Похмелья небыло

Похмелья больше небыло. Он ощущал все, что произошло заново, хотя и не мог понять, когда это произошло: только что, вчера или уже много лет назад. Вспомнил ее темные глаза, сотревшие на него с такой нежностью. вспомнил все, наконец-то все, что произошло. Понял, что случилось непоправимое.

В тот день Изольда пришла к нему очень подавленная.Для Шипа это было настоящей болью, ведь, надо сказать, что Изольда была единственным человеком, согласным понимать его не задавая никаких вопросов. Проблемы начались у не примерно три месяца назад, когда ее властная и тираничная мать вышла замуж в третий раз. Отчим оказался не вмеру ласковым человеком и требовал от семнадцатилетней Изольды любви и поного послушания. Девушка даже боялась оставться с ним наедине. Она пробовала жаловатся матери, но это не помогало, мать считала, что Изольда попорсту врет ей. К тому же мать Изольды и сама была, как уже говорилось, очень деспотичной особой. Она требовала от Изольды беспрекословного повиновения в любых вопросах и запросто могла ударить дочь по лицу за малейшую провинность. Она даже пыталась контролировать ее мысли и чувства.

Шип был единственным человеком, которому Изольда могла довериться. К тому же он искренне любил ее.

Так вот, в то утро Изольда была особенно печальной. На вопрос Шипа, что с ней, она ответила, что мать и отчим запретили ей с ним общаться, а еще они переезжают в другой город, и теперь они не смогут видеться. Для Шипа эта новость была поистине ужасной. Но еще ужаснее для него было то, что очим Изольды стал вести себя еще более нагло, что мать запретила ей слушать музыку, смотреть телевизор, а сегодня ударила ее только за то, что Изольда говорила с подругой по телефону двадцать минут... Она хотела еще что-то сказать, но вдруг замолчала заметив, как Шип начал меняться в лице.
 - Нет, Изольда, больше над тобой никто, ни один человек, никогда не сможет издеваться. Никогда! - выкрикнул он.

Изольда глядела на него удивленно и благодарно, нежно улыбаясь. Он схватил ремень, лежавший у него на диване и накинул ей на шею. Изольда продолжала смотреть на него не говоря ни слова. Так она ничего и не сказала, только все так же нежно и благодарно смотрела на него. Потом ее тело обмякло...

Что было дальше Шип помнил смутно. Он помнил, как целова свою Изольду, прощаясь с ней, как насыпал земляной холмик... Но где и когда это было он вспомнить не мог... И с ним ли это было вообще?..

Шип встал с пола и выше на балкон. Девятнадцатый этаж... Люди внизу как муравьи, копошаться, бегают, деруться, пытаются кому-то что-то доказать... Кому доказать?.. Что доказать?.. И сами-то толком не понимают. Только знают, что нужно. Но все равно ничего не доказывают, проживают свою жизнь так же, как прожили свою жизнь сотни и тысячи людей до них. Сидят у себя дома перед телевизорои, стареют, жиреют, приобретают все новые и новые болячки... Он еще о чем-то подумал, а потом перелез через перила и полетел навстречу асфальту...

Его тело с глухим ударом коснулось земли. Кто-то вызвал скорую помощь и милиция.
 - Молодой, жить бы еще да жить... - пожалела его какя-то женщина.
 - Наркоман, наверное... - отозвалась другая.

Большой город снова двинулся по своим делам...



10.08.07.