Национальный вопрос

прелюдия

 На военно-медицинском факультете в нашем отделении учились двое парней из Таджикистана. Один был русским и постоянно подшучивал над другим – таджиком. Тот был в целом отличным парнем, но очень обидчивым. Причем человеком он был сдержанным, и обида его выражалась лишь поджиманием губ и сжиманием кулаков так, что белели костяшки пальцев. Максимум, что он мог себе позволить, это бросить об стол какой-нибудь предмет, например ручку. Но это была уже крайняя степень возбуждения.

 Звали его Манучехр Хабибулоевич, для нас – просто Манучер. Дело в том, что буква «х» в его имени по таджикским правилам не произносилась, точнее, произносилась простым придыханием. Ох, и натерпелся он от нас со своим именем!

 Сначала мы пытались его имя сократить. Но он утверждал, что это имя не сокращается. Мы не поверили и в итоге ужали имя до Манура. Так он и проходил Мануром до выпуска. Это все, конечно не обидно и не смешно. Но что вытворяли с его именем преподаватели! Почему-то большинство из них никак не могло произнести «Манучехр» и все время говорили «Манучхер».

 Особенно досталось Мануру на кафедре инфекционных болезней. Наша преподавательница, старая карга, ну никак не могла усвоить таджикского произношения (хотя сама была Генриеттой Васильевной Блятхер).

 - Манучхер Хабибулоевич! - каждый раз обращалась она к Манучеру.

 - Манучехр, - поправлял он ее сквозь зубы.

 - Ой, извините, - извинялась она, и через пять минут: - Манучхер Хабибулоевич!

 Стоит ли говорить, что весь цикл инфекции Манур просидел сжав зубы, губы и кулаки. А ручку свою он сломал.

 Разумеется, мы не могли не подхватить такую подколку, да и вообще по поводу национальности над Манучером подшучивали часто.
 
 На рынке соседи по комнате все время хотели снять с Манура штаны. Однажды они выбирали на рынке мясо. Какие-то молодые продавщицы настойчиво предлагали им свинину. Манучер же, как всякий восточный человек, к свинине относился с подозрением. Ребята объяснили девчонкам, что человек, мол, обрезанный – ему нельзя (надо сказать, что внешне Манучер почти не отличался от русского). На что те заявили, что отдадут кусок мяса бесплатно, если им покажут обрезанный член. Парни принялись уговаривать Манура, но тот был юношей скромным и демонстрировать свои гениталии отказался. В конце концов, штаны с него чуть не стащили силой – с деньгами тогда была напряженка, а тут хороший кусок свинины нахаляву!

 - Да я всему рынку член покажу, если за это мясо дадут! – кричал на Манура один из соседей. - Но у меня не обрезанный, за мой не дадут!
 
 С тех пор и пошла традиция, предлагать всем продавцам женского пола полюбоваться на член Манучера.


история

 Было это еще при Советском Союзе, во времена тотального дефицита. Один наш офицер достал для своей приболевшей тещи ящик «Боржоми». Притащил он его на службу и приказал одному из солдат помыть бутылки, поскольку те были пыльные.
 
 Есть в армии неписанное правило: любой приказ, который может быть понят неправильно, понимается неправильно. Солдат все бутылки вскрыл, вылил из них минералку и отмыл их до блеска.

 Через некоторое время слышу из соседнего кабинета крик:

 - Сука!!! Ты что наделал?!

 Захожу посмотреть. Офицер бьет солдата и ругает:

 - Ну, чего ты тупой такой?! Ты ж не узбек!!!

 В то время узбеки в армии считались эталоном тупости, а этот солдат был прибалтом.

 - А за что ты его бьешь? – говорю. – Ты сам виноват – неправильно отдал приказ.

 - А как его отдавать?! Тупорылым?!

 - Ты забыл сказать одно слово.

 Офицер задумался:

 - Пожалуйста, что ли?

 - Снаружи!


пояснение

 Эту историю рассказала нам одна женщина. Как-то моя жена попала в госпиталь. Я пришел ее навестить. С ней в палате лежали еще две женщины, и в это же время их мужья пришли навестить их. По такому случаю стихийно возник небольшой сабантуйчик. Там и услышали мы эту историю.

кульминация

 Выписалась моя жена из госпиталя. Сидим на занятиях. Тот самый цикл инфекционных болезней. Генриетта Васильевна Блятхер где-то бродит, и мы травим байки. Моя жена пересказывает ту самую историю, услышанную в госпитале. Нам уже скоро в войска, поэтому байки из реальной армейской жизни все благодарно впитывают.

 И вот моя жена добирается до того места, где офицер отчитывает солдата:

 - …Ты ж не таджик!!!

 И все отделение взрывается хохотом. Громче всех ржет Саня – уроженец Душанбе. Не смеется только моя жена – по ее мнению время смеяться еще не пришло, и Манучер – уж от нее то он такого удара не ожидал.