Обыкновенный show-biz

В окружении огромных монстров-небоскребов трудно не чувствовать себя лилипутом. Они нависают над тобой, закрывая солнечный свет, и кажется что город освещен только бликами на гладких зеркальных стенах. И этот вечный шум – он раздражает больше всего, от него не спрячешься даже за звуконепроницаемыми окнами небоскребов-чудовищ.
«Как люди могут здесь жить?» - думала Лена, - «все куда-то несутся, постоянно торопятся». Она сидела, вжавшись в кресло и втянув голову в плечи. Кисть руки так сильно сжимала ручку дорожной сумки, что побелела от напряжения. Автобус неспеша плыл по дороге – Лена никогда не ездила по такому гладкому асфальту – без выбоин и ям. Дорогие, блестящие машины проносились мимо – в них, рядом с мужчинами в дорогих черных и серых пиджаках сидели ослепительной красоты девушки и курили длинные тонкие сигареты или говорили по невообразимо дорогим мобильным телефонам.
«Наверное, это и есть та самая «настоящая жизнь», - подумала Лена и отвернулась от окна. О «настоящей жизни» она слышала с самого детства – вместо сказок мама рассказывала ей, что есть на свете такое место – столица, что там живут красивые и богатые люди, которые ездят на дорогих машинах, обедают в лучших ресторанах и ведут беззаботное существование.
В школьных сочинениях на тему «Кем я хочу быть когда вырасту», Лена писала, что уедет из своего маленького поселка за Уралом в столицу, и обязательно станет актрисой. Она мечтала поступить в театральный институт и сниматься в кино. Но денег на то, чтобы жить и учиться в Москве, у семьи ветеринара полуразвалившегося совхоза – отца Лены, не было. Поэтому, сразу после выпускного вечера в местном доме культуры, девушка собрала небольшую сумку, побросав туда тетради со своими стихами и несколько книг. Родители купили ей билет на поезд прямо до Белорусского вокзала и вручили конверт со скромными сбережениями семьи. Начиналась новая жизнь!
После утомительной тряски в поезде по бескрайним просторам России, огромный автобус с мягкими креслами и не менее мягким ходом, казался Лене воплощением роскоши и комфорта. Она с легкой ностальгией вспоминала старый драндулет с прогнившими амортизаторами, который ходил из поселка в ближайший городок.
В кармане у девушки лежала сложенная вчетверо вырезка из газеты, купленной на вокзале: «Для участия в новом телепроекте требуются девушки от 17 до 23 лет». Больше ничего – только адрес, дата и время кастинга. Лена еще раз взглянула на объявление – оставалось еще три часа.
Она вышла на первой же остановке и не спеша пошла по широкой московской улице. Мимо проносились люди, и всем им не было абсолютно никакого дела до невысокой светловолосой девушки с дорожной сумкой. Она прошла через подземный переход и оказалась перед входом в большой парк. Лена пошла по петляющей дорожке под огромными столетними деревьями и, присев на скамейку возле пруда, достала из сумки тонкую школьную тетрадку, исписанную мелким аккуратным почерком.


«Закрою глаза и увижу –
Милый двор, покосившийся дом,
Листья клена – как капли на крышу
Золотым осыпают дождем.

В окна свет проникает по капле,
В доски старые воздух вдохнув.
Облака, как огромные цапли
Проплывут, в синеве утонув».

Лена написала это на одной из станций, когда поезд сделал остановку на несколько минут. Девушка вышла на ночной перрон, залитый светом фонарей и неловко закурила первую в жизни сигарету – такую тонкую, что она чуть не сломалась, когда Лена доставала ее из пачки двумя аккуратными пальчиками.
Через час девушка уже сидела в такси, и скучающим взглядом смотрела через заляпанное грязью лобовое стекло желтой «Волги» на бесконечную московскую пробку. Сидя в парке, Лена решила, что сначала съездит на кастинг, потом пойдет в агентство недвижимости – снять хотя бы комнату, а уже после – узнает как поступить в театральный институт.
Таксист – пожилой азербайджанец, нервничал – курил сигареты одну за другой и матерился себе под нос каждый раз, когда дорожное движение снова замирало. А Лена светилась от счастья даже сейчас – это была первая пробка, в которую она попала, и девушка подумала, что в таком бешеном ритме, не сойти с ума можно только если несколько раз в день жизнь в этом огромном городе будет замирать в автомобильных пробках. И Лене стало жаль этого глупого таксиста – судьба подарила ему прекрасные сорок минут, чтобы замедлить бег и заглянуть внутрь себя.
С трудом пробившись сквозь затор через час, такси затормозило у невысокого старинного особняка желтого цвета, обрамленного колоннами и огороженного внушительныс кованным забором.
-Это точно здесь? – строго спросила Лена таксиста, расплачиваясь.
-Не сомневайся! – с сильным акцентом ответил шофер и широко улыбнулся, обнажив целый ряд золотых зубов.
Лена осторожно подошла к воротам и увидела странную пластиковую коробку с кучей кнопок и экранчиком, как у маленького телевизора, над которым был вделан небольшой глазок. Лена еще раз взглянула на объявление, потом на экран с глазком, и наугад нажала самую большую кнопку, надеясь, что она все-таки окажется звонком.
Экранчик внезапно загорелся и Лена увидела мужское лицо с широченными скулами и маленькими узкими глазами. Вдобавок ко всему, человек по ту сторону экрана оказался абсолютно лысым.
-Вам чего? – услышала Лена не слишком дружелюбный голос.
-Я по объявлению. На кастинг, - ответила девушка, почти вплотную наклонившись к экрану.
-Это с другой стороны, - раздраженно ответил мужчина, - обойдете здание и увидите калитку. Войдете, пройдете по дорожке, прямо будет дверь. Там увидите.
Экран погас, и Лена, схватив сумку поудобнее, пошла по указанному маршруту.
С обратной стороны дома ограды не было – глухая стена желтого дома выходила прямо на дорогу. В ней совершенно не было окон – только широкая стальная дверь прямо в стене. Рядом с ней висел дверной звонок, под которым была прибита табличка «Продюсерский центр Сергея Мутного». Лена нажала кнопку звонка.
Через минуту дверь распахнулась. Под ногами у Лены, с отчаянным воплем, прошмыгнул невероятно худой рыжий кот, заботливо выпнутый возникшим на пороге обитателем продюсерского центра.
