Последняя шаманка. Первая глава. Небесные девушки

 НЕБЕСНЫЕ ДЕВУШКИ

 Летом 1983 года дед устроился работать сторожем на бахчу.Рядом были огороды, а воду качали из -под земли, из артезианской скважины. С июля до поздней осени дед жил на бахче, раз в 3-4 дня приезжал на велосипеде домой за продуктами и куревом.

 В воскресенье мы собрались к деду на огороды. Бабка Дамара напекла беляшей и ватрушек, сварила в большой кастрюле гречневую кашу, взяла пакет с макаронами, спички и три буханки хлеба. Мы с Наташкой отпросились у своих матерей и целый день приставали к бабушке: "Ну когда же мы пойдем?"
 До бахчи нужно было пройти более пяти километров по высохшей степи, без единого деревца или кустика. Мы вышли к вечеру, когда июльское солнце утратило свою невыносимую жгучесть и клонилось к западу. Чуть заметная тропинка вела через холмы, прочерченная по линейке: в степи нечего обходить, всё как на ладони. Бабка Дамара шла ровным шагом, а мы с Наташкой носились вокруг неё, распугивая кузнечиков.

 Бахча была огорожена невысокой, наполовину разрушенной стеной из глиняных кирпичей. Над стенкой поднимались роскошные головы подсолнухов, смотревшие прямо на нас. Ещё два ряда кукурузы, а дальше небольшие круглые дыньки, почти полностью спрятанные под широкими листьями и трубчатыми ярко-желтыми цветками.
 Мазанка, где жили сторожа, находилась в центре бахчи. Дед сразу заворчал, недовольный, что бабка пришла поздно, да ещё и девчонок привела. Мы деда побаивались, поэтому притихли, уселись на кирпичи, теплые от солнца, и стали изобржать из себя послушных и скромных девочек.

 Дед сердился недолго. Он разжег самовар, а бабка достала беляши, и в воздухе, где пахло сухими травами и землей, появился новый аромат - запах свежей выпечки.
 Пирожки бабки Дамары славились на весь поселок. Соседки выпрашивали рецепты её лепешек и пирогов, а она говорила: "Какой рецепт? Беру муку и пеку - вот и все дела." Дрожжи она никогда не покупала в магазине. У неё на полке стояла пол-литровая банка со светло-серым порошком. Его бабка Дамара разводила в молоке и ставила опару. Через час тесто вылезало из огромной кастрюли, а когда она начинала печь, похожие на улице останавливались, принюхиваясь к чудесному запаху свежего хлеба.
 Соседки, завидуя бабке, говорили: "Она из стакана муки может ведро хворосту напечь." И действительно, бабка пекла очень часто и помногу, но, сколько я помню, порошка в банке всегда было чуть больше половины. Где она его брала или как делала, я не знаю, в детстве меня, к сожалению, не интересовали такие вопросы. Когда бабки не стало, банка просто исчезла. Мать захотела отсыпать себе бабушкиных дрожжей, и тётка Мариам сказала ей, что банка разбилась. Но Наташка проболталась мне, что тётка перерыла все полки и ящики, однако банку так и не нашла.

 А в тот далёкий вечер мы отказались от бабкиных беляшей и ели огромные надтреснутые помидоры, казавшиеся на изломе обсыпанными сахарной пудрой. Потом дед принес небольшую крепкую дыньку-скороспелку, сладкую и сочную, горячую внутри, как будто вынутую из печки.

 Солнце уже село, и на небе полыхало великолепное зарево степного заката. Мелкие облака тревожных оттенков красного, оранжевого и желтого меняли цвет на более спокойный розовый и перламутрово-серый. А затем из-за горизонта ударили в небо прямые и широкие пламенеющие столбы.
 
 - Смотрите, - показала бабка Дамара, - это дороги праведников.
 - Каких ещё праведников? - удивились мы.
 - Людей, которые прожили свою жизнь честно, молились Богу, чтили стариков - в общем, вели праведную жизнь.
 - Какому Богу, - сказала пионерка Наташа, - его вообще нет.

 Бабка вздохнула, но спорить не стала.
 
