Совершеннолетие

Вечерело, на город опускались сумерки. Солнце садилось, чуть подсвечивая кромку облаков бардовыми бликами. Затушив очередную папиросу о парапет моста, молодой парень двинулся гулять по городу. Темнело на севере раньше, а ларьки закрывались чуть позже, сем в столицах. На углу улочки была приобретена бутылка Жигулевского, с обколотым изнутри горлышком, и чуть отклеившейся этикеткой. Не смотря на массовость увеселительных мероприятий, выпускной удалось пропустить. Вернее, получить диплом и свалить из Питера, до того как куда-нибудь присобачат. портить себе 18 день рождения не хотелось - поэтому каменные громады города на Неве были покинуты за день до столь знаменательно для меня даты. Здесь, на севере и партию побоку пустить можно, и участковые добрее - суровая природа способствует теплоте в отношениях людей. Любовь к ночным прогулкам, книгам, не всегда одобренным Политпросветом и прочими инстанциями, не поощрявшимся Партией. Здесь же, эти подозрительные, и потенциально опасные поведенческие устои можно спокойно воплощать в жизнь.
Что ж так холодно. Завтра вечером можно будет отправиться на промысел, здешние леса весьма богаты пушниной. Только, почему-то местные с большей охотой ходят в море, нежели в тайгу. Бутылка настойчиво демонстрировала дно. Тьфу, блин, куда меня занесло. Переулок замыкался глухой стеной. Редкие очень маленькие окошки, непонятного каменного здания, наверно какой-то старый цех. Только почему он нынче заброшен? В голову, вроде бы не хмельную, почему-то полез страх.
Какая-то скомканная тень в углу разворачивалась у меня на глазах
-Твою мать, сюда кто-то заглянул, суки, я уже месяц не жрал, загнали, краснозадые
Голос гортанный чуть шипящий, тень выросла на глазах в седого, но крепкого мужика. Странный покрой одежды, и рост, увеличивающийся на глазах, мутное пятно лица и чуть поблескивающие глаза - положительного воздействия сей образ, на меня, не произвел.
- Иди сюда, молодец, я голоден как стая валкалаков в горах
- А не пойти ли тебе, дядя... - фраза захлебнулась в горле, тенью он скользнул в мою сторону. С силой дернул руку, наклонив к себе
- Пища, не должна разговаривать, малой. Молчи и не рыпайся.
Шею свело от резкого удара в челюсть, руку у него ой какая тяжелая. В глазах потемнело, дыхание престало подчиняться, и стало прерывистым. Болезненный укол чуть ниже уха, и тело выходит из-под контроля, безвольно повиснув в руках старикашки. Гулкие глотки отдавались в голове болью.
Боль немного отступила, разлившись жуткой слабостью по телу. Силы уходили. Краем глаза заметил движение на другом конце улочки, кто-то двигался в сторону тупика
- Бля, нашел, где пожрать, вот мудак то, парня загубишь - щелчок выстрела - последнее, что я услышал, прежде чем потерять сознание. Но оно не преминуло рывком вернуться обратно, вместе с каплями крови старика, развороченного пулей, упавшими на губы. Подчиняясь непонятному порыву, я дернулся за спадающим телом, припадая, будто в отместку, к его запястью, оторванному выстрелом. Глотать солоноватую влагу, пить. Сознание падало в блаженную алую пелену.
- Э, харе, а то переборщишь... Карел я, местный... Вот, бля, тебе парень повезло... поколение то нехилое...
Дальнейшее помню с трудом, меня приютили в избе на краю города, выходили, и посвятили в то, что со мной произошло, хотя осколки знаний тенью чужих мыслей метались в голове. Да кстати, это было 22 июня 1941 года...

Московский дворик, довольно приличный. На скамейке, развалившись, сидит юноша, рядом с ним довольно миловидная девушка…
- Хм, и как же ты потом? 41… война, да и потом жестко же все было?
- Ну да…В Войну сначала летчиком, потом в леса ушел, ты бы знала сколько немцев тогда из лесов не возвращались. Потом ГУЛАГ, снова леса, Афганистан, потом утихомирился – Питер, Москва… вот и до сих пор так, бывает, куда то выбираюсь, но этот как говорится туризм
- Да, богатый жизненный опыт, ой прости…
- Да не переживай, я, в отличии от многих собратьев спокойно отношусь к послесмертию. Кстати в Афганистане презабавная история выдалась...
- Ребятки, мелочи не найдется? Али бутылки пустой? – задрипанного вида мужичонка, с расквашенным лицом, и пародией на одежду… Юноша протянул ему что-то, и старик, с удивленными глазами торопливо заковылял к подворотне…
- И чего ты ему так много дал?
- Понимаешь, дед его, мне один раз очень сильно выручил, жаль, что этот таким не стал…