Он был в немецкой форме

Ранней весной 1944 года войска 14-го Гвардейского стрелкового корпуса с боем форсировав реку Великая, захватили на левом берегу небольшой плацдарм, приблизительно 4-5 км по фронту и 2-3 км в глубину. Предстояла задача: прорвать фронт противника на всю глубину его обороны и развить наступление с целью овладения городами Дно, Остров, Порхов и другими населенными пунктами Псковской области.
К этому времени мы уже накопили достаточно большой опыт боевых действий и понимали, что без достоверных данных о противнике переходить в решающее наступление нельзя. Надо было знать количество оборонительных полос противника, их расположение и глубину, состав войск противника и его резервы. Без этих, необходимых для принятия правильного решения, данных начинать наступление было нецелесообразно, т.к. можно было понести большие неоправданные потери, и даже вся операция могла сорваться. Добыть эти необходимые нам данные путем наблюдений и действий обычных разведгрупп на переднем крае не представлялось возможным.
В связи с этим было принято решение сформировать разведгруппу и спустить её на парашютах за передний линией обороны противника для длительной разведки в тылу немецко-фашистских войск. Для оперативной передачи добытых сведений в составе разведгруппы должен быть радист с рацией.
Предстояло решить очень трудную задачу. Подобная глубокая разведывательная операция силами войсковой разведки в нашем корпусе ещё не проводилась, и опыта в проведении таких разведопераций у нас не было. Организация разведгруппы, подбор и подготовка личного состава были поручены начальнику разведки корпуса гвардии подполковнику Соничу П.Ф. Организация радиосвязи и подготовка радиста были поручены мне.
Прежде всего надо было подобрать опытного радиста. Просто назначить радиста в разведгруппу я считал нецелесообразным. Ему предстояла работа в исключительно трудных и опасных условиях. Для этого лучше всего подошел бы доброволец, а не радист, назначенный в приказном порядке. Я осторожно побеседовал с несколькими наиболее опытными радистами радиороты нашего батальона связи и был очень обрадован, когда сразу несколько человек изъявили желание быть назначенными в разведгруппу. Из всех желающих я выбрал радиста 2-го класса старшего сержанта Ваню Столетова, которого знал ещё с первых месяцев войны.
Разработка радиоданных, кода, подготовка материальной части и организация радиосвязи особых трудностей не составили, хотя для этого потребовалось несколько дней.
Но было ещё обстоятельство, которое заставило меня долго ломать голову. Ведь могла так сложиться обстановка, что наша разведгруппа может быть захвачена противником и фашисты под пытками или угрозой пыток могли заставить нашего радиста передавать ложные, нужные им данные, т.е. затеять с нами «радиоигру». Что сделать, чтобы мы узнали о провале разведгруппы и о получении ложных сведений? Необходимо, чтобы в таком случае радист после передачи ложных сведений дал сигнал, означающий «не верь». А как дать такой сигнал? Наши правила станционно-эксплуатационной службы - порядок установления радиосвязи, порядок передачи радиограмм и подтверждения их приёма - несомненно противнику были известны точно так же, как эти правила, действующие в немецкой армии, были хорошо известны нам. Работа радиста в таких экстремальных условиях должна была бы проходить, конечно, под строгим контролем радиоспециалистов противника: поэтому передача в эфир дополнительных сигналов, неуказанных в радиограмме, неминуемо повлекла бы за собой гибель радиста. Тут было над чем поломать голову, но, в конце концов, и эта задача была решена.
Всего разведгруппа состояла из пяти человек: четыре разведчика и радист. Старшим группы был гвардии старшина Воронков.
Когда вся подготовка была закончена, в ближайшую безлунную ночь разведчики были сброшены на парашютах за передней линией обороны противника. Разведгруппа благополучно приземлилась в намеченном для высадки районе, укрылась в ближайшем лесу, а через сутки ночью приступила к выполнению задания.
События последующих ближайших трех дней напоминают эпизод из детективного романа.
Разведгруппа ночью устроила на дороге засаду и захватила в плен немецкого фельдфебеля. Как ни странно, фельдфебель никакого сопротивления не оказал. Разведчики его обезоружили, засунули в рот кляп и утащили в лес. В лесу его обыскали, отобрали солдатскую книжку для установления части, в которой он служил, а, чтобы дать ему отдышаться, вытащили изо рта кляп.
Каково же было их удивление, когда этот фельдфебель на хорошем русском языке, только немного акцентируя, сказал, что он не немец, а латыш, что он коммунист и в немецкую армию мобилизован насильно, что его старший сын тоже коммунист и сидит в Риге в тюрьме за участие в движении сопротивления. В заключение фельдфебель заявил, что он хочет активно бороться с немецкими оккупантами, давно ждал подходящего случая, чтобы начать эту борьбу, и просит разведчиков принять его в свою группу.
Ситуация сложилась, прямо скажем, необычная.
По всем законам и правилам ведения разведки в глубоком тылу противника, разведчики, после допроса пленного и изъятия у него документов, должны были его уничтожить. Но в этом пленном, в его поведении и в том тоне, которым он говорил, чувствовалась такая искренность, что хотелось ему поверить. И разведчики поверили фельдфебелю и оставили его у себя.
Через сутки ночью разведчики снова устроили на дороге засаду и захватили ещё одного немецкого солдата. Этот второй пленный, увидев среди разведчиков фельдфебеля немецкой армии, который его допрашивал, и узнав, как он очутился в разведгруппе, тоже попросился принять его в группу. Разведчики его оставили, но оружие отобрали.