-На кастинг? – лениво спросил невысокий, полноватый мужчина в очках, с длинными волосами, свободно падавшими на плечи. Лена никогда в жизни не видела тех, кто работает в продюсерском центре, но даже она поняла, что этот человек выглядит крайне несуразно.
-Да, - ответила девушка, - это здесь?
-Пойдем, - сказал мужчина и растворился в темноте коридора, бесконечно уходящего вглубь желтого здания.
Лена осторожно перешагнула порог и пошла на ощупь по коридору, который освещался только единственной тусклой лампочкой под потолком, которая к тому же периодически мерцала. Они прошли метров пятнадцать, свернули за угол и тут же наткнулись на длинную очередь. У стен, по обе стороны, стояли не меньше пятидесяти девушек – брюнетки, блондинки, высокие, низкие, худые и полные – они как по команде подозрительно взглянули на Лену, и снова задумчиво уставились на заветную дверь в конце коридора, ожидая, когда же очередная конкурентка с выражением глубокого разочарования на лице освободит им место к вершинам славы и успеха.
Лена простояла в очереди не меньше часа. Чем ближе она подходила к черной двери, тем сильнее начинало биться сердце в груди. Девушка не знала, что ее ждет там, и перебирала в голове самые разные варианты. Но когда ее очередь все-таки подошла, и тот самый мужчина, который встретил девушку у входа, провел ее внутрь, оправдались самые худшие ее предположения. Лена оказалась на ярко освещенной небольшой сцене, перед которой стоял один-единственный стул, на котором сидел высокий крепкий мужчина, с короткими черными волосами, широким подбородком. Он посмотрел на Лену пустым взглядом зеленых глаз.
-Раздевайся! – лениво сказал он, с головы до ног осмотрев вошедшую девушку.
Лена застыла, не в силах пошевелиться – ее руки начали дрожать, и единственным желанием было – развернуться и убежать подальше из этого страшного места. Мужчина резко встал со стула и быстрыми энергичными шагами подошел к ней. Он положил руку ей на плечо и долгим немигающим взглядом посмотрел девушке прямо в глаза.
-Ты хочешь попасть на телевидение? – спросил он.
-Да, - голос Лены предательски дрогнул.
-Тогда не нужно стесняться, - его пальцы крепко сжали пуговицу на джинсах девушки.
-Не надо, - вскрикнула Лена и сжала его руку.
Мужчина продолжал смотреть на нее, но его взгляд превратился в холодный и отстраненный. Лена лихорадочно пыталась взять себя в руки.
-Не надо, - повторила она уже спокойным голосом, - я сама.
Девушка быстро стянула с себя майку и сняла джинсы, так же поспешно расстегнула бюстгальтер и неуверенно взялась за резинку белых трусиков.
Он стоял в метре от нее, скрестив руки и внимательно смотрел, как раздевается девушка.
-Не продолжай, - остановил он ее, когда Лена уже начала снимать оставшееся белье.
Девушка стояла, стыдливо прикрыв рукой грудь и опустив глаза. Он несколько раз обошел вокруг нее, внимательно осматривая обнаженное тело, провел рукой по гладкому загорелому плечику и напоследок слегка шлепнул Лену по левой ягодице.
-Мы тебе позвоним, - бросил он привычную фразу, пока девушка одевалась.
-Но у меня нет телефона, - испугалась Лена, - я только что в Москву приехала.
Мужчина поднял голову и внимательно посмотрел на Лену.
-А где же ты живешь? – спросил он.
-Пока нигде. Собираюсь комнату снять где-нибудь, - пожала плечами девушка.
Он подошел к ней и долго смотрел прямо в глаза, при этом абсолютно не моргая, но при этом Лена заметила, что взгляд у мужчины направлен не во внешний мир, а внутрь его самого.
-Знаешь, я как раз собираюсь сдавать комнату, - помолчав, сказал он, - если хочешь – живи у меня.
Такое предложение немного ошарашило Лену – с одной стороны, это решало проблему с жильем, а с другой – ее новый знакомый не очень-то и нравился девушке, более того, он казался каким-то подозрительным.
-Я подумаю, - ответила Лена и направилась к выходу.
-Постой! – крикнул ей вслед мужчина, - вот, возьми мою визитку – позвони сама если комнату не найдешь.
Лена взяла белую бумажную карточку и, сунув в задний карман джинсов, быстрыми шагами пошла по коридору. Мужчина стоял и смотрел ей вслед, слушая удаляющийся стук каблучков по бетону, и на лице его отражалась какая-то растерянная задумчивость.
Когда раздался хлопок входной двери, мужчина устало опустился в кресло и закурил. К нему подошел человек, встречавший девушек у входа и протянул стакан виски со льдом.
-Ну что, Андрей Петрович, Вы нашли кого-нибудь? - вежливо осведомился он.
-Да черт его знает — они все одинаковые, какая разница кого выбирать?
-Но, однако, последней претендентке Вы предложили поселиться у себя, - осторожно заметил он.
-А вот это, Василий, не твое дело, - жестко ответил мужчина и бросил такой взгляд на собеседника, что тот едва не поперхнулся своим виски.
Эти двое мужчин открыли продюсерский центр несколько лет назад, с тех пор они успели снять несколько третьесортных короткометражек и один телесериал, благодаря которому и смогли выбить из спонсоров деньги на второй.
Того, кто проводил кастинг, звали Андреем Петровичем Степановым — ему было около тридцати лет, после окончания режиссерского факультета, Степанов взялся снимать свой собственный фильм естественно ожидая мирового признания и славы. Но после первого съемочного дня, актеры во главе с оператором и осветителем дружно ушли в запой, и грандиозные планы Степанова так и остались нереализованными. Он успел поработать на телевидении и через пару лет открыл продюсерский центр, взявшись за создание низкопробной телепродукции, которая стремилась удовлетворить самые примитивные вкусы публики. Свое предприятие Степанов назвал «Продюсерский центр Сергея Мутного» - под таким псевдонимом он публиковал в Интернете на собственном сайте свои стихи, напоминавшие, по единодушному мнению критиков, бессвязный бред душевнобольного.
Степанов пошел в свой кабинет и уселся в высокое кожаное кресло, закинув ноги в лакированных туфлях прямо на стол. Одной рукой он открыл верхний ящик и достал небольшую блестящую коробочку, похожую на портсигар. Внутри оказался пакетик с белым порошком и стеклянная трубочка. Степанов порылся в карманах и достал пластиковую банковскую карточку, высыпал щепотку порошка на стол и разделил «платиновой» Visa кокаин на две дорожки.
