От куда берутся враги

“Нет, не двигайся”, – взрыв разорвал Трента на куски. Виктор даже и не понял, что его окатило волной крови его товарища. Он долго пристально смотрел, на то место где только что стоял Трент. Всего несколько минут назад он разговаривал с ним, шутил. А вот его уже нет. От него осталась лишь маленькая воронка, как напоминание. Еще вчера, они думали, что они будут делать, когда вернутся из армии, а сегодня от его друга и дымящихся ботинок не осталось. Магнитная мина заглотила его целиком в свой радужный переливающий купол, и сомкнула его вокруг Трента. Под давлением на его лице проступила кровь. Она была еще холодной. Спустя мгновения, струя кипящей красной жижи ударила у него из глаз, просочившись сквозь купол. Тело превратилось в месиво, и потеряла форму. Купол сжался и превратился в точку, источающую кровь. В голове Виктора это несколько секундный ролик повторялся снова и снова. Он впервые видел смерть так близко. Пустыми бездонными глазами он то вглядывался в оранжевое небо словно чужой планеты, то возвращал взгляд на место где последний раз видел Трента. Чья та твердая рука утянула его в окоп. Падая, Виктор увидел, прошедший совсем рядом над ним залп из излучателя. Удар о землю был жестким, но Виктор не обратил внимания, даже не скорчился от боли. Подняв голову, он посмотрел на человека, который только, что спас ему жизнь. Это был офицер в черном броне костюме. На груди у него был нарисован тигр. По видимости он принадлежал к какому-то элитному подразделению, наподобие спецназа. Сжимая в руках флеймир он удивленно пялился на Виктора. “Ты что обалдел!” – заорал спецназовец. Виктор ничего не ответил, только уставился своим отчаявшимся взглядом на него. Офицер раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но осекся и не стал ничего говорить, лишь только укоризненно посмотрел на Виктора. Затем вытащил из за пояса инъектор с изображением красного черепа на стеклянном корпусе, и поднес его к шее Виктора. “Это поможет тебе солдат” – офицер был старым и опытным воякой, но еще помнил дни, когда сам был новобранцем. В инъекторе был “черный буян”. Именно благодаря этому препарату многие новобранцы шли в бой с большим рвением, чем большинство опытных солдат. Виктор ничего не почувствовал, даже укола не ощутил, но не прошло и нескольких секунд, как к его лицу прихлынула кровь. Ощутив тепло в руках, он вдруг вспомнил о гаусовой винтовке, что ему выдали на распределительном пункте. Виктор поднял ее перед собой, чтобы разглядеть . Он смотрел не с интересом ребенка разглядывающего красивую игрушку, не с любопытством гражданского человека не державшего в руках оружия ни разу, он посмотрел на нее именно, как на будущее орудие убийства, вкушая глазами всю красоту и власть заключенную в куске метала и груде электронной начинки. Виктор сделал шаг к спецназовцу, при этом ощутив легкость и какую-то неестественную естественность в своих движениях. Офицер сказал – “Иди солдат, убивай солдат”. И он пошел.
 Через пол часа Виктор пробился к самому центру фронтовой линии, подстрелив по дороге не скольких вражеских разведывательных ботов. То место где его ранее высадили, находилось далеко от цента, туда докатывались лишь отголоски сражения. Виктор вклинился в атакующую роту пехоты. Ни на что не обращая внимания он рванул в сторону укрепленного плазмогана, но тут же упал на землю, увернувшись от одиночного заряда. Дальше двигался ползком. Огромная неповоротливая плазменная пушка с толстым металлической броней несколько раз пыталась достать его залпом. Она имела куполообразную форму, с закрепленным на ней неповоротливым орудием. Идущие за ним пехотинцы, пытались не отставать. Некоторые останавливались, приподнявшись, начинали вести прицельный огонь, но с такого расстояния стреляющий с полуприседа солдат идеальная мишень, так что шансов у них было немного. Солдат за спиной Виктора становилось все меньше и меньше. Очередной залп прошел очень низко, чуть не зацепив, его и смел троих солдат. Виктор почувствовал жгущее пламя кожей, хоть оно и не задело его. На этот раз он сумел осознать близость смерти, и по его венам хлынул адреналин, смешавшись с недавно введенным наркотиком, он подхлестнул его действия. Участился пульс, Виктор стал двигаться быстрее. Последние пять шесть пехотинцев остановились метрах двадцати. Виктор подполз поближе. Переключенная в автоматический режим гаусовая винтовка, выдала длинный непрерывающийся залп. Трассирующие пули, раскрошив корпус, пробили не большую брешь. Виктор вытащил из за пояса вакуумную гранату. Выдернув чеку, он швырнул ее в брешь. Изменяя форму под давлением взрыва, корпус покрылся трещинами и через несколько секунд лопнул, разлетевшись во все стороны металлическими осколками. Из под поверхности укрепления вырвалось пламя, вздымаясь языками к небу, оно испускало толстый столб черной как смола копоти. В воздухе почувствовалась вонь горелой плоти. Виктор поднялся с земли, вкушая ее, как запах победы, с наслаждением втягивая его в легкие. В его голове окончательно пропала ясность происходящего. Затуманенный мозг Виктора воспринимал происходящее вокруг некое подобие сна, где он единственный хозяин и господин, где все подчинялось логике диктуемой его сознанием, где он бессмертен. Виктор вскинул винтовку перед собой, и ринулся вперед стреляя наобум в сторону людей которых он считал своими врагами.
 Он лежал на спине в лужи собственной крови. У него не было левой руки, за место нее остался окровавленный обрубок с следами ленточного среза. Виктор родился в стране где было диктатуры. В его стране не было принято с детства внушать ненависть к врагу. Не знал такого понятия в детстве, так и не довелось Виктору применить его в отрочестве. Виктор был не самым дружелюбным подростком, но он не знал ни одного человека кого бы он назвал своим врагом. И даже когда он попал в армию… в учебке ему часто указывали пальцем людей и называли их….- ”cсторонники НЭТА враги, Крилони враги если вы увидите солдат в черно красной форме стреляйте без предупреждений” – и дальше в том же духе. Виктор никогда не слушал, что говорили в учебке, даже стрелять из оружия он научился без помощи инструктора. Виктор плохо помнил вчерашний. Он помнил высадку, помнил спецназовца, смутно припоминал иньектор и ближайшие полтора час после, дальше лишь что-то обрывками. В голове застыли яркие картинки. Из звуков он запомнил оглушительный взрыв, и кажется было еще что-то возможно это был крик, даже не крик, вопль такой высокой частоты что его можно было бы сравнить с разорвавшейся звуковой бомбой. Это был крик Трента. Именно тогда, это произошло. Трент был не только его напарником но лучшим другом. Имена когда мина поставленная Тиринскими солдатами выдавила из Трента все мозги, кишки и прочие внутренности, Виктор жто понил, что унего теперь есть враги. И дело не в том что он впервые увидел что есть люди который были бы не прочь убить его. Розовые очки никогда не были частью его гардероба, таких людей было полно не только среди солдат, пьяный бомж в подворотни готовый убить любого за четвертак, наркаман в поисках дозы, на улицах города таких было полно, их он парой боялся и ненавидел, но это не делало их врагами