 - А как бы поближе подойти к такой дороге? - спросила я. - Если быстро-быстро побежать, можно успеть, пока солнце не село?
 - Эта дорога начинается у ног праведного человека, - ответила бабка.
 - И как же он по ней лезет? - фыркнула Наташка. - Ни ступенек, ни перил, да и скользко, наверно!
 - Никакие ступеньки не нужны, - сказала бабушка, - дорога сама поднимает его вверх.
 - Здорово! Вот бы немножко прокатиться!
 - Ага! поднимешься, да и хлопнешься вниз - костей не соберешь, - сказала прагматичная Наташка. Она была старше меня на три года и уже давно посмеивалась над бабушкиными сказками. - Это же просто солнечные лучи! И никто по ним подняться не может!
 - Ну и что, всё равно здорово! Бабушка, а куда ведет такая дорога?
 - Через звёзды и ещё выше, прямо на небо.
 - Да что ты говоришь, бабушка! - возмутилась Наташка. - Звёзды выше неба, они же в космосе. А небо - оно над Землей, - ей не терпелось сразить нас своими астрономическими познаниями.
 - Небо выше звёзд и больше космоса. Там летают небесные пчёлы и проходят прямые дороги праведников и кривые, запутанные тропинки тех, кто живет во лжи.
 - Да ты что, бабушка? Какие там пчёлы, какие дороги? Там ничего нет, пусто, только метеориты летают. Когда девчонок будут брать в космонавты, я запишусь и полечу куда-нибудь на Луну. Или прямо к звездам.
 - Эх, глупая! - засмеялась бабка Дамара. - Как же ты долетишь до звезды, если не увидишь дороги?
 - Сяду в ракету и полечу!
 - В железном ящике? Ой-бой... В железном ящике далеко не улетишь!
 - А как Гагарин летал? Как космонавты летают? Садятся в ракету - и полетели!
 Бабка вздохнула.
 - Железный ящик земля далеко от себя не отпустит, - сказала она странным низким голосом. - Полетит, да и воткнется в землю, как иголка в халат.
 
 Мы замолчали. Словно холодным ветром потянуло по степи. То ли от бабкиных слов, то ли от того, что уже стемнело, и там, где горел небесный пожар, ярко сверками огромные звёзды.
 Дед со своим напарником ушел в обход. Бабушка Дамара разожгла печурку, сложенную из тех же кирпичей, налила немного воды в чугунок и выложила туда банку тушенки.
 - Ватрушками сыт не будешь, - сказала она. - Придут, каши поедят.

 Спали мы под открытым небом, на охапке сухой травы, накрытой старым тулупом. Дедов напарник храпел в мазанке, заглушая треск сверчков. Дед ходил где-то с фонариком по бахче, а мы лежали, прижавшись к бабке с двух сторон. Ночь была тихая и темная, только свет звёзд и шорох кукурузных листьев.
 - Бабушка, расскажи сказку, - зашептали мы в оба её уха.
 Бабка начала что-то рассказывать и под её шепот мы мгновенно уснули. Кажется, мне всю ночь снились летящие навстречу звезды и голос бабки Дамары, нараспев читающий то ли заклинания, то ли молитвы.

 Прошло двадцать лет и я вернулась в тот пыльный городок, где из-под ног выскакивают серые кузнечики с нежно-розовыми крылышками. Приехала в отпуск, встретилась со старыми друзьями и родственниками. Наташка не стала космонавткой, давно вышла замуж и уехала в Фергану с мужем, двумя пацанами и своей матерью, тёткой Мариам. Все мои друзья выросли и повзрослели, и только закаты остались такими же ослепляюще прекрасными.
 Подруга детства Шурочка пригласила меня к себе на дачу. Мы ехали в битком набитом автобусе по горячей асфальтовой дороге туда, где много лет назад дед караулил чужие арбузы. Теперь всюду стояли побеленные домики, окруженные зеленью, невысокими деревьями и кустами. дачный поселок был чист и свеж, как оазис в пустыне.
 Как в детстве, я ела огромные потрескавшиеся помидоры с сахарной мякотью на изломе. Такое чудо природы жаль было резать в салат. Глазастые подсолнухи смотрели в небо, на облака, разрисованные всё теми же нелиняющими красками.
 На юге нет долгих вечерних сумерек. Село солнце, погасло небо на западе и тут же наступила ночь с её нежным прохладным ветерком и мерцающими звездами. Мы лежали на открытой террасе, пытаясь заснуть под оглушительный стрекот цикад. Какие-то неясные, нечеткие воспоминания... казалось, чего-то не хватает... Да, бабкиного голоса, нараспев произносящего то ли заклинания, то ли молитвы.
 Мне показалось, что я отключилась на минуту и сразу открыла глаза. Всё неуловимо изменилось: и воздух, и тишина, и терраска. Я встала, прошла через сад, почти не касаясь земли ногами и вышла за ограду. Мерцали звезды, но не было слышно звона цикад, а, главное, исчез сухой запах пыли и степных трав.

