Последняя шаманка. Вторая глава. Лунная дорога

 Лунная дорога

 Спасаясь от жары , летние месяцы мы проводили у озера. Дочерна загорелые, с облупленными носами и разбитыми коленками, мы носились по песчаному берегу, распугивая чаек, или плескались в бухте, дно которой было устлано черным илом. После проведения общественной акции по спасению уникального водоёма, озеро сильно обмелело, заросло камышом и длинными скользкими водорослями. В бухте воды стало по колено, и, чтобы достичь глубины, приходилось отходить на добрую сотню метров от берега.
 Мой дядя Аркадий взял отпуск и со своим сыном Женей целыми днями пропадал на рыбалке. На маленькой моторной лодке с грозным именем "Shark" они уходили из бухты к дальним берегам, к рыбацким и дачным поселкам. Они снабжали всех многочисленных родственников сазанами метровой величины, гладкими судаками с нежным белым мясом и мелкой рыбешкой, вяленной на солнце, с противным, но в то же время почему-то аппетитным запахом.
 В воскресенье мы с матерью сидели у тётки Мариам. Наташки дома не было и, пока взрослые пили чай с бабкиными булочками, я пыталась читать книжку под заманчивым названием "Маленький принц". Книга мне не нравилась. Я понимала, что в ней есть какой-то важный смысл, но постичь его была не в состоянии. Это ужасно раздражало, и хотелось забросить книжку куда подальше. Но влекущая загадочность и скрытая притягательность сказки-притчи заставляли меня листать страницу за страницей.
 Через много лет, когда я стану взрослой, я снова возьму в руки "Маленького принца" и эта трогательная история наполнит глаза слезами, а душу - печальным очарованием. А в тот день я с радостью отбросила книжку в сторону, когда в дверь вошел дядя Аркадий с толстой черной рыбиной.
 Дядя Аркадий принес сазана длиной больше метра, в блестящих чешуйках размером с пятак и круглыми равнодушными глазами, смотрящими в никуда. Женщины потащили рыбу на кухню, а дядя Аркадий сказал бабушке:
 - Дед просил мазь привезти - ему спину схватило.
 Вот это новость! Оказывается, наш бабай торчал весь день на озере с рыбаками и в азарте свалился в воду, вытаскивая сазана. Утренний прохладный ветерок продул старые косточки, дед охал, тёр спину сухими водорослями, но возвращаться домой не захотел. Бабка тоже заохала, принесла банку с белой мазью и вдруг сказала:
 - Поеду с тобой! Сама посмотрю, что с ним.
 Дядя Аркадий заметно обрадовался:
 - Поехали, поехали! А не побоишься на моторке через озеро? Мы далеко встали.
 - Я на лодке по Байкалу ходила. Я баргузина не боялась: он волну гонит, а я только крепче весло держу.
 Бабка принесла верблюжью шаль, уложила её в сумку, собрала продукты. Пока они выясняли, что брать, я понеслась к матери на кухню. Каких-то 5 минут слёз и клятвенных обещаний вернуться с бабушкой, не лезть в воду и всю неделю мыть полы на кухне - и разрешение на поездку было получено.
 - Неужели Аркадий согласился тебя взять? - удивлялась мать.
 - Конечно! - сказала я , не моргнув глазом и побежала обратно в комнату уговаривать дядюшку.
 Это оказалось лёгким делом, и когда появилась мать, мы думали, что мне надеть: бабка Дамара боялась, что я замерзну у воды. Она достала старый Наташкин свитер и спортивные штаны. Я влезла двумя ногами в одну штанину - так они были мне велики, и бабка, смеясь, стянула их на талии резинкой. Спорить было нельзя, но так как на улице стояла жара, штаны разрешили не надевать, а взять с собой, чтобы использовать их в ночное время для защиты не столько от прохлады, сколько от комариных налетов.
 Через полчаса мы подошли к пристани, где на зеленой воде покачивалось хлипкое плавсредство с нарисованной белой краской акульей пастью на бортах. Мы погрузились, дядя Аркадий дернул за шнур и корыто, оказавшееся довольно крепким, быстро помчалось к выходу из бухты мимо торчащей, как зуб, скалы.
 Поездка по озеру всегда впечатляет, даже если тарахтит мотор и запах бензина, перемешиваясь с рыбным, приправленным подгнивающими водорослями, создает незабываемый аромат. Впрочем, в детстве не обращаешь внимания на такие мелочи. Главное, соленый ветер в лицо, пенистый шлейф за кормой, росчерки белых чаек, удаляющийся берег, а впереди - предвкушение радости редкой первобытной свободы.
 
