Дорога в никуда - Исповедь

Дорога в никуда
Исповедь

Тело бывшего учителя упало к ее ногам.
Жалкий. Слабый. Он так и не понял ничего, заклеймил свою ученицу предателем, поднял людей и бросился в свой последний крестовый поход против порождений мрака, которые отняли у света мессию.
Он так ничего и не понял, но она. Теперь она начинала видеть…
Границы реальности… нет, не исчезли, но чуть отодвинулись, стали полупрозрачными, более эластичными. К ним можно было притронуться, коснуться мутной поверхности лбом и разглядеть… истину, что скрывается за ними.
Она увидела. С ее нынешними способностями было просто не возможно не увидеть. Та, которая уничтожила всех мало-мальски сильных сторонников света… так, которая уничтожила всех мало-мальски сильных сторонников тьмы… Она впитала их силу, выпила досуха. Она не могла не увидеть…
Не могла не увидеть, как рушатся ее планы. Как будущая галактическая империя, лежащая под ее железной пятой распадается – ее подтачивают изнутри измены и предательства; снаружи – последние из выживших светлых. Мир и гармония? Всеобщее благо? Все это лежало в руинах, а она, озлобленная своим бессилием превратилась в тирана, уродливого, прогнившего изнутри, как и его империя, узурпатора. Разве этого она хотела?! Раве к этому стремилась?! Нет! Быть может…
Реальность вновь услужливо изменилась. Одинокий холм, мгновение назад склон которого был заставлен могильными плитами, опустел – лишь один крест на вершине. Но на смену клочьям белых одежд пришли лохмотья ее собственного одеяния. Иссохшее тело – все еще живое. Да, конечно, вобрав в себя столько силы, она не могла просто так умереть – быстро и безболезненно от удара кинжалом в спину или пули, пущенной в лоб. И разрез от кинжала и дыра в оголившемся черепе были – милосердие светлых. Вот только что толку? Она будет умирать еще очень долго, дольше, чем проживет любой из одержавших над ней победу.
Она будет жить… существовать. И видеть пустыми глазницами, как гибнет установленная с таким трудом демократия. Как народ, у которого отбирают обещанную власть, встает на баррикады. Как к власти приходят новые лидеры, вводятся новые законы, новые порядки. Как старики, помнящие еще войну с ней, великой и ужасной, чей скелет и поныне висит на том самом кресте, лишенный плоти, но все еще живой… как они собирают войска, как выкрикивают лозунги, клеймя правительство и указывая на вершину безымянного холма. Как засланные в ряды повстанцев шпионы вонзают в них отравленные дроты. Как рождается новая тьма. Как она выходит… из света.
По ее щекам текут слезы. Не будет у человечества мира и гармонии. Не может быть, потому что само его существование противоречит законам природы и та стремится исправить допущенную некогда ошибку – борется с заразной болезнью, зародившейся на Земле и расползающейся от планеты к планете, от одной звезды до другой. Болезнь, поражающая саму жизнь. Раковая опухоль вселенной. Но ведь и они хотят жить.
Она невольно улыбнулась. Воспоминания. Темный император, жизнь которого она оборвала. Когда он предлагал перейти на его сторону, слиться с тьмой… Конечно же это была игра. Так будет играть и она, когда придет время. Но даже тогда он говорил «мы», обращаясь к ней и «они», говоря о людях. Тогда она не понимала, но сейчас. Да… Пусть они найдут пустую комнату, заваленную трупами, пусть в руке ее учителя найдут послание, в котором тот (конечно же почерк будет его) предречет рождение ребенка. Какая-нибудь глупая примета, вроде двух родинок на правом виске или нечто подобное. И этому ребенку будет на роду написано стать сильнейшим из светлых, собрать армию и пройтись освободительной войной по владениям тьмы, под конец, встретившись с тьмой в едином лике и уничтожить порождение зла.
Она взглянула на сотрясающуюся под ударами дверь и улыбнулась, обшарила комнату в поисках листка бумаги – конечно же, так оно и будет.
И родится ребенок с двумя родинками на виске. И едва тому исполнится четырнадцать лет, как войска темной владычицы уничтожат всю его семью, а ребенку чудом удастся выжить. И, конечно же, найдет этого ребенок древний старик, который научит его… научит быть светлым, научит быть мессией. И он станет мессией, соберет армию и отправится на бой с императрицей, а найдя ее - одержит победу. Но еще долгие годы его будет мучить вопрос – почему она, величайшая темная, умирая… улыбалась.
Двери рухнули, и в помещение ворвался отряд светлых. Их число сильно поубавилась, они были потрепаны и все в крови. На полу, среди тел, лежал мертвый старик, бывший учитель, убитый собственной ученицей. Кто-то нагнулся, пощупал пульс, другой закричал, а третий – взял из сжатой в кулак ладони скомканный обрывок бумаги, бегло пробежал по нему взглядом и увлек товарищей в один из тайных проходов за массивным книжным шкафом…
У тьмы нет будущего – она не может создавать, может лишь разрушать, причинять боль, страдать сама и… любить. Вот только не зародится любовь на костях умерших и руинах павших городов.
У света нет будущего – он слишком прямолинеен, в отличии от тьмы. И всегда найдутся такие места, до которых лучикам света будет не дотянуться и именно там зародится новая тьма, взамен уничтоженной. И она будет медленно, но верно отвоевывать былые владения… что бы прийти к тем же руинам и тем же костям…
У тьмы нет будущего, нет его и у света. И это не их вина. Виноваты люди, сделавшие их такими. Из света, дарующего жизнь всему живому, они сделали оружие против самих себя; из тьмы, что дарует прохладу в полуденный час знойного дня – пристанище для своих темных страстей и желаний.
У человечества никогда не было, нет, и не будет чистого, светлого будущего, в котором бы царили мир, гармония, процветания. Оно не имеет на него право, потому что само его существование противоречит законам природы. Это поймут немногие, но те, кто поймут - смогут найти способ… нет, оживить то, что никогда не жило, не дано никому. Но они могут дать ему надежду на… существование…

КОНЕЦ