Три апельсина

Воздух звенел от упругого снега, яркого солнца и крепкого мороза. Настоящая сибирская зима – типичная погода. Настроение бодрое, глаза щурятся от солнца, на губах невольная блуждающая улыбка удовольствия. Все будет ХОРОШО!!!
Скоро новый год.
Оранжевый цвет гармонично вписался в общую картину – продают апельсины на улице. Удача. Очередь небольшая и дают по два килограмма в руки. Ящиков, заполненных ароматными шарами, много. Ей хватит. Определенно, удача. Все-таки, не все так плохо и не все зря – планерка в райкоме комсомола закончилась покупкой африканских фруктов. Пять штук в килограмме. Всего десять. Отлично!
Выгрузив пакет в общежитии, она побежала на вторую пару в институт. Пока лектор бубнил у доски на тему экономики, можно было обсудить с подругой - одногруппницей, сидя на последней парте, все новости за прошедшие три часа. Девушки жили вместе в одной комнате и к последнему курсу ни одно событие или мысль не оставались без обсуждения. Что было актуально? Конечно, ЛЮБОВЬ. Они были постоянно насмерть влюблены то в одних, то в других парней. Персонажи менялись, а большая любовь не прерывалась. Парни не всегда знали об огромном чувстве, даже не всегда были официально знакомы, но разве это преграда для пылких юных девичьих сердец?
Ирка находилась в состоянии влюбленности. Уже две недели она мучилась и страдала и думала только о том, как познакомиться и привлечь к себе внимание некоего Саши. Как всегда, предполагалось, что это - настоящее Чувство на всю жизнь.
Соперниц вокруг – сплошь! Женский институт. По одному - два парня в группе. Все они были обласканы вниманием и «заняты» уже к концу первого курса. Саша перевелся откуда-то в начале семестра и числился еще «ничей». Его трудно было не заметить: высокий, красивый, герой Афгана, смущался по каждому поводу, и тогда его скулы покрывал нервный и трепетный румянец. Недавно он пришел на репетицию агитбригады и что-то сыграл на пианино, а потом (к месту) прошел на руках (!). И все это - без показного апломба. Обаяние его безгранично поглощало, и даже совсем «серые мышки» яростно о нем стали мечтать.
У Ирки - красавицы явно имелись шансы. Она походила на Королеву Красоты мира, портрет которой недавно печатался в газете (в нашей стране тогда не было таких конкурсов, только «А, ну-ка, девушки!»). Жгучая томная брюнетка, спокойная, умная и романтичная. Густые длинные черные волосы делали ее похожей на жрицу любви Таис Афинскую. Чувственные губы, бездонные черные глаза… Она была вне конкуренции! Парни терялись от такой явной красоты, и на близкие отношения никто не претендовал.
Ленка – это полная противоположность. Рыжая, кудрявая с пронзительно прозрачными голубыми глазами. Подвижная и компанейская, за годы учебы она стала активным представителем свободолюбивой группы своих ровесников. Недавно ее выбрали в комитет комсомола, и приходилось совмещать учебу и работу. Она влюблялась, но на поступки и мечты о прекрасном принце времени и сил оставалось все меньше. На дружбу – оставалось.
Что такое дружба? Это когда для друга ты мобилизуешь все потенциальные возможности, даже если их нет для себя самой. Девчонки считали себя настоящими подругами.
- Ну, как дела? Ты его сегодня утром видела? – спросила Ленка запыхавшись, стараясь не создавать лишнего шума. Лекция уже началась.
- Нет. Мне сказали, что он в военном госпитале. Обострение ранения. – Ирка сделала героическое лицо. Она так проникалась объектом любви, что его подвиги и его самого уже считала своими.
- Надо что-то делать! – загорелась Ленка. – Сейчас что-нибудь придумаем. – Ленка перевела взгляд вверх и прищурилась.
- Что можно придумать? – страдающая Ирка закатывала (или закрывала) глаза и не фонтанировала идеями к действию. – Он болен! Ему, наверное, очень плохо и одиноко. В больничной палате. Нога болит…
- А он ранен в ногу?
- Не знаю. Но все равно. Рана же болит! Мы сидим на лекции, а в это время там ЕМУ БОЛЬНО!!! - Ирка закусила губу и уронила челку на ладони, а Ленка сделала брови, как у Пьеро, но… не надолго. Ее глаза засияли:
- Идея! Ты должна пойти навестить его! Прекрасный способ познакомиться!