 Дед лежал на охапке сухого камыша под кустом тамариска. Хитрый Женька согнул и связал между собой гибкие ветки кустарника так, что получился удобный тенистый шалашик. Бабка Дамара, не обращая внимания на охи деда, вытащила его на солнце, уложила животом на горячий песок и крепко растерла жирной малью. Затем достала из сумки кочан и стала обкладывать дела капустными листьями. Листья были мягкие, вареные, а внутри кочана ещё сохранились горячими, дед задергался и начал ругаться. Бабка сказала ему что-то, он затих и вытерпел всю процедуру молча.
 Больше я не интересовалась ни дедом, ни его лечением. Мы собирали сухую траву и ветки для костра, плавали вдоль берега на плоту из связанных между собой резиновых камер, копали прудики для пойманной рыбы, а под вечер сбегали на чей-то дачный участок за холмами и наворовали огурцов.
 Когда село солнце, дядя Аркадий разжег костер и поставил варить уху. Два одичалых кота, весь день следившие за нами из кустов, осмелели и подошли поближе. Мы с Женькой бросали им рыбную мелочь. Они хватали рыбешек, с утробным рыком отбегали в заросли и громко хрустели, грозно посматривая по сторонам.
 
 На ночь бабка ещё раз намазала дедову спину и закутала его в шерстяной платок. Дед скоро заснул. Дядя Аркадий, выспавшийся днем, ушел порыбачить, Женька с ним, а мы с бабушкой загасили костер и сидели, глядя на озеро. Слева, на востоке, поднималась огромная желтая Луна, окруженная перламутровой дымкой. Широкая золотая дорожка мерцала на воде, уводя прямо в расплывчатое зарево. Звезды потеряли свой нахальный блеск и скромно мигали в отдалении, не решаясь приблизиться к царственному ночному светилу.
 - Бабушка, а почему все волшебники и маги любят колдовать при Луне? - спросила я.
 - Потому что Луна - это небесное зеркало. Оно отражает всё, что творится на земле и в нём можно прочитать не только прошлое, но и будущее.
 Прошлое мне было неинтересно, а будущее четко определено: школа, институт, затем замуж - всё ясно и так же скучно.
 
