ночь эгоистов

Тугие потоки воздуха ударяли в ветви деревьев, что те стояли, чуть не падая. Мелкий дождик уже не казался всего лишь стихией, капли косыми россыпями барабанили по крышам и окнам, словно были в силах пробить их. Эта ночь, осенняя промозглая ночь, хотела изничтожить последние теплые воспоминания о лете. Теперь уже сорваны последние пожухлые листочки с веток, уже убита вся пыль дорог, которая так любит вздыматься в летнюю жару из-под колес машин. Я стоял и радовался новой эпохе моего бытия. Я стоял и печалился, вспоминая светлые минувшие деньки. Я подставлял щеки струям воды, наслаждаясь мягкой болью. Холодным мокрым прикосновения. Я кутался в куртку, прячась от воды, запрещая ей просачиваться за шиворот. Но вода всегда найдет путь, и влажный холод уже подступал к самому моему телу.
Хорошо. Как же мне хорошо!
Мне нравится наслаждаться этим унынием. Мне так приятна мая зябкая промокшая невозмутимость.
Я самодостаточная личность. Мне хорошо здесь и сейчас. И вместе с тем я эгоист. И это мне нравится. И мне нравится ощущать себя эгоистом. Ведь мне хорошо, когда всем плохо. В эту ночь мерзнут все. Все у кого нет крыши над головой от бродячей собаки и воробья до застигнутого в пути романтика.
Мне с каждой секундой становиться все холоднее и сырее. Но от того мне только лучше. Это позволяет быть более счастливым. Наверное…
Наверное… Наверное, просто мне необходимо искупить какие-то свои грехи. А может быть отсутствие этих грехов. Да, я физически нуждался в этом ночном кошмаре. В этих тугих бичах ветра, хлещущих меня по лицу. В этих мелкоколиберных каплях проникающих за шиворот. Я такой маленький человек. Я самый мелкий эгоцентрик во вселенной. Я так завишу от обстоятельств. Я уверен, что не смог прожить без этой ночи. А теперь все мои грехи были отпущены.
Кем, и какие грехи? Я не грешник. Я даже не верю ни в Бога, ни в богов.
Все. Теперь я мог идти домой. И больше никогда-никогда не думать об этом. Дом, семья, работа. В моем списке нет места для меня, для личности и грехов.
Можно жить спокойно до следующей осени. Так обычно случается. Только, конечно же, осень моя наступает всегда в разное время. И даже в августе и январе ко мне приходит осень. Можно напиться, можно отдать свое тело в объятья любви, можно просто отчаянно заболеть, но так, чтобы с надрывом.
Ветер надрывался, истязая асфальт. Ему невдомек, что у асфальта нет, и не может быть грехов. Асфальт получает свое искупление каждый день и каждый час под подошвами тысяч людей. Что по сравнению с ними эта ночь?