Консилиум

 Наш народ очень любит громкие титулы. Может быть, и не только наш, но других народов я не знаю, а наш точно любит. Титул «профессор» вызывает у пациентов благоговейный трепет, и все они абсолютно уверены, что он их вылечит гораздо лучше, чем, например, обычный участковый врач. На самом деле все обстоит несколько иначе. Профессора ошибаются не чуть не меньше других. И это понятно. Ведь каждый из них получил это звание за глубокие познания в какой-то одной узкой области, а в остальных темах он может плавать не хуже студента. Я уж не говорю о тех профессорах – таких я тоже видел не мало, которых вообще к пациентам подпускать нельзя.

 Один такой герой повредил во время операции пациенту какую-то артерию и не смог остановить кровотечение. Он наорал на всех своих ассистентов, все они оказались в чем-нибудь виноваты, в итоге побросал инструменты прямо в операционную рану и с криком: «Я не могу оперировать в таких условиях!» - смылся из операционной.
 
 Но я не об этом. Всякий человек хорошо выполняет ту работу, с которой часто имеет дело. Это называется опыт. То же самое у врачей. Мы хорошо знаем ту патологию, с которой часто сталкиваемся. А когда встречаем что-то необычное, попадаем в тупик, не зависимо от званий и прошлых заслуг.

 Эту историю рассказал нам, студентам, старый заслуженный профессор-гематолог. Дело было в Самаре, в областной больнице. К ним поступил больной с тяжелой формой В12-дефицитной анемии. Не буду утомлять подробностями описания этой болезни. Скажу лишь, что этот больной озадачил всю больницу. Лечить то его лечили, но без эффекта. И главное – никто не мог понять причину этой анемии. Крутили его, вертели, чесали репу все, в том числе и наш профессор, и всё никак не могли её найти. Пока не пришли результаты анализа кала на яйца глистов. Там были обнаружены яйца широкого лентеца – мерзкого червя, который и вызывает подобные анемии. Червя выгнали, и больной тут же пошел на поправку. А вся больница, в том числе и наш профессор, гордилась тем, что диагностировали такую редкую патологию и выходили сложного пациента.

 В это время у профессора занималась группа военных ординаторов – врачей, приехавших из войск на дальнейшее обучение. Вся группа подобралась из служивших в северных районах нашей необъятной. Естественно, профессор решил показать ординаторам уникального пациента. Они посмотрели больного, затем профессор рассказал обо всем ходе врачебной мысли, показал результаты всех исследований, кроме самого главного – анализа кала, и задал сакраментальный вопрос:

 - Ну, доктора, ваше мнение о диагнозе?

 И тут вся группа, чуть ли не хором:

 - Да, широкий лентец у него. Что тут думать?

 
 - У меня дар речи пропал! – жаловался нам профессор. – Вся больница мозг морщила! Несколько кандидатов и докторов наук! Я сам – профессор – ладу дать не мог! А тут какие-то ординаторы – войсковые врачи да начальники медпунктов, из глуши приехали, и у них все просто – широкий лентец! Я спрашиваю, мол, как, откуда? А они мне: да у нас там в каждом втором такой сидит, насмотрелись.

 Вот, что такое опыт.