Втянув в ноздри порошон, Степанов резко откинулся на спинку кресла и стал часто и глубоко вдыхать воздух, как будто опасаясь, что его может не хватить. Он закрыл глаза, и увидел, как сотни полуобнаженных девушек маршируют перед ним, а он стоит с длинным хлыстом в руке и стегает тех, кто сбивается с ритма. Вдруг одна из девушек выходит из строя и, обвив руками шею продюсера, сливается с ним в долгом и страстном поцелуе. Степанов невероятным усилием воли заставил себя открыть глаза и вытер со лба холодный пот.
К вечеру Лена проголодалась – она зашла в первое попавшееся кафе и заказала чашку кофе и тарелку неизвестного ей доселе салата. Даже такая нехитрая трапеза довольно ощутимо ударила девушку по бюджету. Поиски жилья не увенчались успехом – натыкаясь на очередную заоблачную цифру в объявлении, Лена все чаще возвращалась мыслями к тому самому разговору с неприятным продюсером. Правда пока – только как к самому крайнему варианту. О кастинге девушка предпочитала не вспоминать – Лене еще не приходилось раздеваться перед незнакомыми мужчинами, и она не могла себе представить, что это будет так неприятно и стыдно. Девушка вздрагивала каждый раз, как вспоминала тот шлепок огромной и потной мужской ладони по аккуратной кругленькой ягодице невинной семнадцатилетней девушки.
Лена достала из сумки газету с объявлениями и в десятый раз уныло пробежала глазами по перечеркнутым ее же рукой строчкам. Последняя подходящая по цене комната была сдана три часа назад. Тяжело вздохнув, Лена порылась в карманах и долго вертела в руках визитку, на которой золотыми буквами на синем фоне было написано: «Продюсерский центр Сергея Мутного, Андрей Петрович Степанов – генеральный продюсер».
«Ну что ж, это лучше чем ночевать на вокзале», - подумала Лена и решительно вышла из кафе, отправившись на поиски телефона-автомата.
-Андрей Петрович, это Лена Самсонова, - услышал Степанов в трубке приятный женский голос.
-Кто? – вяло переспросил продюсер, смахнув с кончика носа остатки белого порошка.
-Я сегодня на кастинг приходила… - напомнила девушка.
-Дорогая, знаешь, сколько таких как ты сегодня на кастинг приходило… - тяжело вздохнул Степанов.
-Вы мне комнату сдать предложили! – Лена испугалась, что сейчас и он откажется, и ей придется либо ночевать на воказел, либо вообще возвращаться обратно к родителям.
-Помню… - не сразу ответил Андрей Петрович, и жадно выпил стакан ледяной воды.
Повисла неловкая пауза.
-Ваше предложение еще в силе? - наконец спросила Лена.
-Какое предложение? - переспросил Степанов.
-Да о том, чтобы сдать мне комнату! - не выдержала девушка и закричала в трубку.
-Не надо кричать, - пробормотал продюсер, - конечно в силе. Можете приезжать.
Лена. прижимая трубку плечом, записала адрес и пошла к дороге, ловить попутку. Стоило ей поднять руку, как перед ней затормозило неизвестно откуда взявшееся желтое такси.
-Куда? – с сильным кавказским акцентом спросил таксист – худой мужичок, заросший щетиной.
Лена села в машину и назвала адрес. Такси сорвалось с места и помчало девушку по вечерней Москве, мимо неоновых вывесок и бесконечных рекламных щитов. Таксист сразу понял, по одному ему известным признаками, что девушка не местная, поэтому желтая машина долго петляла по подворотням, а цифры на счетчике неумолимо росли, так же неумолимо наводя Лену на мысль, что нужно срочно искать работу.
Наконец машина остановилась у подъезда высокого дома, представлявшего собой смесь красного кирпича, синего и зеленого стекла и голубых пластиковых панелей. Такой несуразной роскоши Лена не видела ни разу в жизни, поэтому решила покурить на крыльце, чтобы свыкнуться с мыслью, о том, что вполне возможно она будет жить здесь, и подготовиться к предстоящей встрече с неприятным продюсером.
Но стоило ей только поджечь тонкую сигарету, как из подъезда вышел пожилой мужчина в черном костюме с табличкой «Служба безопасности» на груди и очень вежливо поинтересовался – что такая юная девушка делает рядом с таким элитным домом. Охранник напомнил Лене своего соседа – бывшего контрразведчика, который под старость решил поселиться подальше от больших городов. Когда ему исполнилось восемьдесят, он начал подозревать местного бизнесмена – владельца ларька, гордо названного «торговым комплексом», в шпионаже в пользу Грузии и ежедневно строчил гору писем в Министерство Обороны и даже Президенту.
Девушка послушно потушила только что прикуренную сигарету и решительно шагнула к внезапно разъехавшимся перед ней стеклянным дверям. Продюсер жил на последнем этаже, который весь полностью, собственно говоря, и являлся его квартирой. Лена вышла из лифта и оказалась прямо перед единственной дверью. Девушка нажала кнопку звонка. Через две минуты она снова позвонила – никто не открывал. Наконец, после третьего звонка за дверью послышались тяжелые шаги и невнятное бормотание. Продюсер предстал перед ней в халате, с растрепанными волосами, обросший щетиной и огромными фиолетовыми кругами под глазами. Лена видела Степанова всего лишь десять часов назад, и теперь недоумевала – как в этом человеке могла произойти такая разительная перемена за такой короткий срок. Продюсер прочитал эту мысль в ее глазах и извинился: «Прошу прощения, что встречаю Вас в таком виде. Вообще-то я не ждал гостей. Но, раз уж пришли, проходите».
-Андрей Петрович, я – Лена. Я Вам звонила, по поводу комнаты.
Степанов посмотрел на нее пустыми глазами, и так же безразлично отозвался: «А, Лена. Я помню. Заходи, Лена» - и скрылся в квартире.
Второй раз за день у девушки появилось желание сбежать подальше от этого мало того, что неприятного, так еще и совершенно неадекватного человека.
Продюсер провел ее на кухню, налил чашку чая и придвинул блюдце с пирожными, а сам извинился и ушел куда-то. Прошло не меньше пятнадцати минут, и в комнату вошел Степанов – в джинсах и белом шерстяном свитере, гладко выбритый и с уложенными волосами.
