Телевизор

 Самуил  Минькин. 1959 год.

ТЕЛЕВИЗОР

 КУПИЛИ ТЕЛЕВИЗОР.

   Летом 1969 года я забежал в магазин "Культтовары". В это время там разгружали телевизоры. Приобрести телевизор было непросто. Я бросился домой, взял деньги, и мы с Милой успели ухватить телевизор "Енисей" и комнатную антенну.  Сколько было радости, хотя телевизор был самого низкого класса, всё дёргалось и прыгало, я бегал по комнате, искал оптимальное место для антенны. На нашей улице у нас первых появился телевизор. Работал первый канал с шести вечера до двенадцати ночи. Приходили соседи, знакомые, в зале расставляли стулья и смотрели все программы, пока не прекращались передачи.
 
   Но вместе с телевизором, появилось много проблем. С наступлением темноты, когда начинали подключаться соседние дома, падало напряжение, экран становился бледным, и ничего не было видно. Нужно было срочно доставать стабилизатор или автотрансформатор. Кроме того, нужна была наружная антенна. В магазине ничего этого не было. И хотя с наступлением темноты смотреть телевизор становилось невозможно, мы не отходили от экрана, неполадки ужасно раздражали. Но и это удовольствие длилось недолго. Вместо изображения появилась горизонтальная полоса.
 
    На весь город был один телемастер, который работал по гарантии от магазина. Я сделал заявку и две недели ждал, когда придёт мастер. Мастер, высокий худой парень, наконец, пришёл, вскрыл пломбы, снял с трубки отклоняющую систему, забрал с собой, на вопросы отвечал неохотно, с раздражением, ничего не сказав, ушёл и не  показывался дней десять. Мы  умирали  от  нетерпения,  Когда  телевизор  работал,  от  него  не  хотелось  отходить  ни  на  секунду. Несколько раз я бегал в магазин, возмущался  что  не  приходит  мастер,  где мне объясняли, что у мастера много работы, чтобы не беспокоился – придёт.

  Мастер пришёл, поставил отклоняющую систему, телевизор заработал. Когда я служил в армии, то изучал электронику. Теперь я сидел в заводской технической библиотеке, искал информационные брошюры и книги по телевидению. Нашёл конструкцию наружных антенн, расчет и конструкцию автотрансформаторов. На заводе на задворках стояло какое-то оборудование, ящики были разбиты, и оно частично было разукомплектовано.
 
   Я снял со щита огромный вольтметр, достал у электриков трансформаторное железо, нужную проволоку, вынес все это с завода, намотал в домашних условиях автотрансформатор. Теперь, как только вольтметр начинал показывать падение напряжения, я подходил и переключал штырёк. Были дни, особенно зимой, когда напряжение падало до 170 и даже до 160 вольт. Изображение в телевизоре при таком напряжении только прыгало. Достал медную трубку, по размерам сделал петлю антенны, установил её на берёзе под окном, и телевизор стал  лучше,  показывать телевизионные передачи.
 
   Однако телевизор часто ломался, в этом телевизоре была конструктивная недоработка развёрток. Через год, когда кончилась гарантия, я переворачивал телевизор и сам ремонтировал, паял, менял лампы. За мной закрепилась слава, что я разбираюсь в телевизорах.
 Сёма Рабинович, который жил на Сталинской улице, привёз из Москвы новенький телевизор ТЕМ-3, с большим экраном 43 см. У нас такой телевизор можно было достать только по большому блату, стабилизатор и комнатную антенну, улучшенной конструкции. Сёма пришёл ко мне и попросил помочь установить телевизор.
 
  Когда я пришёл, вся семья смотрела на меня как на бога. Уже три дня телевизор стоял в зале на столе, и все с нетерпением ходили вокруг телевизора и смотрели на тёмный экран. Вместе со мной прибежали соседи и сразу стали расставлять стулья и табуретки.
 Я установил стабилизатор на 220 вольт, проверил соответствие с телевизором, подключил антенну, стабилизатор воткнул в сеть. Сначала появился звук, но постепенно стал гаснуть. Экран всё не загорался, хотя по времени он должен был засветиться. Все сидели и напряжённо ждали. Я выдернул стабилизатор из розетки. Проверил, всё было подключено правильно. Снова включил, снова появился звук, и стал гаснуть. Вдруг внутри телевизора раздался взрыв, изо всех щелей повалил тёмный, густой дым.

    Выдернув розетку, я ничего не мог понять, что произошло. Вдруг, нарушив мёртвую тишину, послышался пронзительный вопль Енты (Сёменной тёщи):
- Ой, ой, ой вос эр гимахт? (что он сделал?), он взорвал телевизор. Зачем ты позвал его? Ты что, не мог позвать настоящего специалиста?
Плача, Ента продолжала причитать:
- Можно теперь этот ящик выбросить, там теперь не осталось ни одной живой детали. Ай, ай, ай столько пропало денег. Зачем, Сёма, ты не позвал настоящего специалиста.
 Комнату застилал чёрный едкий дым, гости стали быстренько уходить. Изо всех щелей продолжал валить дым. Осмотрев телевизор, установил, что кинескоп цел. Что же там могло произойти? Я долго сидел, оправдывался, что вины моей тут нет, что это могло произойти и со специалистом, что это какой-то заводской брак. Но Ента ничего не хотела слушать, только плакала и причитала, какие пропали деньги.
 Чтобы немного успокоить хозяев, я им сказал:
- Вот придёт мастер, снимет пломбы, и если окажется, что телевизор нужно выбросить, я выплачу его стоимость.