- Нет, что ты?! Я не могу! Это неприлично! – театральный жест руки с длинными нервными пальцами с хорошим маникюром (Ирка всегда следила за собой) подчеркнул невозможность реализации такой идеи.
Лектор начал задерживать взгляд на студентках за последней партой:
- Разговоры прекратить!
Девочки сделали вид, что старательно пишут.
- Ну, хорошо. Я пойду. Только вместе с тобой, – спустя минуту прошептала Ирка.
- Ладно, – со вздохом сказала Ленка. Ей эта идея не слишком нравилась. Она тоже была влюблена, и тоже в него. Но Ирка первая сказала о своей любви, поэтому подруга уже не могла, не имела права любить его. По крайней мере, вслух. Для своего чувства она ничего уже не могла сделать. Для подруги – могла.
После занятий девушки, вдохновленные планом, прибежали домой. Три апельсина были завернуты в треугольный кулек из плотной бумаги (такие всегда крутили в магазинах – пакетов еще не было) и туда же положили записку «от комитета ВЛКСМ». В этом была вся фишка. Как будто они пришли навестить больного «по поручению и от имени…». Ведь для каждого доброго поступка нужен повод или оправдание, особенно если боишься обнаружить истинные мотивы. Невозможно просто так навестить парня, даже если ты его любишь. Надо соблюдать правила, хотя бы формально. Время Татьяны Лариной или уже прошло или еще не наступило.
Когда они вышли, на улице уже стемнело - зима.
Подружки подошли к перекрестку у госпиталя. Сердца стучали так, что заглушали шум центрального проспекта.
- Может, не пойдем? – шепотом спросила Ирка. По мере сокращения расстояния до «объекта» силы и уверенность ее покидали.
- Не боись! – нарочито твердо сказала Ленка, не подавая вида, что удары сердца отдаются как колокол, сотрясая не только голову, но и все тело, – Мы идем навестить больного товарища, комсомольца, героя, защитника нашей Родины! Кто о нем позаботится, если не мы?!
Патетика иногда помогает взять себя в руки. Выпучив честные глаза, они открыли огромную дверь госпиталя и вошли…
Специально что-то организовать бывает трудно. Люди даже договариваются встретиться, и не получается – не судьба.
Это был не тот случай!
Объем вестибюля впечатлял своими размерами. Посетители и больные в халатах и пижамах тут и там сидели, стояли, ходили. Шла активная жизнь. Людей было много – время посещений.
Никто не обращал внимания на двух девушек у входа, и их «легенда» повисла, не будучи высказанной. Они здесь никогда не были, не знали здешнего порядка, и еще не успели придумать: у кого узнать номер палаты и как передать пакет - ни одной санитарочки не было.
Ирка прилипла спиной к двери, а Ленка, сделав вид, что абсолютно уверена в себе, прошла через холл и поднялась несколько ступенек. Навстречу ей шел больной.
- Здравствуйте, будьте добры, Вы не подскажете в какой палате Саша Шадрин?
- В моей! – ответил мужчина, почему-то улыбаясь.
- А, могли бы Вы передать …- тут Ленка замолчала и попыталась изобразить умное, деловое и, одновременно, независимое выражение лица. Навстречу ей спускался Саша. Его красивое лицо было приветливым. Он смотрел прямо в глаза. Приостановился…
Такого расклада даже она предположить не могла. В голове звенело. Поздороваться? Заговорить? Нет, так быстро поменять разработанный план «инкогнито» было невозможно. Ленка окаменела.
Хорошо воспитанный и тактичный Саша улыбнулся и продолжил спускаться.
Когда он был вне досягаемости, Ленка, как ни в чем не бывало, продолжила, протягивая кулек:
- Будьте добры, передайте это, пожалуйста, Саше Шадрину. Спасибо Вам большое! Выздоравливайте! Всего доброго. До свиданья. – Хорошая дикция и звонкие интонации ее голоса напоминали героинь отечественных кинофильмов пятидесятых годов. (И что откуда взялось?!)
Слегка наклонив голову, повернулась и направилась к входной двери. Стремительно, не останавливаясь, лишь кивнув подруге: «На выход!», исчезла в проеме.
Метров сто шли молча очень быстрым шагом. Потом начали хохотать и пересказывать друг другу - как все было! Какие они умницы и какие они дуры! Голова кружилась, адреналиновое возбуждение делало их счастливыми. Уф! Дело сделано!
Они уже забыли цель своего плана.
Главное, что все уже закончилось.


6 марта 2005 года, обычная Питерская погода, а на сердце Весна….