Желали добра

День начинался отвратительно: пятница 13-ое - во-первых, я проспала на работу - во-вторых, плюс дьявольски болела голова, напоминая о вчерашней вечеринке у шефа, которая не делала мне чести. По правде сказать, за некоторые моменты мне до сих пор было стыдно. С внутренним скрипом я поднялась с постели и со вздохом поплелась умываться, не испытывая не малейшего творческого подъёма. У зеркала выяснилось, что всё хуже, чем можно было предположить:
- Знаешь, подружка, - обратилась я к своему отражению, - так не пойдёт: вечеринка у шефа - предложение, конечно, заманчивое, но в следующий раз, если тебя не уволят сегодня, придётся уклониться, - я продолжала монолог, одновременно накладывая макияж, причёсываясь и размышляя что одеть. Собиралась в это утро я ещё долго: никак не могла найти второй фиолетовый носок под мой любимый брючный костюм, в то время как на самом видном месте издевательски лежала пара розовых. Примерно так начиналось каждое моё утро, но на 1,5 часа раньше. Наконец я оделась и с шумом вылетела на улицу (спускаться пришлось пешком - лифт сломался!). Первое, что я увидела на подходах к остановке - удаляющийся автобус: похоже, именно на нём я обычно добираюсь до работы! Не нервничать было трудно, опоздание с каждой минутой нарастало. К моменту, когда пассажирский транспорт всё-таки подошёл, я решила отправиться домой, взять отгул, но служебный долг победил: с внутренним торжеством я поднималась по ступенькам на 2-ой этаж автобуса и ... там не оказалось ни одного свободного места, зато внизу было просторно и вольготно. Мне не оставалось ничего, помимо изображения статуи посреди салона, причём в единственном экземпляре, а насмешливые взгляды окружающих (или показалось?) служили безмолвными аплодисментами, кстати, место так никто и не уступил. Из последних сил я старалась принять достойный вид, хотя хотелось плакать - это вовсе не значит, что я нытик и маменькина дочка. Просто в один день на меня свалилось целая куча мелких неприятностей и неудач, наверное, мне нужно было остаться дома, наглухо закрыть шторы, отключить телефон и насладиться полным одиночеством, как следует пожалеть себя, отыскать какой-нибудь старенький женский роман, поплакать в подушку, не жалея туши…
- Разрешите? — мысленно я ещё перечисляла, что ещё сегодня было бы сделать лучше, когда мужской голос настойчиво пытался перенести меня в реальный мир, машинально я повернулась к говорящему и застыла ... Может быть, пролетела вечность, я не знаю. На меня смотрели серьёзные карие глаза, смотрели внимательно, изучающее. В них была нежность, они, как будто, знали обо всех моих бедах, как будто чувствовали, что я вот-вот заплачу и успокаивали, ободряли, говорили: улыбнись, жизнь прекрасна, ты прекрасна, не надо грустить. Глаза были великолепны: необыкновенно тёмные, глубокие, красивые, обрамлённые чудесными пушистыми, как у ребёнка, ресницами, в них не хотелось утонуть, но хотелось смотреть. Ещё и ещё. Этот взгляд поддерживал меня, просил: не отчаивайся, ты сильная, ты всё сможешь, а этот день обязательно пройдёт и впереди будет только свет, только солнце. Я стояла как зачарованная, не шевелясь, казалось, протяну руку - и этот чудесный сон исчезнет. Я боялась остаться одна, всё живое замерло, а глаза всё смотрели, всё обжигали, вдруг стало спокойно, легко, никаких бед и не было, я жила до сих пор только ради этого мгновенья, ради этих карих серьёзных глаз. Но туман рассеялся. Он ведь всегда рассеивается? Автобус остановился, пассажиры зашевелились, я отступила в сторону, пропуская его вперёд. Он ещё некоторое время не двигался, потом тряхнул головой, словно освобождаясь от наваждения, и пошёл к выходу. У лестницы остановился, повернулся ко мне, наверное, хотел удостовериться, что это вправду было. Наши глаза снова встретились, он стоял, создавая очередь, его глаза ласкали моё лицо, он тихонечко шевелил губами, и вдруг исчез в толпе, а я так и осталась стоять - чужая себе и всем вокруг, опустошённая и одинокая ...
С того дня прошло очень много лет. Я изменилась. Постарела. У меня есть любимый человек, сын и крошка-внучка. В своей жизни я добилась почти всего: дружная семья, верные друзья, любимая работа, порою мне было нелегко и в самые тяжёлые моменты я вспоминала его глаза, они так же как тогда успокаивали, подсказывали как же быть. Благодаря им, жизнь не сломила меня - у меня была своя маленькая тайна. До самой смерти, до последнего своего вздоха я буду помнить волшебный блеск серьёзных карих глаз, обрамлённых чудесными ресницами, которые желали мне добра.