Сила искусства

 Слухами земля полнится. И хоть дыма без огня не бывает, верить всему, что тебе говорят не обязательно. Сейчас я приведу показательный пример, когда и огонь вроде был, но дым получился не совсем адекватным. И что может сделать один человек, слегка приукрасив действительные события.

 Я служил начмедом маленького гарнизона, где был единственным врачом. Попал я туда сразу после выпуска. И вот, наконец-то, ко мне пришла замена – такой же испуганный выпускник, как и я, год назад. Как всегда в армии, ко мне замена уже пришла, а для меня новую должность еще не освободили. Поэтому я страдал бездельем в ставшем мне родным гарнизоне и поучал молодежь. Рядом с нашим городком располагался дивизионный полигон. Обычно каждый батальон выезжал на стрельбы со своим врачом. А тут послали на полигон какую-то жуткую сборную – несколько рот и все из разных батальонов. А врачей не оказалось ни одного. Зам комдива приехал к нам к нам и стал требовать отправить на полигон молодого начмеда. Тот прибежал ко мне с дикими глазами. Нет, он не испугался полигона, ему просто не в чем было ехать. С собой из одежды он имел только парадную форму, а контейнер с вещами еще не пришел. Мне все равно делать было нечего, поэтому я предложил замкомдиву свои услуги.

 И вот, во время стрельб в руках солдата при выстреле разрывает гранатомет. Ротного осколком ствола ранило в бедро, а самому солдату чуть не отхватило большой палец на руке. Заметьте, я сказал чуть, потому что, хоть ладонь и очень сильно рассекло, но все кости и суставы остались невредимы. Мы вместе со сменщиком все промыли и ушили, но на следующий день солдата все же отправили в медбат, так как появилось подозрение (к счастью, не оправдавшееся) на газовую гангрену.

 Через какое-то время, может неделю, или две, приезжаю в медбат.

 - Что это, ты, за пальцы оторванные у себя в медпункте пришиваешь? – набросились на меня с порога коллеги.
 
 Очень трудно оправдываться, доложу я вам, когда не знаешь, в чем тебя обвиняют. Оказалось, что мой комбат, будучи в дивизии на совещании, похвастался, вот мол у меня какие доктора крутые, бойцу на полигоне палец оторвало, а они его пришили, как будто так и было. В медбате к этой истории отнеслись скептически. И правильно, даже если бы в медпункте были условия для подобных операций, моя квалификация не позволила бы мне это сделать,
а ведь после этого нужно еще вести послеоперационный период, что в медпункте уж точно невозможно. Так что с коллегами мы быстро определились, что комбат имел в виду того самого бойца, пострадавшего от собственного гранатомета. Беда в том, что эта история стала известна всей дивизии и дошла до ФСБ и прокуратуры, а там парни в медицине не особенно разбираются.

 Фэпсы отстали довольно быстро. А вот прокуратура долго компостировала мозги мне, ротному и комбату того солдата, всем остальным свидетелям происшедшего, врачам медбата, и все никак не могла взять в толк, что никакого другого «оторванного» пальца не было. Сколько мы все объяснительных тогда написали, и не сосчитать!
 
 В итоге пострадали: комбат того солдата, который вообще хотел скрыть эту травму, а получил выговор за высокий уровень травматизма в части, ротный за нарушение требований техники безопасности при проведении стрельб, зам комдива за бесконтрольность, начальники РАВ батальона и дивизии за неудовлетворительное состояние оружия. У меня пострадали только нервы и имидж – за мной закрепилась слава «великого хирурга», хотя я вообще-то терапевт, и военного преступника. И все это благодаря одному красноречивому рассказчику. Вот она – сила искусства!