Стена

В первый день своего двадцать девятого года жизни я как обычно проснулся вместе с восходом солнца. На часах было без одной минуты половина двенадцатого. Несмотря на праздничность дня, у меня было неприятное чувство, что все как-то не правильно, что безвозвратно ушел еще один год, что я до сих пор за этой непроходимой стеной, ограничивающей и без того мою небольшую по вселенским масштабам планетку.
Много времени прячась то от солнца, то от ветра за стеной, посвятил я размышлением о ее происхождении, и со временем я все больше склонялся к тому, что ее появление было творением природы, а не чьих-то рук. Стена тянулась вверх метров на десять и в обе стороны - до горизонта. И не смотря на не идеально ровную поверхность, не поддавалась моему покорению.

Утром, как обычно находясь в тени стены, когда солнце еще не представало перед моим глазами, давая знать о наступившем дне лишь перекрасившимся из темно-синего в голубой небо. Ощущая утреннюю прохладу, я решил одновременно чуть размяться и чуть раньше встретить свет. Я повернулся к стене спиной и неторопливо зашагал прочь, пока сначала затылком, затем шеей, и после всем телом не стал ощущать такого приятного тепла. Тогда я остановился и развернувшись наблюдал как солнце продолжало медленно подниматься над казавшейся такой невнушительной стеной, и от этого впечатления становилась только более обидной ее неприступность. Возвращаться обратно, в эту неприятную своей прохладой тень не было ни малейшего желания, но все же чувство отдаления от стены не давало мне покоя, который мог бы удержать меня на месте. Тогда я вновь развернулся и впервые в жизни пошел прочь от стены.

Получалось, что я убегал от солнца. Но к счастью мне это не удавалось, я лишь продлевал сегодняшний день. Все же что-то неестественное, что, возможно, раньше меня и сдерживало, было в моем пути, пути от солнца. Лишь к вечеру, окончательно выбившись из сил, я сел на незнакомой мне земле и уснул.

Во второй день своего двадцать девятого года жизни я как обычно проснулся вместе с восходом солнца. Не хотелось верить в то, что предстало моим глазам. Передо мной вновь была стена, и не смотря на то, что ее рельеф не был мне знаком, ошибиться было невозможно, тогда я понял что мне никогда не попасть за нее. А часы показывали двадцать девять минут двенадцатого и солнце светило в затылок.