 - Луна строит мосты между настоящим и будущим; между теми, кто любит друг друга; между мирами, которые находятся по разные стороны небесной дороги, - сказала бабка Дамара. - Луна не выносит одиночества, она соединяет то, что нельзя соединить никаким другим образом.
 - Я не пойму, о чём ты говоришь. Ты всё мешаешь в одну кучу - и время, и людей, и миры...
 - Это не я, это Луна смешивает несовместимое. Солнце всё приводит в порядок и раскладывает по полочкам. Оно работает целый день и уходит спать, довольное результатом. Оно оставляет мир, в котором всё определено, всё на своих местах, всё подсчитано и записано в небесные книги. Наступает ночь и приходит Луна.Она разрушает пирамиды вещей и понятий, которые выстраивает солнце, она разбрасывает числа и слова, и они носятся в бледном свете, как ночные бабочки. Слово ночью имеет совершенно другое значение, чем днем, а числа становятся непостоянными и текучими. Время теряет размеренность, скачет, как жеребенок, то в одну сторону, то в другую, а миры рождаются и умирают в предрассветных туманах.
 - Бабушка, как красиво ты умеешь говорить! Уж не Луна ли тебе подсказывает?
 - Конечно. По ночам люди ищут свою половину. Помнишь, я рассказывала тебе, что однажды Бог разделил всех людей пополам и разбросал их по свету? Человек не знает, где находится его половина, но помнит о ней и тоскует. Часто он думает, что найдет в другом человеке то, чего ему недостаёт, и жестоко ошибается. Наши половинки в других мирах, и только Луна может связать нас непрочным и зыбким мостом - сновидением.
 - Они, эти половинки, так же живут, как и мы? Ну... в городах, домах? Или как-то по-другому?
 - Очень многие живут так же, как и мы: рождаются и умирают, радуются и страдают, находят друзей и теряют спокойствие, когда свет Луны касается их глаз.
 - У них тоже есть Луна на небе?
 - До них долетает свет Луны, а есть она, или нет на небе - это неважно.
 - А ты встречала свою половину?
 - Да.
 - Расскажи!
 - Нет. Быть может, и тебе доведется встретить свою половинку и ты всё узнаешь.
 - Что я узнаю?
 - Что этого невозможно передать, нет таких слов.
 - Вот бы посмотреть, где живет моя половинка!
 - Можно попросить Луну, и она покажет.
 - Как?
 - Луна выстроит мост между городами. Ты не побоишься пройти?
 - Нет!
 - Смотри внимательно на Луну. Может, тебе повезет, и ты увидишь мост.
 
 Луна немного поднялась над озером. Золотая дорожка стала уже и ярче. Лёгкая дымка вокруг ночного светила была едва заметна.
 - Нет, ничего не вижу, - вздохнула я. - а может, пройти по дорожке?
 - Когда мы жили в поселке на берегу озера , - сказала бабка, - я держала гусей. Однажды в летнюю ночь, когда светила полная Луна, гуси открыли калитку, спустились к воде и поплыли по лунной дороге. Я бегала по берегу, звала их домой, но они уплывали всё дальше и дальше, не оглядываясь.
 - Они не вернулись?
 - Нет.
 - Куда же они уплыли?
 - Возможно, они просто стали дикими. Но я думаю, что дорога привела их на другое озеро, о котором гуси рассказывают своим птенцам - озеро-рай.
 - Вот здорово! Но где же мост? Как его увидеть?
 - Смотри, он должен появиться. Мост хорош, когда Луна низко. Он широкий, ровный и по нему удобно идти. Когда Луна поднимется, мост станет узким и выгнутым, и пройти по нему будет труднее.

 Я снова уставилась на желтоватый диск. Переливчатая полоска на воде слепила глаза и мешала смотреть. Мне показлось, что на Луну наползает облако. Я хотела спросить бабку, рухнет ли мост, если Луна скроется за тучами, и вдруг поняла, что это не облако, а узкий извивающийся смерч. Я замерла. Смерч изогнулся, протянулся к нам и прямо передо мной над озером возник призрачный мост, сотканый то ли из тумана, то ли из бледных лучей. Он был прекрасен в своей невесомой простоте: пологая дуга над серебристой водой. Мост начинался у наших ног и терялся в ярком свете лунного диска. Сверкающая дорожка оказалась его отражением в озере.
 Две маленькие тени выскочили из кустов. Коты -попрошайки один за другим проскользнули у нас под ногами и уверенно побежали по прозрачной дороге. Их шерсть отливала серебром, а с кончиков ушей срывались мелкие искорки.
 - Иди, - сказала бабка Дамара.
 Я оглянулась и ахнула. Язык не поворачивался назвать её бабушкой. Она стояла высокая, прямая, на бледном лице ни единой морщинки, темные глаза мерцали, как блики на воде.
 - А ты?
 - По мосту нельзя идти рядом. Я пойду за тобой. Запомни: не останавливайся, не оглядывайся, не смотри вниз.
 Я глубоко вздохнула и вступила в текучий туман. Идти было легко, тело казалось совсем невесомым. Очень хотелось посмотреть вниз, но я старалась не отрывать взгляда от лунного диска. Я думала, что мост бесконечно длинный и мы будем долго идти, - но нет. Очень скоро сияние приблизилось и я поняла, что это не диск, а проход или светный тоннель. Мост обрывался. Идущий впереди кот оглянулся, сверкнул оранжевым глазом и соскользнул вниз.
 - Не останавливайся, прыгай, - сказала бабка, но я замедлила шаги. Она толкнула меня в спину.

