Снова Киев... 37

Сразу после войны в Краснодаре, как и других крупных городах СССР, работали комиссии, помогавшие вернуться на старые места жительства беженцам войны. Родители получили специальное направление в Киев с гарантией получения хорошей работы и квартиры в центре, на Крещатике. Но слишком крепко зацепил нас Краснодар – мы собирались, собирались, да так и остались жить в нем.

В городе открыли «Автомагазин». Стали записывать очередь на приобретение автомобилей. Мы с отцом подумали и решили записаться на «Москвич»-401. Я пошел и записался, мой номер 252! Подумал, что это не слишком большая очередь – возможно, скоро купим машину. Отец взял совместительство, а я старался учиться получше, чтобы получать стипендию, и даже повышенную. Мы собирали деньги на машину. Единственно, боялись, что очередь подойдет раньше, чем мы соберем те 9000 рублей для приобретения машины с закрытым кузовом – «седан».
 
 Каждую неделю я ходил отмечать свою очередь. Во дворе возле «Автомагазина» собиралась толпа – проверяли по списку явку всей очереди. Время шло, очередь стала продвигаться – на 5 – 6 человек в неделю. Я думал, что стали продавать машины – но это вычеркивали тех, кто опаздывал или не приходил. Таким образом, очередь уменьшилась человек на сто – оставшиеся радовались.
 
Пока мы стояли в этой очереди, я закончил институт. И вот, спустя 14 лет после нашего бегства из Киева, мы купили машину – Москвич – 401. Решили в это же лето направиться в Киев. Но ни у меня, ни у отца не было прав.

Управлять машиной учил меня друг Виктор – командир автороты в чине капитана, который как раз приехал в отпуск и жил рядом с нами. Я и не думал, чтобы он тратил отпуск на мое обучение, но он сам предложил помочь и не отступал, пока не научил меня. Он садился за руль машины. Мы выезжали за город, на проселочную дорогу. И затем он передавал руль мне.
 
 Он сначала давал мне задание ездить по глухим сельским малолюдным дорогам. Затем мы перешли на узкие дамбы между рисовыми полями. Иногда машина попадала в такое узкое место, что казалось – вперед не проедешь, назад вернуться, пятясь, невозможно. Но Виктор меня подбадривал: - «Все нормально! Мои солдаты могут, и ты сумеешь!»
Через 3 дня такой езды я уже самостоятельно решал дорожные проблемы, а Виктор мне все говорил: «Пока не спеши! Еще рано торопиться! Успеешь!»
 
На четвертый день я пошел и сразу сдал экзамен на водительские права. И тут отпуск. Мы с отцом решили поехать в Киев. Это было наше первое путешествие на машине, поэтому собирались долго, выехали в середине дня. До Ростова – ровная гладкая работа. Ехал я не спеша, вспоминая напутствия Виктора. Переночевали в Батайске, в машине.

А в Донбассе и дальше пошли длинные спуски и затяжные подъемы, довольно крутые и трудные для нашей машины с мотором всего в 26 лошадиных сил. Чтобы нормально преодолеть подъем, я максимально разгонялся на спуске. И вот, почти заканчивая очередной спуск и видя, что подъем совершенно свободен от транспорта, я заметил, что внизу какие-то мужики кладут поперек дороги толстенные деревянные балки. По ним справа налево начинает медленно переезжать дорогу громадный гусеничный трактор. Изо всех сил торможу, но чувствую, что балки и трактор слишком близко. Замечаю, что на правой обочине балок нет, и в последний момент по освободившейся от трактора обочине объезжаю трактор впритык. Приостановился, но мужики даже не оглянулись на нас, были заняты трактором. А ведь чуть не врезались!

Снова мы разогнались и помчались дальше. Но буквально на следующем спуске нас остановил автоинспектор за превышение скорости, и отобрал у меня талон предупреждений №1, выдал №2. «Ты вчера получил права, а сегодня такое вытворяешь!» - выговаривал он мне и был неумолим.

На одном из перекрестков нас опять остановил автоинспектор. Проверил документы и сказал: «Езжайте!» Я начал заводить машину, а двигатель не включается. Стараюсь завести, и никакого толка. Автоинспектору стало неудобно – он нас остановил, и после этого машина забастовала! Начал нам помогать, и тоже никакого толка.

 Вечерело. Скоро совсем стемнело. Автоинспектор помог нам столкнуть машину в сторону от дороги, сказал: «Завтра приеду опять сюда, на дежурство! Помогу разобраться! Ночуйте здесь!» И уехал на своем мотоцикле.
 
Переночевали в машине. Проснулись на рассвете и решили попробовать сами что-нибудь сделать с машиной, до приезда автоинспектора. Проверяли по порядку все системы – и поняли: нарушилось зажигание… Проверили эту систему… Оказалось - сбилось зажигание… Установили его правильно, двигатель заработал… И тут подъехал «наш» автоинспектор. Он обрадовано напутствовал нас: «Езжайте, но не торопитесь!»
 
К вечеру приехали на окраину Киева. Впереди, недалеко был Днепр. Остановились у большого пруда, возле которого собралось на ночевку много грузовиков. Как заботливый водитель, я достал из багажника банку автола и решил поменять масло в двигателе. Открутил болтик на днище двигателя, и старое масло потекло черной горячей струей. Оно все текло, текло. Дождавшись конца вытекания, я сказал отцу: «Теперь залью новое масло!» - и начал его заливать, залил. Проверяю щупом, а в двигателе пусто!
 
