Родительская суббота

Написано в подарок для Coranar
– Ты?
– Ты?!
Единственный жёлтый глаз встретился с расширенными синими.
Сегодня не было миссии, и Оми Цукиёно просто бродил после школы по городу… до темноты… пытаясь понять, в чём, собственно, смысл жизни.
Сегодня не было миссии, и Фарфарелло тоже вырвался из дому. Не чинить беззаконие и не обижать Бога – просто спокойно пройтись и тоже подумать на свободе.
Конечно, они столкнулись в тёмном переулке. Банально, но непредсказуемо.
Оми инстинктивно схватился за карманы. Хотя здесь ведь толком и не выстрелишь, да и плевать хотел одноглазый на бомбейские дротики…
Фарфарелло ни за что не хватался. Просто холодно-заинтересованно разглядывал Цукиёно. Потом уронил:
– Жив?
– Как видишь.
– Мучаешься одиночеством?
– Не больше, чем ты.
– И не боишься?
– Знаешь – не боюсь. Если сразу не убил – значит…
– Убить тебя я всегда успею. Если разозлишь.
– Зачем мне тебя злить? Ты и так неплохо смотришься.
Оми тут же подумал, что эта шпилька может дорого ему стоить. Но Фарфарелло только хмыкнул. И спросил:
– Может, расскажешь, как ты выжил? И один ли ты выжил?
– То же самое я мог бы спросить у тебя. Только ведь ни ты, ни я не ответим.
– Я, например, не скрываю: мы все живы.
– И строите планы, как убить нас.
– Можно подумать, у нас нет дел поважнее. Да и скучно без вас… котятки. Сколько вас осталось всё-таки?
Оми удивился сильнее, чем обиделся, и потому ответил:
– Мы все живы. Тоже.
– Хорошо же ты хранишь тайны…
– Так ты всё равно не знаешь, где мы живём.
– Это не проблема… при желании. Но я просто не думаю, что наши интересы ещё пересекутся.
– Я тоже надеюсь, что ваши тёмные дела не заставят нас за вами охотиться.
– Ты боишься, Вайсс?
– Я просто не хочу, чтобы нам пришлось искоренять ваше зло. Я хочу сказать – чтобы самого зла не стало больше. И так уже…
Оми замолчал. Было бесконечно странно стоять посреди улицы и разговаривать с опасным психом – почти как с нормальным человеком. И даже приходилось напоминать себе, что это именно Фарфарелло застрелил Оку. И всё равно – боль от утраты была, а злости, как ни странно, не было. Как будто «тогда» и «сейчас» – это два разных мира…
– Мы будем делать только то, что захотим сами. Теперь никакие Такатори не указ ни ним, ни вам. А… да, ты сам себе Такатори, маленький Вайсс.
– Меня зовут Цукиёно Оми, – привычно, зло. Мальчик так ещё и не готов был принять в себе это – принадлежность к проклятому роду.
– Ну да… конечно. Ты всё равно далеко от этого не уйдёшь. Станешь таким же, как они. Будешь подставлять своих родственников…
– У меня их не осталось.
– Ах да, ты всех перебил. Значит, если только своих детей.
– Можно подумать, ты своих не перебил, – чёрт, вот сейчас он и взбесится…
Нет. Только вполне по-человечески загрустил:
– Мои хорошие были… в отличие от твоих. Хоть и неродные. А винить, кроме себя, некого.
Оми почувствовал, что ему стало резко жаль одноглазого. Пару минут помолчал… И высказал то, о чём мимоходом думал как-то давно:
– Знаешь… насколько до меня дошла твоя история… а я не уверен, что некого. Ну не мог такой мелкий мальчишка… двоих взрослых да ножом. Мне кажется, это сделали ваши… ну, то есть те, кто стоит над паранормами. Чтобы поломать тебе жизнь и сделать тебя безумным оружием.
– Зачем ты говоришь мне это? – глухо, чуть отвернувшись.
– Я хочу, чтобы ты перестал ненавидеть себя. Лучше будет всем и тебе в первую очередь.
– Откуда тебе знать, что для меня лучше? Может быть, ты лжёшь и манипулируешь, как все Такатори. Ты хоть знаешь, что тебя подставил родной отец?
– Знаю, конечно. Такатори Рейдзи не захотел платить за меня выкуп.
– А его брат, которого вы называли Персией, подобрал тебя и сделал из тебя убийцу. Я никогда не понимал, зачем у меня в голове застряло то, о чём трепался Шульдих, озвучивая чужие мысли… но, видимо, затем, чтобы вывалить это на тебя. Твоим отцом был как раз Персия.
– Выдумали вы всё… – так, только держаться, держаться, когда земля уходит из-под ног…
– Нам такого не выдумать. Мы же не Такатори. Я говорю правду.
– Ох… но он ведь мог и не знать, что я…
– Да ему всё равно было. Лишь бы драться чужими руками. И, думаю, всё он знал.
– Тогда знаешь что получается? Что мы с тобой похожи. Ты виноват лишь в том, что тебя родила монахиня… а я в том, что я дитя измены. Потому мы оба и стали убийцами.
– А ведь и в самом деле… Какой ты странный котёнок – поговоришь с тобой, и будто всё становится на места.
– Да, только вверх ногами. У тебя, конечно, ещё и твои способности… Если я прав и тебя подставили – то именно из-за них. Насказали тебе ужасов, потом подсунули ложные воспоминания…
– Повезло нам с тобой. Как утопленникам. Надо пойти куда-нибудь и попробовать разузнать… Или просто посидеть, выпить и всё обдумать.
– Меня скоро начнут искать.
– А меня уже обыскались. Притом ищут совсем не там. Если тебе будут звонить – скажи, что ты со мной.
– Они же прискачут меня выручать.
– Пусть сунутся. Нам ещё слишком много надо сказать друг другу… котёнок.

Задумано: ноябрь 2007
Записано: декабрь 2007