Тихо посмеиваясь

Окно - как некий выход из четерехстенного пространства. И несмотря на свой крошечный размер, именно окно являлось для меня выходом в новый мир. Уже вторую ночь я вылезала на черепичную крышу старой Праги. Диковинный сказочный городок стал для меня приютом на время душевных бурь и скитаний. Мой смешной домик соеденялся крышами с сотней других, образую некую черепичную дорогу в вечность, кончающююся где-то за горизонтом, у самого подножья солнца. Но я бы не смогла дойти до самых его огненных ворот. Я доходила лишь до близжайшей лесенки, спрыгивала вниз, и только остренькие каблучки теперь отдавали свой тихий стук европейской ночи. Я купалась в этой тишине, в садах старой Праги, в ее покатых спусках, и мрачных щелях меж домами. Я пряталась от любых встречных существ, будь то парочка влюбленных, или одинокая блохастая сука дворняшки. Я была одна, совершенно одна и никому и нигде не было дела до русской сумасшедшей, гуляющей босиком по ночам.
Лишь только Прага негодовала. Моему нахальству не было предела. Я влезала на рыжие крыши, будила старушек, кричащих мне в след что-то по чешски. А я, смеясь в ответ, бежала дальше. И это явно поднадоело старой Праге. Всего две ночи старые каменные стены терпели мои скитания. Всего две ночи крыши терпели холод моих босых ступней. И мне до сих пор не хочется верить, что я успела надоесть им за это короткое время. Тем не менее они приготовили мне скромный подарок, дабы изменить мою судьбу и прогнать из здешних мест.
Я не знала, что она наблюдает за мной. Не знала что она красивая, что ее окно находиться как раз над крышей моего домика. Если бы я знала, то позвала бы ее гулять со мной. Но встречая ее каждое утро в кафе, я не догадывалась, что она чувствует и знает мои сумасшедшие привычки. Я лишь удивлялась ее странному взгляду и улыбалась в ответ, стараясь показаться вежливой.
День сменялся ночью. Медленно, но неизбежно. Я еще сидела на кухне и перебирала мысли о Н. Я бросила ее там, в Москве. Уехала. Навсегда. Мечтая что-то изменить. Я устала. Я хотела выйти замуж. Я стала ненавидеть свою жизнь, свое окружение, своих любимых людей. Где же теперь она, моя любимая. Далеко. И не одна. Неприменно нашла себе кого-то. Кого-то менее сумасшедшего, менее страстного. Да и бог с ним. Я хотела быть другой.
Через открытое окно я вылезла на ночную крышу. Небо было как никогда велеколепно. Оно светилось каждой звездочкой, и рогалик луны казался посыпанным светяшейся сахарной пудрой. Как жаль, что я не романтик. Но все же что-то заставило меня замешкаться, и я минут 20 глупо улыбалась в небо, не ищя никакого ответа от него. Не расчитывая на то, что чьи-то голубые глаза наблюдают из-за шторки. На то, что я осточертела крыше и всей шикарной Праге.
Она вылезла бесшумно. То ли хотела напугать меня, толи еще что-то. И ей это удалось. Только я услышала тихий стук ее ног о рыжую черепицу моя душа упала далеко вниз. Я бросилась наутек. Прямо так. В платье, босиком, с туфлями в руках. Стараясь не шуметь, не выдавать пешеходам своего безумства. Только стук бусинок на шее и мои тяжелые выдохи намекали на мое присутствие. Я боялась обернуться, но сердце чувствовало, что она там, сзади. Она дышит мне в спину, она повторяет в точности все мои движения и шаги, лишь опоздывая на 3 секунды.
Я остановилась резко. Она тоже остановилось. Больше бежать было некуда. И вовсе это не подножье солнца, а всего лишь площадь Погорельца. Я улыбнулась. Это правдо было и страшно и смешно одновременно. И ей тоже было смешно и страшно, но она подкралась ко мне сзади, нежно коснулась руки, даже не прося оборачиваться. Я не надеилась на что-то большее. Она не овладела мной прямо на крыше. Нет. Она всего лишь впилась в мои губы и заставила почувствовать хоть что-то. Я не чувствовала ничего с самого расстования с Н.. Мне было и больно, и страшно, и противно. Но я чувствовала! Чувствовала рядом совершенно чужую, ненужную мне девушку. Наглую и грубую, но смелую. Дерзско смелую, сумевшую заставить чувствовать. Сумевшую отпустить без сожаления и угрызений совести обратно в ночь.
Ей ничего не нужно было больше. И я ринулась обратно, влетела в квартиру, на все защелки закрыла окно, двери. Чувствуя пьяную боль под сердцем и одиночество в дурацком чужом городе. И в самом углу комнаты, укутавшись в плед, я уснула. Думая об Н., скучая по ее голубым глазам и безумно колотящемуся сердцу, когла мы были рядом.
Было бы странно, если бы я никогда больше не встретила свою случайную ночную любовницу. Но она была очень смелой. Утром она пришла в гости. Стоя у дверного глазка я покрылась мелким ознобом. Умудрилась подбежать к зеркалу, привести сонные в дневное время веки в поднятое состояние. Добавить губам немного красноты и аккуратности волосам. В коротком алом платье в белую горошину, с шоколадными пироженными на тарелке, она была той самой, какую бы я никогда не захотела. Этакая креолка из "Всадника без головы". Литературный персонаж, спархнувший с уст старого рассказщика. Противно молодая, безмерно красивая. Наглая. Н. она бы точно не понравилась. Она вообще не любила длинноволосых дам. Да и я не любила. Тогда зачем? Открыла дверь, налила чаю, надкусила шоколадное пироженое. Молча. Я не знала чешского языка, она, разумеется,русского. Поднялась на верх. А я испугавшись за ней, к открытому окну,к ее рукам и объятьям, на жаркое полуденное солнце. Она шептала мне по французски, по итальянски, но я ничего не понимала. Как жаль.
Как жаль. Лежать с ней рядом и не знать ее имени. Ее жизни. Ее судьбы. Я смеялась тихо в душе. Когда она умудрилась затащить меня в посель, когда взяла меня грубо и без спросу. Когда я выпроводила ее под вечер. Когда тихо плакала и понимала, что от судьбы не убежишь. То ,что дано природой, никуда не спрячешь. А еще потому что изменила, а за измену никогда не прощают. Не сколько люди, сколько совесть, сердце и душа.
Я сняла последнюю свою картину со стенки, запихнула в чемодан, и побрела на вокзал. Ранний поезд до Москвы. И никто даже не встретит.
Я позвонила в дверь. Н. даже не спешила открывать. Лучше бы вообще не открывала. Пьяная, все еще спящая, она даже не открыла глаз, даже не посмотрела на меня. Она знала, что я вернусь. Я шумно вошла в комнату, скинула плащ. На нашей кровате лежала девушка, смотрящаяя на меня сонными, пьяными, испуганными глазами. Н. перешагнула через нее и отвернулась к стенке. Не сказав не слова я принялась раскидывать вещи в свой шкаф. Заметив на полу борохло этой шлюхи, я швырнула их ей в лицо. "Выметайся". Н. стороны послышался тихий смех. Девушка не мешкаясь напялила юбку, лифчик, рубашку и ,даже не хлопнув дверью, удалилась.
Я переоделась и легла рядом с ней. Она повернулась ко мне и обняла. Тихо посмеиваясь мое путешествие закончилось. "Я больше никуда". "Я знаю".
Нет никаких обещаний. Никаких гарантий. Есть веление сердце и ничего больше. И мы никому ничего не обещали. Ибо не известно что сердце шепнет нам завтра