Арабское отродье

Арабское отродье

Старая Хадижа обожала своего старшего сына Мусу. Но невдомек ей было, что сын не так благополучен, как ей казалось. Много проблем у Мусы: нелюбимые жены, две мегеры, часто ссорящиеся друг с другом, тяжелая физическая работа, финансовые трудности, и так мало радости и развлечений. Муса был легкого характера, старался не думать о плохом. Старался отвлекаться сторонними романами, но ни одну женщину не любил, ни одна не задела его сердца. В мае ему удалось получить несколько выгодных заказов, один из них – отделка большого зала торжеств. За хорошие деньги хорошо работается. С этой поры у него началась светлая полоса жизни. Он всегда переживал, что у него нет ни одного сына, а тут у дочери родился маленький Амин. Вскоре он познакомился с женщиной, которая ему понравилась. Ей было 36 лет, она была белокурая и голубоглазая толстушка, добрая и жизнерадостная. И имя у нее было необычное: Людмила, Мила. Она приехала в Израиль с Украины с родителями и дочкой, ей хотелось устроить свою жизнь, но получилось так, что обстоятельства свели ее с Мусой.
- Я женат, - сказал он ей, - но хочется, чтобы мы подружились.
- Я – еврейка, ты – араб, все общество будет против нас.
- Я никогда тебя не обижу, - сказал он, - Подучишь со мной иврит, помогу тебе немного материально, повожу по стране, я хорошо знаю Израиль.
Мила подумала, что одиночество хуже, чем то, что предлагает Мусса. Впервые он посадил ее в машину и предложил:
- Съездим в Яффо, там вечером очень красиво.
Она испугалась, но съездить хотелось.
- А можно я возьму с собой дочку?
- Конечно, как ее зовут?
- Светлана. Я сейчас схожу за девочкой.
В поездке Муса показал себя во всем великолепии: был галантен, ухаживал за женщинами, пел арабские песни, а их просил петь русские. А как прекрасно танцевал он национальные танцы на берегу моря! Все бы хорошо, если бы он не был арабом. Поэтому, Мила все время была настороженная, во всем искала подвох.
На прощание он подарил каждой из своих спутниц по огромному букету цветов. Мила удивлялась щедрости кавалера. Яков и Катя, родители Милы были в шоке, когда их дочь пришла в дом с немолодым арабом. Он прекрасно выглядел, но сообщил им, что старше их дочки ровно на 20 лет. Потом Мила узнала, что Муса никогда и ничего не скрывал: такой уж он был человек. Она знала об его злых и вредных женах, о дочерях, о маленьком и любимом внучонке Амине, о маме Хадиже – самом дорогом на свете человеке. Кстати, по-русски Муса тоже немного разговаривал, у него был знакомый еврей из России, Самсон научил его некоторым русским словам.
Муса постарался понравиться родителям Милы: возил их в арабский богатый поселок, к морю, показывал свое уважительное отношение. Если ездил в кибуц, привозил для семьи Милы овощи, фрукты, молодую баранину и говядину. Но Мила понимала, что всегда будет для Мусы только любовницей, другого не получится. Ей хотелось семьи, домашнего тепла, совместных завтраков, а этого он дать ей не мог. Они то встречались, то расставались…
- Как терпят тебя твои жены, ты сутками не бываешь дома? – спрашивала Мила.
- У нас мужчина – хозяин положения, для наших женщин такая жизнь – обычное явление. Так сложилось веками, да и Аллах учит нас. Ты чего хочешь, я тебя не понимаю.
- Семьи, Муса, хочу, предлагаю: давай расстанемся.
- У меня тоже предложение: стань третьей женой.
- Еще чего! – возмутилась Мила, - Я могу быть только первой и единственной. У нас такие обычаи, понял?
Мила перестала отвечать на его звонки, боялась открывать дверь: вдруг отомстит?! Она много слышала об арабах негативного. Он не стал приезжать, но звонил, что-то говорил Кате, а та его не понимала. Катя с ивритом была незнакома.
Однажды Мила привела в дом немолодого тайманца, полного и неряшливо одетого.
- Знакомьтесь, его зовут Алон, он мой жених.
- Час от часу не легче, - проворчала Катя и ушла к себе в комнату.
- Араб тоже в возрасте, а ты, мама, ничего не говорила против, - сказала матери Мила, - Я не собираюсь с ним идти под хупу, у него в Кирьяте квартира, продукты мы вам привезем. Светик, ты поедешь со мной?
- Нет, когда ты устроишься, подумаю.
Мила переехала к Алону. Первое время гражданский муж старался показать себя с хорошей стороны. Но вскоре жена узнала, что ее новоиспеченный муж потерял бизнес и находился в глубокой финансовой яме. Пришлось ей выдавать ему заработанные тяжелым трудом деньги на бензин и сигареты.
- Скоро я куплю другой бизнес, - успокаивал он Милу.
Мила успокоилась: с кем не бывает, надо помогать людям. Только позднее она поняла, что связалась с пожилым и наглым альфонсом. Собрала вещи и вернулась к родителям. Алон даже не позвонил ей. Впопыхах Мила забыла в его доме часы и золотое колечко, самой ей ехать к нему не хотелось. Она послала подружку.