Через день первый пленный, латыш, незаметно, так, чтобы их никто не видел, отвел гвардии старшину Воронкова в сторону и сообщил ему, что немец подговаривает его ночью, когда группа будет отдыхать, перестрелять всех и вернуться в свои части. За ликвидацию разведгруппы они смогут получить награды и денежные премии. Естественно, что, узнав об этом, разведчики этого немецкого солдата ликвидировали.
Сведения, которые сообщил о себе фельдфебель-латыш, разведчиками во время очередного сеанса радиосвязи были переданы в штаб корпуса, Эти сведения были перепроверены через агентурную разведку и полностью подтвердились.
Вот с этого прямо-таки фантастического эпизода и началась активная деятельность наших разведчиков в глубоком тылу противника. Разведгруппа регулярно выходила на связь со штабом корпуса и, надо сказать, что радиосвязь за всё время пребывания разведгруппы в тылу противника работала безотказно и устойчиво в любое время суток.
Пребывание в разведгруппе латыша-фельдфебеля значительно облегчило разведчикам выполнение боевой задачи. Он был одет в немецкую форму, имел удостоверение от той части, в которой служил, и прекрасно говорил и по по-немецки и по-русски. Будучи по внешнему виду немецким фельдфебелем из строевой части, он мог, не скрываясь, показываться на дорогах, заговаривать с немецкими солдатами и от них узнавать много важных сведений. При захвате пленных появилась возможность не только отбирать у них документы, но и производить подробный допрос. Полученные таким образам сведения, передавались по радио в штаб корпуса.
Значительно облегчился и захват «языков». Когда немецкий фельдфебель приближался к немецкому военнослужащему, у последнего это не вызывало подозрений. И тут этот фельдфебель, подойдя вплотную, неожиданно набрасывался на ничего не подозревающего немца и, не успевал тот опомниться, как на него из засады набрасывались остальные разведчики, и он оказывался уже связанным и с кляпом во рту утащенным в глубь леса. Конечно, в действительности всё это происходило не так просто, как выглядит на бумаге, но, в принципе, захват «языков» производился по такой схеме.
Всего за время пребывания в тылу вражеских войск разведгруппа захватила 38 солдат и 3-х офицеров, в том числе одного капитана-артиллериста. 38 солдатских книжек и 3 офицерских удостоверения разведчики принесли с собой, возвратившись после выполнения задания.
То, что выяснили, уточнили и передали по радио в штаб корпуса разведчики, явилось для нашего командования сведениями чрезвычайной важности. Вот перечень того, что они разведали:
- расположение второй и третьей полос обороны противника, эшелонирование их по глубине, расстояние между оборонительными полосами и расположение главных опорных пунктов обороны,
- места сосредоточения оперативных резервов,
- подход новой дивизии СС,
- нумерацию дивизий, занимавших оборону, и время их смены,
- места расположения двух армейских складов артиллерийских снарядов, мин и других боеприпасов,
- месторасположение концлагеря русских военнопленных.
Можно без преувеличения сказать, что это были просто бесценные данные, и знание их очень помогло нам, когда пришло время перейти в наступление.
За два дня до начала нашего наступления бомбовым ударом с воздуха два артсклада противника были уничтожены полностью. Знание расположения оборонительных полос противника дало возможность нашей артиллерии огнем подавить большое число опорных пунктов сопротивления, а это значительно облегчило стрелковым частям выполнение боевой задачи по прорыву обороны противника.
Всего разведгруппа провела в тылу противника 112 дней, из них 102 дня с ними поддерживалась радиосвязь. Несколько дней связи не было. Причину отсутствия связи в эти несколько дней мы узнали только тогда, когда группа возвратилась с задания.
Немецкая разведка, конечно, догадывалась, что в тылу их войск действуют советские разведчики. Уж очень подозрительным было бесследное исчезновение за короткий срок 38 солдат и 3-х офицеров. Естественно, что в связи с этим противник организовал поиск наших разведчиков. На это были направлены не только воинские подразделения, но и отряды русских полицейских, набранных из предателей Родины. Уже перед самым возвращением с задания разведгруппа, уходя от преследования и переплывая через реку Великая, попала под сильный огонь противника. К большому нашему сожалению Ваня Столетов был в воде убит и утонул вместе с рацией, с которой не расставался.
За мужество и героизм при выполнении столь ответственного задания все разведчики были награждены орденами «Отечественной войны II-й степени». Иван Столетов награжден посмертно. Его орден с нарочным офицером был послан в Москву его семье. Радистка 1-го класса гвардии старшина Суслова Тося, все 102 дня державшая радиосвязь с разведгруппой, была награждена медалью «За боевые заслуги».
После вручения наград командир корпуса гвардии генерал-майор Степаненко П.А. спросил бывшего немецкого фельдфебеля, какую награду он хотел бы получить. На что этот мужественный человек (к сожалению я не знаю его имени) ответил, что самой большой наградой для него будет приём в ряды Советской армии и зачисление в разведроту к разведчикам, с которыми он действовал в немецком тылу.
Просьба его была уважена, ему выдали солдатскую книжку и зачислили в разведроту 23-й гвардейской стрелковой дивизии.
В рядах Советской армии этот патриот-латыш провоевал больше года. Из 23-й гв.с.д. он был переведен в другое соединение и был убит в бою за освобождение своего родного города Риги