Пенсионер

(сказка)

Один старенький волшебник вышел на пенсию. За долгую жизнь у него накопилась целая коллекция волшебных предметов. Вроде старьё, нафталином пропахло, мышами погрызано – а выкинуть жалко. И поместил старичок объявление в газету – отдам в хорошие руки, забесплатно, приходите и забирайте.
Народ наш любит, когда бесплатно, и скоро в дверь уже звонил первый посетитель.

Этот господин очень любил покушать. На свадьбах, юбилеях накладывал себе, бывало, чёрную икру ложками, брал поскорее на борт своей тарелки лоснящиеся бока осетров, мясные жареные куски и горочки всякой салатно-экзотичной вкуснятины. Выпить тоже любил. Но… по причине ограниченности в средствах господин питался обычно лапшой из пакета («пять минут и готово»), пирожками да пельменями. «Эх, мне б скатёрку эту вашу самую, самобранную бы… А что в пятнах, это ничего, постираю, у меня выводитель для пятен есть, в пузырьке». И забрал скатерть.
Теперь каждый день пир. Яства заморские, кухня европейская, кухня азиатская, кухня такая-сякая-тарабарская – ни в чём отказа нет! Соловьиные языки под соусом «труляля» – да пожалуйста, хоть целая кастрюля. Месяц обжора наслаждался, потом затосковал… На икру смотреть не может, осетрина-буженина, тьфу! Убрал скатерть в буфет, заварил себе лапши из супермаркета, грустит…

А второму приглянулись сапоги-скороходы. Это был серьёзный, основательный господин, в шляпе-котелке и с тростью. Он всю жизнь жил медленно, не торопясь. В путь собирался долго, знакомства завязывал долго, в гостях сидел долго, думал долго и работал тоже не спеша. Обидно ему стало, потому и пришёл к волшебнику. И не то что не успевает чего-то – просто время уходит, жизнь уходит, а быстрым быть всё никак не получается.
А тут!.. Сапоги надел, и началось. Сейчас здесь – а через миг уже там. Одна работа – другая работа – гости – покупки – визиты – в театре на спектакль одним глазком – и уже на свидание: «ты меня любишь? А уж я тебя!». Но уже бегут неукротимые ноги в сапогах, несут его по улицам, домам, по городам и странам, столько надо успеть. Одна нога здесь, другая там… Да вот чудно – столько всего сделал, столько увидел – а самое важное растерял. Супруга погрустила и ушла (ну как так, бегает точно заводной, словно подменили мужа, даже шляпу-котелок где-то потерял). Друзья лишь горестно вздыхали, неспешно листая газету за чашкой чая с молоком – где-то носит неугомонного? Даже работа, и та дала трещину – не любит работа торопёжки-спешки и беготни-суетни. Эх… Не принесли сапоги-скороходы ему счастья.

Третий любитель волшебных радостей получил шапку-невидимку. Вот полезная вещь! Хочешь узнать, что о тебе говорят, надел, подкрался – слушай. Можно быть невидимым, проходить между людей как воздух, как серый туман, ты всё видишь – тебя никто. Или когда просто устал от общения, устал делать вид, хорошую мину при плохой игре, устал соответствовать, доказывать и демонстрировать. А всего и надо – надень шапку. И сразу растворишься в толпе, станешь серым и незаметным, сольёшься с фоном. Раз попробовал, понравилось. Дальше – чаще. О, а ведь так можно всё время! Ты вроде есть – и тебя нет, человек-невидимка.
Прошло несколько месяцев, а может и лет. Снял человек шапку и решил блеснуть остроумием, покуролесить. Как встарь, когда он был душой компании, повесой и заводилой. Рот открыл… и закрыл. Никто не слушает, никто не замечает. Провёл человек рукой по волосам – нет ли шапки, не надел ли случайно? Шапки нет, а будто и есть. Отвык видимым быть. Ушёл в тень, и тень за ним сомкнулась. Такие дела…

А ещё маг-пенсионер решил отдать свой меч-кладенец. Но чтобы не возникло путаницы, отметил в скобках – для журналистов и критиков.
Пришёл один журналист в очках, в коричневом пиджаке и с короткой стрижкой, похожий на интеллигента и бандита одновременно. Давайте, говорит, сюда свой меч пожалуйста, будет мне как последний аргумент в споре, для тех кто другого языка не понимает. А если совсем плохо случится, сделаю себе харакири. Улыбнулся журналист своему чёрному юмору, а старичок волшебник пришёл в ужас. Что вы такое подумали, я человек современный, нынче не сталью разят, а словом – и ручку с золотым пером протягивает.
Выхватил писака из рук старика-волшебника кладенец, побежал материал строчить. Идейный противник, с кем журналист раньше вёл вдумчивые долгие дискуссии, – теперь был повержен одним росчерком пера. Без сомнения, без оглядки, без страха и упрёка он разил оппонентов, не оставляя от врагов даже мокрого места. «Булатное перо», так теперь прозвали журналиста. Его уважали, и боялись, многие ненавидели, но никто не любил. Стал ли он счастлив, это нам неведомо.

Все предметы раздал старичок. Осталась одна безделица, волшебная палочка. Никто не хотел забирать, но один маленький мальчик, смышлёный и добрый фантазёр, попросил палочку себе.
Малополезная в хозяйстве эта вещица, хоть и волшебная. Ни умчать вдаль, ни накормить вкуснятиной, ни разить наповал, ни даже прятать она не умеет. А может палочка только выпустить наружу чудесных птиц твоей фантазии. Но для этого таких птиц ещё надо иметь в душе!
Идёт мальчишка по улице, задумался. Видит девочка плачет, грустно ей. У всех дома ёлка, праздник. А у девочки мама в больнице, и сидеть девочке на Новый Год со старой бабкой, ни ёлки, ни бенгальских огней, маму жалко – а себя ещё жальче. Ничем не смогу помочь тебе, девочка, но могу кое-что показать. Сейчас вечер, вокруг холодно, грустно, темно и одиноко – но это ещё не весь мир, в мире много разного, много добрых чудес. Смотри! Достал мальчик волшебную палочку из-за пазухи, коснулся ветвей мохнатой ёлки, что росла в сквере неподалёку, и прошептал что-то одними губами.
И тотчас! На ёлке! Выросли! Тысячи мандаринок! Они благоухали, сверкали в свете луны, прямо светились изнутри. Угощайся, девочка, это мой тебе подарок. Съешь мандаринку, проглоти первую косточку – и тогда ты сможешь сама выращивать фрукты на всех на свете деревьях и дарить это чудо другим печальным детям. Улыбнись!

Много ещё хорошего и необычайного сделал мальчик этим вечером. Подарил озябшей женщине нежнейший гагачий платок, в который превратились вдруг колючие снежинки. Раскрасил серое грязное небо северным сиянием. Заменил тоскливо орущую попсовую песню в ларьке дивным пением тропических птиц (бедная продавщица чуть с ума не сошла от такого чуда, но потом вроде бы ей даже понравилось).
А утром мальчик вернулся к волшебнику, и тот сделал его своим учеником и преемником. И через какое-то время, не сразу, по большому секрету старик признался ученику, что всякие волшебные штуки настоящему магу совершенно без надобности. Ведь истинные чудеса – внутри нас.


Декабрь 2007.
Москва.