Про орден, который я не получил

Я очень горжусь наградами, полученными на войне. Но особенно горжусь орденом, который должен был получить, но не получил. А не получил я этот орден вот почему.
Наш 14-й Гвардейский стрелковый корпус готовился к прорыву обороны противника. Дело было летом 1943 года на Северо-Западном фронте, к югу от озера Ильмень.
Естественно, что перед началом боевых действий командование производит рекогносцировку местности с целью определения лучшего направления для нанесения удара. В рекогносцировке принимают участие все начальники служб штаба под руководством командира корпуса.
В случае, о котором я расскажу ниже, рекогносцировкой руководил начальник штаба корпуса генерал-майор Степанов Иван Иванович, так как командир корпуса генерал-лейтенант Степаненко Павел Афиногенович в это время был на совещании в штабе армии.
Фронт противника был сильно укреплён инженерными сооружениями, а его левый фланг заканчивался обширным болотом, и никаких оборонительных сооружений здесь видно не было.
- Вот видите, - сказал генерал Степанов, обращаясь к участникам рекогносцировки, - вот она, «ахиллесова пята» в обороне противника. Он не ждёт нападения с этой стороны, а мы пройдем болотом и ударим фрица с тыла и фланга. Ну, как вам нравится такой план действий? - спросил он присутствующих.
Все промолчали, а я сказал;
- А почему Вы не думаете, что немцы оценивают обстановку так же, как и Вы: ждут нашего наступления именно через болото и подготовились к его отражению. Противник не дурак. И воевать он умеет. Через болото с тяжелым вооружением не пройдешь, а одними винтовками со штыками оборону не прорвать. Это только во времена Суворова считалось, что пуля - дура, а штык - молодец. Сейчас другое время и воевать надо по-современному.
Генерал Степанов, раздражённый моими словами, повернулся ко мне и сказал:
- А Ваше дело, майор, - радиосвязь. Вот и обеспечивайте радиосвязью эту операцию, а в оперативные вопросы не суйтесь. Вы в них ничего не смыслите.
На следующий день генерал Степанов собрал командиров дивизий, изложил им свой план операции и спросил, кто хочет наступать в первом эшелоне.
Комдивы молчали.
- Генерал Коваль, - обратился Степанов к командиру 7-й гвардейской стрелковой дивизии, - хотите быть первым?
- Не напрашиваюсь, - ответил Коваль, - но если получу такой приказ, то постараюсь его выполнить.
- Ну, так считайте, что Вы такой приказ получили.
В назначенный день и час 7-я гвардейская начала форсирование болота. Но немецкие наблюдатели дело свое знали, движение цепей дивизии через болото тут же заметили и, дождавшись, когда они добрались до середины болота, немцы открыли по нашим гвардейцам ураганный пулемётный и миномётный огонь.
О результатах этого огня тяжело вспоминать даже сейчас, спустя пятьдесят с лишним лет. Большая часть личного состава гвардейской дивизии полегла в болоте. На исходные позиции вернулось не больше трети тех, кто пошёл в наступление. На наш НП пришел генерал Коваль, до ушей перемазанный грязью и тиной.
И тут я не выдержал. Я шагнул к генералу Степанову и при всех влепил ему звонкую пощёчину. На НП наступила мёртвая тишина. От удара по лицу старшего по званию и должности командира, да ещё в боевой обстановке, явно пахло трибуналом.
Когда на следующее утро вернулся командир корпуса генерал-майор Степаненко, ему тут-же доложили о моём поступке. Генерал немного подумал и сказал:
- Конечно, решение наступать через болото - глупость. Но разве мало глупостей делают наши генералы? И если за каждую глупость генералам будут бить морду, то ведь никто и не захочет быть генералом. А за пощёчину генералу мы майора Милькина накажем таким образом: за прошедшие бои он был представлен к ордену. Орден ещё не прибыл, и он его не получил. Так вот, чтобы ему впредь не вздумалось бить генералов по морде, мы отзовём из штаба армии его наградной лист.
Так и сделали: наградной лист отозвали и ожидаемый орден я не получил. Но, как написал вначале, очень горжусь этим неполученным орденом.