Невезение и как с ним бороться

Невезение и, как с ним бороться.

Вообще-то не везти мне начало с самого раннего возраста, а в поселке это проявилось особенно четко, однажды я свалился с дерева и так удачно, что царапина от какого-то острого сучка прочертила кровавый след по всему моему животику. Царапина была неглубокая, но если бы чуть дальше прошел сучок, то живот могло бы пропороть до кишок.
Я быстро сошелся с ребятами из своего класса, и с другими моими ровесниками, особенно после одного анекдотического случая. Мы жили в двухэтажном доме для начальствующего состава, внизу в небольшом дворике, разделенного на несколько частей, жители дома развели цветники и огороды. Наш огородик соседствовал с другим таким же участком, мама и наша соседка сделали из своих участков маленькие садики с фруктовыми деревьями, в основном яблонями, а также две грядки с малиной и клубникой. Где-то в июле появилась клубника довольно крупная и спелая. Я с удовольствием уплетал нашу клубничку и смотрел на соседский огородик, где также росла красная клубничка, и почему-то, как мне казалось, она крупнее и намного спелее. Как всегда я не долго думая, днем, увидев небольшую дырочку в заборе соседей. пролез на чужой огород, при этом порвав свои короткие штанишки, и стал лакомиться клубникой.
Когда я пришел домой, меня ждал отец с ремнем, готовый им воспользоваться. Оказывается, когда я лез в чужой огород весь дом с удовольствием и со смехом наблюдал за сыном главного инженера, то есть за мною. Конечно, мама отговорила отца от порки, но послала меня к соседке просить извинения. Позорище вышло большое.
А однажды я со своим другом пошел побродить по карьеру. Терриконы были такими большими, что занимали несколько десятков километров, по ним можно было бродить часами, и даже заблудиться. Ходили мы босяком, так как песок, по которому мы ступали, был очень рассыпчатым и мягким. Все дороги поселка были усыпаны таким песком и по ним мы также ходили босяком. Некоторые отвалы достигали больших размеров, и мы лазили по ним, как по горам. Между отвалами было много небольших прудиков, заросших тиной и какой-то травой. Мы искали в этих отвалах длинные и острые перламутровые раковины каких-то странных животных, похожих на улиток, только длинных, это я говорю по рассказам старших друзей, но сам я этих животных никогда не видел. Считалось, что находка таких длинных и острых раковин приносило владельцу счастье. Я нашел десять таких раковин, и одевая их на пальцы представлял себя страшным злодеем, самым страшным злодеем в то время считался Кощей Бессмертный в исполнении артиста Миллера.
В прудиках можно было увидеть множество живых существ. Мальков небольших юрких рыб, сами рыбки не показывались на поверхности, только их пузырьки были видны, но главные обитатели этих прудиков были громадные зеленые жабы, которые могли надуться, увеличившись вдвое, при этом они издавали такие страшные звуки, что ночью, услышав их издалека, мы со страхом убегали из карьера кто куда. Днем же, услышав их ужасное ‘’Бре-ке-ке-ке’’, мы только втягивали головы в плечи, но шли вперед.
Мы решили удивить рыболовов тем, что мы поймаем рыбу в одном из этих прудиков. Все нам говорили, что в них нельзя ловить рыбу, но мы решили, что докажем всем, что мы великие рыболовы. Я стащил у папы удочку, который никогда не занимался рыболовством, даже на Каспийском море, но удочку имел самую лучшую, а мой друг, Сережа, сам сделал удочку для себя из толстой ветки.
Мы сели по краям пруда, и закинули туда удочки. Сережа с первого же раза что-то почуял и попытался вытащить леску, она никак не выбиралась, наконец, он ее дернул и вытащил старую, страшную калошу. Он плюнул и больше решил не ловить рыбы, а у меня поплавок не двигался с места довольно долго, приманкой был живой червячок. Наконец, когда я уже хотел бросить это занятие, как поплавок зашевелился и задергался, я пытался вытянуть леску, но не мог, кто-то большой и сильный тянул ее из стороны в сторону. Серега подбежал ко мне, мы дернули удочку и упали, а на моем животе сидела самая страшная из мною виденных жаб, громадное, зеленое страшилище с порванной нижней губой, она надувалась и у меня появилась ужасная мысль, что она сейчас проглотит меня, и я останусь у нее внутри. Я посмотрел в сторону Сережи, но его уже не было, а жаба, как заорет свое “Бре-ке-ке-ке”, я с испуга заорал так, что жаба фыркнула и недовольно спрыгнула с меня в воду. Я вскочил и, забыв об удочке отца, помчался домой. С тех пор меня дразнили жаболов, пока я опять не совершил очередной подвиг.


Б.Г.