Грузинские новеллы

 Грузия! И она тоже отходит от нас, рвет вековые связи, стремится в НАТО, но народ, их народ, кровно сроднившийся с Россией, давших ей многих великих людей, все также стремится к России, любит нашу армию.

Благодарный отец

Я, проезжая на грузовой машине из Тбилиси в Ленинакан, остановился у хинкальной на окраине не­большого грузинского го­родка Болниси. Сидя с солдатом Мирзояном за маленьким столом, уплетая вкусные хинкали, запивая их холодным лимонадом, мы отдыхали, любовались при­родой, представившейся нашим взорам через большое окно.
Неожиданно, красиво неся одной ру­кой поднос с бутылками шампанского и водкой, грациозно лакируй между сто­ликами, к нам подходит величественный буфетчик, наклоняется ко мне и с при­ятным грузинским акцентом произносит: "Это вам от того гражданина, жителя на­шего города, - и показывает на дверь, у которой стоит пожилой человек, делаю­щий нам грациозный поклон и затем ис­чезающий из хинкальной. - У него сын служит в армии, - продолжил свою речь буфетчик, - и в благодарность за хоро­шее армейское воспитание, за вашу-нашу армию он преподносит вам этот скромный подарок".
Я говорю буфетчику: "Ни к чему это. Спасибо. Не надо". Но он ставит бутыл­ки на стол, наклоняется, прикладывает правую руку к груди и красиво отходит,
Мы, закончив трапезу, встаем, прохо­дим мимо буфетчика, благодарим его за прекрасные хинкали и уходим.
Когда мы были уже в машине, к нам подбегает буфетчик, неся эти бутылки на подносе, и просит не обидеть, взять их.
Я, как могу, отказываюсь, благодарю его, но он все же умудряется поставить эти бутылки в кузов автомобиля.
Любили и любят нашу Армию простые люди в Грузии.
Любили и любят нашего солдата и офицера.


Грузинское застолье

В другой раз я, воэвращаясь из Тбилиси домой с водителем Белкиным, остано­вился перекусить в небольшом грузинском городке Марнеули. В уютном зале за од­ним из шести столиков сидело четверо грузин пожилого возраста, около них сто­яла большая плетеная корзина полная бутылок вина, а с другой стороны стола другая, но с двумя пустыми бутылками. Они, видно, только начали свое пирше­ство.
Погода была прекрасная - стояла мягкая южная осень
Белкин прошел к пустому столику, а я направился к буфетчику, у которого за­казал шашлыки, сыр, зелень, лимонад, себе пиво.
Пока буфетчик организовывал нам стол, в шашлычную вошли четверо музыкантов: барабанщик, аккордеонист, трубач и игрок на каком-то странном инструменте... Они разместились в углу, видно, их пригласили поиграть сидящие за столом и пьющие вино. Потом сыграли одну короткую быс­трую мелодию и замолкли.
Прошло какое-то время, они опорожнили еще две литровые бутылки.
Потом один из них встал, подошел к му­зыкантам, поклонился нам, достал из на­грудного кармана деньги и положил ку­пюру на барабан.
Музыканты моментально заиграли.
Музыканты закончили играть и стали чего-то ждать.
Встал с соседнего стола другой чело­век, тоже подошел к музыкантам, приложил руку к груди, поклонился нам, положил деньги на барабан. Музыканты заиграли.
Когда музыка замолкла, эту операцию произвел следующий грузин.
Пока мы кушали, пустели бутылки у на­ших соседей, на барабан ложились деньги, все мы были довольны ужином, музыкой, друг другом.
Пришло время уходить, я расплатился, мы встали, поблагодарили хозяина шаш­лычной, он нас тоже. Нам, мы это видели выражали удовольствие и сидящие за соседним столом, один из них снова зака­зал музыку, и когда мы выходили, то музыканты играли "Прощание славян­ки".




Мудрый трактирщик

В этот раз я ехал из Тбилиси до­мой вместе с Петей Шестаковым на машине "УАЗ". Мы уже проехали километров сто, осталось еще ка­ких-то двести пятьдесят, и мы ре­шили остановиться, перекусить, отдохнуть.
Петя сказал, что тут недалеко есть Прекрасная горная грузинская шашлычная и надо бы туда заехать.
Вскоре мы свернули вправо и, проехав метров пятьсот, останови­лись перед действительно очень кра­сивой шашлычной. Вокруг нее вы­сокие, стройные кипарисы, кругом кусты, цветы, а дальше синь не­большого озера - красота была про­сто неописуемая.
Вечер, но в шашлычной ещё пу­сто. Мы подходим к стойке, на витрине коньяки, водка всех сор­тов и разливов, пиво, воды, в стек­лянном холодильнике всевозможная закуска.
- Бутылочку "Русской", лимо­над, зелень, сыр, шашлык, - за­казываем мы.
Нам приносят все, что мы по­просили, шашлык ещё готовился. Наливаем по маленькому стаканчи­ку. Петя пьет одним глотком, кря­кает от удовольствия и кидает в рот стручок моченого перца.
Я не могу так, я тяну маленьки­ми глоточками, но, что это? Вроде бы не водка, крепости обычной нет. Я смотрю на бутылку, проб­ку, я ведь сам открывал, и потом говорю Пете: "Что-то водка не тж. слабая больно".
Брось, - говорит он, - та.
А ты медленнее выпей, не за­кусывая.
Он наливает себе, пробует и вос­клицает:
- Это не водка!
Потом берет бутылку и идет к буфетчику.
Тот сразу понимает, в чем дело, извиняется и говорит, объясняет, что они такую водку подают тем, кто совсем пьян, чтобы тот не упал от выпитого, а участвовал в торже­ствах до самого конца. Затем берет от нас эту бутылку и как он говорит, самого луч­шего грузинского коньяка.
Поужинав с этим коньяком, мы встаем, желаем с ним расплатить­ся, но он денег от нас не берет. Просит не обижаться на него, а то, что они подносят людям такую сла­бую водку, то это по их просьбе, ведь гулять грузины любят до утра.
Мы тоже довольны, благодарим его и продолжаем свой путь.
Грузия. Тбилиси. Ее маленькие города и села. Люди. Не забыть нам вас никогда. Все равно мы будем вместе.