 Я не успела закричать, как всё переменилось. Ожидаемого падения не было, мы стояли с бабкой Дамарой на площадке, выложенной каменными плитами. Мост, Луна , тоннель - всё исчезло. Мы оказались на возвышенности или на скале, а внизу, на равнине, раскинулся город. Красивая строгая геометрическая планировка - прямые улицы образовывали квадратные дворы-скверы, из зелени едва виднелись крыши домов. Через город, причудливо извиваясь, протекала река, как будто художник, тщательно выписывавший прямые линии, отбросил линейку и широкой кистью от всей души вывел загогулину на своем творении.
 - Что это за город? - спросила я.
 - Не узнаешь? Приглядись повнимательнее.
 - Нет, я не знаю.
 - А озеро видишь?
 Действительно, город располагался на берегу озера с торчащей скалой на выходе из бухты. Песчаный пляж, небольшой парк с широкой аллеей, спускающейся к воде, далеко справа виднелась пристань, с которой мы сегодня утром... нет, не может быть!
 - У нас в городе нет реки! - сказала я.
 - Она была когда-то, пески её поглотили. А здесь люди сохранили реку, насадили леса, сады. Они очистили воду и пустынным солончакам пришлось убраться в другие места, в нижние миры.
 - Бабушка, объясни, где находится этот город? На другой планете?
 - Нет, по другую сторону.
 - Сторону чего?
 - Вот, смотри, - она пригнула ветку дерева, - видишь, это сук, он растет из главного ствола. А от него отходят мелкие веточки - это и есть миры. Это наш, рядом соседний мир, от нашего почти неотличимый. А этот город находится с другой стороны ветви. Чтобы перейти через сук, нам понадобился мост.
 - А чтобы пройти в соседний мир, мост не нужен?
 - Существует много путей и дорог. Мы воспользовались подарком Луны, потому что были настроены в эту ночь на красоту и волшебство. А перейти в другой мир всё равно, что из одной комнаты в другую. Когда у тебя будет достаточно силы, ты будешь делать это легко и просто.
 - Но лунный мост я никогда не забуду.
 - Те, кому довелось пройти по этому мосту в разное время, оставили песни, сказки и легенды о волшебной дороге. Ты так легко прошла по нему потому, что он как бы закреплен в нашем мире рассказами и воспоминаниями других людей.
 
 Мне было не совсем понятно, о чем она говорила. Мы спускались по ровной дороге, справа тянулась невысокая каменная ограда, вьющиеся розы - красные, белые, бледно-желтые - сплошь покрывали её. Я никогда не видела столько роз - в нашем пыльном городке они не приживались.
 Слева, на зеленых газонах, цвели пионы и маргаритки. Аккуратные кустики с голубыми шишечками, тонкие березки, бордюры из пористого белого камня. На бордюре лежал рыжий котенок. Увидев нас, он спрыгнул на землю и спрятался в траве.
 - Кис-кис, - позвала я.
 Котенок выглянул. У него были острые ушки и длинная мордочка.
 - Да это же лисичка! - ахнула я. - Она что, ручная?
 - Возможно, кто-то приручил её, - сказала бабка Дамара.

