастье о пернатой роли в летучей книге,
Несчастье о той мне, помнить нечего...
Несчастье о бумажном троецарствие правильной головы.

Раз за дело можно и наизнанку,
Раз задело можно и по пластунски от себя,
Ранее был примечен Вечный, вечный, покалеченный
Словно символ на которым приплывает на ладье из изумрудных блинов
Ничтожный до величия, убогий до святости, весь остальной мир
Что дает за себя пару талеров и отказывается, уходит куда раньше…
Зачем глубже...
Кому хуже...

Тишина снаружи,
Уютно сидеть на матрасе образности,
Новые облака пришивает крылья друг другу,
Ангелы меняются опытом со свиньями,
А они черные - священные делятся мудростью
Того, кого пожрали Красные псы,
Имеющие право на общее имя…
Лысое от молодости право.