Депрессия

СЕРГЕЙ ГЛЯНЦЕВ - http://www.proza.ru/author.html?mumbo

Госпиталь зашипел стеклянными дверями с надписью “Emergency Room” и выпустил Риту на улицу. Она очутилась во влажной мгле бруклинского вечера после двенадцати утомительных часов работы дежурной медсестрой с головой, не желающей совершенно ничего, и телом, мечтающим о постели. Рита застегнула верхнюю пуговицу белого плаща с круглым воротником и поспешно зашагала к своей автобусной остановке.

Дома Риту никто не ждал. Она жила одна в маленькой комнатушке на Авеню Пи и даже не имела права завести себе друга – собачку или кошечку, потому что правила проживания в их доме запрещали держать живность, а супером* дома работал старый седой турок, который только и поджидал момента настучать владельцу дома на незаконопослушность жильцов и создать им такие условия, чтобы они побыстрее съехали, а он мог в освободившуюся квартиру заселить новых постояльцев из длинного списка желающих и получить от них за эту услугу несколько сотен долларов комиссионных. Рите такая обстановка не нравилась, но чтобы съехать самой тоже нужны были деньги и немалые, а она б;льшую часть своей зарплаты отправляла в Украину маме, которая в одиночку воспитывала её дочь. Воспоминания о дочери на короткое время разбавляли мрачные мысли Риты и она светлела на лице, но потом неизменно приходило ощущение вины в том, что она оставила дочь одну и становилось ещё тяжелее. Депрессия.

Рита улавливала её мерзкое дыхание вторую неделю, сначала в тревожном и неглубоком сне по ночам, потом – в неожиданных припадках одиночества, тоски и безразличия и, наконец, в полном отрицании какого-либо смысла во всех своих поступках. Ей казалось, она едет в пустом автобусе по ночной улице огромного города и за окном не видно ни зги, лишь изредка случайный фонарь выхватит из тьмы очертания дерева или дома, чтобы через миг всё опять погрузить в ещё больший мрак.

Зазвонил телефон. Рита содрогнулась и очнулась – она и вправду ехала в автобусе по вечерней улице Бруклина, только автобус этот был полон людей и электрического света и вёз он её по привычному одиннадцатому маршруту из госпиталя домой. «Я схожу с ума»,- подумала Рита и взглянула на дисплей мобильника – звонили с работы. Дежурная медсестра просила поменяться с ней сменами и выйти на работу не к восьми утра как обычно, а к восьми вечера, и Рита, недолго думая, согласилась, потому что думать ей в этот вечер хотелось меньше всего, а возможность поспать с утра подольше тоже выглядела не худшим вариантом. И какая разница, что потом надо будет отбегать ночь на ногах, ведь в госпитале, где о времени суток можно узнать только по стрелкам больших часов, висящих в каждом изгибе коридора, не бывает ни дня, ни ночи. Рита закрыла глаза и просидела так неподвижная до самой остановки у станции метро «Авеню Джей».

Миновала ночь, миновал день. Рита заступила в ночную смену с тем же отвратительным ощущением бессмысленности и ненужности собственной жизни и когда утром, отработав двенадцать часов, она очутилась на улице в объятиях ярких лучей раздробившегося по окнам солнца, она никак не выразила своих чувств. Да и какие чувства может иметь человек, проведший половину суток в состоянии постоянной суеты среди запахов раствора йода, резиновых перчаток и дезинфицирующих пенок. Рита по обыкновению прошла пешком квартал к остановке одиннадцатого автобуса, встала у чугунной ограды спиной к тонким и холодным литым прутьям, дождалась автобус и с обычным безразличием и усталостью села на заднем сидении у окна.

Её мозг и тело хотели покоя и если бы можно было отключиться от внешнего мира, как отключают телевизор или радио от сети, Рита давно бы так и сделала. Но внешний мир пробивался к её сознанию всем своим великолепием и Рита не могла этого не замечать. Солнце, главным виновником было солнце. Оно блистало на льду, покрывавшим лужи, оно светилось на гладкой коре голых веток деревьев и сверкало маленькими осколками стекла в бетоне тротуара. Солнце пропитало воздух своим свечением и если бы воздух мог искриться, он бы искрился, как Северное сияние. Но примечательным было не это, а то, что в ясном и прозрачном воздухе окружающий мир представал совсем в других красках, чем ночью. Дома, улицы, деревья, которые Рита видела каждый день из окна автобуса вечером по дороге домой и за которыми, казалось, не существует ничего, кроме тьмы, теперь, утром, были до неузнаваемости веселы и нарядны и за ними – что Риту поразило сильнее всего – стояли другие дома и деревья и тянулись другие улицы. И улицы эти уходили в такую бесконечную синь горизонта, что сойди она сейчас со своего одиннадцатого автобуса, она бы очутилась у начала всех земных дорог.

Рита это почувствовала каждым изгибом своей души. И чей-то голос внутри тихонько ей шепнул, что дорога, по которой депрессия перетаскивает тело из одного дня в другой совсем не единственная дорога в жизни.


----------
* Сокращенное от англ. superintendent – смотритель дома