Забыл закрутить выпускной болтик! Что делать?! Город далеко! Но тут к нам с улыбкой подошел водитель грузовика, стоявшего рядом. «Что, первый раз меняешь масло?» - спросил он меня. И сказал: «Радуйся! У меня есть масло! Пошли, налью!» «Мир не без добрых людей!» - подумал я. Поблагодарил, протянул деньги. «Пустяки!» - ответил водитель. «А ты бы мне помог в пути?» - спросил он. «Конечно!» - в один голос ответили мы с отцом. Снова уже по всем правилам залил масло.
И пошли купаться.

Вода была освежающая, очень приятная после жаркого дня. Хороша летняя ночь под Киевом. Яркие звезды, тишина, плеск воды поблизости… Горело несколько костров, на которых водители грели свой походный ужин… Потом кто-то стал напевать украинские песни, другие – подпевали… Поужинав, мы постелили на траве около машины брезент и заснули на нем.

На следующее утро поехали в Киев. Направились на Подол, район города по-над Днепром, внизу. Там, под обрывом отец нашел небольшой домик, в котором жил его старинный друг. «Во время приехали!» - воскликнул с радостью плотный седой пожилой мужчина, среднего роста. «Нас переселяют! Здесь все сносят! Будут строить большие дома! Не нашли бы! Ставьте машину во двор!»

Весь вечер шли воспоминания. Их юность, молодость, пред- и послереволюционные годы, революция – все прошло у них рядом! Они вспоминали, и я услышал столько о тех годах! Вспоминали и об Отечественной войне… послевоенных годах…

На следующий день отправились на улицу Госпитальную. Теперь там был проспект имени Леси Украинки. Наш двухэтажный дом был цел. Нашли того друга, которому оставляли ключи от комнаты, убегая из Киева.

«Стоило вам уехать, как уже вечером пришли какие-то люди, выломали замок, и через час в комнате было пусто. Унесли все. Мародерство началось еще до захвата города немцами. Осталось пианино, но его забрали в свое казино немцы, захватив город, и там оно было всю войну. Когда наши прогнали немцев, то отдали пианино в детский сад. Оно там и сейчас», - рассказал он нам.

«Хорошо, что мы с женой уехали в село к родственникам! Фашисты постоянно занимались мародерством, шли по всем квартирам подряд, грабили, забирая все, а потом отправляли посылки своим семьям в Германию. Они делали облавы, выгоняли всех трудоспособных людей из домов, и автоматчики гнали их на вокзал, в вагоны, отправляли на работу в Германию».

Выслушав все, мы решили не идти в детский сад смотреть на пианино, чтобы дети не подумали, что хотим его забрать! Пусть будет детям, судьба так сама распорядилась! Попрощались со своим другом. Отправились на улицу Льва Толстого искать Валентину. Она не жила там. Нашли ее через адресное бюро. Валя получила новую квартиру как человек пострадавший от фашизма. Она поведала нам свою грустную историю о том, что пришлось пережить при немцах. «Конечно, зря я не уехала с вами! Такое пережила с дочкой! Удивительно, прошли все – и концлагерь…И как только удалось уцелеть?!» - сказала она.
 
После захвата города фашисты (немцы, а с ними румыны, мадьяры и другие – кто их разберет: раз в немецкой форме – значит немец!) - прошли все квартиры, унесли все вещи, погрузили на машины, повозки. Шел организованный массовый грабеж.

Потом автоматчики выгнали всех людей на улицу, трудоспособных погнали на вокзал грузить в вагоны для работы в Германии. Попутно отсеивали евреев, «комиссаров» – везли в концлагеря и на расстрел в Бабий Яр. Вот чем занимались «цивилизованные» европейцы… Мне в голову пришло сравнение их с племенем людоедов из каких-нибудь далеких джунглей. Так была ли между ними разница?! Была! Африканские людоеды не были садистами - просто «хотели кушать»…

При грабеже квартиры Валентины немцы нашли мой немецкий Цейсовский бинокль. Пытались узнать, как он к ней попал? Ведь это был немецкий офицерский бинокль! В результате, отправили ее с маленькой дочерью в концлагерь. Такую злую роль сыграл мой Цейсовский бинокль, неизвестно каким образом попавший в киевский комиссионный магазин и ко мне, в ее судьбе!

Валентине удалось скрыть от фашистов, что ее муж – еврей, и, следовательно, ее дочь – дочь еврея. Ее с дочкой посадили в теплушку, закрыли двери, под конвоем вывезли в Германию. Уже в Германии доставленных рабов начали раздавать немцам на работу. Кого-то – на заводы, фабрики вместо немцев, посланных на фронт. Валентина сначала попала в концлагерь.

Но потом оттуда стали отбирать людей для работы, и ей очень повезло - она с дочкой попала на ферму, смотрела за скотом, свиньями, и можно было что-то съесть из свиного корыта. И там работала всю войну. Кое-как выжили. Исаак вернулся с фронта домой после ранений, контузии и вскоре умер.

Позже я читал статистические данные о результатах оккупации Киева фашистами: за 2 года оккупации они разрушили 800 предприятий, театры, институты, 6000 жилых зданий, главные исторические здания Киево-Печерской Лавры, главные здания Университета, вывезли исторические ценности, фрески Х11 века из Софийского Собора, 4 млн. книг и т.д.

Перед войной в Киеве жило 850 тыс. жителей, а к осени 1943 г., в момент освобождения от фашистов, в нем было менее 200 тысяч жителей.

В Бабьем Яре на северной окраине Киева фашисты убили более 195 тысяч мирных жителей. Теперь там мемориал жертвам фашизма.

Более 100 тысяч человек они угнали в фашистское рабство в Германию. Некоторым удалось эвакуироваться, убежать из города по селам.