- Не знаю никакой Милы, кто это такая? – спросил Алон, - Ходят тут, тревожат меня.
Он не впустил женщину даже на порог.
- Пусть подавится, - сказала Мила, - Барахло тайманское. Ничего себе еврей! Переживу потерю, невелика.
Муса Милу не забывал: звонил, пару раз приезжал к ним в дом.
- Я люблю Милу, - говорил он Кате и Якову по-русски.
Однажды он остановился возле их дома и попросил Катю спуститься вниз, передал ей мед и яблоки. Все это видела Фрума, злобная и ехидная соседка. В свои 75 она успевала оббегать полгорода и узнать, кто, чем живет. Катю она недолюбливала за прямой характер.
- Что это у твоей Милки за хахаль?- вопрошала старуха, -Столько евреев, а она нашла себе арабское отродье.
- Дура ты, Фрума, у нее еврей есть, Алоном зовут, она с ним живет.
- А этот что тут делает? С тобой любовь крутит? Так у тебя климакс. Ври, но не завирайся, - сделала свое резюме зловредная бабка.
Катя посмотрела на нее с презрением:
- Сама ты, старая сплетница, отродье. Что тебе спокойно не живется?
Сыновья пристроены, внуки живут своей жизнью. Завистница ты и злюка, правильно? Из-за таких, как ты, евреев не любят, ты на всю нацию позор нагоняешь. Иди домой.
Фрума сплюнула и пошла по своим делам: вечерами она собирала бутылки и банки.
-Вам все евреи будут вслед плевать, -крикнула злобная старуха.
- Эта Фрума – сущая ведьма, - сказала Катя Якову,- Как только у старой язык не отсохнет.
Летом неожиданно началась война с Ливаном. Вскоре ливанская ракета разорвалась недалеко от дома, где жила семья Милы. В доме выбило все окна, была побита мебель. Семья выбралась на лестницу. С Катей, страдающей тяжелой формой диабета, пришлось отваживаться, ее поместили в больницу.
- Я боюсь за вас, - сказала Катя родным, - Надо уезжать, прошу, узнайте, как это можно сделать.
Муса позвонил в первый день войны. Спросил, нужна ли его помощь? Сказал, что в родном его поселке неспокойно, все попрятались в бомбоубежища. Говорил, что с Хизболлою надо было бороться раньше, арабы тоже беспокоятся за жизнь детей. Катя попросила отвезти их семью к родственнице в центр страны.
Через час приехал друг Мусы и отвез их в Лод. Муса спросил по телефону, как они устроились и как здоровье Кати? Он звонил почти каждый день.
- Мила, а человек, которого ты выбрала в мужья, с тобой?
- Я с ним рассталась, он не тот, кто мне нужен.
- Не расставайся со мной, я – хороший человек, - пошутил Муса.
- Пойми, у нас разные дороги. У тебя несколько жен, а у нас принято иметь одну, ты на 20 лет старше меня. Я тебе много раз говорила об этом, Муса.
- После войны поговорим.
Война еще не закончилась, но люди возвращались в свои дома, Мила тоже решила вернуться.
- Берите такси, я оплачу, - сказал по телефону Муса.
Пришлось так и сделать. Денег у Милы уже не осталось ни шекеля. Когда они подъехали к дому, увидели араба Мусу с огромной сумкой.
- Это продукты, у вас даже хлеба дома нет. А я должен ехать домой, в нашем поселке тоже есть разрушения, теперь приходится восстанавливать.
Они еще не успели зайти в свою квартиру, как на лестнице показалась вездесущая Фрума.
-Привет, соседи. Я никуда не уезжала, у сына в доме прекрасное бомбоубежище. А что тут опять делал арабский выродок, четвертой женой просил тебя стать, Милочка?
- Фрума, иди своей дорогой, язык твой поганый, отстань от моей дочки, - резко ответила старухе Катя.
- Жаль, КГБ на вас нет. Арабское отродье им нужно, а еще евреи! Убивать таких надо за связь с врагом. Сталина на вас нет! – сказала озлобленная Фрума.
- Подлая бабка,- сказала Мила.
- Подлая, - подтвердил Яков.
- А ведь она вслух выражает мысли многих наших сограждан. Давно ясно: в каждом народе есть и хорошие люди, и плохие. Муса помог нам в трудную минуту, а это многого стоит, тем более, что Мила с ним порвала.
- Катя, а мне он нравится, нормальный мужик, плохо, что никак не подходит нашей дочке. Он работяга, труженик, а весельчак! Но стар и араб, нам этого не простят такие, как эта сквалыжная старуха, - высказал свою точку зрения Яков, - Да и не только она, много таких, что молчат, а …
Навещать эту семью вошло у Мусы в привычку, он уже не мог без этого. Иногда молился, подстилая коврик, иногда просто выпивал стакан чая с конфеткой. Машину он ставил под Фрумиными окнами. Старая сплетница ворчала:
- Опять арабское отродье тут как тут. Араб вонючий.
Но никто ее змеиное шипение услышать не мог. Потому что Фрума жила одна среди пустых бутылок и банок. Даже сыновья забыли к ней дорогу.


11.09.06 Зинаида Маркина