Мост

 Семён Чунгаров спешил. Быстро шёл он по мосту через Оку, поёживаясь от пронзительного, уже по-настоящему зимнего ветерка. Река внизу парила, готовясь к ледоставу. В такое время, а было всего лишь начало шестого утра, никого на мосту не было. Как же он тут оказался?
 Дело в том, что надо было Семёну встретить на автовокзале племянницу Нюрку. Брат вчера звонил, просил встретить. Конечно, брата нужно было уважить, хотя бы потому, что передавал он с Нюркой мясца копчёного – недавно кабанчика завалил. Семён получил от своей Антониды деньги на такси туда и обратно, но решил схитрить – добраться до автовокзала пешком. По его расчетам выходило, что на сэкономленные деньги аж две бутылки беленькой можно будет взять. Спрятать их – не проблема, а вот от предстоящего общения с ними сладко замирало сердце старого выпивохи. В свои шестьдесят четыре года всегда не прочь он был заложить за воротник.
 До того Семён замечтался, что столкнулся нос к носу с двумя парнями, как из под земли выросшими. Один из парней, что повыше, был одет в уродливую китайскую куртку с большим капюшоном, закрывавшим половину лица. Тот, что пониже, кутался в потрёпанный армейский бушлат. Ансамбль завершала черная спортивная шапочка, непременный атрибут всех отморозков. Семён отпрянул в сторону, давая парням дорогу, но те уходить не спешили.
- « И куда это мы так торопимся?» - дурашливым тоном пропел высокий.
- « Кто это – мы? Я вроде один…» - попытался пошутить Семён, но высокий оборвал его: « Кончай пустой базар, дядя! Быстренько колись – откуда и куда топаешь!». Маленький в это время уставился на Семёна каким-то остановившимся деревянным взглядом.
«Наркоманы, что ли?» - мелькнуло в мозгу у старика и он, чтобы не злить парней, миролюбиво поведал о цели своего появления на мосту. На что длинный отвечал таким же дурашливым голосом: « Ну, что ж! Вноси плату за проход по мосту и топай дальше».
- « Что за плата? С каких это пор?» - захорохорился Семён.
- « Да с сегодняшнего утра!» - был ему ответ.
- « Ну, хватит дурить, пацаны!» - попытался построжиться Семён, но тут же свалился от сильного удара в челюсть.
 Больно ударившись затылком о бордюрный камень, старик на какое-то мгновение отключился, а когда открыл глаза, прямо перед собой увидел перекошенную физиономию маленького. Брызгая слюной Семёну в лицо, он прошипел, заикаясь: « Г-г-гони деньги, с-с-сука, не то замочу!»
Что оставалось делать Семёну? Теперь уже безропотно отдал он деньги, снял часы. Почему-то при виде этих часов маленький взъярился ещё больше:
- « К-к-командирские?! Командиром был что ли?! М-м- меня вон в учебке сержанты до того уделали, д-д-до сих пор кровью ссусь!», - и с размаху ударил кованым ботинком старика в лицо. Семён, охнув, снова потерял сознание. Из разбитого рта и носа сильно шла кровь.
 « Серёга, остановись», - вяло произнёс высокий. Но озверевший Серёга продолжал орудовать ботинками, бормоча себе под нос: « Ч-ч-чурки проклятые! П-п-понаехали тут! Н-н-нормальным людям житья от вас нет!»
«Почему чурка? Он же вроде русский!» - не очень уверенно возразил высокий.
- « К-к-какой русский?! Т-т-ты на морду его посмотри узкоглазую!» - отвечал приятель, слегка успокаиваясь.
Вот так в судьбе Семёна неожиданно роковую роль сыграла невесть откуда затесавшаяся бабка- бурятка.
- «Похоже ты убил его, Серёга!» - сделал вывод высокий, нагнувшись над стариком. Как бы опровергая его слова, Семён вдруг зашевелился, вставая на четвереньки и вновь падая.
- «Сволочи, душегубы, фашисты!» - выдавил он разбитым ртом.
 Тут высокий обиделся: « Так он нас ещё и оскорбляет?! Короче, Серый, мне эта катавасия надоела. За свои слова он заслуживает наказания.
Но дадим всё же этому старому козлу шанс. Пусть искупается! Если счастливый – выживет, а на нет – и суда нет!»
 Парни ловко перевалили Семёна через перила моста и как бы страшась содеянного, быстро пошли прочь, не оглядываясь. Четыреста рублей денег, взятых у Семёна были пропиты в тот же день. «Командирские» взял себе маленький.
 Бесполезно прождав дядю часа два на вокзале, Нюрка кое-как добралась до Чунгаровых и только открыла рот, что высказать всё, что о них думает, как осеклась от встречного вопроса Антониды: « А где Семён?»
 Тело Семёна нашли только весной, километрах в тридцати от города.
 С трудом опознали – лицо было основательно испорчено налимами. Помогла татуировка на руке в виде якоря.

 Декабрь 2007 г.