Музыкант

Летом 1944 года я проезжал верхом через какую-то бывшую деревушку, от которой остались только полуразрушенные печки, так как сами дома сгорели.
По обочинам дороги лежали обезвреженные мины, тут только что прошли сапёры корпусного сапёрного батальона, которым командовал мой хороший знакомый майор Солякин.
Примерно в километре за деревней недалеко от дороги стоял какой-то амбар. Проезжая мимо амбара, я услышал звуки рояля. Это меня и поразило и заинтересовало. Я спешился и подошёл к открытым дверям амбара. Передо мной открылась следующая картина: в амбаре стоял рояль, непонятно как попавший туда, за роялем сидел какой-то солдат и играл. Я не большой знаток музыки, но хорошую игру слушать люблю. Слушая игру этого солдата, я понял, что он не просто музыкант, а богом данный музыкант.
Поиграв несколько минут, музыкант остановился и, как будто почувствовав мой взгляд, встал и повернулся к двери.
Я подошёл к нему и сказал, что в восторге от его игры.
- Вы, очевидно, окончили консерваторию? - спросил я его.
- Нет, - ответил музыкант, - я закончил музыкальное училище имени Гнесиных по классу фортепиано. Играл на концертах и, не думайте, что я хвастаюсь, имел успех.
- А на войне чем занимаетесь? - продолжал любопытствовать я.
- Я сапёр, - ответил он, - специалист по обезвреживанию мин, служу в сапёрном батальоне майора Солякина.
- Опасная работа, - заметил я, - а Вы не боитесь?
- Смерти я не боюсь, - усмехнулся музыкант, - знаете старую истину: двум смертям не бывать, а одной не миновать? Боюсь только одного: ошибусь при обезвреживании, мина взорвется, сам уцелею, а пальцы покалечит, не смогу больше играть. Поэтому, увидев рояль, стал играть, может быть, играю последний раз в жизни.
- Не бойтесь, - сказал я, - Вы - музыкант-пианист, а у пианистов пальцы чуткие, ошибки не допустят. Я верю в Ваше военное счастье и уверен, что после войны не раз побываю на Ваших концертах.
  К сожалению, я ничего не знаю о его дальнейшей судьбе. Хочется думать, что он уцелел в войне и стал известным пианистом.