 Я поднялась на холм. Ровное плато степи раскинулось до далекого гоизонта. Огромная желтая Луна висела низко над землей, окруженная тусклым гало. Было видно как днём, внизу можно различить отдельные камешки и травинки. Всё выглядело реальным и неподвижным, но какая-то неуловимая неестественность придавала ночному пейзажу вид театральной декорации.
 Мне почудилось легкое движение на равнине. Я пригляделась, и в ту же секунду всё изменилось. Пространство степи пронзили лучи света, выходящие из земли и теряющиеся в бесконечном небе. Красные лучи двигались полого над землей и, красиво разворачиваясь, уходили вверх. Фиолетовые лучи поднимались гораздо круче, а яркие бело-голубые стремительно взмывали в небо, почти не изгибаясь. Лучи передвигались по земле, красные - медленно, а белые проносились сквозь ночь яркими росчерками.
 Рядом со мной неторопливо проплыл темно-красный луч. Тусклая лента метровой ширины низко стелилась над землей, теряясь в темноте. "Дорога праведников" - подумала я. И тут же услышала голос бабки Дамары с её характерными интонациями: "Э, нет, это другие дороги. Поставь глаза на место и увидишь."
 "Куда поставить-то? На лоб, что ли..." - пробормотала я. Но, как оказалось, глаза сами встали на нужное место. С удивлением я обнаружила, что по равнине гуляют молодые девушки в длинных светлых платьях или рубахах. Мне показалось, что они движутся в глубоком трансе или во сне, не видя друг друга и не обращая ни на что внимания. Каждая находила луч, становилась на него и световой поток уносил её вверх.
 Одна из них подошла ближе и встала на красную ленту. Она проплыла мимо меня и я увидела, что её глаза и вправду закрыты. Я шагнула вслед за ней, красный поток мягко подхватил меня и плавно понес над холмом и редкими кустами тамариска. Мне казалось, что сильные и ласковые руки бережно укрыли меня от всех невзгод и жизненных передряг. Они несли меня в далекий и чудесный край, неосознанная тоска о котором возникает, когда слышишь прекрасную музыку. Такого ощущения полного комфорта и безопасности невозможно достичь наяву. И, конечно, мне совершенно не захотелось возвращаться назад, в реальную жизнь.
 Но в это время я заметила, что наш путь пересекает яркая белая полоса. Выйдя из минутного оцепенения, я прыгнула прямо в сияющий столб и с бешеной скоростью помчалась вверх. В одну секунду степь исчезла и стало ясно, что лучи не выходят из земли, а пронзают наш шар насквозь в его движении по орбите. Всё пространство состояло из таких же лучей, переплетающихся и сплетающихся в невиданный по красоте и сложности лабиринт.
 Звезды неслись навстречу и исчезали, мелькали темные облака, всполохи и яркие вспышки. Затем я пронеслась сквозь узкую полосу желтого тумана и зависла в пустом и темном пространстве с россыпью тусклых звездочек вдалеке. Найти знакомые созвездия не удалось, звезды были растянуты в изогнутые цепочки, как галочки на полях книжки. Звездный рисунок походил на соты, куда небесные пчёлы собирают холодный астральный мёд.
 
 Через полгода я случайно обнаружила похожий рисунок в книжке для любителей астрономии. Его выдал компьютер, расчитав местоположение в Космосе галактик, которые мы можем наблюдать. Подпись к рисунку гласила, что это звёздная пена, из которой состоит наша Вселенная. Бабка Дамара была права: небо действительно находится за облаками, солнцем и звездами, за светлыми тропами и дорогами, сохраняя в недостижимой глубине своей строгую гармонию геометрического узора.