Пелевин. Спи

Неинтересно. Никому. Класс спит по теории Пелевина.

Спит и Шурик, спрятав ладони в светло-черной шевелюре. Чуть приоткрыв рот, качает ногой. Его выразительное лицо замерло. Застыла ручка в зубах, карие глаза следят за текущей по полу класса водой: кто-то перепоил цветок. Так же полусонно он потирает красный нс, круги вокруг глаз…

Зиф-Зиф вломилась в класс к концу урока. Спала дома. Ее черные, вымоченные в туши волосы, жесткие, стянуты тонкой, в тон, резинкой. К ней пришита пустая руна. ЗиФ-Зиф зевает рядом с Сашей. Замеревший аккуратненький профиль свидетельствует: она тоже спит.

Сейчас мне не охота писать конспекты. Мне, по большему счету, уже параллельно. Не люблю историю! Но это единственный урок, на котором тихий Саша, сгорбившись над партой (что странно – он ведь очень невысок), усердно пишет (круговыми, почти незаметными движениями). Руки держит строго по бокам, будто маленькая, щуплая фигурка обмотана скотчем.
Ни разу не замечала, как смотрит в нашу с Аленкой сторону. Для этого ему необходимо немного повернуть голову налево и чуть назад. Несложно – в паузах лекций. Об этом мне говорит Зиг-Заг почти каждый день. Вопрос: а заметил ли он мой внимательный взгляд?

… Изучаю детали. Как он кусает губы, понурый, когда признает свою неправоту. И как при этом втягивает шею, будто ожидая подзатыльника. Три-четыре секунды длятся его терзания, смирение – и он снова в движении к новым спорам, решениям и ошибкам.

Часто, неожиданно для себя, отрываюсь от урока и засматриваюсь на него.

Отвернусь – и меня незаметно. Я знаю, он тоже подмечает детали…