-Прошу прощения еще раз, - он скупо улыбнулся одними уголками губ и сел рядом, - конечно, мое предложение до сих пор в силе. Я сейчас сообщу Вам условия, и покажу комнату.
Лена поймала себя на мысли, что сейчас продюсер производит гораздо более приятное впечатление, даже чем на кастинге. Видно было, что он совсем еще молодой мужчина, и Лене показалось, что он может быть вполне привлекательным в жизни – просто на работе Степанов выглядит уж слишком замученным.
-Не против, если перейдем на «ты»? – спросил продюсер, бросая кубики льда в два стакана «Мартини».
-Конечно, - ответила девушка.
-Ну, вот и хорошо, - Степанов протянул ей стакан, - условия следующие: я беру тебя в свой новый проект, мы подписываем контракт на все время его действия – то есть до окончания. Это значит, что ты сможешь уволиться, только если выплатишь неустойку – ее размер стандартный – пять тысяч долларов США. За каждый съемочный день будешь получать гонорар – тоже стандартный – от пятидесяти до трехсот долларов, - продюсер остановился, довольный тем, какой эффект производят эти цифры на девушку. Он произносил эти фразы уже далеко не первый раз, и всегда делал паузы на этом месте – во многом именно по реакции собеседника на суммы гонорара Степанов мог понять – удастся ли сработаться с человеком или нет.
-Так вот, - продолжил продюсер, - в месяц я буду брать с тебя 15 процентов твоего дохода за оплату комнаты. Я здесь бываю редко – только прихожу ночевать, поэтому днем вся квартира в твоем распоряжении – можешь готовить на кухне, пользоваться компьютером и приводить подруг. Раз в неделю приходит домработница. Устраивает?
-Конечно! – обрадовалась Лена, сразу две проблемы решались разом – она нашла и жилье и работу.
-Ну, вот и замечательно! - сказал Степанов и поднял свой стакан, - за это нужно выпить!
Лена выпила обжигающий горло, холодный вермут, и продюсер повел девушку показывать ее комнату. Больше всего на Лену произвело впечатление огромное – во всю стену зеркало, широкая мягкая кровать и балкон, с которого открывался великолепный вид на Москву-реку. Несмотря на всю роскошь, комната выглядела нежилой, и Лена собралась с духом и наконец задала давно интересовавший ее вопрос: «А почему здесь никто не живет?»
Степанов посмотрел сначала на нее, потом долго – на свое отражение в огромном зеркале, и ответил: «Потому что некому... Здесь раньше жила моя жена, но мы развелись. Потом – вторая жена, но с ней я прожил всего полгода, потом она ушла к режиссеру одного из моих фильмов. С тех пор я зарекся жениться, а эта комната пустует», - сказал продюсер и, невесело улыбнувшись, вышел, осторожно закрыв за собой дверь.
Лена села на кровать и тяжело вздохнула. Все-таки первый день в Москве она представляла немного по-другому. События развивались слишком стремительно, и девушка оказалась не готова к такому ритму жизни. Она вышла на балкон и закурила. Далеко за горизонтом начинало садиться солнце, и вся Москва была залита мягким оранжевым светом, который отражался в миллионах оконных стекол. Откуда-то из глубины квартиры вдруг зазвучала фортепианная музыка. Лена осторожно приоткрыла дверь и пошла по длинному коридору. В зале, под огромной блестящей люстрой стоял белый рояль, на крышке которого горел подсвечник. Пальцы Андрея бегали по клавишам инструмента, извлекая из рояля симфонию Гайдна, а зеленые глаза отвлеченно смотрели куда-то вдаль.
Лена стояла в проеме, прислонившись к дверному косяку и смотрела на него. В мягком свете от горящих свечей он показался ей даже немного красивым. Он заметил девушку, но старался не подавать виду, и даже после того как она ушла к себе в комнату и легла в кровать, продолжал играть на рояле. Лена так и уснула под неизвестную ей симфонию Гайдна в исполнении телевизионного продюсера.
Степанов закончил играть только глубокой ночью. Встав из-за рояля, Андрей налил себе стакан виски, взял из коробки толстую кубинскую сигару и сел перед камином.
«Почему когда в доме появляется женщина», - думал он, - «пусть даже незнакомая – ощущение пустоты куда-то уходит. Даже жить хочется». Часы над камином давно уже пробили за полночь, а Андрей все сидел, погруженный куда-то очень глубоко в себя.
Когда Лена проснулась утром, то не сразу поняла – где находится – еще минут десять лежала и смотрела в потолок. Даже он был не таким как дома – не белым, а каким-то желто-розовым. На душе у девушки было тоскливо –не столько от внезапно начавшегося приступа ностальгии, сколько от полной неопределенности будущего. Еще вчера Лена знала, что перед ней стоят две задачи – найти жилье и устроится на работу. Теперь, когда и первое, и второе у нее было, предстояло составить план хотя бы на ближайший месяц. Но как назло никаких идей в голову не приходило.
Приняв ванну, Лена набросила на себя халатик, привезенный с собой, и пошла обследовать кухню – девушка вдруг поняла, что ужасно хочет есть. Степанова не было дома – продюсер уезжал по делам рано утром. На кухне Лена нашла несколько сортов чая в пакетиках и упаковку бутербродов, которые, судя по инструкции на этикетке, нужно было просто разогреть в микроволновой печи.
Позавтракав, Лена оделась и вышла на улицу – она решила пройтись, осмотреть окрестности, а заодно и определиться с планами на будущее. Девушка вышла на улицу и пошла по асфальтовой дорожке, просто прямо – без определенного маршрута. В голове возникла мысль – поймать такси и поехать в какой-нибудь театральный институт, узнать о том, как в него поступить. Но, немного поразмыслив, Лена решила сначала все-таки посоветоваться с Андреем (про себя она с сегодняшнего утра стала называть его именно так, до этого девушка долго не могла придумать – как обращаться к новому знакомому). В кармане оставалось еще немного денег – по подсчетам Лены, если тратить их только на прогулки и развлечения в столице, хватит на неделю – конечно, при условии, что питаться она будет продуктами хозяина квартиры. Это обстоятельство недолго беспокоило ее совесть– девушка решила, что станет готовить еду на двоих из того, что найдет в холодильнике. Оставалось только сообщить это Андрею.