   Домой пришёл абсолютно расстроенный. Где взять столько денег, это моя двухмесячная зарплата. Теперь будет у меня два телевизора, один хреново показывает, а второй будет стоять ящиком. Дома я ничего не сказал, я знал реакцию домашних, скажут:
- Так тебе и надо, везде ты лезешь, сидел бы тихо дома. «свинья всегда грязь найдёт».
 Через две недели пришёл тот же мастер. Вскрыл телевизор, оказалось, взорвался электролитический конденсатор. Через неделю он пришёл, поставил электролитический конденсатор, но оказались пробитыми диоды. Он сказал, что диодов у него нет, доставайте сами, и ушёл. Через знакомых с радиозавода мне достали диоды, передал Сёме. Приходил мастер, исправил телевизор, и он нормально стал работать. А у меня гора с плеч долой, не нужно выкупать телевизор.

 ДРУЖИЩЕ ХИЛЬКОВ.

 Когда я работал в Сельцо, у Артёма в клубе работал художником Саша Хильков. Балагур, весельчак, анекдотчик, пьяница, балагур и бабник. После того как я перешел работать на Стальзавод, вскоре перешёл и Хильков. Здесь мы встретились как старые приятели, и он попросил меня чаще заходить к нему в мастерскую.  Постепенно Хильков завел дружков, увильнув от работы, можно было посидеть у него в мастерской. В мастерской постоянно толпились мужики, туда приносили, и можно было хлебнуть стакан, покурить, послушать самые свежие анекдоты, там всегда стоял гогот. Хильков показывал эксперименты, у него так была набита рука, что он с завязанными глазами рисовал Ленина и Сталина.

    Однажды утром, только придя на работу, уселся за кульман, меня попросили к телефону. Звонил Хильков, просил срочно придти к нему в мастерскую. Он рассказал, что был с выставкой в Туле. Что жена ему дала 250 рублей купить телевизор. Он сел выпивши в такси, и оставил кулёк с деньгами в машине на заднем сидении.
 - Вчера приехал из Тулы, ночевал здесь в мастерской, домой не могу появиться. Если без телевизора явлюсь домой, мне  кранты. Жена мне теперь никогда в жизни не простит, теперь у меня нет никаких шансов. Ты говорил, что твой телевизор плохо работает? Ты хотел бы его продать? Давай после работы заберу твой телевизор, - за   телевизор  Хильков  давал  200 рублей, хотя он стоил 180. - Деньги отдам через месяц. Вся надежда только на тебя. Главное, принести мне домой хоть какой-нибудь телевизор.
 
 - Ты мне на заводе самый близкий человек. Подумай, если ты мне откажешь, мне остаётся только броситься под поезд, – Хильков говорил и вдруг заплакал,  причитая, как не везёт ему в жизни,  и  вытирая слёзы.
 Весь день эта проблема не выходила у меня из головы, я прикидывал так и так. Была возможность избавиться от телевизора, который постоянно портился, изображение прыгало и дёргалось. С другой стороны, я не мог себе представить, как это я приду домой с незнакомым человеком, отдам ему без денег телевизор, как вся семья Милы будет недоуменно стоять, и смотреть, как я отдаю телевизор. А тесть определённо скажет:
- Ты что, рехнулся, не смей отдавать.
В доме возникнет конфликтная ситуация.

    Я решил поставить себя на место Хилькова. Я бы никогда в жизни не додумался бы свои неприятности взваливать на другого  человека. Мало ли что может случиться, прежде всего, всё рассказал бы жене, хочет, казнит, хочет, милует. Вместе решали бы эту проблему. Я чувствовал какой-то подвох, и как обычно, стараясь помочь, другим,  самому  остаться  дураком.
 В конце рабочего дня позвонил Хильков:
- Ну что, идём за телевизором?
- Нет, Саша, телевизор я тебе не могу отдать, пойми меня правильно, я живу у тёщи в примаках, представляешь, какой может разразиться скандал.
- Так телевизор же твой?   Плевать.
 - Нет, телевизор я тебе не отдам.
 - Тогда мне только остаётся броситься под поезд, – и он положил трубку.
Всю ночь мне снились кошмары, снилось, как Хилькова вытаскивают из-под колёс. Я сам не рад был, что не отдал телевизор, я винил себя в его гибели. Он стоял у меня перед глазами, жалкий, плачущий. Я корил себя:
- Чёрт бы с ним, пускай бы забрал этот паршивый телевизор.

    Утром пораньше поехал на работу, на завод решил пройти не со стороны холодильника, а со стороны железной дороги. На проходных никого не было. Я спросил у вахтёра:
- Не было никаких происшествий?
Вахтёр странно посмотрел на меня.
- Под поезд никто не бросался?
Вахтёр продолжал странно смотреть на меня, сделал удивлённое лицо и покачал головой.


 Придя в отдел, позвонил Хилькову, никто не снимал трубку, обычно он приезжал поездом пораньше. Позвонил еще раз, трубку никто не берет. Наверное, что-то случилось, раз нет на заводе. Неужели   придурок  бросился под поезд, а виноват в его гибели я. Подождав немного, сказав, что иду во второй цех, пошел в мастерскую к Хилькову.
 Ещё за дверями я услышал хохот. Приоткрыв дверь, я увидел, как Хильков с мужиками стояли и ржали во всё горло. Я подумал:
-  Вот мерзавец, а я не спал всю ночь, переживал.