Двое

Последние несколько недель я обедаю бутербродами с кофе и скоро, наверное, получу свой давно заслуженный гастрит. Ну, что делать, самая близкая к моему офису точка общественного питания закрыта на реконструкцию, а в другой ближайшей – только бутерброды и тортики. Никакой человеческой еды, зато богатейший выбор алкоголя. Причем располагается это чудное кафе в одном из главных бизнес-центров нашего города и называется «Место встречи». Это совсем удивительно – неужели настоящие бизнесмены проводят деловые встречи за бутылкой какого-нибудь марочного коньяка или даже виски? В рабочее-то время…
Впрочем, за все недели моего гастрономического мучения настоящих бизнесменов я в этом кафе не встречала. Зато мне уже несколько раз попадалась эта странная пара.
Она приходит первая, всегда, но без него ничего не заказывает. Крашеная блондинка в нелепо подвернутых джинсах, распушенный хвостик, дорогущий телефон. Садится спиной к входу и тут же начинает озираться. Когда, озираясь, она натыкается взглядом на меня, я чувствую себя уличенной в чем-то не слишком порочном, но сальном.
Он приходит с отставанием минут в семь. Хорошая такая цифра – опоздание на пять минут – слишком дежурно, на десять – уже хамство. Он не шумит никогда, не буянит, но почему-то сразу становится очень заметным, и даже в пустом кафе с ним соседствовать тесно. Он очень крупный, в свитере пропорционально крупной вязки, в «умных» очках (очки, как известно, в последнее время бывают умные и стильные, это разные гвозди, как говорится). Он лыс, причем на 50% это лысина естественная, а на 50 – приобретенная с помощью какой-нибудь умной бритвенной машинки. И шея у него такая… как у шарпея. Складчатая. Им обоим «за 40 ближе к 55».
Обручального кольца нет ни у нее, ни у него. Хотя опыт показывает, что такие формальные признаки ни о чем не говорят ни окружающим, ни даже самому носителю кольца. Но на скрывающихся тайных любовников они не похожи – ведь Она озирается только до его прихода, а он не озирается вовсе, смотрит только на нее, в меню и в счет. Скорее это похоже на одно из первых свиданий.
В прошлый раз они флиртовали. Совершенно непрофессионально, несмотря на возраст, как-то по-детски, но при этом без всякого смущения. Он пытался кормить ее с ложечки каким-то пирожным, она беззлобно и неэффективно отталкивала его руку. Он уговаривал ее поехать с ним куда-то то ли в Альпы, то ли в Абзаково, обещая научить кататься на «бубликах». Она, конечно, отмахивалась, аргументируя тем, что к катанию на «бубликах» у нее нет никакого таланта.
Сегодня они обменивались книгами. Волшебно – мы (я имею в виду людей противоположных полов моего возраста) уже сто лет никому не назначаем свидания под предлогом обменяться книгами. Самое большое ухищрение, какое я могу припомнить – это приглашение посмотреть новую модную варочную поверхность гламурной электрической плиты как предлог наконец-то заняться сексом. А чтобы книгами обмениваться… разве что в школе такое было. Но, естественно, без последующего секса.
А эти двое – обмениваются, да. Еще она показывала ему напечатанные фотографии из какой-то недавней поездки. Я поняла, что добровольно лишила себя еще одного отличного предлога для свиданий – я уже лет пять никаких фотографий не печатала.
И почему же мы, двадцати-с лишним-летние, в нашем романтическом возрасте и с нашими вовсе не цинично-очерствевшими сердцами, лишаем себя всех этих предлогов, намеков и долгоиграющих полутонов в отношениях? Все наши предлоги сводятся к починке компьютеров и демонстрации варочных поверхностей плит. Нам не носят интересных книг, не рассматривают, поднося близко к носу кусок глянцевой бумаги, наши фотографии. Нам не назначают мимолетных встречи посреди рабочего дня – бизнес наших мужчин не терпит таких безрассудств. Нас не целуют в кино первый раз, а потом второй раз – в темных осенних аллеях. Нам помогают донести до квартиры тяжелую канистру с водой и остаются в этой квартире навсегда.
Мы в своей юности так нацелены на результат – прочные отношения, совместный бюджет, семья, дети, взаимность во всем – от страсти нежной до поручительства по кредитам друг за друга. Эти двое нацелены на процесс, хотя им (простите мне этот нехарактерный для меня цинизм) на романтические свидания времени осталось несколько меньше, чем нам. Но нам на подсознательном уровне на это просто жалко тратить время. А им – нет.
И может быть, конечно (хочется верить), у них «это» - всерьез и «по-настоящему», и «это» - начало чего-то большого и важного на всю оставшуюся жизнь. И лет через пять я встречу их случайно где-нибудь в Альпах, и Он будет нежно и бережно катать Ее на «бублике».
А может и нет. И даже скорее всего уже через пару недель я перестану встречать их в этом кафе, они перестанут обмениваться книгами и фотографиями. И я-то получу свое светлое будущее, к которому так стремлюсь, обгоняя время. А у них останутся только воспоминания об этом вот «светлом настоящем». Вроде бы я в плюсе. Но создавая свою Вечность, я все равно завидую тем, у кого есть Мгновение – бесперспективное, беззаботное, бестревожное.