Через полчаса прогулка ее утомила. На глаза попался какой-то огромный торговый центр, Лена вошла внутрь и минут сорок гуляла по этажам, разглядывая витрины с дорогой одеждой и украшениями, каталась на эскалаторах и долго смотрела на золотых рыбок в небольшом бассейне с фонтаном.
В большом городе, среди постоянно спешащих людей и мелькающих машин, среди миллионов незнакомых лиц Лена поняла, что чувствует себя как никогда одиноко.
Ей нравилась Москва, нравилось ощущение, что это – и есть настоящая жизнь, но чувство одиночества ни на минуту не покидало девушку с тех пор, как она проснулась одна, в незнакомой огромной квартире и поняла, что теперь это – ее дом. Пусть не надолго, но дом. И только сейчас, на оживленном перекрестке, натолкнувшись на семейную пару двух старичков (Лена вдруг подумала, что именно эти двое, наверное, и есть та самая старая интеллигенция, которая говорит «парадная» и «булошная») девушка поняла, что одной в этом хоть и захватывающем, но вместе с тем холодно-безразличном городе, не выжить.
У них в поселке все было просто – достаточно было прийти в субботу в дом культуры на дискотеку, одев юбку покороче и накрасив губы поярче, и можно было очень просто познакомится с молодым человеком. Лена так познакомилась с Ваней. Они встречались до самого ее отъезда – но девушка сразу дала ему понять – дальше поцелуев дело не зайдет.
Прощались они на вокзале – Ваня клятвенно обещал, что после армии обязательно приедет к ней в Москву, а Лена так же клятвенно обещала писать чуть ли не каждый день. В вагоне поезда она даже расплакалась, глядя как Ваня в окружении всей ее семьи долго машет рукой вслед поезду, увозящему ее возлюбленную за тысячи километров от дома.
Домой она вернулась только под вечер, с трудом отыскав дорогу домой — несколько раз путаясь в подворотнях, Лена все-таки вышла к хорошо заметному издалека зданию. Машина Андрея уже стояла у подъезда. Степанов никогда раньше не возвращался так рано домой но в этот раз пораньше закончил все свои дела, купил бутылку дорого французского вина и фруктов, и поскорее поехал домой. С одной стороны, ему хотелось поскорее отметить начало работы над новым проектом — в тот день его продюсерский центр подписал долгожданный контракт со спонсорами, а с другой — Андрей чувствовал, что хочет вернуться домой, что именно сегодня в этом возвращении есть какой-то смысл. Он был немного разочарован, обнаружив, пустую квартиру, однако даже это обстоятельство не могло испортить его, впервые за последние месяцы, не просто хорошее, а прекрасное настроение.
Лена пришла через час — уставшая, она упала в большое мягкое кресло в гостиной, даже не сняв куртку.
-Привет! - вышел из кухни Андрей.
-Привет! - устало, одними уголками губ улыбнулась девушка.
Андрей стоял и смотрел на нее — он вспомнил как еще вчера утром, эта девушка стояла перед ним в одном белье и стыдливо отводила взгляд. Тогда она была 58-й за день — и не вызывала у Степанова никаких чувств и эмоций. Сам для себя он только сегодня смог дать ответ — почему решил пригласить ее пожить у себя. Эта хрупкая светловолосая девушка, которая так трогательно смущалась раздеваться перед мужчиной, вызвала у Степанова почти забытые чувства. Тогда, на кастинге, ему вдруг захотелось обнять ее и утешить, захотелось стать для женщины чем-то большим чем средством к существованию. И найти женщину, которая наконец-то полюбит его по-настоящему.
Последние годы Степанов общался в основном либо со светскими львицами, либо с амбициозными молодыми хищницами модельной внешности, уверенными в своей неотразимости. А эта девушка была так трогательно чиста и невинна, что Андрею захотелось обязательно с ней встретиться еще хотя бы раз.
-Есть хочешь? - спросил он, присаживаясь на подлокотник кресла, который хоть и скрипнул от продюсерского веса, но нагрузку выдержал.
-Очень, - призналась Лена.
Андрей ушел на кухню и принес оттуда поднос с двумя бокалами вина и чашечками с японской едой, которую он в ожидании своей гостьи успел заказать через интернет.
-Ух, ты, а что это такое? - удивилась Лена, попробовав на вкус бесформенную белую массу.
-Это суши — сырая рыба, японское блюдо — Андрей взял две деревянные палочки и ловко подцепил ими кусочек рыбы.
Некоторое время они ели молча. На улице совсем стемнело, и по оконному стеклу забарабанили редкие капельки дождя. На подоконнике сидел промокший белый голубь и глядел через окно на двух людей, которые ели сырую рыбу и смотрели друг другу в глаза.
-Откуда ты приехала? - спросил, наконец, Андрей.
-Вряд ли ты когда-нибудь слышал про такое место — от Москвы — почти 6 тысяч километров.
-Я ведь тоже, знаешь ли не в Москве родился.
-Серьезно? - удивилась Лена, - а где?
-Во Владивостоке. Это от сюда почти 10 тысяч километров.
-А в столицу как попал?
-Да так же, наверное, как все — сел на поезд и поехал искать счастья. Поступил во ВГИК, жил в общежитии, пил водку, спал с однокурсницами — счастливая и беззаботная жизнь.
-А потом?
-А потом женился на своей же однокурснице, которая стала известной актрисой, и поэтому жить с ней стало совершенно невозможно. Я открыл продюсерский центр, правда назвал его не своей скучной фамилией, а моим литературным псевдонимом. Я стихи иногда пишу, и в интернете публикую.
-Я тоже иногда пишу, - призналась Лена, которая раньше тщательно скрывала свое поэтическое увлечение, - вот правда только нигде не публикую — в тетрадку пишу и все.
-Давай в интернет выложим, - предложил Степанов, - там их может заметить издатель и выпустить даже книгу. За твой счет конечно, сейчас на поэзию коммерческого спроса нет совершенно.
-Я подумаю, - улыбнулась девушка, - а почитай мне что-нибудь из своих стихов.
-Ну хорошо, слушай — это я совсем недавно написал, - Степанов вышел на середину комнаты и картинно приложил руку к сердцу, хитро улыбнулся, и начал читать с серьезным и непроницаемым выражением лица:

Я как в бреду - иду-бреду
По перекресткам пьяных судеб
Теряя веру на бегу,
Я понимаю - «Будь что будет!»

Плыву я прям в водоворот,
Мой круг спасательный в химчистке -
Сквозь суету пустых забот
Рассвет встает девственно-чистый.

