последние слова

Стал накрапывать противный мерзкий дождь и было непонятно: плачет ли он или это всего лишь небесные капли? Повисла кричащая, тяжелая как свинец, тишина. И самое странное, что никакой неловкости при этом ни я, ни он – в этом я была уверена на сто процентов, - не испытывали. И тут мне вспомнилось одно крылатое выражение: «любимый человек – это тот, с кем удобно молчать».
Я подошла ближе чтобы все-таки понять, были ли это слезы. Он наконец взглянул на меня и поняла, что он действительно плачет.
- Ты самое лучшее, что было в моей жизни, - тихо, срываясь на шепот промолвил он. – Но мы не сможем быть вместе, ты ведь и сама это прекрасно понимаешь.
Я не смогла выдавить из себя ни звука, только лишь обняла его с глубоким беспокойный вздохом. «Это правда, - мысленно согласилась я. – Во всем виновата проклятая химия».
Он тоже обнял меня, уткнулся лицом ко мне в плечо, тихо вздохнув. Я знала, что Ему в этот момент было ничем не лучше, чем мне, а он знал, что мне тоже, как и ему, было очень больно. Мы знали друг о друге все. А тишина, повисшая вокруг, окутывала словно мягкий теплый плед и будто боялась нас потревожить. Мы так и стояли молча, обнявшись, под холодным осенним дождем, не шевелясь, не говоря ни слова… зачем было что-то говорить, если и так все понятно? Мы созданы друг для друга и именно поэтому не можем быть вместе.
Тихо общаясь между собой, негромко бились наши сердца. Бились в такт – это было правдой. Они, несмотря на все законы физики или химии, продолжали верить в то, что являются частью одного целого, неразделимого и, несмотря на принятые их хозяевами решения, в этот момент обещали друг другу, что всегда будут вместе.
Он вдруг пошевелился, сделав полшага назад, так, чтобы видеть мое лицо и, посмотрев прямо в глаза, произнес:
- Прости меня.
- Я давно тебя простила, - ответила я, и это было правдой. Я действительно давно Его простила.
- Мне нужно идти, - виновато сказал он, отводя глаза в сторону.
- Тогда отпусти меня, - попросила я, и голос мой дрогнул.
Он опустил руки, сделал шаг в сторону и еще раз посмотрел на меня.
- Я не держу тебя.
- Да, не держишь. Но ты знаешь, о чем я.
Он снова посмотрел в сторону, но не просто для того, чтобы не смотреть мне в глаза. Казалось, что он пытается раскопать глубоко в себе что-то, что очень давно было грубо зарыто, затоптано и забыто специально и очень усердно.
- Мне трудно, - наконец произнес он. – Я не смогу.
- Ты должен принять решение сейчас, - настаивала я, хотя слабо была уверена в том, что решение это будет в мою пользу. – Отпусти меня, я больше так не хочу и не могу, - повторила я.
Он посмотрел на меня, потом снова отвел взгляд, словно собираясь с мыслями и силами и, будто внезапно очнувшись от наваждения, сквозь срывающийся голос и слезы, наконец, сказал:
- Я люблю ее… очень.