Грех

Помню, как томилась я ожиданием суда…
И металась, словно птаха, от окна к окну,
Туда, где за ставнем, из-под стрехи,
В черных небесах без звезд
Щерился рогатый месяц и свирепствовал мороз…
Приутихла деревенька, затаился старый бор.
Было так безмолвно-тихо,
Что невольно я проникла в сердца с кровью разговор.
Бился узник исступленно в тесноте моей груди
И шептал, молил отчаянно душу девичью спасти
«Осенись знаменьем крестным и молись на образа!
Окропись водой святою! Не смыкай всю ночь уста!
Укрепи молитвой веру и отвадишь ты беду…»
Но давным-давно свободу, солнце, сердце, веру в Бога –
Все оплакала в бреду…
Я схватилась за рубаху взмокшей, дрогнувшей рукой,
То прижалось жарким боком,
Как доверчивый котенок, приласкалось, замерло…
Нет, хорошее, не бойся. Тебе боли – краткий миг,
Но зато потом, на воле, хрусталем падешь в родник…
Мне же участь – мертвой девой сонмы тон веков подряд
Быть греховною блудницей, сады ада ублажать…
Не дана судьба иная – русла рек не своротить.
И ведь, милое, все знаешь… не возможно разлюбить.
Сердце, будто покорившись, вновь забилось в мерный лад,
В тонком слюдяном оконце поджидаю темный взгляд.
«Милая…»- шепнуло пламя, словно будто оступясь,
Обернулась… и зашлась, словно оголенным сердцем
На заточенное древко да с разлету вогналась!
Он протягивает руки, – сердца вскрик –
И в его объятьях прячусь, от икон отворотясь…
Мой любимый – демон ночи, путник темной стороны.
Не выносят света очи, жизнь питают силы тьмы…
Я ж его пустила в ложе, подарила плоть и кровь.
Распускают мои косы его пальцы в эту ночь.
Пил меня он всю до капли, оставляя чуть живой,
А потом, целуя нежно, оборачивался тьмой…
Но сегодня все иное, рвет зубами свою плоть
И по капле дарит кровь, что чернее, и дурманом
Грязно-алым возвращая, наполняет меня вновь.
Звери мы! Все – звери Ада, что забрызгали постель,
Бога, душу, кровью черной обагрили всю кудель,
Что пойдет на саван белый… мертвы рученьки мои…
Образа в углу в крови… тело бренное и душу –
Все не нужно… забери!
А по утру, горько плача, мать под колокольный звон
На груди мне сложит руки, не нарушив страшный сон…