А если вдруг я утону
Печалиться никто не будет -
На шею камень — и ко дну
Сквозь волны чьих-то пьяных судеб.

Он закончил читать, а Лена долго смотрела прямо в глаза Андрею. Он закурил и, подняв глаза, встретился с девушкой взглядом. «Ну вот, я опять наступаю на одни и те же грабли», - думала Лена, - «мне кажется, что вот он – мужчина моей мечты, я влюбляюсь в него, а потом узнаю получше, и страдаю. Нет, не для того я приехала в Москву, чтобы расходовать свою жизнь на повторение ошибок».
«Ну вот, я опять наступаю на одни и те же грабли», - думал в этот же момент Андрей, - «мне опять кажется, что эта девушка – именно та, которую я ищу. А потом, стоит пожить вместе, и снова выясняется, что мы не сходимся характерами. Нет, не для того я дважды разводился, чтобы повторять свои ошибки».
Оба одновременно отвели взгляды. Больше в тот день Лена и Андрей не произнесли ни слова.
Утром Лена проснулась от стука в дверь своей комнаты. На пороге стоял Андрей, в светлом костюме, рубашке персикового цвета и фиолетовом галстуке. На Лене был только один халатик.
-Через час ты должна быть на Мосфильме, - коротко сказал Андрей, - одевайся, бери такси и приезжай. Как будешь там — позвони, я встречу тебя.
-Хорошо, - пробормотала Лена, и, закрыв дверь, снова упала на кровать. Но через мгновенье подпрыгнула как от удара током — она была в Москве всего третий день, но уже понимала, что за час добраться куда-то здесь просто нереально. А еще ведь надо успеть привести себя в порядок.
Ровно через полчаса Лена стояла у подъезда и нервно курила в ожидании такси. Она волновалась еще и потому, что не успела даже накраситься, как следует, но утешала себя тем, что перед съемкой ее наверняка загримируют до неузнаваемости.
К проходной Мосфильма желтое такси подъехало, когда до назначенного Андреем срока оставалось пятнадцать секунд. В трубке купленного вчера сотового телефона Лена слышала длинные гудки — Андрей не брал трубку. Девушка расплатилась с таксистом и выбежав из машины, заметалась в панике, набирая один за другим номера, указанные в визитке Андрея.
-Лена! Скорей сюда! - услышала она знакомый голос. Андрей стоял перед входом и держал в руке сотовый телефон — в трубке раздавались короткие гудки. Девушка быстро пошла к нему, и когда до Андрея оставалось всего пара метров, Лена вдруг споткнулась и, не устояв на тонких каблуках, упала прямо на продюсера. Он легко подхватил ее и девушка повисла на сильных мускулистых руках. Андрей рывком поставил ее на ноги и коротко сказал: «Иди за мной. И так опаздываем».
Лена едва поспевала за Степановым, который быстрым шагом несся по длинным коридорам студий. Навстречу тоже неслись какие-то люди, одни смотрели в бумаги, другие громко ругались по телефону. «Москва в миниатюре» - подумала Лена. В конце концов, они вошли сквозь огромные, как в ангаре, двери в невероятных размеров павильон, ярко освещенный софитами. В центре павильона стояла самая настоящая квартира в разрезе — коридор, кухня и две комнаты. Рядом был построен небольшой офис. Навстречу Андрею и Лене подбежал молодой парень с длинными черными волосами и элегантной бородой-эспаньолкой. На носу у него сидели маленькие круглые очки, а на голове — съехавшая набекрень кепка. Лена вспомнила, что видела его на кастинге, как раз перед тем как наступила ее очередь он вышел из зала.
-Так вот твоя звезда, - не слишком восторженно произнес он, довольно бесцеремонно осмотрев Лену с головы до ног — примерно так же, как Степанов на кастинге.
«Да что это у них за манера — буквально насиловать девушку взглядом при первом же знакомства», - возмущенно подумала Лена —« в обращении со слабым полом эти представители столичной богемы ничем не отличались от парней из ее поселка, приезжавших домой во время каникул в машинно-тракторном ПТУ областного центра, в который они уезжали учиться после школы».
-Познакомься, это — Лена. Лена, это — Василий Шараш-Большинский, режиссер. Между прочим, это — его настоящая фамилия. Он утверждает, что очень древняя, - представил парня Андрей.
-Очень приятно, - буркнул носитель древней фамилии и, резко развернувшись на одном месте пошел на съемочную площадку, громко выкрикивая непонятные Лене слова в адрес оператора, сидевшего в люльке подъемного крана необычной конструкции. Оператор зачем-то показал режиссеру длинный розовый язык и ответил совершенно нецензурно. Лену, считавшую до этого режиссера царем и богом на площадке такое обращение мягко говоря удивило. В следующий миг к режиссеру подошла высокая пышногрудая блондинка в одних только трусиках, очень относительно прикрывавших самые интимные места ее тела тоненькой черной полоской, и гневно начала что-то пояснять Шараш-Большинскому, указывая длинными черными ногтями на какие-то строчки в сценарии. Подойдя поближе Лена, временно оставленная Андреем без присмотра, услышала из уст актрисы отборный мат, сводившийся к тому, что если ей придется это играть, она больше никогда не переспит с режиссером, какой бы древней его фамилия не была.
-Сволочь конечно, законченная...но зато в постели очень даже не плох. - сказала актриса, почему-то обратившись к Лене, стоявшей в стороне, и пронеслась мимо застывшей в недоумении девушки.
-Лена! – снова услышала она голос Андрея, - иди сюда.
Она послушно подбежала к продюсеру, тот взял девушку за руку и повел по очередному длинному коридору, потом открыл какую-то дверь и втолкнул Лену внутрь.
-Сиди здесь, сейчас придет гример, - бросил он и захлопнул дверь.
Через несколько минут Лена увидела в зеркале, как сзади нее открылась дверь и в гримерку вошел тощий паренек с невообразимо сложной прической, которая к тому же еще и блестела. Хотя Лене он почему-то показался очень смешным, она старалась не подать виду, но когда он подошел к ней и тонким голоском с интонациями гомосексуалиста произнес: «Привет! Меня зовут Миша. Я буду тебя гримировать», девушка не удержалась и тихо хихикула, правда тут же извинилась.
