Он просто устал нас любить...

 Дверь в квартиру была открыта, на плите закипал чайник, а в самой квартире не было никого. Окно было открыто нараспашку, и вещи валявшееся небрежно по всей квартире доказывали лишь одно, хозяин в спешке пытался забрать с собой лишь самое ценное. Включенный телевизор показывал лишь серые снежинки на экране и громко шипел.
За окном был две тысячи шестнадцатый год. Холодный, осенний вечер. Людей на улице почти не было, лишь двое стариков, держа друг друга за руки, брели в сторону причала, им уже нечего терять. Чашка с насыпанным, растворимым кофеем не давала покоя, и закипавший чайник свистел на всю кухню. Оранжевый луч заходящего солнца падал на часы, которые вечно показывали двадцать три минуты шестого.
 - Сегодня в Чешской республике сошел с рельс пассажирский состав скоростного поезда. Количество пострадавших превышает две тысячи человек. – Из колонок телевизора перестал доносится шум и был слышен спокойный и решительный голос диктора. На экране стали видны очертания силуэта. – А также в выпуске: Авария на атомной станции в Японии количество жертв измеряются в сотни тысяч умершими и миллионами пострадавших. Корея объявила войну Российскому Союзу Свободных Провинций. Ураган в северной Америке уносит тысячи жертв с собой. – Диктор продолжал говорить, и с каждой прочитанной новостью, решительность в его глазах угасала.
Через окно в комнату залетел запах гари. Западная часть города горела уже третье сутки.
- Новости в регионе. – Продолжал диктор. – Западная часть Петербурга снова в огне. Смотрите нас после рекламы. – Но рекламу не включили, или режиссер проспал или просто какая-то техническая неполадка. А диктор продолжал говорить. В кадре не было никого, слышны были лишь голоса.
- Да. В мире сумасшедший беспорядок. Мне кажется уже недолго нам осталось. – Говорил голос.
- Да. Ты прав. Знаешь… Иногда мне кажется что просто… Просто Бог устал нас любить и... – Говорил уже знакомый голос диктора.
- Серёжа, блять! Ты завтыкал рекламу! Куда ты смотришь?! Включай! – Кричали за кадром.
- Марс, все будет в шоколаде. – Непривычно весёлый голос доносился с колонок.
Шторы раскачивались от ветра, врывавшегося в окно. Огни пламени красочно играли в соседнем парке от чего вечерний закат казался еще более красочным.


 Сумне Ромашко.