 Пройдя между трехэтажными домами, мы вышли на площадь. В это раннее утро площадь была ещё пуста, только один человек занимался странным, на мой взгляд, делом. Он поднимался по стремянке на столбы и что-то делал с фонарями. Таких фонарей, расположенных по периметру площади, я не видела даже на картинках. Хрустальные шары на массивных чугунных столбах, в кованых завитках, листьях и узорных решетках. В них горели настоящие, а не электрические огоньки, и в бледном свете наступающего дня шары сверкали и искрились мягким живым сиянием.
 - Что он делает? - спросила я бабку Дамару, указывая на человека с лестницей.
 - Гасит фонари. Уже утро.
 - Давай подойдем к нему!
 - Нет, он не увидит нас. Может, заметит дрожжание воздуха или почувствует дуновение ветра.
 - Почему?
 - Мы пришли из другого города, другого мира. Нам пора возвращаться домой.
 - Ну, бабушка, мы же ещё нигде не были, ничего не видели! Давай погуляем ещё немного!
 - Мне трудно удерживать нас в этом месте. Моих сил недостаточно, а ты ещё не умеешь не мешать. Нам нужно торопиться. Когда взойдет солнце, мост исчезнет, и дорога домой может растянуться на долгие годы.
 - Это здесь восходит солнце, а у нас ночь только что началась, прошло всего-то полчаса, не больше.
 - Возвращаемся, - твердо сказала бабка, - а то не успеем.
 Она встала напротив меня и положила руки мне на плечи.
 - Видишь, - сказала она, - уже светает
 Солнце ещё не поднялось, но на востоке разрасталось опахало из розовых перьев.
 - Хорошо, - вздохнула я, - пошли назад, к мосту.
 - Оглянись! - улыбнулась бабка Дамара.

 Мы стояли на песчаном берегу. С серого озера дул похладный и влажный ветер, принося сладковатый запах тины и мокрой травы. Шуршали кусты тамариска и храпел дед, закутанный в верблюжью шаль.
 - А где Луна? - растерянно спросила я.
 Бабка показала на запад. Бледный шар низко навис над горизонтом, а вдали над озером раскинулся такой же полупрозрачный город, сотканный то ли из тумана, то ли из лунных лучей. Дома и деревья из облаков, прямые улицы пересекает серебрянная лента реки.
 Заспанный Женька посмотрел вверх, протер глаза и снова уставился на небо. Дядя Аркадий поставил на песок ведро с рыбой и полез в карман куртки за очками. Край солнца выглянул из-за горизонта, ярко вспыхнул зеленый луч и город исчез. Луна приобрела голубой оттенок и почти слилась с небом.
 - Что это было, папа? - спросил Женька. - Мираж?
 - Да, - сказал дядя Аркадий, - слои горячего и холодного воздуха образовали линзу и передали нам изображение города, который на самом деле находится за сотни, а может, и за тысячи километров отсюда.
 Он поднял ведро и пошел по влажному песку к потухшему костру.
 - Собирайся, - сказала мне бабка, - сейчас пойдет автобус в город, поедем домой.
 - Бабушка, давай поспим немного, мы же всю ночь не спали!
 - Да? А что вы делали? - усмехнулся Женька. - Это мы с папой не спали, вон сколько рыбы наловили.
 Он зевнул и полез в палатку.
 - Собирайся, - повторила бабка, - а я пойду деда будить, хватить ему рыбачить. Вместе поедем, пока не жарко.

Через два дня я пришла к тетке Мариам и принесла Наташкин свитер. Вскоре заявился Женька-рыбак с зубастым судаком для ухи.
 - Женечка, - спросила я , - ты котов рыбкой накормил? Ну тех, которые на берегу?
 - А они больше не появлялись, - сказал Женька. - Я весь день их звал, и рыбу оставлял в кустах, но они так и не пришли. Наверно, в посёлок отправились.
 
 Может, и в посёлок, подумала я. Но как мне хотелось, чтобы призрачный мост привел их в тот край, где гуляют толстые мыши, текут молочные реки и о котором кошки мурлыкают своим котятам, рассказывая им волшебные сказки.