Миша абсолютно справедливо принял смех на свой счет и, картинно обидевшись, начал довольно небрежно накладывать грим на щеки и лоб Лены. Через полчаса она вышла из гримерки и по пути в павильон столкнулась с Андреем. Он застыл как вкопанный и уставился широко раскрытыми глазами на Лену, которой гример Миша подобрал короткую черную юбку и полупрозрачную белую блузку. При этом, видимо так и не простив Лене насмешку, Миша строго-настрого запретил ей одевать под блузку бюстгалтер, поэтому взгляд Степанова задержался на ее груди дольше всех мыслимых и немыслимых норм приличия.
-Я скоро. Жди там, - отрывисто сказал Андрей и побежал дальше по коридору.
Лена пошла гулять по павильону, подолгу останавливалась у камер и осветительных приборов, успела выкурила сигарету вместе с двумя молодыми актерами в курилке, и только разговорилась с одним из них, как дверь в курилку распахнулась, и на пороге возник взъерошенный Степанов.
-Я тебя везде ищу, - тяжело дыша сказал он, - съемка через пять минут. Бежим.
Лена выронила сигарету и помчалась догонять Андрея.
-Тишина на площадке! – выкрикнул в мегафон режиссер Шараш-Большинский и в тот же миг воцарилась тишина.
-Приготовились! Камера! Мотор!
За секунду до этого Андрей просто вытолкнул Лену на площадку – прямо внутрь декорации, изображающей квартиру. Девушка ощутила на себе десятки любопытных взглядов, от света прожекторов и софитов стало невыносимо жарко.
-Стоп! – закричал режиссер и побежал к ничего не понимающей Лене, - тебе объяснили что делать?
-Нет, - испуганно ответила девушка.
Шараш-Большинский сдержанно выругался и протянул Лене пачку страниц сценария.
-Сегодня вечером приезжай в продюссерский центр к Степанову, будем разбирать сценарий. А пока – наблюдай. Все ясно?
-Да.
-Ну вот и отлично, - как-то недобро усмехнулся носитель древней фамилии, он же, по собственному мнению, столп отечественной режиссуры мыльных опер Василий Игнатьевич Шараш-Большинский, - Сцена третья, первый дубль! Приготовились!
Лена нашла складной стул неподалеку и села в стороне от камер и света ламп. Перед ней разворачивалась интересная жизнь - на площади в тридцать квадратных метров, огороженной фанерой, кипели страсти, произошла даже одна драка, раз десять мужчина успел поцеловать женщину, и раз двадцать – наоборот. Когда наконец-то дошло до постельной сцены, и прямо перед Леной гордо прошествовал абсолютно обнаженный мужчина с блестящими от массажного масла ягодицами, девушка покраснела и спешно вышла на воздух.
Она не заметила как сзади подошел Андрей, только услышав легкий шорох, девушка обернулась. Как ни странно, Лена ничуть не удивилась, увидев его за своей спиной.
-Я наверное пойду погуляю, мне режиссер сказал вечером приезжать, сценарий разбирать будем. Посижу где-нибудь у пруда или фонтана, почитаю.
-Может тебя подвезти?
-Не надо… Я хочу прогуляться.
Найти фонтан не составило большого труда – уже через двадцать минут Лена присела на скамеечку и начала листать страницы мелкого текста:

«ИНТ. КВАРТИРА. УТРО.
Жанна, Алексей и Виктор лежат на диване обнаженные.

ЖАННА
(накрывается одеялом)

Мальчики, приготовьте завтрак

АЛЕКСЕЙ
(сонным голосом)

Еще чего!»

Лена тяжело вздохнула и убрала сценарий. Конечно, не о том она мечтала, когда ехала в Москву. Думала – будут серьезные и глубокие роли, от которых зрители станут синтементально плакать и меняться в лучшую сторону. Мечты разбивались о суровую реальность шоу-бизнеса – Лена прекрасно понимала, что в ее положении выбирать роли не приходится.
Дул легкий теплый ветерок. На скамейку рядом с ней сел серый хромой голубь. Мимо молодая девушка катила коляску с ребенком. Вокруг было так спокойно, что Лена даже не поверила, что находится в самом центре огрмоного мегаполиса. Ей на мгновенье показалась, что она снова в своем родном поселке, жизнь полна безмятежного спокойствия и все наполнено радостью и счастьем. Она сидела так часа два и просто смотрела на проходящих мимо людей, на блестящие от солнца брызги фонтана, на голубей и зеленые листья.
Вечером Лена приехала в тот самый продюссерский центр, откуда и началась ее головокружительная кинокарьера. Девушка отчего-то испытала такое же волнение, как в первый раз когда шла к этому желтому зданию – от него, казалось, веяло чем-то неприятным. Режиссер уже ждал ее в большом зале для совещаний. Он сидел, склонившись с карандашом над кипой листов, при этом поднимая голову только для того, чтобы сделать новый глоток виски прямо из горла почти пустой бутылки, стоявшей здесь же, на столе.
-Добрый вечер! – поприветствовала режиссера Лена – ей пришлось подождать, пока Шараш-Большинский снова не поднимет голову и не увидит ее, стоящую на пороге.
-Привет, - несколько секунд ушло у режиссера, чтобы вспомнить – кто эта девушка и что она здесь делает.
-Вы же сами меня пригласили – сценарий разбирать, - Лена увидела затруднения Василия и решила освежить его память.
-А! Да, помню! – спохватился он, - конечно, помню! Как Вас, кстати зовут?
-Лена.
-А меня – Вася. Ну да, мы же знакомы. Вас, кажется, Андрей на студию приводил?
-Да, - обрадованно кивнула Лена.
-Ну так Вы садитесь! – радостно предложил Шараш-Большинский – он тоже был счастлив от того, что неловкая ситуация разрешилась сама собой.
Лена села за стол и стала ждать. Режиссер сделал еще несколько пометок в сценарии, и стал смотреть на Лену.
-Ну что же… - начал он, - я Вас вижу в роли Жанны – это элитная проститутка. Она спит сразу с двумя мужчинами.
Шараш-Большинский уловил тень испуга в глазах девушки, и поспешил ее успокоить.
-Не волнуйтесь! Меня Степанов предупредил, чтоб все постельные сцены играла дублерша.
-Так Андрей сам Вас попоросил, чтобы я в постельных сценах не снималась? – удивленно спросила Лена.
-Да, - ответил режиссер, - я тоже удивился. Но он – продюссер, ему решать.
-А это он для всех актрис, которых приводит, такие поблажки делает?
-Нет, в моей работе это впервые, - пожал плечами Шараш-Большинский, - я пробовал возразить – на дублершу лишние расходы, но Степанов удивительно жестко настоял на своем.
-Ну ладно, давайте сценарий разбирать, - предложила Лена, которой это мероприятие нравилось все меньше и меньше.
-Давайте. Итак, первая сцена. Вы, как я уже говорил – проститутка. Причем очень дорогая. Вам доводилось трахаться за деньги?
-Простите, я не понимаю… - от такой наглости кровь бросилась Лене в лицо.
Режиссер вскочил, подошел к Лене и, положив руки ей на плечи, начал энергично массировать.
-А что тут непонятного? – он наклонился и часто задышал прямо над ухом девушки, - если еще не доводилось – то сейчас ты поймешь – как это.
Шараш-Большинский достал из кармана стодолларовую купюру и бросил на стол, и тут же резко схватил Лену за плечи, рывком поднял ее со стула и прижал к стене. Девушка закричала и с размаху залепила наглецу звонкую пощечину. Режиссер остановился на мгновение, потирая покрасневшую щеку. Его глаза налились кровью, а руки мелко задрожали. В глазах у Лены он увидел испуг и это распалило его еще больше. В следующий миг режиссер резко рванулся к ней и одной рукой схватил Лену за горлой, а другую – запустил под юбку. Лена попыталась вырваться, за что получила резкий удар коленом в живот. Она сдавленно застонала. Шараш-Большинский сорвал с нее блузку, девушка попыталась прикрыть грудь и отползти, за что получила удар кулаком в живот. Она закрыла глаза и вся сжалась, девушку трясло от страха – Лена боялась даже думать о том, что будет дальше. И только она ощутила неприятное дыхание Шараш-Большинского у себя перед лицом, как раздался глухой звук и девушка почувствовала, как по ее животу и ногам потекла теплая струйка. Лена открыла глаза и увидела перед собой лежащего Шараш-Большинского. Из пробитой головы вытекал ручеек крови. Девушка подняла глаза – над распростертым телом режиссера стоял Андрей с большой бронзовой статуэткой в руках – призом какого-то кинематографического конкурса.
-Ты убил его? – тихо спросила Лена.
-Да нет, - усмехнулся Андрей, - ничего ему не будет. Слышишь – стонет.
И правда, Лена услышала легкое постанывание лежащего на полу носителя древней фамилии.
-Я ж его предупредил – чтоб тебя не трогал, - Андрей помог Лене подняться, - я знаю, что этот мудак со всеми актрисами спит.
-А чем я лучше? – вместо благодарности неожиданно холодно спросила Лена, - может быть я хотела заняться с ним сексом? А ты помешал. Мне не нужно твоего покровительства и никаких одолжений! От тебя – ничего не нужно. Ты ничем не лучше его! – Лена и не заметила, как начала кричать на Андрея, - все вы здесь одинаковые! Правильно мне говорили, что в Москве одни моральные уроды да законченные пидарасы!
Голос девушки дрогнул, и она в слезах выбежала на улицу. Андрей хотел бросится за ней, но опыт двух разводов подсказал ему, что с женщиной, пребывающей в состоянии истерики, договориться все равно не получится.
Лена шла по улице – по ее щекам стекали слезы, смешанные с тушью, девушка дрожащими пальцами держала сигарету – трясущиеся от рыданий губы никак не хотели вдыхать горячий табачный дым. Девушка уже решила, что это – ее последняя прогулка по Москве. Она искала ближайший железнодорожный вокзал.
Андрей Степанов сидел в своей огромной и пустой квартире, за любимым роялем, и методично нажимал одну-единственную черную клавишу. В квартире снова было неуютно и до боли одиноко. Внутренний голос говорил ему – беги, найди ее и догони, но кто-то другой, очень несчастный, внутри него советовал вспомнить о том, что он – уже не мальчик и вряд ли у них с Леной могло бы что-то получится. Черная клавиша издавала звуки все громче и громче, Степанов с остервенением играл самую низкую ноту на рояле, он чувствовал, как внутри него нервы будто наматываются на катушку от этого громкого, монотонного звука. Сердце билось все чаще, Степанов тяжело дышал, все мышцы напряглись, а на лбу выступил пот. В голове звучала только эта единственная нота.
-Аааааа! – Андрей издал нечеловечский вопль и с размаху ударил кулаком по клавишам. Рояль откликнулся немыслимой какафонией звуков, рикошетивших от стен словно пули. Степанов вскочил и, схватив на бегу легкую куртку, побежал по лестнице вниз. Он прыгнул в свою машину и словно клавишу на рояле, вдавил до упора педаль. Машина рванулась с места. Андрей мчался вперед, не обращая внимания на светофор и дорожные знаки, и судорожно повторял про себя только одно слово, которое внезапно вспомнил тогда, сидя за роялем.
Прошло несколько дней. Поезд издал восторженный гудок и начал тормозить у маленького перрона небольшого поселка – в шести тысячах киллометрах от Москвы. На перроне одиноко стояли мужчина и женщина – в их глазах читалась тревога – вчера ночью с какой-то станции им позвонила единственная дочь Леночка, и ничего не объяснив, сообщила что приезжает.
Поезд фыркнул и остановился. Полная пышногрудая проводница открыла дверь вагона, и Лена легко и грациозно спрыгнула со ступенек. Мать с отцом замахали ей рукой и поспешили к дочери. Первое, что бросилось в глаза отцу – у Лены совсем не было вещей, первое что заметила мать – глаза у дочери были красными от слез.
-Лена! – услышали они откуда-то громкий крик, - Лена! Я люблю тебя!
Все замерли и оглянулись – у вокзала стоял какой-то мужчина, в помятой куртке, его щеки заросли густой бородой, а в руках был огромный букет белых роз. Лена смотрела на него – ее руки задрожали, а глаза наполнились слезами. Он шел прямо к ней уверенной и быстрой походкой. Девушка стояла, не в силах отвести взгляд от зеленых глаз. Он подошел к ней вплотную.
-Как ты меня нашел? – со слезами в голосе спросила она.
-Ты звонила домой из моей квартиры – я вспомнил, что видел название этого поселка на квитанции за межгород.
-Ты приехал получить свои деньги? – попыталась пошутить Лена.
-Нет, - совершенно серьезно ответил он, - я приехал сделать тебе предложение.
-Опять деловое? – умехнулась девушка.
-Нет. На этот раз – личное. Выходи за меня замуж.